А теперь он приехал за Анной.
— Ты правда мой папа?
Простой вопрос Анны нарушил молчание. Надежда, прозвучавшая в ее серьезном голосе, едва не довела Мег до слез. Приближался момент истинны. Кон не отступит.
— Да. Я твой папа, а ты моя маленькая дочурка. У нас с тобой одинаковые голубые глаза, одинаковые каштановые волосы и прямые носы. — Он легонько ущипнул Анну, и та хихикнула. — Но улыбка у тебя мамина. Видишь?
Он вытащил несколько фотографий из кармана пиджака.
— Вот мы с твоей мамой едим мороженое и пьем шампанское. Я только что признался ей в любви. Взгляни на ее рот. Вот здесь изгиб, — он прикоснулся к нижней губе Анны, — в точности как у тебя.
Анна хихикнула снова, а затем положила драгоценную книгу прямо на пол, чтобы взглянуть на черно-белые снимки. Впервые в ее жизни у нее не находилось слов. Как и у Мег, внезапно вспомнившей, что Кон точно таким же жестом касался ее губ. А потом целовал до умопомрачения….
В тот миг она даже не замечала, что их фотографируют.
Должны быть и другие фотографии. Мег почти не сомневалась, что все их ночи и дни были засняты на пленку. Ее охватывала глубокая, мучительная боль при мысли, что самые чудесные мгновения ее жизни — их с Коном любви — пылятся в архивах КГБ.
— Мама, смотри! Это ты.
— Верно, — пробормотал Кон, — а вот мы с твоей красивой мамочкой сфотографированы перед гостиницей и в музее.
Кон не смог бы выдумать более успешного плана для завоевания сердца дочери, чем представить ее любопытному взору эти доказательства былой любви.
Во время обеих поездок Мег по России ей строго-настрого запрещали фотографировать, за исключением снимков, сделанных на Красной площади. Поэтому у нее не сохранилось на память ни одной фотографии Кона.
— И вот еще, — сказал он, когда Анна просмотрела остальные снимки, — мы с твоей мамой в аэропорту. Я уговаривал ее остаться в России и выйти за меня замуж, но она все равно села в самолет. — Его голос наполнился грустью, и Мег цинично подумала об его незаурядном актерском таланте.
Теперь его рука обвивала тонкую талию Анны, а девочка, сама того не замечая, прижалась к его груди. Глядя на дочь, Мег почувствовала, что ее сердце разрывается на куски.
Анна взглянула на мать взволнованными глазами.
— Почему ты так сделала, мама? Почему ты уехала от папы?
Мег глубоко вздохнула. Она презирала Кона за то, как он поступил с ней. Как поступил с ними обеими.
— Потому что, если бы я осталась хоть ненадолго, то уже не смогла бы вернуться в Америку. А у меня были дела дома. Я не могла бросить своих учеников.
— Разве ты учительница?
После краткой паузы Мег ответила:
— Уже нет, киска. Но была… когда-то.
— Как миссис Бизли? — Казалось, Анна потрясена ее признанием.
— Да, я работала в средней школе. — Но став матерью-одиночкой, Мег сильно изменилась. Осознав, что в действительности произошло с ней в России, она бросила преподавание русского языка, чтобы никогда больше не вспоминать эту страну и свое прошлое. Анна была слишком маленькой, чтобы понять, поэтому Мег никогда не рассказывала ей об этом.
К несчастью, Анна отыскала «Щелкунчика» в кладовке, куда Мег запрятала старые книги. Девочка влюбилась в него с первого взгляда и везде носила с собой. У Мег не хватало духу отобрать у нее книгу, но об ее происхождении она умолчала.
— Это правда, папа?
По единственному вопросу дочери Мег поняла, что все изменилось безвозвратно. Мало того, что Анна безоговорочно признала Кона своим отцом, теперь она еще и сомневается в ее правдивости.
Вот ирония судьбы — мать всем жертвовала ради ребенка на протяжении шести лет, но стоило появиться мужчине, чей вклад ограничился лишь мимолетным удовольствием, как он с молниеносной скоростью завоевал и любовь, и безоговорочное доверие своей дочери.
— Да, правда. Твоя мама прекрасно говорит по-русски. А когда она четыре месяца в Санкт-Петербурге преподавала английский русским школьникам, мы с ней все свободное время проводили вместе.
Мег начала задыхаться.
— Анна… спроси у своего отца, почему он не поехал в Америку со мной? — Она сама замечала, как срывается ее голос.
— Но я поехал, — ответил Кон с такой поспешностью, что у нее захватило дух. — Видишь ли, перед тем, как уехать из страны мне нужно было уладить множество разных дел. Но я всегда знал о тебе, Анечка. Я всегда любил тебя, даже когда был очень далеко. И вот я здесь, и собираюсь остаться навсегда.
Пока не завоюет сердце Анны. А затем скроется вместе с ней. Мег не сомневалась в этом. Единственное, что ее удивляло — с чего это вдруг в Коне проснулся такой мощный отцовский инстинкт, заведший его на другой конец света?
— Ты можешь спать в моей комнате, — предложила Анна, устраняя препятствия с прямолинейностью невинного ребенка.
— Я не против, — мягко пробормотал Кон. — Для этого я и приехал — чтобы жить с тобой и твоей мамой. Я хочу, чтобы мы стали одной семьей. Можно, я поеду в вашей машине?
— У нас красная «тойота». Ты сядешь сзади со мной и почитаешь мне книжку, а мама будет рулить.
— Мы будем читать по очереди. Тебе нравится твой дом?
— Да. Но я хочу собаку. А злой дядя-хозяин нам не разрешает.
— Тогда ты полюбишь Ганди и Тора. — Он укутал Анну в ее зимнее пальтишко, не умолкая ни на секунду.
— Ганди и… кто?
— Тор. Это мои немецкие овчарки, и я рассказывал им о тебе. Им очень хочется с тобой познакомиться. Они будут играть с тобой и станут твоими верными друзьями. — При этих словах Анна взвизгнула от восторга.
Бессильная ярость бурлила в душе Мег. Он не брезговал ничем, даже откровенным подкупом наивной девочки. Мег была готова закричать, но балет закончился, и фойе наполнилось людьми. Ради Анны ей придется держать себя в руках, пока они не останутся наедине, вдали от детских ушей.
Константин Руденко пользовался в своей стране неограниченной властью, но Мег не позволит ему качать права здесь, у нее дома.
Она подошла к дочери и положила недрогнувшую руку на ее плечо.
— Идем, Анна.
Но Анна не слышала. Она протянула вперед ладошки, чтобы погладить твердое лицо Кона. На какое-то мучительное мгновение Мег вспомнила прикосновение его щетины к своим щекам после ночи, проведенной в его объятиях. После ночи любви…
— Можно, я отнесу тебя к машине, Анечка? Я так давно мечтал подержать на руках свою маленькую дочурку.
Анна, которая до сих пор терпеть не могла мужчин, пытавшихся ухаживать за Мег, была явно очарована его хрипловатым голосом и ласковым взглядом. Она с готовностью обвила руками его шею. Ее глаза светились неподдельным счастьем.
— Что такое «Анечка»?
— Моя маленькая Анна. Так в России папы называют своих любимых дочерей.
— Я уже не маленькая. Ты смешной, папа. — И она впервые чмокнула его в щеку.
— А ты очаровашка, совсем как твоя мама. — Он сжал ее в объятиях с таким видом, словно мечтал об этом всю жизнь.
Мег отвернулась. Ей было больно видеть, как ее дочь восхищается мужчиной, способным ради своих грязных целей манипулировать самыми глубокими чувствами ребенка.
Она никогда ему этого не простит. Никогда.
Вторая глава
— В какой стороне искать машину, любовь моя? — спросил Кон все с той же нарочитой нежностью, глубоко проникавшей в сердце Мег вопреки ее воле. — Мы с Анной уже готовы.
Мег едва не крикнула, что он сам все прекрасно знает, раз смог выследить их в театре. Но когда она увидела, как замечательно они смотрятся вместе, с каким доверием Анна обнимает его за шею, у нее комок подкатил к горлу, и она не смогла произнести ни слова.
Анна мечтала об отце с тех самых пор, как увидела свою лучшую подружку, Мелани, с ее папой. Из-за этого Анна всегда чувствовала себя обделенной. Родственная связь, возникшая несколько минут назад, была такой крепкой, что и не разорвать.
Люди, выходившие из театра, видели перед собой отца и дочь. Мег заметила, что взгляды некоторых женщин задерживаются на удивительном лице Кона.
Родство Мег с темноволосой девочкой, сидящей на его руках, гораздо менее очевидно. Ее пепельные волосы и серые глаза свидетельствуют о другой генетической линии — еще одна насмешка судьбы, с которой ей пришлось примириться.
Мег запахнула пальто под порывом холодного ветра и направилась к машине, припаркованной на обочине за углом. Она шла в нескольких шагах от Кона, чтобы избежать случайного прикосновения. Когда он уселся на заднее сиденье рядом с Анной, тоже стараясь держаться на расстоянии, у нее вырвался вздох облегчения.
Пока он может праздновать победу, тем более, что Анна сама липнет к нему и закидывает вопросами. Но вернувшись домой, они окажутся на ее территории. Там уже Мег будет устанавливать правила. Первым делом ужин, — решила она, — и как только Анна поест, сразу же отправится в постель.
Когда дочь уснет, Мег объяснится с Коном и выпроводит его до пробуждения Анны. А затем, как можно скорее, позвонит адвокату, помогавшему ей улаживать дела отца и тетки после их смерти. Мег надеялась получить судебный ордер, запрещающий Кону приближаться к ней и к дочери.
Поскольку они не были расписаны, и Кон не является американским гражданином, вряд ли у него есть какие-то права на дочь. И, конечно же, когда адвокат узнает о деятельности Кона в КГБ, он сделает все возможное, чтобы уберечь Анну от общения с отцом, не говоря уже о предотвращении ее выезда из страны. Как жаль, что дядя Ллойд умер. Он служил в морской разведке, и мог бы подсказать наилучшее решение.
Мег понятия не имела, как сильно продвинулась карьера Кона в КГБ, но вряд ли он мог уйти из организации, которой посвятил всю жизнь. Естественно, когда они с Коном оставались наедине, им было не до разговоров о политике. Ему всегда удавалось находить укромные местечки для свиданий; их неудержимо влекло друг к другу, они никогда друг другу не надоедали. Их болтовня была воркованием влюбленных.
По-видимому, когда Кону не удалось склонить Мег к замужеству — что означало для нее предательство родной страны — он разработал новый план. Он решил приехать за Анной. Но сначала дождался, пока она станет достаточно взрослой, чтобы откликнуться на его ухищрения и его чары.
Может, он и вправду стремится общаться с дочерью, но Мег всегда знала, как сильно он любит свою родину, как глубоко предан своим убеждениям. Естественно, он хочет, чтобы Анна разделяла его взгляды, а значит, попытается забрать ее с собой.
— Где мои собаки, папа?
— В доме, который я купил для тебя и твоей мамы.
— Ой, мамочка! — радостно воскликнула Анна, захлопав в ладоши. — У папы есть дом для нас! Где это, пап? Мы сейчас туда поедем?
— По-моему, у твоей мамы другие планы на вечер.
Мег прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Она едва не врезалась в фургон, стоявший на дорожке, ведущей в гараж. Кон определенно делал все, чтобы подлизаться к маленькой девочке, истосковавшейся по отцовской любви. Если Мег начнет с ним спорить при Анне, это только расстроит дочку и приведет к неприятностям.
А неприятности определенно будут.
Проснувшись на следующее утро, Анна узнает, что папа навсегда исчез из ее жизни. Мег не успокоится, пока между ней и Коном не будет стоять судебный запрет. Вернувшись домой, она под каким-нибудь предлогом забежит к соседям, чтобы позвонить Бену Авери. Она не постесняется разбудить адвоката и судью посреди ночи!
Как только Мег въехала на стоянку и выключила двигатель, Анна выскочила из машины, настолько увлеченная Коном, что о матери даже не вспомнила.
— Идем, папа. Я покажу тебе свой акварум. — Ей никогда не удавалось правильно выговорить это слово. — Ты можешь даже покормить рыбок, если хочешь.
— С удовольствием, но сначала мы должны помочь твоей маме, — тихо сказал Кон, открывая дверь со стороны водительского сиденья. Мег его заботливость не удивляла. Причину всегда можно найти — по-видимому, он просто не хочет выпускать ее из виду.
Избегая его взгляда, она вылезла из машины, отстранила протянутую к ней руку и двинулась вперед нетвердой походкой. Она шла, не оглядываясь, к двери подъезда трехэтажной новостройки.
Нечего было и пытаться привлечь внимание Анны, которая, вцепившись одной рукой в книгу, а другой — в отцовскую ладонь, с нетерпением спешила показать ему свой дом.
— Здесь живет Мелани! — объявила она, проходя мимо двери квартиры на втором этаже.
— Это твоя подружка?
— Да, самая лучшая. Но иногда мы ссоримся. Знаешь, — Анна с доверительным видом прижалась к Кону, — она говорит, что у меня нет папы.
— Когда ты познакомишь меня с ней, мы ей докажем, что она ошибалась.
Анна запрыгала от восторга, ее личико просияло.
— Она говорит, что у моей мамы был любовник. — Это оказалось новостью для Мег, чей мир рушился прямо на глазах. — Что такое любовник, папа?
Мег поежилась. Кон тем временем замедлил шаг и снова взял Анну на руки.
— Я сейчас скажу тебе что-то очень важное. Когда мужчина и женщина любят друг друга больше всего на свете, они женятся и становятся любовниками. Поэтому ты родилась, и мы оба любим тебя больше жизни.
— Но вы с мамой не поженились.
— Просто мы жили в разных странах, и это все осложняло. Но теперь, когда я приехал, мы поженимся и заживем очень счастливо.
У Мег перехватило дыхание.
— А завтра вы сможете пожениться?
Кон рассмеялся.
— А свадьба на следующей неделе в моем доме тебя не устроит? Сначала нужно, чтобы твоя мама собрала вещи и переехала.
Побоявшись устроить сцену, которая могла бы травмировать Анну и вызвать любопытство соседей — а многие из них сейчас возвращались домой с рождественскими покупками и уже успели заметить Кона с Анной на руках — Мег чуть ли не бегом бросилась по коридору к своей квартире. На ее двери висел огромный рождественский венок, обвитый красный лентой, но сейчас она даже на него не взглянула.
Ей пришлось повозиться с ключом, прежде чем он попал в замочную скважину. Сверхъестественная власть Кона над Анной пугала ее и приводила в ярость. Его обаяние объяснялось долгими годами работы в КГБ. Там его научили находить подход к людям.
— Отнеси меня в мою спальню, папа. Там мой акварум, — приказала Анна, ткнув пальцем в нужном направлении. Кон пронес ее через маленькую, скромно обставленную гостиную, в которой Мег сегодня утром сделала уборку. В углу стояла елка с выключенной гирляндой — кривенькое, хилое деревцо; ничего лучшего Мег не могла себе позволить. Но все же золотые и серебряные шары в обрамлении цветных лампочек оказались неожиданно нарядными. Когда Кон ненадолго замедлил шаг, Анна успела щелкнуть выключателем на стене, чтобы похвастаться елкой.
Мег заперла входную дверь, не замечая его победного взгляда. Кон смог зайти так далеко лишь благодаря ее невмешательству. Как только они с девочкой скрылись из виду, Мег расстегнула пальто и бросила его на спинку стула, решив, что более подходящего момента для разговора с адвокатом ей уже не представится.
Миссис Розен, вдова из квартиры напротив, должна сейчас быть дома. Обычно в это время она дает уроки игры на скрипке. Анна была ее младшей ученицей и за последний год добилась значительных успехов. Но сейчас, выходя в коридор, Мег меньше всего думала о музыкальных способностях своей дочери. Она молилась, чтобы старушка никуда не ушла, чтобы можно было воспользоваться ее телефоном и попросить пару минут присмотреть за дверью квартиры Мег. А то мало ли, вдруг Кону вздумается сбежать прямо сейчас…
— Мисс Робертс?
Мег вздрогнула, застигнутая врасплох двумя незнакомцами, одетыми в одинаково небрежные спортивные костюмы и куртки. Они стояли прямо перед ней, преграждая путь.
Внезапно она вспомнила припаркованный на дорожке фургон и почувствовала себя обреченной. Естественно, Кон не мог действовать в одиночку. Агенты КГБ? После падения «железного занавеса» они сменили вывеску, но Мег понимала, что несмотря на весь творящийся в России беспорядок, они по-прежнему опасны. Возможно, некоторые из их оперативников продолжают работать в США с разведывательными целями.
Словно прочитав ее мысли, оба достали из карманов удостоверения.
ЦРУ. Мег резко развернулась, но темноволосая женщина средних лет остановила ее, схватив за предплечье.
— Мы знаем, что неожиданное появление мистера Руденко вас потрясло, мисс Робертс. Нам нужно поговорить. Внутри.
Мег рывком высвободила руку.
— Так я вам и поверила, что вы из ЦРУ, — прошипела она. — Я знаю, что такое ваша служба безопасности. То же самое КГБ! Вы кого угодно обманете, даже родную мать.
Пожилой мужчина в очках с роговой оправой покровительственно улыбнулся.
— Пожалуйста, не препятствуйте нам, мисс Робертс. То, что мы вам расскажем, развеет ваши страхи, — произнес он с преувеличенной вежливостью, от которой бросало в дрожь.
Мег замерла.
— Конечно, если бы я отказалась, вы втолкнули бы меня в дверь под дулом пистолета. Но зная, что я не посмею расстроить свою дочь, вы можете быть уверены, что я подчинюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14