Несколько минут назад он домогался ее общества, а сейчас словно поскорее хотел от нее отделаться. Этот человек уже с лихвой ранил ее гордость. Ее сердце вряд ли было готово ко второму раунду.
– Благодарю за старания, но я предпочитаю нормальное такси. – Невзирая на его протест, она вскинула руку. Как назло, в этот момент поблизости не оказалось ни единой машины.
– Присцилла, это же, в конце концов, глупо.
Девушка решительно вышла на середину улицы.
– Принц Стефано лично просил меня проводить вас домой, – добавил Пьетро.
– А вы всегда делаете только то, что он скажет? – ядовито поинтересовалась она.
– Да, – ответил он с горечью. – Пожалуйста, позвольте мне проводить вас до дома.
Обезоруживающая мягкость его тона заставила ее повиноваться. Будучи правой рукой принца, Пьетро не только беспрекословно исполнял приказы, но и сам умел отдавать распоряжения. И тем не менее он просил ее!
– Пожалуйста, – повторил он вновь. Присцилла сдалась.
– Ладно, – вздохнула она с сожалением, – будь по-вашему.
– Благодарю вас, – негромко сказал Пьетро.
Она подошла к автомобилю и забралась на переднее сиденье. Легкая шифоновая юбка вспорхнула вверх и на мгновение оголила колени. Пришлось срочно собирать ее в охапку. Она чувствовала себя точно чертик в табакерке, который выскакивает, едва открывается крышка.
Пьетро уселся рядом и с трудом отыскал рычаг скоростей в пышных складках юбки. Присцилле было не по себе.
Наконец Пьетро завел мотор. Остановившись на первом светофоре, он повернулся и посмотрел на нее. Присцилла почувствовала это, но не могла разглядеть лица из-за облака шифона.
Кто засмеялся первый – непонятно, но уже через секунду оба покатывались со смеху. В целях безопасности Пьетро пришлось съехать на обочину шоссе. Однако вскоре веселье стихло, и снова воцарилось молчание.
– Вы так прекрасны, – после паузы сказал Пьетро и искренне добавил: – Но это платье вам совсем не идет.
Присцилла не сомневалась в этом с самого начала. Ее мать постаралась разодеть ее с целью убедить принца, что лучшей жены ему не сыскать.
– Я вас не обидел? – спросил Пьетро.
– Конечно, нет, – уверила его Присцилла.
Ей показалось, что Пьетро хочет сказать что-то еще, однако он промолчал. Когда поток машин схлынул, Пьетро снова выехал на шоссе.
Теперь Присцилла уже не чувствовала себя неловко.
– Вы… вы сказали, что хотите поговорить со мной, – напомнила она, решив, что сейчас для этого самое время.
Прежде чем ответить, он снова помолчал.
– Позже.
Ей не понравилось, что он произнес это слово таким повелительным тоном. Можно подумать, что он один имеет право ставить условия и назначать время, когда и что делать.
– Почему? – требовательно спросила она.
– Потому что сейчас я очень рассержен.
– На меня?
– Нет, нет… – Его голос звучал значительно мягче. – На вас, Присцилла, никогда. Никогда…
Но на этот раз она не будет такой сговорчивой. Присутствие этого человека смущало ее все сильнее.
– Тогда на кого же?
Поколебавшись, Пьетро ответил:
– На принца Стефано.
Она изумленно взметнула брови.
– Но почему?
– Вам не понять.
– Я постараюсь.
– Нет, нет, любимая. Это все очень сложно, и лучше об этом не говорить.
Что он сказал? Любимая? Не далее как сегодня днем оттолкнул ее, да так, что она до сих пор не может оправиться от шока и унижения. А сейчас говорит ей самое нежное из всех ласковых слов!
Не желая получить новый удар, Присцилла прикусила губу и ушла в себя.
Теперь единственным звуком, царящим в машине, был шум мотора. Гнетущая неловкость заполняла все пространство салона. Присцилла чувствовала, что Пьетро смотрит на нее в темноте.
– Прошу вас, не сердитесь! – вдруг взмолился он. – Я этого просто не вынесу.
– Тогда не называйте меня своей любимой, – гневно отпарировала девушка. Ее голос дрожал от невыплаканных слез.
При первой возможности Пьетро снова съехал к обочине и остановил машину. Некоторое время он сидел молча, обеими руками вцепившись в руль. Потом из его груди вырвался глубокий вздох.
– Я хочу поцеловать вас, Присцилла.
Она широко распахнула глаза, словно сомневаясь, верно ли его расслышала.
– Поцеловать меня? – (Судя по его тону, именно этого ему хотелось меньше всего.) – Почему?
– Потому что я просто не могу сдержаться.
– Но ведь раньше вы говорили…
– Забудьте все, что я говорил раньше. – Он выключил мотор и повернулся к ней. Их глаза встретились в полутьме и застыли. – Забудьте, что я сказал днем.
Медленно, очень медленно он склонился к ее лицу.
Чтобы сохранить хоть каплю гордости, Присцилла хотела отвернуться. Но ни капли гордости, ни капли сопротивления уже не осталось. В тот момент, когда их губы встретились, она поняла, что самое важное на свете – как можно дольше оставаться в его объятиях.
Глубоко запрятав руки в карманы ветровки, Хоуп сидела на скамейке возле причала парома. Она ждала уже сорок минут, а Стефано все еще не пришел. Если следовать здравому смыслу, то ей давно надо было вернуться домой и лечь в постель.
Наконец послышался звук тяжелых шагов по дощатому настилу. Ее сердце радостно замерло, но, взглянув вверх, она увидела, что это был не принц. Человек, приближающийся к ней, внешне походил на Элвиса Пресли.
Она сникла от разочарования и втянула голову в плечи. До чего же она глупа! Стоило ли ждать так долго? Стоило ли надеяться, когда давным-давно ясно, что он не придет?
– Хоуп!
Ее голова взметнулась, на лицо набежала тень. Мужчина, стоящий перед ней, действительно напоминал Элвиса, но все же…
– Стефано?
Он широко улыбнулся, опустился рядом с ней на скамью и отдышался.
– Мне удалось вас обмануть?
– Да. – Хоуп не могла скрыть удивленной улыбки: она светилась в глазах, звенела в голосе. С трудом верилось, что рядом сидит принц Стефано. На нем была короткая тужурка с перламутровыми пуговицами, шею обвивал белый шарф.
– Что вы с собой сделали?
– Нужно было улизнуть из отеля незамеченным.
– В таком наряде?
Он засмеялся.
– Не подкалывайте. За этот костюм я отдал большие деньги.
– Но где вы его раздобыли?
– У артиста, двойника Элвиса, который выступал в коктейль-холле. До сих пор не могу поверить, что вы еще здесь. Я ужасно боялся, что вы уйдете, но никак не мог придумать, как выскользнуть незамеченным.
– К чему такие хлопоты? – с неподдельным любопытством спросила Хоуп.
Глаза принца потеплели.
– Чтобы остаться наедине с вами. Приди я в своем обычном виде, нас бы постоянно теребили. Не спорю, я эгоистичен, но мне хочется быть только с вами, и ни с кем больше.
Ну, если уж он признавал себя эгоистом, то Хоуп в не меньшей степени грешила этим недостатком.
– Пойдемте, – предложил Стефано и взял ее за руку.
– Куда?
Вопрос, видимо, застал его врасплох.
– Не знаю. Мне уже достаточно, что мы вместе.
Они вышли на набережную. Было около одиннадцати вечера, но кругом оказалось полно гуляющих.
Стефано обнял ее за талию, и они двинулись вперед. Его совсем не волновало, что маскировка привлекает внимание прохожих. Напротив, он явно развлекался. То и дело кто-нибудь окликал его: «Привет, Элвис!», и он приветливо махал рукой.
Наконец они свернули на боковую улицу, снова вышли к заливу и остановились, глядя на темные волны.
Ночь была бесподобна. Огоньки в Западном Сиэтле и на маленьких островках посреди Паджент-Саунд светились, как новогодние гирлянды.
Стефано повернулся и прижал к себе Хоуп. У девушки вырвался легкий вздох – она почувствовала спокойствие и небывалую безмятежность.
Он целовал ее щеки, уши, волосы… Потом приник к губам Хоуп, и она всем телом ощутила неодолимое желание. Принц вздрогнул, и она поняла, что его также сводят с ума ее ответные поцелуи.
Хоуп положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Блаженная истома заполнила каждую ее клеточку. Кусая губы, она пыталась отделаться от назойливой мысли, что все это ей только снится.
– Я так боялся… – прошептал Стефано.
– Чего?
– Твоего поцелуя. Боже мой, ты еще лучше, чем в прошлый раз. – В его словах прозвучали горькие нотки, и ей захотелось взглянуть ему в глаза. Она подняла голову, но он отвел взгляд и нежно попросил: – Пожалуйста, не отодвигайся, позволь подержать тебя еще хоть чуть-чуть.
У Хоуп не было сил сопротивляться. От его объятий все мирские беды уплывали прочь за тысячи километров.
– Когда я была совсем маленькой, я иногда мечтала, что однажды встречу прекрасного принца. Мама, бывало, рассказывала мне на ночь сказку, а потом целовала в лоб и говорила, что когда-нибудь появится и мой принц.
– Ах да, твоя мама… – Стефано усмехнулся, а через минуту Хоуп услышала его беззлобный смех.
Она выпрямилась.
– Что она еще натворила?
– Да ничего страшного, – отозвался он и обнял ее покрепче. – Не беспокойся.
– Стефано, я знаю свою мать. Пожалуйста, скажи, что она опять задумала.
Он снова усмехнулся и нежно ее поцеловал.
– Сегодня днем я получил от нее письмо.
– И что же? – вкрадчиво спросила Хоуп.
– Она спрашивает о моих намерениях в отношении тебя.
– Не может быть! – Сраженная этой вестью, Хоуп опустила голову. – О Боже!.. Стефано, пожалуйста… прости ее. Она не имеет в виду ничего дурного. Это просто… – Как Хоуп ни старалась, она так и не могла ничего объяснить. В действительности она и сама боялась подумать, что могло быть у матушки на уме. – Она просто…
– Наверное, она надеется, что я и есть тот самый принц, о котором она рассказывала тебе в детстве.
– Мама с подружками – такие романтики. – Наверное, это самое верное объяснение. – Никак не могут взять в толк, что в жизни, в отличие от сказок, редко бывает счастливый конец.
Он вздрогнул всем телом.
– Давай не будем о будущем. По крайней мере в эту ночь. Я понимаю, что иду на поводу у своих чувств, но ведь это лишь на миг. Надеюсь, ты когда-нибудь сможешь простить меня.
Хоуп тоже не хотелось думать о будущем. И без слов ясно, что она не будет, не сможет стать частью его жизни. Подобно Стефано, она шла на поводу у своих фантазий и была счастлива этим.
Стефано усадил Хоуп на скамейку в конце набережной, устроился рядом и положил руку на ее плечо. Нежно поцеловал ее, потом еще и еще. С каждым новым поцелуем он прижимал ее все сильнее, и вскоре Хоуп почувствовала, что с трудом может вздохнуть.
Внезапно он замер и, отводя прядь ее волос со щеки, задержал руку. Прошло несколько секунд, прежде чем он вновь поддался искушению и склонился к ней. Их губы раскрылись навстречу друг другу и слились в медленном эротическом поцелуе.
Хоуп задышала быстро и тяжело. В потоке лунного света глаза Стефано, потемневшие от нахлынувшей страсти, застыли в ее зрачках. Охваченная истомой, Хоуп едва справлялась с охватившими ее чувствами.
Их губы снова встретились; потом Стефано с видимым трудом оторвался от Хоуп и, не разнимая рук, прошептал:
– Не могу больше тебя целовать…
Странная штука – жадность, подумала Хоуп, ее никогда не удовлетворишь. Сперва ей хотелось всего лишь быть рядом с ним; думалось, что этого вполне хватит, чтобы стать самой счастливой на свете. И что же? Он обнимает ее, целует, а ей мало.
– Почему, милый? – выдохнула она, покрывая все его лицо, от подбородка до ушей, нежными поцелуями, играя языком с его губами. – Ведь нам так хорошо.
– Хоуп… – Он на мгновение спрятал лицо в руках и тут же отнял их снова.
– Ммм?..
Не в силах справиться с собой, Стефано набросился на нее с такой страстью, словно они только что встретились после долгой разлуки. Когда же наконец отстранился, лицо его исказилось от желания.
– Нам надо остановиться, – медленно, хрипло произнес он, словно испытывал нестерпимую боль.
– Я знаю, знаю. Но я хочу тебя.
– В этом все дело, – послышалось в ответ, – я тоже хочу тебя. Просто не знаю…
– Чего ты не знаешь?
– Как я хочу тебя, – прошептал он. – Пожалуйста, не вводи меня снова в искушение. С тобой я становлюсь таким слабым и… – он горько усмехнулся, – таким сильным.
– Как такое может быть? Это бессмысленно.
– Знаю, но это правда. – Стефано поднес к губам ее руку. – Расскажи лучше о своем детстве.
– Но, Стефано… Я была таким обычным ребенком. Лучше расскажи о своем.
– Мне так нравится слушать твой голос. К тому же не терпится узнать о тебе все-все!
– Например, о моих старых кавалерах? – подковырнула Хоуп.
– О нет! – Стефано улыбнулся. – Ты же не хочешь, чтобы я задохнулся от ревности?
– По-моему, это было бы справедливо, – произнесла она с легким укором. – Я ведь годами читала о твоих похождениях. Тебя не зря зовут «принц-холостяк».
Она удивилась, когда он вдруг схватил ее и прижал к себе. Их глаза встретились.
– Это правда. В моей жизни было много женщин.
– Я знаю. – Она опустила голову, стараясь не думать о тех прелестницах, что дарили ему свою любовь. И что еще хуже – о тех, кого любил он сам.
Стефано приподнял ее подбородок указательным пальцем.
– Но только одна из них вырвала из моей груди сердце своей маленькой ладошкой. – Он взял ее за руку и поцеловал в ладонь. – Эту женщину зовут Хоуп Джордан.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Стефано возвратился в отель лишь к утру. Еще никогда в жизни он не был так счастлив.
С самого раннего детства его воспитывали как наследного принца Сан-Лоренцо. Его учили, что интересы страны должны быть выше его собственных. Исполнение обязанностей и принесение себя в жертву государству приравнивалось к славе, доказывало наличие сильного характера. Он знал, что должен жениться на Присцилле Рутерфорд или равной ей по богатству. Других вариантов не было.
Как некстати было влюбиться, и именно сейчас! Ведь все равно придется покинуть ту, кому принадлежит его сердце…
Всего лишь неделя, уверял он себя, потом – все. Он сделает себе такой подарок – провести одну неделю с Хоуп. Воспоминаний об этих днях хватит с лихвой на всю жизнь.
По отношению к Хоуп он был честен с самого начала. Она в свою очередь тоже поняла, что у их отношений нет никаких перспектив. И все-таки раскрылась навстречу ему.
Только вернувшись в апартаменты, Стефано понял, как он смертельно устал. Однако спать не хотелось: во сне он не сможет думать о Хоуп, вспоминать прелесть ее поцелуев и жар объятий…
– Где вы были?
Стефано вздрогнул от резкого вопроса секретаря. Еще никто на свете не позволял себе говорить с ним таким тоном.
– Пьетро?
Друг стоял у окна, сцепив руки за спиной, готовый в любую секунду взорваться от гнева.
– Что-нибудь случилось?
– Всего лишь то, что вы бесследно исчезли, – отрезал Пьетро. Он подошел к телефону и быстро сообщил телохранителю Джеймсу, что принц вернулся живым и невредимым.
– Извини, дружище, я не подумал. Надо было тебя предупредить.
– А что это на вас? Что за нелепый костюм? – Пьетро указал на одежду Стефано таким жестом, словно ему было противно даже смотреть на нее.
– Ты хочешь спросить, что он тебе напоминает? – Стефано невольно нахмурился: он решил было отшутиться, но друг слишком близко подошел к черте дозволенности. Будучи наследным принцем, он не привык отчитываться о своих поступках и, уж конечно, о состоянии своего гардероба.
– Вы выглядите так, словно разыгрываете из себя шута на карнавале, – гневно произнес секретарь.
– Пьетро, не забывайся! – рявкнул на него Стефано. – Нам, вероятно, стоит вернуться к этому разговору завтра. Я уже извинился за причиненное беспокойство. Сейчас уже глубокая ночь, и ты, по-моему, несколько не в себе.
– Я более чем не в себе. – Секретарь твердым шагом направился к столу и схватил листок бумаги так резко, что на пол упало несколько бумажек. Не обратив внимания на беспорядок, он швырнул перед Стефано исписанный лист. – Это мое прошение об отставке. Оно вступает в силу немедленно. – Сделав это заявление, Пьетро развернулся на каблуках и подошел к окну.
Если бы секретарь и лучший друг ни с того ни с сего вдруг вскинул на него ружье, Стефано не был бы столь потрясен. Предательство Пьетро вызвало настоящий шок.
Принц опустился на диван, держа перед собой прошение. Он не мог поверить собственным глазам. Пьетро был вместе с ним долгие годы. Для него этот человек стал гораздо большим, чем секретарь и спутник в разъездах. Пьетро стал его другом. Его единственным и лучшим другом.
– Что является причиной твоей отставки? Неужели только то, что я слегка запоздал? – нарушил принц напряженную тишину, воцарившуюся в комнате.
Пьетро повернулся к нему; их взгляды встретились в яростной схватке. Груди обоих мужчин одновременно вздымались в тяжелом дыхании. Каждый затаил в себе свою боль.
– Да, – помедлив, нехотя ответил Пьетро.
– Пожалуйста, объясни, чем я тебя обидел. – Стефано хотел поговорить с ним как мужчина с мужчиной, а не как принц со своим подданным или начальник с подчиненным.
Пьетро сел напротив него. Двое красивых молодых людей едва не соприкоснулись коленями.
– Я не могу… Я не позволю… – в голосе Пьетро кипел гнев, – обращаться с Присциллой Рутерфорд в такой оскорбительной манере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14