– Долго еще ехать?
– Час, не больше. – Он залез в карман и предложил ей сигареты.
Луиза взяла одну и нагнулась к электрозажигалке на приборном щитке.
– Что вы собираетесь делать? – спросила она, раскурив сигарету.
– Залягу на дно, пока не выяснится, что к чему.
Она искоса взглянула на его безмятежное лицо:
– Вам, как видно, тоже полегчало.
Он смущенно усмехнулся:
– Вчера я малость потерял голову, это верно.
Луиза нежно погладила его по руке, и они немного помолчали. Потом она спросила:
– Мы едем к вашим друзьям, о которых вы говорили?
– Да.
По встречной полосе промчался черный двухместный автомобиль с двумя полицейскими в форме. Женщина бросила на Брэзила внимательный взгляд. Лицо его было бесстрастно.
Она снова одобрительно погладила его по руке.
– Под открытым небом я в порядке, – пояснил он. – Это стены доводят меня до ручки.
Луиза повернула голову и посмотрела назад. Полицейская машина скрылась из виду.
– Они просто ехали по своим делам. – Брэзил опустил со своей стороны окошко и выкинул окурок. В кабину ворвался свежий сырой ветерок. – Хотите, остановимся и выпьем кофе?
– Может, лучше не надо?
Их обогнал черный седан, прижал к обочине и промчался мимо со скоростью больше шестидесяти пяти миль в час. В машине сидело четверо мужчин. Один из них оглянулся и посмотрел на автомобиль Брэзила.
– Лучше, наверное, залечь на дно как можно быстрее. Но если вы проголодались...
– Нет! Я тоже думаю, что нам следует поторопиться.
Черный седан скрылся за поворотом.
– Если полиция вас все же накроет, вы будете... – Луиза замялась. – Вы будете сопротивляться?
– Не знаю, – мрачно ответил Брэзил. – В том-то вся и беда: я никогда не знаю, что сделаю через минуту. – Он чуть-чуть повеселел: – Да вы не волнуйтесь! Все будет в порядке.
Они миновали поселок из дюжины домов, переехали, подпрыгивая на рельсах, через железнодорожные пути и свернули на длинное прямое шоссе, шедшее параллельно рельсам. Чуть погодя они увидели стоящий на обочине седан, который их обогнал. Рядом с седаном – между ним и своим мотоциклом – стоял полицейский и флегматично писал на листке маленькой книжечки, между тем как человек, сидевший за баранкой, что-то говорил ему, оживленно жестикулируя.
– Слава Богу, они не полицейские, – выдохнула Луиза Фишер.
Брэзил усмехнулся.
Они молча ехали по пригородному шоссе, пока Луиза не спросила:
– Ваши друзья не будут против нашего внезапного вторжения?
– Нет, – ответил он беспечно. – Им самим случалось попадать в переделки.
Дома вдоль пригородного шоссе становились все беднее и грязнее, и вскоре машина въехала на пыльную городскую улицу, где угрюмые здания с объявлениями «Сдаются квартиры» стояли между столь же угрюмыми фабриками и складами. Улица, на которую свернул затем Брэзил, выглядела самую малость почище, но объявлений о сдаче жилья внаем на ней было не меньше.
Брэзил остановил машину возле четырехэтажного здания из красного кирпича с оббитыми каменными ступеньками.
– Нам сюда, – сказал он, вылезая из машины.
Луиза сидела, изучая неприглядный фасад дома, пока Брэзил не обошел автомобиль и не открыл дверцу с ее стороны. Лицо ее было непроницаемо. Трое чумазых детишек оторвались от игры со скелетом зонтика и уставились на Луизу, глядя, как она поднимается по оббитым ступеням.
Брэзил открыл дверь подъезда, и они вошли в затхлый сумрачный вестибюль с некогда веселенькими, а ныне запачканными обоями, с потертым ковром и отделанной медью лестницей.
– На второй этаж, – сказал Брэзил, поднимаясь по лестнице вслед за Луизой.
Прямо напротив лестничного пролета блестела свежей краской дверь коричневого цвета, не свойственного ни одной из известных древесных пород. Брэзил подошел к двери и нажал на кнопку четыре раза – длинный звонок, короткий, длинный и снова короткий. Прямо за дверью громко зазвенело.
Через минуту раздался шелест шагов, и настороженный мужской голос спросил:
– Кто там?
Брэзил, почти вплотную приблизившись к двери, шепнул:
– Это Брэзил.
Загремели отпираемые засовы, и в дверях показался тощий белобрысый человечек лет сорока в мятой серой пижаме. Ноги у него были босые. Худощавое лицо со впалыми щеками и остренькими чертами озарилось сердечной улыбкой. Голос тоже звучал сердечно:
– Заходи, малыш! Заходи!
Маленькие светлые глазки смерили Луизу Фишер с головы до ног, и хозяин посторонился, давая гостям пройти. Брэзил взял Луизу за локоток и подтолкнул вперед.
– Мисс Фишер, это мистер Линк.
– Очень приятно, – сказал Линк и закрыл за ними дверь.
Луиза Фишер поклонилась.
Линк потрепал Брэзила по плечу:
– Рад видеть тебя, малыш. А мы все гадаем: куда ты девался? Давай заходи!
Он провел их в гостиную, которую не мешало бы проветрить. В комнате валялась небрежно брошенная одежда, там и сям лежали газетные листки, стояли грязные бокалы и кофейные чашки, и повсюду было великое множество окурков. Линк подхватил с кресла халат, перебросил его на спинку другого кресла и сказал:
– Раздевайтесь, мисс Фишер, и садитесь.
В дверях появилась пышнотелая очень светлая блондинка лет тридцати, завопила: «Боже мой, кого я вижу!», бросилась к Брэзилу, сжала его в объятиях и поцеловала в губы. На ней был розовый пеньюар, наброшенный поверх шелковой розовой ночной рубашки, и зеленые шлепанцы, украшенные желтыми перьями.
– Привет, Фан, – сказал Брэзил, обнимая ее, и повернулся к Луизе, которая сняла тем временем пальто: – Фан, это мисс Фишер. Миссис Линк.
Фан подошла к Луизе, протягивая руку.
– Рада познакомиться, – проговорила она, обменявшись с гостьей теплым рукопожатием. – Вы оба, похоже, порядком устали. Посидите, пока я соображу чего-нибудь на завтрак. А Донни, возможно, нальет вам по рюмочке, после того как прикроет свою наготу.
– Вы очень добры, – сказала Луиза Фишер и села.
– Конечно, конечно, – отозвался Линк и вышел.
– Всю ночь на ногах? – поинтересовалась Фан.
– Да. В основном за баранкой, – ответил Брэзил и сел на диван.
Фан пристально посмотрела на него:
– Расскажешь, что стряслось?
– Затем мы к вам и приехали, – кивнул Брэзил.
Линк, облаченный в халат и шлепанцы, принес бутылку виски и несколько бокалов.
– В общем, ночью я дал по морде одному парню, и он после этого не встал.
– Сильно ушибся?
– Возможно, при смерти, – сухо ответил Брэзил.
– Да, малыш, если ты дашь кому-нибудь по морде, так уж дашь! – присвистнул Линк.
– Он ударился головой о камин, – пояснил Брэзил, нахмурясь.
– Ладно, чего сейчас об этом горевать! – вмешалась Фан – Сейчас вам обоим надо подзаправиться маленько да соснуть Донни, не стой столбом, плесни гостям по стопарику! – Она улыбнулась Луизе Фишер. – А вы посидите спокойненько, через минуту будет завтрак. – И поспешила на кухню.
– Свидетели есть? – спросил Линк, наливая в бокалы виски.
– И очень нежелательные, – кивнул Брэзил, устало вздохнув. – Я хотел бы пожить у тебя немного, Донни, пока не станет ясно, что к чему.
– Хата в твоем распоряжении, – сказал Линк, поднося гостям бокалы. Он украдкой посматривал на женщину, когда та не глядела на него.
Брэзил осушил бокал одним глотком. Луиза Фишер пригубила и закашлялась.
– Принести водички? – спросил Линк.
– Нет, благодарю вас, – сказал она. – Все нормально, просто я слегка простыла под дождем.
Она зажала бокал в ладони, но больше пить не стала.
– Я оставил машину у дома, – сказал Брэзил. – Надо бы ее припрятать.
– Я позабочусь об этом, малыш, – пообещал Линк.
– И мне нужно быть в курсе того, что происходит в Майл-Вэлли.
Линк кивнул.
– Гарри Клаус все разузнает. Я позвоню ему.
– И нам обоим нужна какая-нибудь одежда.
– Сначала я должна продать эти кольца, – вмешалась Луиза Фишер.
Светлые глазки Линка загорелись. Он облизал губы и сказал:
– Я знаю одного.
– Отложим это до завтра, – прервал его Брэзил – Кольца не «горячие», Донни. И нам не нужен никакой барыга.
Донни, похоже, был разочарован.
– Но у меня нет денег на одежду, – возразила женщина.
– Пока обойдемся моими, – сказал Брэзил.
Донни, не спуская с женщины глаз, обратился к Брэзилу:
– Ты же знаешь – я всегда готов подбросить тебе деньжат, если надо.
– Спасибо. Посмотрим. – Брэзил поднял свой пустой бокал и, когда Линк его наполнил, попросил: – Спрячь машину, Донни.
– Да, конечно.
Линк подошел к телефону, стоявшему в нише, и набрал номер.
Брэзил снова осушил бокал.
– Устали? – спросил он.
Луиза встала, подошла к нему, взяла у него из рук бокал и поставила его на стол рядом со своим, почти полным.
– Что, хватило с вас пьяных мужиков прошлой ночью? – усмехнулся Брэзил.
– Да, – ответила она без улыбки и вернулась в кресло. Донни сказал в трубку:
– Алло, это ты, Дьюк? Слушай, это Донни. Возле моей хаты стоит тачка. – Он описал машину Брэзила. – Припрячешь ее для меня?.. Да... Номера лучше тоже смени... Да, прямо сейчас, лады? Ну, бывай!
Он повесил трубку, повернулся к гостям и улыбнулся:
– Voily![Вот и все (искаж. фр.)]
– Донни! – позвала его из кухни Фан.
– Иду! – И он вышел.
Брэзил склонился к Луизе Фишер и шепнул:
– Не давайте ему кольца.
– Но почему? – удивилась она.
– Он вас надует в два счета.
– Вы хотите сказать, он обманет меня?
Брэзил с усмешкой кивнул.
– Но вы говорили – он ваш друг. Вы же доверились ему!
– В таких делах он о'кей, – сказал Брэзил. – Он никогда нас не выдаст. Но даже если он вас не надует, любой перекупщик, которому Донни предложит кольца, решит, что они краденые, и даст за них вполовину меньше.
– Так, значит, он... – Луиза замялась.
– Мошенник. Мы какое-то время сидели в одной камере.
В дверях появилась улыбающаяся Фан:
– Прошу к столу!
В коридоре Брэзил обернулся и сделал шаг к входной двери, но, поймав на себе взгляд Луизы Фишер, смущенно улыбнулся и последовал за ней и хозяйкой в столовую.
Фан не села с ними за стол.
– Не могу есть в такую рань, – сказала она Луизе Фишер. – Я приготовлю вам ванну и постелю постель, а то вы просто с ног валитесь.
И вышла, не обращая внимания на вежливые протесты гостьи.
Донни ткнул вилкой в сосиску и произнес:
– Я насчет этих колечек. Я могу...
– Это не горит, – прервал его Брэзил. – У нас пока других забот хватает.
– Может быть. Хотя вам не мешало бы разжиться деньжатами: а вдруг придется удариться в бега? – Донни сунул сосиску в рот. – Монет у вас наверняка негусто. – Он принялся энергично жевать. – Возьмем, к примеру, Хитрована Бена Девлина. Ты помнишь Бена? Он еще вкалывал в столярной мастерской. Здоровый такой мужик, и язык у него был подвешен что надо, помнишь?
– Помню, – без энтузиазма отозвался Брэзил. Донни воткнул вилку во вторую сосиску:
– Так вот, однажды Бен был в местечке под названием «Седьмое небо» и...
– Когда мы с ним познакомились, он был в местечке под названием «тюряга», – перебил его Брэзил.
– Конечно, а я о чем говорю-то? Бен считал, что загремел в тюрягу только потому...
– Все готово, – прервала его вошедшая Фан, обращаясь к Луизе Фишер.
Луиза поставила кофейную чашку и встала из-за стола.
– Очень вкусно, спасибо, – сказала она, – но я так устала, что даже есть не хочется.
Когда она вышла из столовой, Донни завелся опять:
– Так вот, он загремел потому...
Фан провела Луизу Фишер в заднюю комнату, где стояла широкая деревянная кровать, застеленная белым бельем. На кровати лежали белая ночная рубашка и красный пеньюар. На полу стояли шлепанцы. Хозяйка остановилась в дверях и приглашающе махнула розовой рукой:
– Если чего-нибудь понадобится, крикните. Ванная комната прямо напротив, вон дверь в коридоре. Я включила воду.
– Спасибо, – сказала Луиза Фишер, – вы очень добры. Навязалась я на вашу голову...
Фан похлопала ее по плечу:
– Друзья Брэзила – мои друзья, дорогая. Примите-ка ванну да ложитесь баиньки. Крикните, если чего будет нужно.
Она вышла и закрыла за собой дверь.
Стоя у порога, Луиза Фишер внимательно окинула взглядом комнату, обставленную дешевой мебелью, потом подошла к кровати и начала раздеваться. Раздевшись, она накинула красный пеньюар, влезла в шлепанцы, сунула ночную рубашку под мышку и направилась в ванную. Воздух в ванной комнате был теплым от пара. Луиза включила холодную воду и размотала бинты на колене и щиколотке.
Помывшись, она нашла в шкафчике над ванной свежий бинт и снова перевязала ногу, но только колено. Надела ночную рубашку, пеньюар и шлепанцы и вернулась в спальню. Брэзил стоял к ней спиной, глядя в окошко.
Он не обернулся. Над головой его клубился сигаретный дымок.
Луиза медленно закрыла дверь и прислонилась к ней. Еле заметная презрительная усмешка тронула ее губы. Брэзил не шевельнулся.
Женщина неторопливо подошла к кровати и села на краешек, глядя не на Брэзила, а на картину с лошадью на стене. Лицо ее было холодным и гордым.
– Можете считать меня кем угодно, но я привыкла платить свои долги, – сказала она. На сей раз ее спокойствие действительно было вызывающим. – Я вас втянула в эту историю. Если вы чего-то от меня хотите... – Она пожала плечами.
Брэзил неспешно отвернулся от окна. Желтоватые глаза его были бесстрастны.
– О'кей, – сказал он, затушил в пепельнице окурок и, обогнув кровать, подошел к женщине.
Она встала и выпрямилась во весь рост.
Он постоял с минуту, глядя на нее оценивающим взглядом – так, словно она была неодушевленным предметом. Потом грубо запрокинул ей голову и поцеловал.
Она не издала ни звука и не сделала ни единого движения, полностью покоряясь его ласке, и, когда он отпустил ее, шагнув назад, лицо у нее было таким же бесстрастным, как и у него.
– Нет, куда тебе до профессионалки! – сказал он, медленно покачивая головой. И вдруг глаза его загорелись, и он схватил ее в объятия, а она прильнула к нему, посмеиваясь тихонько грудным смешком, пока он покрывал поцелуями ее щеки, и лоб, и подбородок.
Дверь отворилась, и в спальню вошел Донни. Он понимающе ухмыльнулся, глядя, как они отпрянули друг от друга, и сказал:
– Я позвонил Клаусу. Он приедет, как только позавтракает.
– О'кей, – проронил Брэзил.
Донни, по-прежнему ухмыляясь, удалился и закрыл за собой дверь.
– Кто такой этот Клаус? – спросила Луиза Фишер.
– Адвокат, – рассеянно ответил Брэзил. Он стоял, с хмурой задумчивостью глядя на дверь. – Думаю, он нам поможет, хотя ходили слухи, что он... – Брэзил нетерпеливо оборвал себя: – Когда влипнешь в дерьмо, выбирать не приходится. – Он нахмурился еще больше. – И чем хуже у адвоката репутация, тем лучше для меня.
Луиза взяла его за руку и очень искренне проговорила:
– Давай уйдем отсюда. Мне эти люди не по душе. Я не доверяю им.
Лицо у Брэзила просветлело, он снова обнял ее, но тут же опять повернулся к двери, услышав звонок. Через минуту до них донесся голос Донни:
– Кто там?
Ответа они не расслышали.
Донни спросил еще раз, повысив голос:
– Кто?!
После этого наступила тишина. Нарушили ее осторожные шаги за дверью спальни. Донни сунул голову в дверной проем. Его остренькое личико карикатурно исказилось: казалось, он весь напыжился от важности происходящего.
– Легавые, – прошептал он. – Уходи через окно!
Брэзил быстро повернулся к Луизе Фишер.
– Беги! – крикнула она, подталкивая его к окну. – Со мной все будет в порядке.
– Конечно, – заверил Брэзила Донни. – Мы с Фан позаботимся о ней. Беги, малыш, и дай о себе знать, когда сможешь. Деньжата у тебя есть?
– Угу, – промычал Брэзил, целуя Луизу Фишер.
– Беги, беги! – задыхаясь, прошептала она.
Бледное лицо его было, как всегда, флегматичным, а речь – лаконичной.
– Увидимся, – сказал он и поднял оконную раму. К тому времени, когда рама поднялась до самого верха, одна нога Брэзила была уже на внешнем подоконнике. Вторая нога немедленно последовала за первой, и Брэзил, весело улыбнувшись напоследок Луизе Фишер, скрылся из виду.
Она подбежала к окну и поглядела вниз. Брэзил поднялся из сорняков в заросшем заднем дворике и огляделся. Потом быстро и решительно направился к забору с левой стороны и перемахнул в соседний двор.
Донни взял Луизу за руку и оттащил от окна.
– Не стойте там, вы его выдадите. С ним все будет нормально. И сохрани Господь того легавого, на которого наткнется наш Брэзил!
Во входную дверь застучали чем-то тяжелым. Грозный властный голос долетел до спальни:
– Откройте!
Донни ухмыльнулся, обернувшись в ту сторону:
– Думаю, мне лучше впустить их, не то они разнесут дверь в щепки!
Похоже, он наслаждался ситуацией. Луиза посмотрела на него пустыми глазами. Он взглянул на нее, потупился, потом с вызовом сказал:
– Послушайте, я люблю этого парня! Я правда его люблю!
В дверь застучали еще сильнее.
– Пойду открою, – буркнул Донни и вышел.
Через открытое окно послышался звук выстрела. Луиза подбежала к окошку и, опершись о подоконник, высунулась наружу.
Футах в пятидесяти слева, на заборе, отделявшем длинный ряд задних двориков от аллеи, скрючился Брэзил.
1 2 3 4 5 6