– Костас уже привез сюда мои вещи, – сообщил Андреас, понятия не имея, о чем думает Луиза. – Мне нужен душ. Хочешь принять ванну первой?
– Не мог бы ты воспользоваться другой комнатой? – Луиза вернула ему стакан.
– Но это моя спальня. И моя постель.
– Тогда я уйду… – Она готова была уже откинуть одеяло, когда вспомнила, что лежит в постели только в крошечных хлопковых трусиках.
– Может, мне нужно перефразировать? Это наша спальня и наша постель.
Его ленивый тон заставил ее поднять глаза, и Луиза тут же пожалела об этом. О чем думает Андреас, было ясно и без слов.
Но хуже того, молодая женщина заметила, что Андреас расстегнул ворот футболки, обнажая загорелую кожу…
Прерывисто дыша, он прошептал:
– Я хочу тебя…
– Знаю… – отозвалась Луиза.
И прежде, чем она успела что-либо понять, он опустился рядом с ней на кровать и завладел ее губами.
Поддавшись волшебству момента, Лаура ответила на его поцелуй; обвив его шею руками и приоткрыв губы ему навстречу.
Осторожно, чтобы не причинить боли из-за обожженной кожи, Андреас откинул одеяло, обнажая ее грудь, покрывая поцелуями ее шею, спускаясь ниже и ниже…
Потом, словно дьявольский мучитель, Андреас отстранился от Луизы и вскочил на ноги, заставив ее откинуться на подушки.
– Но почему? – прошептала Луиза, задыхаясь.
– Нам еще нужно кое с чем разобраться. Если мы набросимся друг на друга, как пара тинейджеров, то только все усложним.
Поднявшись, Луиза натянула одеяло до подбородка.
– Но ведь у нас всегда так было, разве нет? Потом ты уедешь на неопределенное время, вернешься, заберешь меня в Афины, где мы снова набросимся друг на друга, а потом ты снова уедешь куда-нибудь еще… – горько проговорила она, кутаясь в одеяло.
– Все не так, – возразил Андреас.
– Все именно так! – настояла Луиза, ненавидя себя за то, что всегда с такой легкостью шла на поводу у Андреаса. – А я была так наивна, что думала, будто ты любишь меня, но тебя привлекает только хороший секс, которым ты, возможно, наслаждаешься еще и в объятиях других женщин!
Андреас резко отвернулся и прошел в ванную, захлопнув за собой дверь.
И Луиза знала, почему он так рассердился. Андреас не может этого отрицать, тем более что Луиза видела все собственными глазами!
Теперь ей хотелось плакать. Плакать от стыда за то, что потеряла над собой контроль. Опять потеряла, уже зная, что Андреас повел себя, как низкая, подлая крыса!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Я не стану плакать, со злостью сказала себе Луиза, вставая с кровати на еще слабые ноги. То, что она была еще достаточно слаба, ничуть не уменьшало ее гнева.
Возможно, в ее крови все еще были лекарства, заключила молодая женщина, подходя к сумкам. Она выбрала крошечный топ, который не причинил бы боли ее обожженной коже, нашла мини-юбку, выудила свежее белье и косметичку и отправилась в другую комнату, чтобы принять душ.
Выйдя из спальни, Луиза обнаружила у стены в холле дорогую кожаную сумку – такая вещь может принадлежать только Андреасу. Она с огромным трудом поборола желание со всей силы пнуть сумку ногой и просто прошла в другую спальню. Потом вдруг остановилась и взглянула на входную дверь.
Ее поразила одна мысль: почему его сумка здесь, а не на вилле? Честный ответ на этот вопрос был столь аморальным, что Луиза решила не думать о нем.
С сознанием того, что только дураки бегут сами от себя, Луиза встала под душ. Теплые струи воды стекали по обгоревшей на солнце коже, наказывая ее за слабость и глупость.
Стоя под душем, Андреас ждал, когда же холодная вода смоет жар с его тела. Он, должно быть, сошел с ума, отвергнув Луизу. Возможно, сексуальный дурман был более безопасен по сравнению с тем, с чем он собирался «разобраться».
О чем это говорит? Что, возможно, Луиза права, и между ними осталось только это сексуальное влечение?..
Нет!
Добавив горячей воды, Андреас стал мыться. Он отказывался верить, что между ним и Луизой был только секс и ничего больше. Это было бы равносильно признанию, что родные все же оказались правы, когда разлучили их.
Ладно, тогда разбирайся сам, сказал себе Андреас. Ты же тот самый мужчина, которому удается убедить в своей правоте всех сомневающихся, так сделай это и сейчас. Проясни голову и разберись с делами, которые действительно важны.
Не с сексом. Хотя именно секса ему хотелось больше всего, когда он находился рядом с Луизой.
Не с их родственниками. Хотя это не значит, что они не заплатят по счетам. И неважно, как все сложилось между Луизой и Андреасом.
Есть еще одно дело, с которым нужно разобраться в первую очередь.
Макс Ландрю.
Андреас выдавил на ладонь немного шампуня.
Неужели Луиза решила, что он не знает имени высокого темноволосого красавца миллионера, который сделал свое состояние на масс-медиа. Ландрю к тому же имел репутацию Казановы. Он коллекционировал женщин, как почтовые марки. Неужели Луиза так наивна, чтобы подумать, что Андреас не станет проверять, какие отношения связывали ее с этим человеком?
Всего двадцать четыре часа – и Андреас уже будет иметь ответы на некоторые вопросы. А сейчас, стоя под струями воды и втирая шампунь в волосы, он тщетно пытался избавиться от мысли о том, что его жена могла спать с другим мужчиной. И эта мысль съедала Андреаса заживо.
К тому времени, как Луиза снова вышла в холл, сумка исчезла из холла, а дверь в спальню была плотно закрыта. Перебирая пальцами кончики влажных после мытья волос, Луиза остановилась у двери. Она хотела взять свой фен, но если Андреас находится в спальне, то Луиза предпочла бы прийти попозже, чтобы не вступать с ним в очередной спор.
Она решила спуститься в кухню. Какую бы жидкость ни залил в нее Андреас, она хотела пить и была голодна. Луиза поставила на плиту воду, чтобы сварить свежий кофе, и достала из холодильника продукты для бутербродов.
Кофе был готов как раз в тот момент, когда она нарезала пару бутербродов. Луиза как раз собиралась сесть за стол и немного расслабиться, когда ее внимание привлекло открытое окно, приглашающее подойти и подставить лицо золотым лучам позднего дня.
Это было слишком большим искушением. Взяв с собой приготовленные бутерброды, Луиза вышла на лоджию и огляделась. Дом был расположен в небольшой бухточке неподалеку от океана.
Луиза не узнала этот пляж, что было очень странно, потому что во время ее первого визита на остров Андреас показал ей все бухточки на острове, даже те, где никогда не было ни души.
Девушка вышла из дома. Отсюда он показался больше, чем она его представляла. Луиза присела на камень, чтобы выпить кофе и поесть.
Стрекотали цикады. Воздух был наполнен ароматами олив, цитрусовых деревьев и моря. У пальмы на пляже она заметила красный катамаран.
– Ну, как тебе?
Голос Андреаса заставил Луизу напрячься.
– А у меня должно быть свое мнение? – Андреас же построил этот дом не для себя и Луизы. Отсюда вопрос – а для кого же он построил такой роскошный особняк? Не желая думать об этом, Луиза отпила кофе.
– Если тебе искренне наплевать, тогда продолжать быть букой.
Тут Андреас застал Луизу врасплох, присев на камень возле нее, вытянув ноги возле ее ног. Загорелые бедра, покрытые порослью темных волос тут же привлекли ее внимание. На мгновенье ей показалось, что Андреас обнажен, но потом краем глаза она заметила короткие шорты и край голубой футболки. Андреас поставил к ее ногам ведерко с охлажденным шампанским.
– Если бы дом был одним из наших новых круизных лайнеров, мы бы разбили бутылку о его палубу. Но раз уж это дом, я подумал, что шампанское лучше выпить. – И Андреас достал два бокала. – Убирай тарелку и кофейную чашку и возьми у меня бокал.
Первым желанием Луизы было встать и уйти, но она осталась.
– Это так романтично, – пропела она деланно, взяв у него бокал.
– Держи крепче, если не хочешь пролить шампанское на юбку.
– Не думаю, что мне стоит пить шампанское на пустой желудок, – сказала Луиза, взглянув на свои нетронутые бутерброды.
– Пара глотков не причинит никакого вреда. – Андреас чокнулся с женой. – За нас и наш новый дом. – Он поднес бокал к губам и выпил.
Но Луиза не стала пить. Ни за «нас», ни за «наш новый дом».
– Как вышло, что я не помню этот пляж? – спросила она.
– Земля принадлежала мне с тех пор, как умерла бабушка, – пояснил Андреас. – А пляж появился здесь после урагана, который повалил много деревьев.
– И расчистил достаточно места, чтобы построить такой особняк, – заметила Луиза. – Тебе повезло.
– Думаешь, я сам вызвал ураган, чтобы очистить землю?
– Я бы не удивилась.
– Здесь стоял другой дом, рядом, но…
– Его тоже уничтожил ураган.
– Ты стала ужасно циничной, Луиза. А я-то думал, тебе это место кажется романтичным…
Только тут Луиза поняла, где они сидели. Мурашки побежали по спине.
– Это же не…
– Мы уже плавали сюда, встав на якорь вон там, – он указал вперед. – Помнишь, я нашел старое одеяло, и мы растянулись на нем, чтобы… вытереться.
И Луиза снова увидела всю картину – ярко, красочно. Себя, лежащую в своем розовом бикини. Андреаса в кремовых плавках, которые всегда сидели слишком низко на его бедрах. Он дразнил ее чем-то – Луиза не помнила чем, – а потом замолчал и завладел ее губами.
Луиза неловко заерзала на камне, не желая вспоминать те горячие поцелуи, которые становились все более и более интимными, не желая вспоминать их прерывистое дыхание… Но она слишком хорошо все помнила, даже то, как галька впилась в ее спину. И голос Андреаса, когда он сказал ей: «Я не хочу причинить тебе боль», и свой ответ: «Ты никогда не сделаешь мне больно», а потом соединение их тел…
От этих воспоминаний мурашки побежали по спине. Луиза почувствовала, как Андреас неожиданно замер. Она пыталась скрыть свою дрожь. Безумие, что такое далекое воспоминание пробуждает столько чувств! Она больше не юная семнадцатилетняя девственница, влюбленная в своего грека до умопомрачения. Теперь Луиза превратилась во взрослую женщину, пережившую трагедию потери. И она больше не любит Андреаса – нет!
Он забрал из ее рук бокал. Она заглянула в его темные глаза и вздрогнула, увидев в них отражение собственных мыслей. Его руки сжались в кулаки.
– Нет… – прошептала Луиза.
– Да! – отозвался он и прижал ее к себе так крепко, что она ощутила всю силу его страсти.
Андреас тут же завладел ее губами, замещая прошлые жаркие поцелуи новыми.
И она сдалась в плен его губ так быстро, что лишь беспомощный стон прорезал тишину. Луиза целовала его в ответ с той же страстью и голодом.
Не важно, что будет завтра, главное, что сейчас они вместе, снова соединенные общим голодом и влечением, которое нисколько не поддалось времени…
Он с легкостью подхватил Луизу на руки и понес обратно к дому. Не прерывая поцелуя, внес ее в кухню, вышел в холл. Только в спальне Андреас поставил жену на пол.
– А как же твои дела? – спросила она в слабой попытке ретироваться.
– Я ошибся. – Его пальцы уже расстегивали молнию на ее юбке. – Мы должны удовлетворить наши желания, а потом уж надеяться, что сможем обсуждать дела, не теряя здравого смысла.
– Ты снова о сексе. – Юбка упала на пол к ее ногам. – Когда он перестанет быть приоритетом в наших отношениях?
Андреас снял с нее топ.
– Никогда больше не говори, что между нами только секс! То, что у тебя бегут мурашки при одном воспоминании о том далеком дне на этом пляже, доказывает, что мы разделили нечто особенное. И если бы не твои ожоги, я бы взял тебя прямо там, на улице, на той же самой гальке, чтобы ты вспомнила, как это было!
– Даже особенный секс – всего лишь секс, Андреас.
– Правда? Тогда, жена моя, давай займемся сексом.
Луиза отступила, но каким-то чудесным образом Андреасу удалось опустить ее на постель. Он склонился над ней и впился губами в ее рот.
И целовал ее до тех пор, пока она не стала задыхаться от желания.
– Сними это, – вцепившись руками в его футболку, выдохнула Луиза, когда они наконец насытились поцелуем.
Андреас повиновался. Он оставил ее лежать на постели, пока снимал свою одежду, глядя в ее голодные глаза, которые так и пожирали его.
У него лицо надменного греческого правителя, а тело олимпийского атлета, решила Луиза. Такой большой, такой высокий, такой сексуальный, что Луиза невольно замерла, когда он снял шорты.
– Мне нужно было запереть тебя в клетку много лет назад. Когда ты стала так очевидно выражать свои желания?
– Ты научил меня, – отозвалась Луиза.
– Надеюсь, что только я…
Луиза хотела было что-то ответить, но тут Андреас снова опустился к ней, покрывая поцелуями ее тело. И молодая женщина потерялась в горячем безумии страсти. Она издала протяжный стон, когда Андреас стал ласкать ее грудь, слегка прикусывая дрожащие от возбуждения соски.
Его глаза стали темными, как полуночное небо, а тело отливало бронзой в лучах позднего солнца.
– Скажи мне, чего ты хочешь, – попросил он.
– Ты знаешь… – простонала Луиза в ответ. Его ласки стали смелее. Андреас возбуждал ее медленно, мастерски, терпеливо, пока не почувствовал, что Луиза сходит с ума от желания, что она готова предложить ему всю себя…
Он впился в ее пухлые губы, лаская ее рукой меж бедер, там, где пульсировала желанием распаленная плоть. Она впилась ногтями в его спину, царапая его до крови.
– Прошу тебя, Андреас, – шептала она, – пожалуйста…
Но мужчина не торопился. В сладостной томительной муке они распаляли свои тела до тех пор, пока терпеть стало невыносимо. И тогда он вошел в нее одним резким движением, пронзая ее плоть своим мечом.
И тела обоих закружились в страстном танго. Его руки лежали на ее ягодицах, когда она обвила ногами его мощный торс. В тишине спальни раздавалось лишь их прерывистое дыхание да стоны и обрывки имен…
Луиза почувствовала себя так, словно оказалась на другой планете. Она даже дышала с трудом: Андреас лежал сверху, горячий и тяжелый, и все еще содрогался от наслаждения.
Кажется, прошла целая вечность, прежде чем он лег рядом и убрал влажные волосы с ее лица.
– Сейчас, – он нежно поцеловал ее, – это было больше, чем просто секс…
Открыв глаза, Луиза заглянула ему в лицо. Погладила пальцами загорелую кожу. Ей нравилось заниматься с ним любовью. И он знал это.
– Почему ты так смотришь?
– Потому что… – произнесла она, нахмурившись, пытаясь решить, что же ответить после этого «потому что».
Снова взглянув в его лицо, Луиза глубоко вдохнула. Она чувствовала его запах. Андреас, подумала девушка, ее первый мужчина. Ее единственный мужчина. Мужчина, которого она пыталась забыть пять долгих лет. Но сейчас, лежа с ним рядом, Луиза думала, как могла жить без него так долго…
– Не знаешь, что ты чувствуешь?
– Нет, все было просто потрясающе.
– Но в твоих глазах я все же вижу неуверенность. Поэтому думаю, нам лучше попробовать снова, на этот раз медленнее – чтобы продлить томительные муки удовольствия и чтобы ты молила меня еще больше.
– Я не умоляла тебя!
– Нет, умоляла.
– Что с тобой, Андреас? – поддела она его. – Или ты больше не уверен в своих силах?
– Может, я теряю сноровку…
– Ты с ума сошел!
Если бы ревность могла убивать, то Андреас уже лежал бы мертвый.
Он-то знал, что беспокоило его: Макс Ландрю. Думала ли о нем Луиза, лежа в постели с Андреасом? Сравнивала ли она Макса с ним?
Луиза толкнула его в грудь.
– Выпусти меня.
– Ни за что. – Андреас завел ее руки за голову.
– Ты мне не нравишься в таком настроении, – выдохнула она, зашевелившись под ним.
– Ты обожаешь меня в таком настроении. – Андреас поцеловал ее в губы. – Дикость и примитивность не оставляют тебе шансов. Еще несколько таких дней – и ты снова станешь моей женщиной.
– Что значит «несколько таких дней»?
– Ну, ты не особо отталкиваешь меня…
Это была насмешка, ранившая гордость Луизы и ее эго, потому что она и правда не спешила уходить – ни с этой виллы, ни из этой постели… ни от Андреаса.
– Мне понравится смотреть, как ты будешь бороться с собой, когда паром снова войдет в порт…
Луиза вспыхнула, когда поняла, что он имеет в виду.
– Если ты смеешь думать, что я останусь здесь с тобой, когда неделя подойдет к концу, то…
Слишком поздно – слишком поздно, заключила Луиза, когда он заглушил ее протест поцелуем и снова самым примитивным способом отправил ее к вершинам наслаждения. Бороться с ним не было ни сил, ни желания.
Это было ее самое большое преступление, хотя Луиза не спешила признаваться в нем.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Дневной свет проникал сквозь шторы в комнату и на постель, в которой лежала Луиза. Она чувствовала такую сладкую леность, что даже не хотелось шевелиться. Однако солнце уже стояло высоко, пора вставать.
Она села в постели, поправив взъерошенные волосы, и простонала, чувствуя, что каждое движение приносит боль. Три дня в сексуальном рабстве у Андреаса приносят свои плоды. Они занимались любовью, ели, занимались любовью, загорали или играли на солнце и снова занимались любовью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11