И поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? и кто может сразиться с ним?»
Дэмьен оторвался от книги и попытался понять, что все это может означать. Мальчик вспомнил Марка, который обожал его с самых первых дней, вспомнил и Тедди, который теперь так же в нем души не чаял. Дэмьен подумал о Бухере, о Неффе – они странным образом выделяли мальчика и заставляли думать о его особой значимости. Дэмьен вдруг осознал, что никто из курсантов не может превзойти его по физическим данным, что никто из них не в состоянии ни в чем опередить его.
Волнуясь, мальчик продолжал читать:
«И увидел я зверя и царей земных и воинства их, собранные, чтобы сразиться с сидящим на коне и воинством Его…»
Внезапно Дэмьен вспомнил, как ясно и отчетливо представил он себе Аттилу, насколько пугающе вжился он в этот образ: ведь мальчик видел себя там, на поле боя, верхом на коне, его окружала воинственная орда, готовая к любым его приказам.
Дэмьен судорожно сглотнул. Что-то росло в нем, и это что-то готово было вот-вот взорваться. Мальчик вскочил с постели и заходил по комнате. Ему необходимо было двигаться. И хотя по мере чтения Дэмьен чувствовал, как его заполняет ужас, мальчик понял, что должен дочитать текст. Он наклонился и схватил книгу, впиваясь в текст горящими глазами.
«Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него, как у медведя, а пасть у него, как пасть у льва; и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть».
Дэмьен сообразил, что это всего-навсего метафоры, так же описывали и Аттилу. Когда его воины возвращались с поля битвы, они рассказывали, как свиреп был их вождь и на кого он был похож во время сражения. Мальчик прикинул в уме, как эти повествования обрастали со временем подробностями, пока не стали легендами, а Аттила в них превратился в страшного зверя, против которого не мог устоять ни один человек.
Дэмьен подумал, что, возможно, когда-нибудь о нем самом будут рассказывать подобные истории.
Однако, как только Дэмьен осознал свою власть, в его мозгу тут же мелькнула мысль: «Я не могу! Я же всего-навсего ребенок!»
Мальчик чувствовал, что надо читать дальше, хотя буквы расплывались перед его глазами, полными слез:
"И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их, или на чело их. И что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет сие начертание, или имя зверя, или число имени его. И дано было ему вести войну со святыми, и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем!"
Сердце Дэмьена готово было выскочить из груди. Он испытывал огромное желание схватить книгу, выбросить ее, затоптать, сжечь и все-все разом забыть.
Мальчик зашвырнул Библию в дальний угол. Она стукнулась о противоположную стену и упала на пол. Тут же в стену постучали, требуя не шуметь.
Дэмьен застыл, уставившись на книгу. Она манила его, как пламя бабочку. И хотя мальчик уже понимал, что Библия сожжет его дотла, он не мог сопротивляться. Разгадка была совсем близко, и ему предстояло узнать ее, даже ценой собственной жизни.
Как в бреду, Дэмьен поднял книгу. Страницы в месте удара измялись и сморщились. Лихорадочная дрожь охватила мальчика. Его руки тряслись. Он с трудом нашел то место в тексте, где остановился, и с огромным усилием продолжил чтение:
«Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя: ибо это число человеческое. Число его шестьсот шестьдесят шесть».
Дэмьен захлопнул книгу. Итак, вот оно, доказательство! Если у него нет этого знака, он в безопасности! Он свободен!
С отвращением прижав к груди Библию, готовый в любой момент разодрать ее в клочья, Дэмьен выскочил из комнаты, распинав по дороге баррикаду из постельного белья. Мальчика уже не беспокоило, видит ли его кто-нибудь. Он мчался по коридору в ванную комнату.
Здесь никого не было. В свете люминесцентной лампы ярко сверкала кафельная плитка, а сумерки за окном сгущались. Ветер шумел в вершинах деревьев. Темные облака стремительно неслись по угасающему небу.
Дэмьен дрожащими руками положил украденную Библию в раковину и встал перед зеркалом, забрызганным зубной пастой. У него почти не оставалось никаких сомнений. Ребром ладони мальчик протер зеркало и вгляделся в свое отражение. Он знал, что на его правой руке не было никакого знака, иначе он давно бы его заметил. И тем не менее, Дэмьен еще раз осмотрел в свете люминесцентной лампы свою руку со всех сторон. Никаких меток. Рука как рука.
Тогда Дэмьен, глядя на свое отражение, раздвинул надо лбом волосы.
Никакого знака.
Он раздвинул волосы в другом месте и снова взглянул на свое отражение.
Опять ничего. Дэмьену внезапно показалось, что он сходит с ума. Что с ним происходит? Зачем он позволил себе вообразить весь этот ужас? Как легко пошел он на поводу у взрослых, внушивших ему подобные мысли. Ему же тринадцать лет, он становится взрослым мужчиной. Он просто начинает ощущать первые сексуальные позывы. Возможно, именно так они и начинают проявляться. И они, наверное, не одного его сводили с ума.
Если бы на месте Дэмьена был кто-то другой, он вполне ограничился бы этой догадкой. Но только не Дэмьен. В конце концов он же причислял себя к клану Торнов, а уж они-то всегда доводили начатое дело до конца.
Дэмьен раздвинул волосы на своем темени.
И тут он увидел нечто ужасное.
Конечно, этой метки никто никогда не видел. Это были три крошечные шестерки, едва различимые даже в свете люминесцентной лампы.
666.
Дэмьен чуть не задохнулся. Он привалился к стене, еле удерживаясь на ногах. Мальчика ошеломило это открытие. Он никак не мог оправиться от потрясения. Значит, все это было правдой. Все, чего Дэмьен страшился, о чем ему толковал Нефф, на что намекал Бухер. Все, все было правдой .
Слезы брызнули у него из глаз. Он выскочил из ванной комнаты, по-прежнему прижимая к груди Библию. Дэмьен не знал, что ему делать, куда идти. Единственное, что ему хотелось – это остаться на какое-то время одному.
Он рванулся к лестнице. Оркестр все еще гремел внизу. Дэмьен протолкался сквозь встречную толпу курсантов и понесся мимо классных комнат. В этот момент его заметил Марк и крикнул:
– Дэмьен!
Но Дэмьен даже не обернулся. Возле кабинета священника мальчик остановился, чтобы вернуть Библию на место. Дверь в кабинет была открыта, и это означало, что священник находился внутри. Тогда Дэмьен швырнул Библию на пол рядом с дверью и помчался обратно. Выскочив из общежития, он пересек стадион, миновал входные ворота в Академию и устремился вниз по дороге.
Так, ничего не соображая, пытаясь скрыться от всех, Дэмьен несся и несся вперед, в неизвестность. Он бежал до тех пор, пока его легкие не начали пылать, а ноги одеревенели и перестали ему повиноваться. Дэмьену показалось, что он умрет, если сделает еще хоть один шаг. Споткнувшись, он остановился возле одиноко растущего дерева, упал на колени и зарыдал.
Долго сидел Дэмьен, оцепенев и уставившись в одну точку, затем поднял глаза и взглянул вверх, на потемневшее небо. Прямо над головой собирались дождевые тучи, а откуда-то издалека доносились раскаты грома. В отчаянном и безнадежном протесте Дэмьен протянул к небу руки. Что это было – мольба? Или он уже сдался в эти минуты?
Высоко над ним, на самую верхушку дерева спланировал огромный черный ворон. Он уставился на охваченного отчаянием и болью мальчика. Глаза птицы как будто источали торжество.
Дэмьен был бы еще сильнее потрясен, окажись он сегодня свидетелем двух невероятных событий.
Первое событие имело место в спальне Поля Бухера. Тот готовился ко сну. Бухер снял с безымянного пальца правой руки кольцо, которое носил с момента «посвящения», и вдруг обнаружил на этом пальце отметку. Знак, с нетерпением ожидаемый им все это время. Отметка была крошечной, едва различимой. Бухера охватил восторг. Три цифры – 666. Наконец-то его приняли.
Второе событие произошло в ванной комнате в небольших апартаментах Дэниэля Неффа. Умывшись и почистив зубы, Нефф, как всегда с момента «посвящения», откинул со лба волосы и наклонился к зеркалу. Вглядевшись сегодня в свое отражение, он заметил ее – эту метку. Наконец-то. Три цифры – 666.
Теперь уже ничто не стояло у них на пути.
Марк беспокойно ворочался в кровати.
После репетиции он сразу же вернулся в комнату, где жил вместе с братом. Здесь, на полу, он обнаружил смятую постель. Заправив кровать Дэмьена, он лежал на своей койке и пытался расслабиться. Марк с нетерпением ждал брата. Он никак не мог понять, что же произошло. Сегодня на уроке Марк заметил какое-то неистовое состояние Дэмьена, затем это его поспешное бегство из общежития. Они не успели поговорить, а Дэмьен до сих пор не вернулся. Марк был не на шутку встревожен и не мог заснуть.
Наконец он услышал легкие шаги Дэмьена. Марк повернулся и увидел в дверях брата, пристально смотревшего на него.
– Где ты был? – с беспокойством спросил Марк. – Я так боялся за тебя!
Дэмьен ни слова не проронил в ответ. Он молча двинулся к своей койке и как-то отрешенно рухнул на нее. Дэмьен уставился в потолок, даже не заметив, что Марк заправил ему постель.
– Дэмьен! – нетерпеливо прошептал Марк, но опять не получил ответа. Он проследил за взглядом приемного брата и снова позвал, на этот раз громче: – Дэмьен, с тобой все в порядке?
Долгой время Дэмьен молчал. Наконец он произнес:
– Теперь все в порядке. Выключи свет. А то у нас с тобой возникнут неприятности.
Марк погасил свет. Комната погрузилась во мрак. Когда глаза привыкли к темноте, Марк разглядел неподвижно лежащего брата; он уставился в потолок невидящими глазами и тихо спросил:
– Ты уверен, что с тобой все в порядке?
– Спи, – приказал Дэмьен непривычно резким и твердым голосом. И отвернулся к стенке.
Но прошло еще много времени, прежде чем Марк уснул.
8
Пасариан, измученный сменой часовых поясов, с раздувшимся портфелем, спешил по покрытому гудроном шоссе. Позади него остывал самый большой самолет компании, только что проделавший беспосадочный перелет из Индии.
Пасариан направился к ближайшему телефонному автомату. Несмотря на поздний воскресный вечер, отложить этот звонок он не мог. Торну необходимо рассказать, что произошло. И немедленно.
В кармане индеец обнаружил кредитную телефонную карточку и горсть индийских монет. Он нервно постукивал по стеклу телефонной будки, ожидая, пока, наконец, соединится с дачей Торнов на озерах. Поднявший трубку лакей доложил, что Торн будет сегодня только поздно вечером и пообещал передать своему хозяину послание индейца.
Пасариан расстроился, он никак не мог сообразить, что же ему делать. Некоторое время он размышлял, затем опять снял трубку и, не придумав ничего подходящего, набрал номер Бухера.
Квартира Бухера выглядела такой же безликой и холодной, как и его кабинет. Единственное, что тут по-настоящему привлекало взгляд, – захватывающая дух панорама Чикаго.
Бухер читал, когда раздался звонок. Он протянул руку и снял трубку.
– Бухер, – представился Поль.
Последовала пауза, легкая заминка, потом в трубке раздался голос Пасариана:
– Поль, это я, Дэвид. Мне надо кое-что сообщить тебе.
– Где ты? – Голос Бухера напрягся.
– В аэропорту. Здесь, в Чикаго. Мне надо уехать. Неприятности.
Бухер оборвал его:
– Немедленно приезжай сюда.
В это время Ричард и Анна наслаждались одиночеством. Мальчики вернулись в Академию; гости, которых непременно надо было развлекать, разъехались по домам. Да и ни на какие встречи не надо было мчаться сломя голову. Телефон молчал. Торны пребывали в каком-то романтическом настроении и решили вечерком прокатиться по снегу на санях.
Это были настоящие сани, огромные и тяжелые. Справиться с ними могла только одна лошадь – Клайдсдэйл. Пару таких лошадей Ричард прикупил на прошлое Рождество у своего приятеля. Анна тогда перекрасила сани, прикрепила к ним колокольчики. И теперь их заливистый звон предупреждал о приближении упряжки.
Заскрипели полозья, раздался конский топот – это возвращались с прогулки Ричард и Анна. Тесно прижавшись друг к другу под одним теплым одеялом, счастливые и радостные, они только удивлялись: за что им такая благодать…
Войдя в дом, Ричард тут же обнаружил послание Пасариана. Он сразу попытался дозвониться до него, но индейца не оказалось на месте. Ричард пожал плечами и повесил трубку.
– Нет дома, – обратился он к Анне и привлек ее к себе. – Завтра утром увижу его. В конце концов не так уж это и важно.
Анна, порозовевшая на морозе, со сверкающими в волосах снежинками, была очаровательна. Она потянулась, чтобы поцеловать мужа.
– Ничего не может быть более важным, чем то, что я для тебя припасла… – вымолвила Анна.
Ричард ответил ей долгим и страстным поцелуем. Тогда Анна взяла его за руку и повела наверх, в их спальню.
Пасариан сидел на черной кожаной кушетке в строгой элегантной гостиной Бухера и медленно потягивал кофе. Мысли его разбегались. Он чувствовал себя выжатым как лимон. Когда Бухер предложил индейцу выпить что-нибудь крепкое, тот отказался, зная, что моментально уснет от спиртного.
Бухер пытался осмыслить все то, что сейчас рассказал ему Пасариан.
– Итак, ты думаешь, – начал Бухер, – что этот человек не захотел продавать нам землю и потому был убит? Да еще одним из наших людей?
Пасариан устало кивнул.
– Я почти уверен в этом.
– Но это невозможно! – воскликнул Бухер и направился к бару, чтобы плеснуть в бокал спиртного.
– Я объездил восемь провинций, прицениваясь и проверяя землю, и в трех из них…
– Трех?
– Три убийства. – Пасариан отхлебнул глоток кофе и поставил чашку.
– Но кто это мог быть?
– Понятия не имею.
– Да, – глубоко вздохнул Бухер. – Пожалуй, будет лучше, если во всем этом разберусь я сам.
Индеец поднялся.
– Доложить Ричарду? – Он потянулся за пальто.
– Да уж, придется! – ожесточенно произнес Бухер. – Я звякну ему утром. – Он помог Пасариану надеть пальто. – Кстати, – как бы между прочим, проговорил Бухер, – Торн хочет тебя видеть.
– Ричард? Зачем?
Бухер проводил Пасариана до дверей.
– Очевидно, что-то с твоей П-84. У тебя на письменном столе должна быть докладная, Ричард обеспокоен. Надо срочно проверить утром. – Он пожал индейцу руку и добавил: – Я не хочу покрывать это, Дэвид.
Пасариан кивнул.
– Ладно, я проверю, – бросил он и открыл дверь.
Бухер устремил взгляд в окно, рассматривая очертания Чикаго.
– Надеюсь, эти люди на полях не слишком энергичны? – тихо произнес он. Потом обернулся к индейцу и улыбнулся: – Спасибо, что заглянул, Дэвид. Я действительно ценю твое доверие.
Пасариан кивнул, попрощался с Бухером и вышел, чувствуя себя не в своей тарелке. Он размышлял, правильно ли только что поступил.
Плохие новости, привезенные внезапно возвратившимся Пасарианом, начисто выбили из колеи Бухера. Надо было доложить обо всем Торну. Кроме всего прочего, предстояла мышиная возня с установкой П-84. Голова у Бухера шла кругом от всех забот. Поэтому неудивительно, что он начисто забыл, какой сегодня день. А ведь именно сегодня должны были приехать курсанты из Академии, чтобы осмотреть недавно приобретенный сельскохозяйственный завод.
Бухер выглянул из окна и, увидев внизу автобус Дэвидсоновской Военной Академии, весьма удивился. Когда до него наконец дошло, зачем здесь этот автобус, Бухер немедленно вызвал секретаршу и велел на время отменить все телефонные разговоры. Необходимо было заняться мальчиками.
«Едва ли можно было выбрать более неудачный день», – подумал Бухер.
Тем временем подростки оживленно обменивались впечатлениями. До сего момента они имели лишь отдаленное представление, насколько богаты Торны. Но сегодня, увидев кирпичные громады, занимающие по площади целый город – в таких небольших городках жили некоторые из курсантов, – мальчики были просто ошеломлены. Кто-то даже присвистнул.
Тедди решил разрядить возникшую напряженность.
– А входит ли в экскурсию обед? – Он похлопал себя по животу и облизнул губы наподобие некоего гротескового персонажа из мультфильма.
– Конечно, – вежливо заверил его Дэмьен.
Марк решил продолжить начатую Тедди игру.
– Мы проверим на тебе действие нового пестицида, – заявил он, и все рассмеялись.
Курсанты вошли в главное здание компании, где их уже ждал Бухер.
Дэмьен вдруг почувствовал, что несколько смущается в его присутствии. У мальчика не было времени, чтобы усвоить даже сотую часть того, что он узнал о себе. И хотя Дэмьен ощущал себя сильнее и увереннее, он прекрасно понимал, что время действий еще не наступило. Мальчик, мельком глянув на Бухера, прочитал надпись на стеклянной стене, мимо которой они проходили: «Сектор пестицидов. Вход воспрещен. Только для сотрудников».
Бросив взгляд сквозь стекло, Дэмьен успел рассмотреть просторное помещение размером с добрую баскетбольную площадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Дэмьен оторвался от книги и попытался понять, что все это может означать. Мальчик вспомнил Марка, который обожал его с самых первых дней, вспомнил и Тедди, который теперь так же в нем души не чаял. Дэмьен подумал о Бухере, о Неффе – они странным образом выделяли мальчика и заставляли думать о его особой значимости. Дэмьен вдруг осознал, что никто из курсантов не может превзойти его по физическим данным, что никто из них не в состоянии ни в чем опередить его.
Волнуясь, мальчик продолжал читать:
«И увидел я зверя и царей земных и воинства их, собранные, чтобы сразиться с сидящим на коне и воинством Его…»
Внезапно Дэмьен вспомнил, как ясно и отчетливо представил он себе Аттилу, насколько пугающе вжился он в этот образ: ведь мальчик видел себя там, на поле боя, верхом на коне, его окружала воинственная орда, готовая к любым его приказам.
Дэмьен судорожно сглотнул. Что-то росло в нем, и это что-то готово было вот-вот взорваться. Мальчик вскочил с постели и заходил по комнате. Ему необходимо было двигаться. И хотя по мере чтения Дэмьен чувствовал, как его заполняет ужас, мальчик понял, что должен дочитать текст. Он наклонился и схватил книгу, впиваясь в текст горящими глазами.
«Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него, как у медведя, а пасть у него, как пасть у льва; и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть».
Дэмьен сообразил, что это всего-навсего метафоры, так же описывали и Аттилу. Когда его воины возвращались с поля битвы, они рассказывали, как свиреп был их вождь и на кого он был похож во время сражения. Мальчик прикинул в уме, как эти повествования обрастали со временем подробностями, пока не стали легендами, а Аттила в них превратился в страшного зверя, против которого не мог устоять ни один человек.
Дэмьен подумал, что, возможно, когда-нибудь о нем самом будут рассказывать подобные истории.
Однако, как только Дэмьен осознал свою власть, в его мозгу тут же мелькнула мысль: «Я не могу! Я же всего-навсего ребенок!»
Мальчик чувствовал, что надо читать дальше, хотя буквы расплывались перед его глазами, полными слез:
"И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их, или на чело их. И что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет сие начертание, или имя зверя, или число имени его. И дано было ему вести войну со святыми, и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем!"
Сердце Дэмьена готово было выскочить из груди. Он испытывал огромное желание схватить книгу, выбросить ее, затоптать, сжечь и все-все разом забыть.
Мальчик зашвырнул Библию в дальний угол. Она стукнулась о противоположную стену и упала на пол. Тут же в стену постучали, требуя не шуметь.
Дэмьен застыл, уставившись на книгу. Она манила его, как пламя бабочку. И хотя мальчик уже понимал, что Библия сожжет его дотла, он не мог сопротивляться. Разгадка была совсем близко, и ему предстояло узнать ее, даже ценой собственной жизни.
Как в бреду, Дэмьен поднял книгу. Страницы в месте удара измялись и сморщились. Лихорадочная дрожь охватила мальчика. Его руки тряслись. Он с трудом нашел то место в тексте, где остановился, и с огромным усилием продолжил чтение:
«Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя: ибо это число человеческое. Число его шестьсот шестьдесят шесть».
Дэмьен захлопнул книгу. Итак, вот оно, доказательство! Если у него нет этого знака, он в безопасности! Он свободен!
С отвращением прижав к груди Библию, готовый в любой момент разодрать ее в клочья, Дэмьен выскочил из комнаты, распинав по дороге баррикаду из постельного белья. Мальчика уже не беспокоило, видит ли его кто-нибудь. Он мчался по коридору в ванную комнату.
Здесь никого не было. В свете люминесцентной лампы ярко сверкала кафельная плитка, а сумерки за окном сгущались. Ветер шумел в вершинах деревьев. Темные облака стремительно неслись по угасающему небу.
Дэмьен дрожащими руками положил украденную Библию в раковину и встал перед зеркалом, забрызганным зубной пастой. У него почти не оставалось никаких сомнений. Ребром ладони мальчик протер зеркало и вгляделся в свое отражение. Он знал, что на его правой руке не было никакого знака, иначе он давно бы его заметил. И тем не менее, Дэмьен еще раз осмотрел в свете люминесцентной лампы свою руку со всех сторон. Никаких меток. Рука как рука.
Тогда Дэмьен, глядя на свое отражение, раздвинул надо лбом волосы.
Никакого знака.
Он раздвинул волосы в другом месте и снова взглянул на свое отражение.
Опять ничего. Дэмьену внезапно показалось, что он сходит с ума. Что с ним происходит? Зачем он позволил себе вообразить весь этот ужас? Как легко пошел он на поводу у взрослых, внушивших ему подобные мысли. Ему же тринадцать лет, он становится взрослым мужчиной. Он просто начинает ощущать первые сексуальные позывы. Возможно, именно так они и начинают проявляться. И они, наверное, не одного его сводили с ума.
Если бы на месте Дэмьена был кто-то другой, он вполне ограничился бы этой догадкой. Но только не Дэмьен. В конце концов он же причислял себя к клану Торнов, а уж они-то всегда доводили начатое дело до конца.
Дэмьен раздвинул волосы на своем темени.
И тут он увидел нечто ужасное.
Конечно, этой метки никто никогда не видел. Это были три крошечные шестерки, едва различимые даже в свете люминесцентной лампы.
666.
Дэмьен чуть не задохнулся. Он привалился к стене, еле удерживаясь на ногах. Мальчика ошеломило это открытие. Он никак не мог оправиться от потрясения. Значит, все это было правдой. Все, чего Дэмьен страшился, о чем ему толковал Нефф, на что намекал Бухер. Все, все было правдой .
Слезы брызнули у него из глаз. Он выскочил из ванной комнаты, по-прежнему прижимая к груди Библию. Дэмьен не знал, что ему делать, куда идти. Единственное, что ему хотелось – это остаться на какое-то время одному.
Он рванулся к лестнице. Оркестр все еще гремел внизу. Дэмьен протолкался сквозь встречную толпу курсантов и понесся мимо классных комнат. В этот момент его заметил Марк и крикнул:
– Дэмьен!
Но Дэмьен даже не обернулся. Возле кабинета священника мальчик остановился, чтобы вернуть Библию на место. Дверь в кабинет была открыта, и это означало, что священник находился внутри. Тогда Дэмьен швырнул Библию на пол рядом с дверью и помчался обратно. Выскочив из общежития, он пересек стадион, миновал входные ворота в Академию и устремился вниз по дороге.
Так, ничего не соображая, пытаясь скрыться от всех, Дэмьен несся и несся вперед, в неизвестность. Он бежал до тех пор, пока его легкие не начали пылать, а ноги одеревенели и перестали ему повиноваться. Дэмьену показалось, что он умрет, если сделает еще хоть один шаг. Споткнувшись, он остановился возле одиноко растущего дерева, упал на колени и зарыдал.
Долго сидел Дэмьен, оцепенев и уставившись в одну точку, затем поднял глаза и взглянул вверх, на потемневшее небо. Прямо над головой собирались дождевые тучи, а откуда-то издалека доносились раскаты грома. В отчаянном и безнадежном протесте Дэмьен протянул к небу руки. Что это было – мольба? Или он уже сдался в эти минуты?
Высоко над ним, на самую верхушку дерева спланировал огромный черный ворон. Он уставился на охваченного отчаянием и болью мальчика. Глаза птицы как будто источали торжество.
Дэмьен был бы еще сильнее потрясен, окажись он сегодня свидетелем двух невероятных событий.
Первое событие имело место в спальне Поля Бухера. Тот готовился ко сну. Бухер снял с безымянного пальца правой руки кольцо, которое носил с момента «посвящения», и вдруг обнаружил на этом пальце отметку. Знак, с нетерпением ожидаемый им все это время. Отметка была крошечной, едва различимой. Бухера охватил восторг. Три цифры – 666. Наконец-то его приняли.
Второе событие произошло в ванной комнате в небольших апартаментах Дэниэля Неффа. Умывшись и почистив зубы, Нефф, как всегда с момента «посвящения», откинул со лба волосы и наклонился к зеркалу. Вглядевшись сегодня в свое отражение, он заметил ее – эту метку. Наконец-то. Три цифры – 666.
Теперь уже ничто не стояло у них на пути.
Марк беспокойно ворочался в кровати.
После репетиции он сразу же вернулся в комнату, где жил вместе с братом. Здесь, на полу, он обнаружил смятую постель. Заправив кровать Дэмьена, он лежал на своей койке и пытался расслабиться. Марк с нетерпением ждал брата. Он никак не мог понять, что же произошло. Сегодня на уроке Марк заметил какое-то неистовое состояние Дэмьена, затем это его поспешное бегство из общежития. Они не успели поговорить, а Дэмьен до сих пор не вернулся. Марк был не на шутку встревожен и не мог заснуть.
Наконец он услышал легкие шаги Дэмьена. Марк повернулся и увидел в дверях брата, пристально смотревшего на него.
– Где ты был? – с беспокойством спросил Марк. – Я так боялся за тебя!
Дэмьен ни слова не проронил в ответ. Он молча двинулся к своей койке и как-то отрешенно рухнул на нее. Дэмьен уставился в потолок, даже не заметив, что Марк заправил ему постель.
– Дэмьен! – нетерпеливо прошептал Марк, но опять не получил ответа. Он проследил за взглядом приемного брата и снова позвал, на этот раз громче: – Дэмьен, с тобой все в порядке?
Долгой время Дэмьен молчал. Наконец он произнес:
– Теперь все в порядке. Выключи свет. А то у нас с тобой возникнут неприятности.
Марк погасил свет. Комната погрузилась во мрак. Когда глаза привыкли к темноте, Марк разглядел неподвижно лежащего брата; он уставился в потолок невидящими глазами и тихо спросил:
– Ты уверен, что с тобой все в порядке?
– Спи, – приказал Дэмьен непривычно резким и твердым голосом. И отвернулся к стенке.
Но прошло еще много времени, прежде чем Марк уснул.
8
Пасариан, измученный сменой часовых поясов, с раздувшимся портфелем, спешил по покрытому гудроном шоссе. Позади него остывал самый большой самолет компании, только что проделавший беспосадочный перелет из Индии.
Пасариан направился к ближайшему телефонному автомату. Несмотря на поздний воскресный вечер, отложить этот звонок он не мог. Торну необходимо рассказать, что произошло. И немедленно.
В кармане индеец обнаружил кредитную телефонную карточку и горсть индийских монет. Он нервно постукивал по стеклу телефонной будки, ожидая, пока, наконец, соединится с дачей Торнов на озерах. Поднявший трубку лакей доложил, что Торн будет сегодня только поздно вечером и пообещал передать своему хозяину послание индейца.
Пасариан расстроился, он никак не мог сообразить, что же ему делать. Некоторое время он размышлял, затем опять снял трубку и, не придумав ничего подходящего, набрал номер Бухера.
Квартира Бухера выглядела такой же безликой и холодной, как и его кабинет. Единственное, что тут по-настоящему привлекало взгляд, – захватывающая дух панорама Чикаго.
Бухер читал, когда раздался звонок. Он протянул руку и снял трубку.
– Бухер, – представился Поль.
Последовала пауза, легкая заминка, потом в трубке раздался голос Пасариана:
– Поль, это я, Дэвид. Мне надо кое-что сообщить тебе.
– Где ты? – Голос Бухера напрягся.
– В аэропорту. Здесь, в Чикаго. Мне надо уехать. Неприятности.
Бухер оборвал его:
– Немедленно приезжай сюда.
В это время Ричард и Анна наслаждались одиночеством. Мальчики вернулись в Академию; гости, которых непременно надо было развлекать, разъехались по домам. Да и ни на какие встречи не надо было мчаться сломя голову. Телефон молчал. Торны пребывали в каком-то романтическом настроении и решили вечерком прокатиться по снегу на санях.
Это были настоящие сани, огромные и тяжелые. Справиться с ними могла только одна лошадь – Клайдсдэйл. Пару таких лошадей Ричард прикупил на прошлое Рождество у своего приятеля. Анна тогда перекрасила сани, прикрепила к ним колокольчики. И теперь их заливистый звон предупреждал о приближении упряжки.
Заскрипели полозья, раздался конский топот – это возвращались с прогулки Ричард и Анна. Тесно прижавшись друг к другу под одним теплым одеялом, счастливые и радостные, они только удивлялись: за что им такая благодать…
Войдя в дом, Ричард тут же обнаружил послание Пасариана. Он сразу попытался дозвониться до него, но индейца не оказалось на месте. Ричард пожал плечами и повесил трубку.
– Нет дома, – обратился он к Анне и привлек ее к себе. – Завтра утром увижу его. В конце концов не так уж это и важно.
Анна, порозовевшая на морозе, со сверкающими в волосах снежинками, была очаровательна. Она потянулась, чтобы поцеловать мужа.
– Ничего не может быть более важным, чем то, что я для тебя припасла… – вымолвила Анна.
Ричард ответил ей долгим и страстным поцелуем. Тогда Анна взяла его за руку и повела наверх, в их спальню.
Пасариан сидел на черной кожаной кушетке в строгой элегантной гостиной Бухера и медленно потягивал кофе. Мысли его разбегались. Он чувствовал себя выжатым как лимон. Когда Бухер предложил индейцу выпить что-нибудь крепкое, тот отказался, зная, что моментально уснет от спиртного.
Бухер пытался осмыслить все то, что сейчас рассказал ему Пасариан.
– Итак, ты думаешь, – начал Бухер, – что этот человек не захотел продавать нам землю и потому был убит? Да еще одним из наших людей?
Пасариан устало кивнул.
– Я почти уверен в этом.
– Но это невозможно! – воскликнул Бухер и направился к бару, чтобы плеснуть в бокал спиртного.
– Я объездил восемь провинций, прицениваясь и проверяя землю, и в трех из них…
– Трех?
– Три убийства. – Пасариан отхлебнул глоток кофе и поставил чашку.
– Но кто это мог быть?
– Понятия не имею.
– Да, – глубоко вздохнул Бухер. – Пожалуй, будет лучше, если во всем этом разберусь я сам.
Индеец поднялся.
– Доложить Ричарду? – Он потянулся за пальто.
– Да уж, придется! – ожесточенно произнес Бухер. – Я звякну ему утром. – Он помог Пасариану надеть пальто. – Кстати, – как бы между прочим, проговорил Бухер, – Торн хочет тебя видеть.
– Ричард? Зачем?
Бухер проводил Пасариана до дверей.
– Очевидно, что-то с твоей П-84. У тебя на письменном столе должна быть докладная, Ричард обеспокоен. Надо срочно проверить утром. – Он пожал индейцу руку и добавил: – Я не хочу покрывать это, Дэвид.
Пасариан кивнул.
– Ладно, я проверю, – бросил он и открыл дверь.
Бухер устремил взгляд в окно, рассматривая очертания Чикаго.
– Надеюсь, эти люди на полях не слишком энергичны? – тихо произнес он. Потом обернулся к индейцу и улыбнулся: – Спасибо, что заглянул, Дэвид. Я действительно ценю твое доверие.
Пасариан кивнул, попрощался с Бухером и вышел, чувствуя себя не в своей тарелке. Он размышлял, правильно ли только что поступил.
Плохие новости, привезенные внезапно возвратившимся Пасарианом, начисто выбили из колеи Бухера. Надо было доложить обо всем Торну. Кроме всего прочего, предстояла мышиная возня с установкой П-84. Голова у Бухера шла кругом от всех забот. Поэтому неудивительно, что он начисто забыл, какой сегодня день. А ведь именно сегодня должны были приехать курсанты из Академии, чтобы осмотреть недавно приобретенный сельскохозяйственный завод.
Бухер выглянул из окна и, увидев внизу автобус Дэвидсоновской Военной Академии, весьма удивился. Когда до него наконец дошло, зачем здесь этот автобус, Бухер немедленно вызвал секретаршу и велел на время отменить все телефонные разговоры. Необходимо было заняться мальчиками.
«Едва ли можно было выбрать более неудачный день», – подумал Бухер.
Тем временем подростки оживленно обменивались впечатлениями. До сего момента они имели лишь отдаленное представление, насколько богаты Торны. Но сегодня, увидев кирпичные громады, занимающие по площади целый город – в таких небольших городках жили некоторые из курсантов, – мальчики были просто ошеломлены. Кто-то даже присвистнул.
Тедди решил разрядить возникшую напряженность.
– А входит ли в экскурсию обед? – Он похлопал себя по животу и облизнул губы наподобие некоего гротескового персонажа из мультфильма.
– Конечно, – вежливо заверил его Дэмьен.
Марк решил продолжить начатую Тедди игру.
– Мы проверим на тебе действие нового пестицида, – заявил он, и все рассмеялись.
Курсанты вошли в главное здание компании, где их уже ждал Бухер.
Дэмьен вдруг почувствовал, что несколько смущается в его присутствии. У мальчика не было времени, чтобы усвоить даже сотую часть того, что он узнал о себе. И хотя Дэмьен ощущал себя сильнее и увереннее, он прекрасно понимал, что время действий еще не наступило. Мальчик, мельком глянув на Бухера, прочитал надпись на стеклянной стене, мимо которой они проходили: «Сектор пестицидов. Вход воспрещен. Только для сотрудников».
Бросив взгляд сквозь стекло, Дэмьен успел рассмотреть просторное помещение размером с добрую баскетбольную площадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16