Аннотация
Жизнь ставит Паулу Карлани, представительницу некогда могущественного рода итальянских аристократов, перед жестоким выбором. Заложены и проданы с аукциона квартира, мебель, фамильные драгоценности. Единственный, кто может помочь сохранить хотя бы крышу над головой, Грегорио Манфреди, предлагает Пауле заключить договор, условия которого буквально повергают ее в шок. Этого коварного человека можно только ненавидеть. Откуда же возникает столь страстная, преображающая их души любовь?
Агата Мур
Два дня в Венеции
Глава 1
В глубокой задумчивости Паула вошла в свою комнату и остановилась на пороге.
– Что можно надеть на встречу с дьяволом? – с иронией произнесла она вслух, но, окинув наметанным взглядом гардероб, тут же без лишних раздумий начала одеваться, делая это почти машинально.
Голова ее была занята самыми мрачными мыслями. В свои двадцать семь лет она оказалась абсолютно нищей, и это было чертовски неприятное ощущение.
Фешенебельная квартира, в которой Паула жила с рождения вместе с матерью, располагалась в дорогом пригородном районе Сиднея и представляла собой типичное жилье, каким владеют люди из высшего социального сословия.
Когда-то просторный и богатый, теперь этот дом утратил былое великолепие. Ценные картины, антикварная мебель, фамильные драгоценности – все было заложено и продано с аукциона. В гараже место шикарного стильного «бентли» занял обычный седан. Бесчисленные кредиторы, похожие на стаю хищных акул, только и дожидались удобного момента, чтобы объявить о полном банкротстве семьи Карлани и пустить заложенное до последнего гвоздя имущество с молотка. Давно был исчерпан резерв чековой книжки Амелии, ее матери, а их небольшой магазинчик женского белья не приносил дохода.
Тяжело вздохнув, Паула вдела в уши бриллиантовые серьги – чудом уцелевшую фамильную драгоценность, принадлежавшую когда-то бабушке по материнской линии. Меньше чем через неделю им придется уехать отсюда, захватив лишь те вещи, которые разрешит взять департамент по делам о банкротстве. Магазин закроют, так что Пауле придется срочно подыскивать работу, чтобы оплачивать недорогую квартиру и как-то существовать.
Не переставая размышлять обо всем этом, девушка взяла вечернюю сумочку и направилась к лифту.
Уже почти год они с матерью не устраивали дома приемов, а их выходы в свет ограничивались редкими бесплатными приглашениями от нескольких оставшихся друзей, которые покровительствовали вдове и дочери человека, принадлежавшего к уважаемому старинному итальянскому роду, потомки которого в свое время переселились в Австралию.
Сегодняшнее свидание совсем не относилось к таким приглашениям. Эта вечерняя встреча, была последней попыткой повлиять на сложившуюся ситуацию. Паула рассчитывала добиться снисходительности некого Манфреди, владевшего зданием, в котором располагалась их квартира, и торговым комплексом, включавшим в свой состав их небольшой магазин. К тому же он был владельцем значительной, по сути, лучшей части городских земель с крупными предприятиями и недвижимостью. В деловых кругах города Грегорио Манфреди представлял новое поколение бизнесменов. О размерах его состояния ходили самые немыслимые слухи.
Погруженная в эти невеселые размышления, Паула добралась до гаража, села в машину и поехала по направлению к городу.
Ей было известно, что Грегорио чуть больше тридцати и он не скупится регулярно жертвовать огромные суммы на благотворительность. Правда, злые языки утверждают, что он использует свою щедрость лишь для того, чтобы, добившись расположения самых влиятельных и знаменитых людей города, стать вхожим в высшее общество. В то общество, куда ни Паула, ни Амелия доступа больше не имеют. В местной прессе то и дело мелькают его фотографии, как правило, в связи с различными мероприятиями или приемами, на которых он появляется непременно в сопровождении какой-нибудь прильнувшей к его руке молоденькой красавицы или замужней женщины, жаждущих попасть на газетные страницы, или сразу нескольких привлекательных девушек, борющихся за его внимание.
Однажды, что-то около года назад, Паула встретила его на обеде, устроенном бывшей подругой Амелии. Правда, та не замедлила отказать им в гостеприимстве сразу же, как только узнала об их бедственном финансовом положении. Тогда Пауле в силу обстоятельств пришлось вести с Грегорио ничего не значащий светский разговор. Она всегда была очень сдержанна с мужчинами такого сорта и не позволяла им вскружить ей голову. Теперь же девушке пришлось в течение нескольких недель добиваться возможности поговорить с ним. Однако, согласившись увидеться с Паулой, он настоял на встрече именно за обедом.
Ресторан, в котором он предложил ей встретиться, располагался почти в центре города. К нему вела дорога с односторонним движением и, как оказалось, с полным отсутствием парковочных знаков.
Проехав мимо нескольких небольших ресторанов, Паула свернула за угол, надеясь хоть там найти свободное место для машины. И в результате опоздала почти на десять минут. В другой ситуации это было бы простительно, но такой человек, как Грегорио Манфреди, навряд ли отнесется к этому благосклонно.
Она увидела его сразу, как только вошла. Тот стоял, прислонившись к полукруглой стойке бара, и в то время, когда она называла метрдотелю свое имя, повернулся и пошел ей навстречу. Темноволосый, высокий, он был чистокровным потомком своих сицилийских предков. Черные, бездонные глаза завораживали и гипнотизировали. Паула ощутила, как непроизвольная дрожь пробежала по всему ее телу, а сердце стало биться быстрее, отдаваясь в груди глухими ударами. Пересилив охватившее ее волнение, девушка первая начала разговор:
– Надеюсь, тебе не пришлось долго ждать? Слегка приподняв правую бровь, он ответил вопросом на вопрос:
– Это извинение?
Голос его звучал спокойно и неторопливо, с легким американским акцентом. Но во внешнем облике под маской утонченности и лоска проскальзывали черты какой-то едва сдерживаемой природной бесшабашности. Невольно девушка вспомнила о слухах, утверждавших, что детство он провел на задворках Бруклина, где выживает только самый выносливый.
– Да. – Она, не дрогнув, выдержала его пристальный взгляд. – У меня возникли проблемы с парковкой.
– Разве ты не могла вызвать такси?
– Нет, не могла, – ответила она спокойно.
В ее бюджет не входила трата на такси, к тому же пользоваться публичным транспортом в позднее время без сопровождающего было не в ее правилах.
Грегорио сделал знак метрдотелю, и тот с заискивающей учтивостью повел их к столику, одновременно подзывая официанта повелительным щелчком пальцев.
Отказавшись от вина и десерта, Паула выбрала легкую закуску и горячее блюдо.
– Полагаю, ты догадываешься, почему я настаивала на этой встрече?
Грегорио пристально посмотрел на девушку. Несмотря на гордость и отчаянное положение, ей хватило смелости первой начать неприятный разговор.
– Может, мы немного расслабимся, насладимся хорошей едой и приятным общением, прежде чем начнем обсуждать дела?
Она не отвела взгляда и продолжала:
– Для меня единственная причина встречи с тобой – это дела.
Он выслушал ее ответ с невозмутимым видом. Похоже, у него каменное сердце. Так что ее надежды на то, что удастся уговорить этого спесивого типа не лишать их с матерью права пользования квартирой, скорее всего нереальны.
– Честность – восхитительная черта, – сказал он.
Официант принес закуску, и Паула без аппетита съела несколько кусочков. Все, что от нее требовалось, это выдержать следующий час или два, потом он даст ей ответ и судьба ее маленькой семьи будет решена.
Несмотря на то что еда была превосходной, Паула едва прикоснулась к следующему блюду и только пила минеральную воду. Грегорио же ел с явным удовольствием, ловко орудуя ножом и вилкой. Он вел себя как обыкновенный проголодавшийся человек.
Паула задумчиво смотрела на него. Перед ней сидел безупречно одетый, уверенный в себе мужчина. Костюм от кутюр, рубашка глубокого голубого цвета явно сшита из самого качественного хлопка, шелковый галстук ручной работы. На запястье дорогие часы. Но каким человеком был этот лощеный светский лев? По слухам, он имел репутацию жестокого, а порой абсолютно беспощадного бизнесмена. Паула постаралась успокоиться.
Подождав, когда официант уберет тарелки, девушка начала разговор с заранее заготовленного вопроса:
– Может, ты согласишься предоставить нам отсрочку выплаты?
– Для чего? – сразу стал возражать он.
У Паулы неприятно засосало под ложечкой.
– Моя мать может взять на себя управление магазином, пока я буду работать в другом месте…
– Получая зарплату, которая едва покроет расходы на жизнь? – Он откинулся на спинку стула и показал официанту, сколько следует налить вина в бокал. – Твое предложение мне не подходит.
Паула и сама прекрасно понимала, что сумма долга равняется целому состоянию и погасить ее даже за длительный срок просто нереально. Она посмотрела на Грегорио в упор:
– Тебе доставляет удовольствие видеть меня просящей?
– А разве ты меня о чем-то просишь? – с деланным удивлением ответил он.
Эта встреча явно была ошибкой. Паула взяла сумочку, встала и повернулась, чтобы пойти к выходу. Однако в следующий момент она почувствовала, что он крепко сжал ее запястье.
– Садись.
– Зачем? Чтобы ты продолжал унижать меня? – Она раскраснелась, карие глаза гневно сверкали. – Нет уж спасибо.
Манфреди сдавил ее руку сильнее, и девушка чуть не вскрикнула от боли.
– Садись, – повторил он с убийственной нежностью. – Мы еще не закончили.
Ее взгляд упал на стакан с вином, и она почувствовала непреодолимое желание выплеснуть его содержимое прямо в лицо этому кретину.
– Не стоит, – проследив за ее взглядом, сказал он вкрадчивым голосом, в котором, однако, послышалась явная угроза.
– Отпусти меня.
– Только после того, как ты сядешь на свое место.
Это было похоже на стычку злейших врагов, в которой никто не хотел уступать. Но, взглянув в глаза Грегорио, Паула поняла, что до роли победителя ей пока далеко. Постояв несколько секунд, она села, непроизвольно потирая запястье.
А ведь он запросто мог сломать мне руку, подумала девушка, и по коже у нее пробежали мурашки.
– Что же ты хочешь? – нетерпеливо спросила она, наблюдая, как ее ненавистный собеседник спокойно взял стакан с вином, неторопливо потянул из него и поставил обратно на стол, все это время не переставая бесцеремонно разглядывать ее.
– Давай сначала обсудим, что нужно тебе? У Паулы снова засосало под ложечкой.
– Я уже сказала.
– Полагаю, этот список желаний значительно шире. И включает не только квартиру с принадлежавшей вам когда-то мебелью, живописью, антиквариатом… Но и фамильные драгоценности, уплаченные долги. – Он на мгновение остановился. – Кроме того, магазин Амелии, перемещенный на центральную площадь, с выгодным договором об аренде в придачу.
Ошеломленная, Паула не могла, а, вернее, не пыталась разобраться, шутит он или говорит серьезно. Она смогла лишь медленно произнести:
– Я не сумасшедшая и понимаю, что все это потребует очень значительной суммы.
– Да, всего лишь полтора миллиона долларов плюс-минус несколько тысяч.
– Ты что, составил опись? – Ее начала охватывать дикая злоба.
– Конечно. Я могу продиктовать весь список по пунктам.
Она стиснула пальцы так, что костяшки суставов побелели.
– Но зачем тебе это понадобилось?
Неужели Манфреди и вправду следил за тем, как постепенно, одна за другой распродаются ценные вещи Амелии? И в подтверждение своих мыслей она тут же услышала:
– Я нанял агента, который скупил все, с чем вам за последнее время пришлось расстаться.
Может, он ненормальный? Или преследует какую-то непонятную ей цель?
Паула взглянула на Грегорио, но по его внешнему виду невозможно было догадаться, что у того на уме. Ее нервы были напряжены до предела.
– Почему ты это сделал? Он посмотрел на нее в упор и холодно усмехнулся.
– Считай, что это прихоть.
Такие люди, как Грегорио, не потакают своим прихотям, в этом Паула была абсолютно убеждена. И в ее душу стал закрадываться животный страх.
– Я не идиотка, чтобы поверить в сказку о твоих прихотях.
Он невозмутимо взял стакан с вином и, взболтав содержимое, стал внимательно изучать текстуру и цвет напитка, держа его на уровне глаз. Ей показалось, прошла вечность, прежде чем Манфреди снова взглянул на нее.
– Ну хорошо. Скажу откровенно, меня интересуешь ты.
Ее как будто ударило электрическим разрядом. Только наивная дурочка могла не понять, что именно он имел в виду. Но гордость не позволяла ей показывать свое смятение, и с ледяным спокойствием она ответила:
– Я уверена, что почти все женское население города желало бы оказаться на моем месте. И все-таки… все-таки… я не чувствую себя польщенной, – добавила она с вежливым сарказмом.
Официант принес кофе.
Поняв, что задел ее за живое, Грегорио самодовольно улыбнулся. Битва продолжалась.
– Мои отец и дед работали на виноградниках семьи Карлани и считали большой честью служить такому уважаемому и богатому землевладельцу. Однако разве не ирония судьбы, что теперь во власти сына бедного эмигрировавшего крестьянина спасти от разорения внучку самого Альберто Карлани?
Сердце ее похолодело. Стало ясно, что в основе его странной благотворительности лежит не что иное, как месть.
Ледяная улыбка застыла на его губах.
– Ты спросила, я ответил.
Паула отрешенно наблюдала, как он положил сахар в кофе и тщательно размешал ложечкой. Лицо его приняло загадочное выражение.
– Все имеет свою цену, разве ты не согласна? Через силу она задала вопрос:
– Что я должна сделать?
– Я хочу, чтобы ты родила мне ребенка, которому я смогу завещать свое состояние. Да, ему, рожденному в законном браке потомку некогда могущественного рода Карлани.
От неожиданности Паула перестала злиться и взглянула на Грегорио с недоверием.
– Ты – сумасшедший? – Девушка не узнала своего голоса. – Кругом полно сирот, усынови любого из них – Пет. Этот ребенок нужен нам обоим, тебе и мне, – продолжал он невозмутимо.
– К черту все это. – снова взорвалась она.
Его глаза сердито сузились. Теперь в них читалась вызывающая страх неумолимость.
– Прими мое предложение или откажись. Это было уже слишком!
– Давай уточним кое-что, – с жесткими нотками в голосе произнесла Паула. – Ты предлагаешь выйти за тебя замуж, родить тебе ребенка, а затем уйти, как ни в чем не бывало?
– Нет, ты будешь с ребенком до тех пор, пока он не достигнет школьного возраста.
Ей захотелось ударить Грегорио, и она судорожно сжала кулаки.
– Почти семь лет. Это притом, что я должна чувствовать себя настолько счастливой, чтобы забеременеть немедленно.
– Совершенно верно.
– А за это мне выплатят приблизительно по две сотни тысяч долларов в год, которыми будут компенсированы долги за квартиру, мебель, драгоценности и перенос магазина? – Она была в бешенстве и замолчала, стараясь взять себя в руки.
– Да, ты все правильно поняла.
– А что ты скажешь о моих обязанностях в качестве твоей жены?
– В качестве моей жены ты будешь наслаждаться привилегиями хозяйки дома, пользоваться прелестями богатой жизни и, – он на секунду запнулся, – делить со мной супружеское ложе.
Паула оценивающим взглядом посмотрела на него и прислушалась к своим ощущениям.
– Сожалею, но занятия любовью с тобой не очень-то прельщают меня.
Выражение его лица не изменилось.
– Это глупое утверждение для того, кто ничего не знает обо мне как о любовнике.
Подавив в своем воображении образ его сильного молодого тела, Паула иронично парировала:
– Неужели? Может, твоя уверенность происходит от невинных женских хитростей, которые обычно выражаются поощрениями вроде фразочек: «Ты был великолепен, дорогой!»
– Тебе нужны рекомендации, характеризующие мои сексуальные способности?
У Паулы возникло ощущение, будто она летит в бездонную пропасть и спастись уже невозможно.
– Когда я выполню свою часть договора в этом дьявольском плане, что тогда?
– Когда именно?
– После развода, – уточнила она коротко.
– Мы обсудим это потом.
– Я хочу знать все сейчас. Смогу ли я видеться с ребенком или буду выброшена из его жизни как ненужная использованная вещь?
– По этому поводу будет заключено обоюдное соглашение.
– Что это будет за соглашение? – не унималась Паула.
– В мои планы вовсе не входит разлучать тебя и ребенка.
– Но ты постараешься законным путем свести наши встречи до минимума, на каникулах и изредка в выходные. – Грегорио мог нанять лучших юристов в стране, чтобы добиться утверждения своих прав на ребенка. – И конечно, брачный контракт будет составлен таким образом, что после развода я останусь ни с чем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15