Знаешь, я почувствовала такое облегчение, словно камень с души упал. Когда ты уехала от меня в воскресенье, я себе места не могла найти от беспокойства. Но Лео вернул мне веру в мужчин. И оно к лучшему, потому что у меня нет больше сил противиться обаянию Мэтью. Когда он снова пригласит меня куда-нибудь, я скажу «да». Давай завтра возьмем детей и пройдемся по магазинам. Я увижусь с Мэтью в пятницу, и если смогу выглядеть хоть наполовину так же хорошо, как ты сейчас, то просто уверена, что он упадет от изумления прямо в коридоре суда и потеряет дар речи.
– Мама, хотя бы подожди до того момента, когда вы останетесь одни, – улыбнулась Брук. За последние годы она впервые видела мать такой счастливой.
Они переглянулись и от души рассмеялись. Их веселье прервал звонок в дверь.
– Наверное, это Лео, – встрепенулась Брук, ощущая, как все внутри сжимается.
Мать посмотрела на нее строгим взглядом.
– Не спеши. Не забывай о собственном достоинстве, дочка. Ты больше не ручная кошечка. Взгляни на себя. Ты тигрица! Покажи ему свое истинное лицо!
В дверь снова позвонили. На этот раз с раздражением.
Брук пошла открывать – не хватало еще, чтобы дети проснулись от шума.
Распахнув дверь, она намеревалась отчитать мужа за нетерпение и непредусмотрительность, но, не успев открыть рот, умолкла.
Лео стоял на пороге и походил на бога. Он был еще красивее, чем обычно, если такое возможно.
Лео всегда выглядел замечательно и одевался стильно и со вкусом. Но на этот раз превзошел самого себя.
Гладкие черные волосы безупречно обрамляли лицо, подбородок был безукоризненно выбрит. Было видно, что он только что принял душ и побрился. Но где?
Но больше всего Брук поразила его одежда. Это были новые вещи – прежде она не видела их в его гардеробе. Черный костюм – явно из последней коллекции итальянских модельеров. Идеальный крой однобортного пиджака подчеркивал прекрасную фигуру. Бледно-серая рубашка без воротника с маленькими перламутровыми пуговками была застегнута до самого горла.
Когда Лео убрал руку от звонка, в свете наддверного фонаря блеснули запонки, украшенные черным ониксом и бриллиантами.
– Вижу, себе ты позволил некоторые украшения, – улыбнулась Брук. – И, если не ошибаюсь, одежда на тебе абсолютно новая.
– Я же обещал тебе невероятную ночь. – Его полные желания глаза несколько секунд изучали ее, и Брук поняла, что не может отвести от них завороженного взгляда. – Ты чудесно выглядишь! Ты все сделала так, как я сказал?
Брук постаралась придать лицу спокойное выражение, но рядом с ним это оказалось невозможным.
Лео улыбнулся, угадав ее нервозность.
– Можешь не говорить. Я уже и сам догадался.
– Я чувствую себя распутной женщиной! – прошептала она, вызвав его смех.
– Так и задумано! Пойдемте, синьора Парини? – предложил Лео, подхватив ее сумку с вещами, которая стояла у порога.
Глубоко вздохнув, Брук приказала себе взять пример с мужа и сделать вид, что она совершенно спокойна и ничуть не обескуражена.
– И куда же мы направляемся, синьор Парини?
– Вдоль по улице воспоминаний. Но с новой стороны.
– Звучит заманчиво. Минутку, я только возьму сумочку. Она в коридоре на комоде рядом с прекрасными алыми розами, которые ты прислал мне. Я поставила их туда, чтобы наслаждаться этой красотой всякий раз, когда иду мимо.
– А я поставил твою статуэтку на свой стол, где могу посмотреть на нее в любую минуту и вспомнить о тебе.
Утром Брук подарила мужу вырезанную из дерева статуэтку женщины с длинными волосами. Она вычитала в какой-то книге, что на пятилетнюю годовщину свадьбы нужно дарить деревянные вещицы. Открыв коробку, Лео поцеловал жену и сказал, что свои два подарка вручит позднее. Первым оказались прекрасные розы, второй пока был тайной.
Очевидно, Лео не собирался вручить его сейчас. Брук пыталась угадать, что это может быть, но тщетно. За годы их совместной жизни Лео не проявил себя, большим выдумщиком по части подарков, так что всегда можно было сказать заранее, что он подарит в следующий раз. Обычно это было что-нибудь общепринятое, вроде духов или конфет.
Филлис вышла в холл.
– Вот это да! – с одобрением воскликнула она. – Вместе вы смотритесь просто потрясающе! Желаю вам хорошо провести время. И вот что, Лео…
– Да?
– Не забудь о том, что я сказала тебе о вине.
– Не забуду – не беспокойтесь.
– Мама сказала тебе что-то о вине? – поинтересовалась Брук, когда они шли к красной «альфа-ромео», припаркованной у тротуара.
Лео кинул сумку с вещами жены на заднее сиденье и грустно улыбнулся.
– Да уж, сказала.
– Интересно, что именно? Мне кажется, о вине ты знаешь абсолютно все. А мама в этом вопросе скорее дилетант.
– Не знаю, не знаю. Твоя мать – весьма опытная и понимающая женщина. И гораздо более разумная, чем я думал раньше. Я изменил свое мнение о ней. Нам стоит почаще ездить к Филлис в гости.
– Боже мой! Чего это ты вдруг?
– Скажем так, я понял, что у нас с твоей матерью гораздо больше общего, чем я предполагал.
– И что же это? – рассмеялась Брук. – Неужели вино?
– Нет, радость моя. Нас объединяет любовь к тебе, – ответил Лео и коснулся губами ее дрожащих пальцев.
Раньше Брук не понимала, что приятного находят женщины в таких поцелуях и почему они тают при этом. Но, заглянув в глаза мужа и ощутив его легкие, невесомые поцелуи на своей коже, она почувствовала, как мурашки бегут у нее по спине, как ее бедра загораются огнем, напоминая о том, что она обнажена под платьем и готова упасть в его объятия. Уже готова.
– Так… так твой план заключается в том, чтобы продлить мои мучения? – выдохнула она.
– Продлить, любовь моя? Означает ли это, что ты мучаешься сейчас?
– Ты и сам это прекрасно знаешь. – Брук попыталась отвернуться, но Лео не позволил.
– Тогда мы с тобой в одной лодке, дорогая. Разве небольшая эротическая пытка сможет убить нас? Нет, она только усилит наше желание. Поверь мне.
Он помог ей сесть на низкое кожаное сиденье.
Брук с ужасом поняла, что и без того коротенькое платье поднялось непозволительно высоко, открыв кружевные манжеты чулок и узкую полоску кожи над ними. Она одернула подол.
Лео грустно улыбнулся, захлопнул дверцу и обошел машину, чтобы сесть за руль.
– Вынужден признать, – протянул он, – я вовремя отказался от первоначального плана, в который входил автомобиль с шофером и ужин в ресторане. Могу представить, как ужасно я чувствовал бы себя, сидя с тобой, такой соблазнительной и красивой, рядом на заднем сиденье просторного лимузина. Нет, я бы этого не вынес. Куда лучше сидеть за рулем, сосредоточившись на дороге. – Он повернул ключ зажигания, мотор «альфа-ромео» загудел, как разъяренный зверь, и автомобиль рванул с места в направлении города.
Брук решила поддержать разговор, чтобы отвлечься от назойливых мыслей и одолевавших ее чувств: никогда еще она не ощущала такого всепоглощающего желания.
– Может быть, ты наконец приподнимешь завесу тайны и расскажешь, что меня ждет?
Лео пожал плечами.
– Да, пожалуй, нет смысла и дальше скрывать от тебя наши планы на вечер. Я везу тебя в «Маджестик», в наш номер.
– О, Лео. Как это романтично!
Он повернул голову к жене и улыбнулся.
– Я надеялся, что ты так и подумаешь. Правда, теперь он выглядит иначе. Администрация гостиницы решила провести косметический ремонт с переустройством номеров – я прочел об этом в газете, пока пил кофе утром, и тотчас понял, что именно туда хочу привезти тебя сегодня. Мне кажется, это… то, что нам нужно. В конце концов, там прошла наша первая брачная ночь.
– И все ночи тех двух месяцев, которые ей предшествовали, – заметила Брук, тоже улыбаясь. План мужа ей очень понравился: он не смог бы придумать ничего лучшего, чем «Маджестик», для этого вечера. Проведенные в том номере дни и ночи, полные счастья и любви, возвращались к ней теперь приятными воспоминаниями. – Но я надеюсь, ты не станешь лихачить на дороге так, как в те времена.
– А ты все еще помнишь ту нашу безумную поездку?
– Разве такое забудешь?
Лео помрачнел и замолчал, и это очень удивило Брук.
– Я что-то не так сказала? – испугалась она. Его черты тут же прояснились, а губы растянулись в улыбке.
– Ты? Ты не можешь сказать что-то не так, любимая. Я просто на мгновение унесся мыслями в другой мир. Видишь ли, я вычитал в газете еще кое-что. Меня это очень заинтересовало, и теперь я хочу обсудить все с тобой.
– Да? И что же это?
– Во-первых, скажи мне, где, как тебе кажется, я приобрел одежду, которая сейчас на мне.
Брук с удивлением посмотрела на мужа и еще раз окинула взглядом его костюм.
– Ну… ммм… Модель явно итальянская. Это видно по крою. А вот марка… Я тебя хорошо знаю – ты покупаешь только самое лучшее. Но, если честно, модельера угадать не могу. Это не Армани. И не Гуччи. И уж конечно, не Бриони. Нет… не знаю. Сдаюсь! Скажи, не томи.
– Это Орзини.
– Кто? Я о такой марке не слышала. Она новая?
– Точно. Но вполне может обанкротиться и выпасть из мира бизнеса.
– Почему?
– Основная причина – отсутствие денег. И рыночная политика. Сейчас не лучшие времена для всех домов моды в Австралии.
Брук нахмурилась.
– Разве мы говорим не об итальянских модельерах?
– Нет. Владельца зовут Винс Орзини. Он австралиец итальянского происхождения. Его родители эмигрировали сюда тридцать лет назад. Ему двадцать семь лет, он родился и вырос в Сиднее. Винс изучал дизайн в здешнем колледже. А потом, несколько лет назад, взял в банке заем, прибавил к нему родительское наследство и открыл свое дело в Сюрри-Хиллс. Но у него всегда не хватало средств для достойной рекламы и продвижения на рынок своей марки. А сейчас его положение и вовсе бедственное. В утренней газете я увидел о нем статью, которая была напечатана рядом с репортажем о ремонте в «Маджестике». Меня поразила его преданность моде, и я наведался в его офис.
– Сегодня?! – воскликнула Брук.
– Да, сегодня. Я купил этот костюм у него, причем за какие-то копейки, хотя ожидал, что цены там очень высокие. Все, что Винс показал мне, навело меня на мысль, что многие преуспевающие люди по всему миру заплатили бы большие деньги за его одежду, если бы знали о существовании такой марки. Поэтому я предложил ему заключить сделку. Я оказываю финансовую поддержку и становлюсь полноправным партнером в его деле.
– Но, Лео… ты ведь занимаешься мебелью и предметами домашнего обихода. При чем тут мода? – ничего не понимая, спросила Брук.
– Полагаешь, что на этом поприще мне не добиться успеха? – хитро улыбнулся он.
– Нет, напротив, я уверена, что ты можешь достичь успеха во всем, за что возьмешься.
– Я знал, что ты меня поймешь.
– Но что скажет твой отец? Лео пожал плечами.
– Пора мне уже обретать самостоятельность. Если он попросит, я не брошу семейное дело совсем – буду за ним присматривать. Стану улаживать проблемы, если таковые появятся. Но в остальное время я хотел бы делать что-нибудь другое, что-нибудь более… интересное и захватывающее.
– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, – кивнула Брук. – Плохо, когда работа превращается в рутину.
Лео задумчиво посмотрел на жену.
– Что подводит меня к моей следующей мысли…
– Какой?
– Я хочу, чтобы ты помогала мне в этом проекте.
Она изумленно моргнула. Как долго она мечтала вернуться к работе!
– Каким образом?
– Любым, приятным тебе. Винс не только производит одежду для обоих полов. С твоей внешностью, чувством стиля и умом ты самая лучшая кандидатура на должность начальника отдела маркетинга в линии женской одежды, а я займусь мужской. Думаю, мы сможем отвезти новую коллекцию в Милан уже в этом году. Мое предложение тебе нравится?
– Нравится? Да я в восторге] Но…
– Я уже знаю все, что ты хочешь сказать. «Но как же дети?» Во-первых, ты не обязана работать с утра до ночи. Во-вторых, часть работы можно выполнять дома, надо только установить необходимое оборудование. Безусловно, тебе потребуется помощь по хозяйству. Это легко уладить. Я уже позвонил в Италию и спросил Нину, не хочет ли она приехать в Австралию и поработать у нас.
Брук никак не могла поверить, что Лео удалось совершить столько за один день. Просто удивительно, как у него все получается. Ее поразило не столько его неожиданное предложение, сколько энергия и энтузиазм, которые от него исходили. Чем-то муж напомнил ей мать. Он словно родился заново и буквально кипел от свежих идей.
– И что ответила Нина? – спросила она, хотя и сама догадалась. Разве можно отказать Лео, когда он в таком настроении?!
Он улыбнулся уголками рта.
– Она очень обрадовалась и заявила, что прилетит первым же рейсом.
– Но где мы ее поселим?
– Я ждал этого вопроса. Рим ведь не сразу строился, дорогая, и наш проект начнет развиваться не в одночасье. Сначала Винсу необходимо завершить несколько старых контрактов. Поэтому я сказал Нине, что она понадобится нам не раньше чем через три месяца. После звонка в Италию я связался с фирмой, которая делала ремонт в нашем доме. Мы встретились с бригадиром, и я попросил его надстроить небольшую квартиру над гаражом. Он обещал выполнить заказ за два месяца. Максимум за три.
– Боже мой! Как много у тебя сегодня было дел!
– Да ты еще и половины не знаешь! Черт подери, ну и движение сегодня! Я надеялся, что вечером на дорогах будет посвободнее. Я заказал столик в ресторане гостиницы на половину девятого, но при такой скорости мы точно опоздаем.
– Давай опустим торжественный ужин, Лео. Если ты голоден, можно заказать еду в номер.
– Ты действительно не против? – Он одарил жену лучезарной улыбкой, и Брук поняла, что хочет поцеловать его. К счастью, светофор моргнул красным, Лео остановил машину, и Брук, наклонившись, коснулась его губ.
– В моем сегодняшнем меню, любимый, – прошептала она, – только ты…
Лео выругался по-итальянски. Когда он был встревожен или смущен, он всегда переходил на родной язык.
– По-моему, пора загнать твою тигрицу в клетку и вывести на свет котенка. По крайней мере до нашего приезда в гостиницу.
Брук положила руку на бедро мужа и начала медленно подниматься вверх по его ноге, но в этот момент зажегся зеленый свет. «Альфа-ромео» рванулась вперед, и она, заливаясь смехом, откинулась на спинку сиденья.
– Я больше не в состоянии это выносить, – пожаловался Лео, повернув за угол с такой лихостью, что ее сердце забилось с немыслимой скоростью.
Глава девятая
Брук уже видела крышу гостиницы, высокого и по-королевски статного цилиндрического здания из стекла и бетона, вырисовавшегося на фоне темнеющего неба.
– Ну наконец-то, – пробормотал Лео и, нетерпеливо ерзая, въехал на дорожку, ведущую к гостинице. Поравнявшись с огромными стеклянными дверями, через которые клиенты входили в просторное фойе, он притормозил. Мотор затих.
Лео отстегнул ремень безопасности, вышел из машины и в своей особой вежливой манере передал ключи юноше, который занимался парковкой. Тем временем швейцар распахнул дверцу, чтобы помочь выйти Брук, но его опередил Лео.
– Я сам все сделаю, – пояснил он и попросил взять сумку с заднего сиденья и отправить ее в номер. – Моя фамилия Парини.
Лео был, как обычно, чрезвычайно галантен. Выезжая с ним в свет, Брук всегда чувствовала себя истинной королевой. Но сегодня она ощутила себя богиней любви и страсти, когда муж подал ей руку и она ступила на широкий тротуар. Его взгляд излучал желание, которое передавалось и ей.
– Я так рад, что ты решила отказаться от ужина на людях, – прошептал он на ухо жене, проводя ее через крутящиеся двери и красноречиво прижимаясь к ней. – Одна мысль, что другие мужчины станут разглядывать тебя сегодня, пусть и без дурных намерений, кажется мне ужасной. Этим вечером тобою будут любоваться только мои глаза. И пусть так будет до конца наших дней.
Брук почувствовала легкий трепет от его полных пылкости слов, хотя в них и слышался слегка неприятный тон хозяина. Но сегодня она была готова простить мужу все что угодно.
Вечер обещал быть необычным, ведь Лео, как хороший режиссер, продумал все до мелочей. Он решил унести ее в мир фантазий, вернув в то время, когда они только познакомились. Тогда Лео был полноправным королем в постели, а Брук – покорной рабыней и исполнительницей любой его воли.
Те дни приносили ей много радости, но возвращать такие отношения ей совсем не хотелось. Она согласна на равенство, на взаимоуважение партнеров, и не только в постели, но и во всех прочих делах. Без сомнения, Лео уже начал об этом догадываться, если сменил свои шовинистские позиции и предложил принять участие в модном бизнесе.
Но, положа руку на сердце, она мечтала получить от мужа гораздо больше. Брук много бы отдала, чтобы стать ему настоящим другом, а не только женой и партнером в работе, чтобы он доверял ей, делился своими проблемами и переживаниями. Помимо физической, ей нужна была духовная близость.
Но ни один человек не смог бы так круто изменить свои взгляды за один вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14