Не груби нашему профессору, даже если увидишь что-нибудь непривычное, он уникум, такой на свете один.Тэн Цилиан замер в прямоугольной рамке пси-турникета и стал похожим на собственный портрет во весь рост. Наблюдатель даже закрыл глаза. Авита готова была поклясться, что он послал в Систему формулу ментального пароля.– Заходи.Массивная дверь сразу за турникетом удивительно легко отъехала в сторону. Авита шагнула в проход. Просторная комната сначала показалась ей совершенно пустой – голые стены, обитые матовым покрытием, светящийся потолок, два полукресла без подлокотников.В одном из полукресел в расслабленной позе сидел человек. Его бритая голова свесилась на грудь, кофейного цвета роба техника медленно приподнималась – незнакомец редко и словно бы затрудненно дышал во сне.– Калберг, проснись.Человек поднял голову, потер отечные щеки и высокий лоб.– Ты все-таки пришел, Тэн? Занятно, я как раз видел характерный сон…– Ты видел его слишком рано, сейчас только начало вечера. Смотри лучше, кого я привел, – это наша гостья.– А, та самая…Авита уставилась во все глаза, лицо бритоголового странным образом изменилось: взгляд остановился, черты на миг безвольно потекли, словно он прислушивался к внутренним ощущениям. У Авиты шевельнулись волосы на затылке, в горле пересохло. Нереабилитированный псионик?Если присмотреться, в покрытии дальней стены можно было заметить тонкую трещину, замыкавшуюся в прямоугольный контур.«Это закрытая дверь в соседний отсек», – поняла Авита. «Должно быть, этот сенс частенько спит и ест прямо в Пирамиде».Лин и Марк тоже были псиониками, но они всегда оставались простыми и безопасными. Неведомый Воробьиный Король пока что маячил далеко – маленькая на расстоянии, неясно очерченная фигурка из легенды. Калберг был близко и был изощренно опасен.Паника захлестнула Авиту. Цилиан, должно быть, почувствовал ее состояние, он крепко сжал холодные пальцы Брукс и тихонько шепнул ей на ухо:– Не бойся, ты ведь не боялась брата? Профессор Калберг – удивительный человек, сама честность, он придумает выход и поможет тебе.– Но…– Ты злишься на чужие предрассудки, когда думаешь о Лине, а сама не можешь без неприязни смотреть на настоящего практикующего сенса. Я был о тебе лучшего мнения, девочка. Ну-ну… Без обид. Просто прошу тебя – не смотри на профессора рассерженной орлицей, он добрый и очень обидчивый.Калберг тем временем окончательно очнулся и зашевелился в своем кресле. Он посмотрел на Авиту – глаза под дряблыми мешочками век сияли, словно звезды.Распад умирающей плоти и вся сила жизни во взгляде – это сочетание поражало. Брукс несколько секунд смотрела прямо в лицо псионика, потом осторожно отвернулась.– Здравствуйте.– Здравствуйте, Авителла. Я слышал о вас, Тэн мне рассказал. Садитесь во второе кресло.Авителла осторожно опустилась на прохладную упругую кожу.– Расслабьтесь, ничего не бойтесь. Тэн, ты ей все как следует объяснил?Цилиан, которому не хватило кресла, ждал чуть поодаль, у стены. Высокая прямая фигура в сером летнем плаще. Руки скрещены на груди.– Я объяснил ей в общих чертах – ты же знаешь, я не мастак влезать в ваши пси-подробности.– Не слушайте его, девушка, инспектор демонстрирует скромность. Он вам сказал про укол?– Нет.– Мне придется ввести вам дозу легкого наркотика, иначе ничего не получится.– Но…– Не беспокойтесь, это не вызовет привыкания. След от укола продержится несколько дней – лучше всего колоть в ступню. А впрочем, выбирайте сами. Вам помочь?– Не надо мне помогать.– Так вы согласны?– Не знаю, я хочу подумать пару минут.Псионик устало кивнул и откинулся на спинку белого кресла. Бежали минуты, стояла тишина.– Мне все равно, Авителла. Думайте. Если бы я имел право давать советы, я бы посоветовал вам трижды усомниться, а то и отказаться без размышлений, ловить ивейдеров – дьявольски неприятная работа.Брукс помедлила еще, бессильно мучаясь в душе. Ледяное равнодушие Калберга сбивало ее с толку. С одной стороны, дурная слава Департамента давала повод к самым разнообразным мрачным подозрениям, с другой стороны, Цилиан казался надежным, как скала, и ненастойчивым, а Калберг беспристрастным до безразличия.«Если бы они собирались меня обмануть, они бы никогда не сказали про опасность, мне бы просто наобещали побольше про Лина».– Ладно, я согласна.Калберг неспеша кивнул, веки его дрогнули. Бойко, наверное, повинуясь ментальному приказу, вкатился приземистый медицинский сайбер. Авита взяла со стерильного лотка шприц.– Отвернитесь.Профессор Калберг прикрыл глаза.– Надеюсь, вы позволите мне не вставать, девушка? Не буду скрывать – я очень болен. Старение, знаете ли, заурядная болезнь ненатурализованного псионика…Авита, не отвечая, мотнула головой в сторону Тэна Цилиана. Тот тонко улыбнулся и, крутнувшись на каблуках, повернулся лицом к непорочно-белой стене.– Давай. Я подожду, не сомневайся.Брукс отыскала подходящее место на коже и, набравшись смелости, воткнула иглу до половины. Жидкость удивительно легко ушла в мышцу, Брукс успела выдернуть инъектор, и в тот же момент стены комнаты искривились, пластик и металл подтаяли, смешиваясь, как водяные краски на слишком жестком бумажном листе, мир потек, безнадежно утратил четкость очертаний.– А…Она не успела договорить. Тьма упала внезапно, словно бесформенный сгусток черной смолы, лишая голоса, мыслей и сил. Авита, раскинув руки, неподвижно, без опоры висела в пространстве бездонной и беззвездной пустоты; вокруг не было ничего – ни живой искорки белого огня, ни движения, ни даже ровного, безжизненного отраженного света. Авита знала, что там, далеко за видимым пределом, ничего нет – пустота простиралась в бесконечность. Единственной нитью, связывавшей с реальностью, оставался голос Цилиана. Несколько кратких минут он что-то говорил без слов, обращаясь, то ли к Авите, то ли к невидимому собеседнику. Тон был несколько скандальный и очень убедительный. Голос мерно рокотал. Пространство молчало в ответ.Потом голос тоже замолчал, и не осталось совсем ничего.…Когда она очнулась в своем кресле, Калберг уже ушел – должно быть, скрылся в отгороженный панелью отсек. Цилиан курил и терпеливо ждал, Авита прочла на его открытом лице искреннее беспокойство.– Все в порядке? Голова не болит?– Нет.Она встала – стены качнулись, но устояли. Она сделала шаг – непокорный пол попытался мягко вывернуться из-под сандалий.– Тебе помочь?– Дайте мне, пожалуйста, руку. Инспектор мягко взял ее за локоть.– Ставь ножки покрепче. Вот так. Пошли – на улице тебе станет лучше.– Почему все качается?– Ничего страшного, это временная иллюзия, Калберг сделал тебе ментальный барьер – все, как мы договаривались. Не обижайся, девочка, что он ушел, не простившись, профессор очень устал.– Он сильный сенс?– Конечно. Может быть, единственный легальный взрослый псионик Каленусии. Это очень грустная история. То, что он сделал для тебя, неоценимо – наверняка старик потерял на этом пару недель жизни. Кстати, о том, что ты видела, никому ни слова. Я верю тебе, смотри же, не подведи меня.– Калберг живет в Пирамиде? Прячется ото всех?– Ты догадливая, – улыбнулся Тэн. – Пошли, пошли.Они проделали путь в обратную сторону под белым, скупо отмеренным светом коридорных плафонов. Сверкнула непробиваемым стеклом высокая дверь. Летняя улица встретила Тэна и Брукс золотом вечера, спокойствием и уютным, ровным и мирным шумом города. Головокружение быстро исчезло. Авита немного выждала, неприятные ощущения больше не повторились, и тогда она без опасений села за руль. Цилиан вежливо распрощался и исчез, скрылся за углом – прямой целеустремленный силуэт в сером летнем плаще.– Ну что ж, вперед! Раз мы выбрали подвиги, то придется идти до конца.И Брукс погнала кар в сторону дома, решив довериться судьбе…Так кончился этот странный вечер. Глава 4ПОИСКИ СМЫСЛА 7010 год, лето, Конфедерация, Порт-Калинус На следующее утро машина сломалась в пятистах метрах от проходной – мотор покашлял и заглох. Авита Брукс выбралась на раскаленный тротуар и с досадой хлопнула дверцей.– Отличное начало дня.Солнце пекло нещадно. Пыль набилась в сандалии. Утренняя неудача предупреждала о неведомых пока неприятностях. Возле электронного пси-турникета угрюмо маячил «гуманитарный объект» – развеселый охранник со смятой сигаретой в зубах.– С опозданием, курочка. Ты нарываешься на полноценный штраф – должно быть, завелись лишние гинеи в кармане.Брукс сняла с шеи конфедеральный жетон и приготовилась вставить его в прорезь турникета. Охранник махнул рукой.– Не надо. Ты обзавелась близорукостью? Со вчерашнего дня эту штуку заменили. Новая модель – просто блеск, считывание личного ментального отпечатка, запрос в Систему, жетоны отдыхают, и никаких неприятностей.– А если заявится чужой? – ехидно поинтересовалась Авита.– Сайбер приложит его парализатором, – радостно заржал страж и изобразил неопределенный жест, напоминающий прицеливание в чей-то висок.Авита с опаской прошла между отполированными перилами.– А лицензии на глубокие пси-проверки у вас наверняка нет.– Боишься – проси увольнения. Очистишь место тем, кто поумней.К цеху вела бетонная дорожка, обсаженная низкими стрижеными кустиками. Этот зеленый бордюр едва доходил до колен. Возможно, среди миниатюрных листочков тоже скрывались датчики пси-слежения, но сейчас это не волновало Авиту. «Интересно, куда Компания девает такую прорву частной информации? Должно быть, большая половина идет прямиком в очко».Брукс незамеченной нырнула в высокое здание цеха и устроилась в кресле оператора. Девушка, чья смена недавно кончилась, как раз собиралась уходить и поправляла стянутый пестрой лентой пучок блестящих, белоснежных волос. Ее водяной прозрачности глаза сильно покраснели, усиливая сходство с лабораторной мышью – наверняка сказались бессонная ночь и нервное напряжение. Заметив Авиту, альбиноска обиженно надулась.– С опозданием, подруга – я полчаса отработала вместо тебя.– У меня машина сломалась. Девушка вяло кивнула.– Ладно, извиняю. Будь осторожна, с утра очень туго идет сенс-автоматика. Не знаю, в чем тут дело, я сказала мастеру, он обещал прислать ремонтников. Пропади они все пропадом – кому есть дело до того, что у бедной девушки плавятся мозги? В любом случае – я свое отстояла. Светлого тебе разума и всяческих благ.И альбиноска скрылась, поспешно, словно напуганная мышь, выскочив за ворота цеха. Авита нахлобучила на голову обруч пси-ввода (привычный датчик почему-то жал виски) и надела очки-монитор. Картинка трепетала, как полотнище флага на ветру. Брукс нахмурилась – изображение мигнуло и остепенилось.– Так-то оно лучше.Автомат-сборщик покорно ждал, чуточку пульсируя. Привычно скрещивались две нити – линии подвесного конвейера. Работа, изначально рассчитанная на норма-ментальных, не отличалась сложностью, но требовала |усидчивости и внимания. По каждой из двух подвесок нехотя ползли условно изображенные детали – по левой «желтые» или «красные», по правой – «синие» или «зеленые», вперемешку. Эти заготовки напоминали Брукс недозрелые, но уже кем-то надкусанные груши. Схематически изображенный на картинке автомат подхватывал «технические плоды», соединял и бросал готовую вещь в лоток. Цвет мультяшной груши в известной мере был условностью, являясь лишь обозначением истинных форм и размеров, но Авита всегда предпочитала не интересоваться лишними подробностями. Система приказов общалась с работником тоже через монитор-очки, вот и сейчас на левой половине картинки маячила уныло-желтая полоса, а на правой обнадеживающе синяя.Авита сориентировалась. Ближняя к автомату «груша» на левом конвейере полыхала красным боком. Брукс легким ментальным щелчком переключила подвеску, и «краснуха» свернула с прямого пути, переместившись в запасник – медленно вращающееся кольцо, увешанное пока что невостребованными предметами. Следующая по порядку «груша» оказалась правильного, желтого цвета. Правый конвейер не создавал проблем – он уже бойко тащил голодному автомату свой синий груз.– Поехали. Ну и путаница сегодня. Помогай нам Мировой Разум.Сборочный автомат заглотал обе «груши», желтую и синюю, меланхолично раздулся и сплюнул в тележку результат. Авита облегченно вздохнула – обошлось без брака. Левая полоса на мониторе окрасилась теперь красным цветом, зато левую подвеску конвейера сплошь усеивали желтые плоды. Девушка на секунду зажмурилась и немного подтолкнула запасник пси-пинком. Где-то далеко, в реальном мире, обиженно загудел мотор.Кольцо поспешно повернулось, отставленная вначале за ненадобностью красная «груша» перескочила из запасника на главный конвейер и отправилась прямиком в ненасытную утробу автомата, замещая нехватку.– Кушай на здоровье.Работа шла своим чередом, мелькание «груш» сливалось в пляску красок и ментальных образов. Авита удивилась – тщательно подогнанный обруч все сильнее давил виски.– Что за Дурь Мировая? Мне ведь больно.После этих слов хватка обруча вроде бы ослабела. Картинка на мониторе опять встрепенулась, Авите пришлось прищуриться, чтобы удержать изображение на сетчатке.– Ох, мамочка и папочка! Когда это кончится?Она скосила глаза, ловя цифры на таймере, оказалось, что прошло всего полчаса, до конца восьмичасовой смены оставалась целая вечность. «Груши» сыпались словно из рога изобилия, команды норовили усложниться, в какой-то миг Брукс показалось, что она утратила способность различать цвета. В висок тонко, остро и точно ударило молоточком боли. «Неужели вся эта сумятица у меня в мозгах происходит из-за калассиановского блока?»Растерянность охватила Авиту. Изображение мигнуло, зарябило, исчезло, потом восстановилось, обретя идеальную четкость кошмара. Левую подвеску сплошь усеивали красные «груши». Призывно горела желтая полоса. Запасник оказался пуст. Разум Брукс заметался, отыскивая несуществующее решение.– Система, сброс!Она метнула в пустоту ментальную команду аварийной остановки и немного расслабилась. Остановка конвейера считалась нежелательной, это могло стоить годовых премиальных, но, по сравнению с порчей сборочного автомата, была, пожалуй, куда меньшим злом.Картинка застыла. Автомат прекратил пульсировать, «груши» замерли на подвесках, застыли кольца накопителей.– Уф!Брукс судорожно вздохнула и стянула очки, вытерла глаза и мокрый лоб. Потом убрала со лба растрепавшиеся пряди.В ту же секунду ее охватила растерянность – реальное положение вещей совершенно не соответствовало тому, что коварно подсовывал ей монитор Системы. Сборочный автомат продолжал неистово работать, поглощая вперемежку все детали – «красные», «синие», «желтые» – любые. Впрочем, вне виртуального мира очков все железяки были одного и того же цвета – цвета стали – и различались только сомнительными подробностями формы. Оба конвейера, левый и правый, крутились вовсю, детали шли на приступ, явно собираясь похоронить под завалом сборочную машину. Автомат не сдавался и, лихо сотрясаясь, неистово плющил неодушевленные жертвы, сильная вибрация раскачивала его станину. Лязг и скрежет стояли невероятные – прозрачные стенки операторской кабины недовольно бряцали, по ту сторону от машины, в приемном лотке, росла куча безнадежного изжеванного, покалеченного металлического лома.Ошеломленная Брукс видела, как грузной рысью несется по узкому проходу разъяренный мастер Цин. Его щеки пылали пятнами, короткие волосатые пальцы многозначительно сжались в плотные кулаки.– Дура! ДУРА!!! Жми ручной останов!Авита опомнилась и рванула рычаг. Конвейеры под потолком нехотя, словно бы вразвалку, протащили подвешенный к ним груз еще около метра и встали, глухо и чопорно лязгнув напоследок. Должно быть, неудовлетворенный демон беспорядка, вселившийся в Систему, приготовил прощальную шутку – в этот момент разом ослабели все захваты, и подвешенные к потолку детали четырех сортов, словно весенняя капель, бойко посыпались вниз, со стуком ударяясь о бетонный пол. Болванки падали относительно далеко, но осторожный мастер съежился и бодрыми скачками пустился под защиту Авитиной будки – каждая такая «капля» превосходила размерами футбольный мяч. Цина не любили за мелочность, люди в соседних отсеках, оправившись от удивления, неистово, взахлеб захохотали. До Брукс почти не долетали приглушенные перегородкой стонущие звуки, зато она отлично видела искаженные хохотом лица подмастерьев пси-механика.– Идиоты – таким, как вы, не жалко ни себя, ни других, ни испорченной работы! И ты, Брукс, ты тоже куриная башка! – Толстяк Цин едва не плакал, растирая струйки пота по лбу и короткому ежику пегих волос.Авита, с горя осмелев, огрызнулась:– Свободный гражданин, ваша сенс-автоматика развалилась до трусов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9