Теперь же, не в силах сдерживаться. Фил говорил на повышенных тонах и буквально жег Кристу взглядом выразительных темных глаз. Он даже не заглянул на свое рабочее место, а сразу предстал перед девушкой.– Скажи мне, что я просто неправильно тебя понял! – потребовал Фил, слегка сбавив напор. – Или ты бросила это в сердцах, не подумав. Допускаю – я заслужил твое недовольство. По-моему, нам стоит превратить все это в шутку.– Вовсе я не собираюсь ничего превращать в шутку! – Криста, явно не расположенная поддерживать беседу, как бы в подтверждение тут же снова склонилась над неоконченной статьей – материалы уже лежали у нее на столе. – И не надо считать меня сопливой девчонкой, которая липнет к взрослому дядечке. Ты сам ничуть не лучше. И вообще, ты мне мешаешь!– Ради всех святых! Криста…– Каких святых ты имеешь в виду? – оборвала она. – Ты что, и вправду считаешь, что святость – мой стиль?Фил лишь тяжело вздохнул. Думал он одно: «Ты представить себе не можешь, как восхитительно чувственно выглядишь сейчас – с гневным блеском зеленых глаз, пылающими щеками…»; вслух же сказал другое:– Подумай сама – все это из-за того, что я забочусь о тебе и думаю о последствиях. Все равно не оставлю тебя в покое, пока ты не пообещаешь не делать ничего подобного.Взбешенная его ультимативным требованием, Криста, и не помышлявшая сдаваться, немедленно парировала:– Подобного чему? Я как-то пропустила мимо ушей, о чем именно идет речь, и плохо понимаю, чего ты хочешь.– Не прикидывайся… Я требую, чтобы ты не смела ложиться в постель с первым встречным!Сам того не замечая. Фил снова повысил голос. Теперь каждый имеющий уши в радиусе пятнадцати футов мог его слышать. Кое-кто из журналистов, сидящих за ближайшими столами, кажется, уже прислушивались к их разговору, хотя и делали вид, что уставились в компьютеры. Некоторые с нескрываемым любопытством смотрели в их сторону. А одна бойкая дамочка даже позволила себе понимающую ухмылку.– Шшш!.. – встревоженно одернула Фила Криста. – Ты что, хочешь посвятить в наши проблемы весь отдел? Что бы там ни было, я имею право сохранить инкогнито – это одно из условий нашего договора. Если я согласилась дать тебе интервью, то это не значит, что я позволю тебе бесцеремонно вмешиваться в мою личную жизнь!Можно ли хоть в чем-то убедить женщину? Фил уже впал в отчаяние.– Криста, мы не так давно знаем друг друга, – он изо всех сил старался сохранить самообладание и не дать разговору перерасти в откровенный скандал, – но ты ведь не можешь не понимать: нас связывает не только материал для моей колонки.В первый момент Кристе показалось – ослышалась. Насколько она успела убедиться, Фил не слишком интересуется тем, что выходит за рамки его профессиональной деятельности, и именно поэтому не хочет дальнейшего развития их отношений. Как бы там ни было, но сближение дается ему нелегко. Отношения их, практически целиком завязанные на этой пресловутой теме для колонки, так почти и не продвинулись.– Я очень ценю твою заботу, – раздражение ее потихоньку улетучивалось, и все же мне она кажется чрезмерной. Я уже давно поняла, что сама становлюсь невольной причиной недоразумений с молодыми людьми, которые за мной ухаживают, и намерена в корне изменить ситуацию. Это же так просто. А теперь, если не возражаешь, я все же вернусь к работе.Определенно она не говорит ему всей правды.Единственное, чего Криста теперь боялась, так это что он развернется и уйдет куда глаза глядят. А этого-то она как раз хотела в последнюю очередь. К ее глубокому облегчению, Фил всем своим видом выражал решимость не отступать: руки скрещены на груди, правая нога выставлена вперед.– Выбор твой, – тоном, не терпящим возражений, заявил он, – но я не отступлюсь, пока ты не пообещаешь мне не делать глупостей.«Великолепно, – думала Криста. – Теперь у меня собственный сторожевой пес ростом шесть футов и с прекрасными глазами цвета лесного ореха. Имея при себе такую охрану, вполне можно обойтись без пояса целомудрия». Конечно, ей льстит подобное проявление внимания, но позволить ему столь безапелляционно распоряжаться своей личной жизнью – значит совершить величайшую глупость. А откажись она вообще говорить на эту тему, он, пожалуй, закатит сцену прямо на глазах у коллег. – Что, если я сделаю небольшой перерыв и поговорю с тобой с глазу на глаз? Обещаешь оставить меня потом в покое?Он ответил сдержанным кивком.– Это звучит уже лучше. Я пошел за пальто.Снаружи было холодно и ветрено – как только может быть зимой в городе, построенном на одном из Великих озер. Подняв повыше воротники и ссутулив плечи, они направились, под порывами жестокого ветра, на юг и по Мичиганскому мосту перешли реку Чикаго. Молочно-белые в морозном воздухе, клубы пара вырывались из их губ, как и из множества выхлопных труб, – автобусы, автомобили, грузовики нескончаемым потоком мчались мимо.– Ну и какие же у тебя причины, что ты стремишься так спешно избавиться от своей девственности? – Здесь, на улице. Фил как раз приглушил голос, чтобы не привлекать внимания прохожих. – Считаешь, это сильно раздвинет твои горизонты?Тень обиды мелькнула на лице Кристы.– У меня нет в этом необходимости.– Тогда в чем же дело?Криста отвернулась от него, взгляд ее упал на витрину мехового магазина. Машинально она подумала: «Хорошо бы сделать себе новый воротник…»– Представь, что ты дорожишь каким-то человеком, а твои принципы заставляют его порвать с тобой отношения, – что бы ты сделал?«Все еще переживает по поводу того парня, который оставил ее, – тут же заключил Фил, уязвленный этим открытием до глубины души. – Я-то надеялся, что она выбросила ко всем чертям из головы этого дурацкого адвоката!»– Вопрос некорректный.– Не вижу – чем же.– Мужчины бывают разные. И ты это хорошо знаешь.– Так-таки и разные? – поддразнила его Криста.Фил только улыбнулся в ответ. Разговор, кажется, приобретает не то направление, и это его не слишком вдохновляет. На самом деле он, такой уверенный в себе, и представить не мог, что переживает идущая рядом с ним девушка.Зато Криста наконец полностью разобралась в ситуации – по крайней мере ей так казалось. Конечно, он повел себя по отношению к ней как джентльмен, но это, по сути, окончательно запутало их отношения. Фил не хочет брать на себя роль ее первого мужчины потому, что ясно сознает: такой поступок налагает в данном случае определенные обязательства. Чтобы не упасть в собственных глазах, он просто вынужден был бы жениться. А брак никоим образом не входит в его планы.«Да и я тоже, дорогой, вовсе не собиралась в тебя влюбляться, – думала Криста, глядя на него со смешанным чувством раздражения и любви. – Но такие вещи не в нашей власти – сердцу не прикажешь…» Какое-то время она не сомневалась: все проблемы проистекают из того, что она девственница. Теперь поняла – нет, это далеко не главная причина. Фил не решился овладеть ею в силу своих убеждений. Оба они страстно желают близости, но во всем остальном их позиции в корне расходятся. «Определенно так дальше продолжаться не может. Мы хотим друг друга – и по-прежнему поддерживаем приятельские отношения. От этого просто с ума можно сойти! Либо мы должны стать любовниками, либо расстаться». Но она верит: если они решатся на первое, Фил в конце концов изменит свои взгляды. Он тоже хочет для них обоих общего будущего, хотя еще и сам не сознает этого. И еще она убеждена в одном: вздумает исполнить свою угрозу, закрутить любовь с первым встречным, – вобьет такой клин между ними, что потом вряд ли удастся восстановить отношения.Фил, тоже между тем погрузившийся в свои мысли, окончательно убедил себя, что ни в коем случае не ляжет с Кристой в постель. Но даже намек на возможную близость подруги с другим мужчиной приводил его в ярость. Подумать только – какой-то проходимец будет касаться ее девственно чистого тела… Ему-то прекрасно известно, что такое эти так называемые случайные связи, – вульгарность, пошлость, просто грязь, наконец. Любой ценой надо уберечь Кристу от подобной мерзости. Слишком невинна, идеальна эта девушка.Итак, раз она и в самом деле решительно настроена воплотить в жизнь свой безумный план и он не находит логических аргументов, чтобы отговорить ее, – попробует действовать другими методами. Неожиданно он вспомнил, что его мать горячо настаивала: «Приведи к нам в дом эту твою Кэт, поговорю я с ней», «Как раз то, что мне нужно, – довольно потирал руки Фил (мысленно, конечно). – Уж матушка-то ее убедит».В сущности, очень даже здорово, пусть Криста заодно познакомится со всей семьей, решил новоиспеченный поборник целомудрия. Весь клан Каттерини, собравшийся вместе, обычно действовал Филу на нервы, но никто бы не упрекнул его семью в пренебрежении к традиционным ценностям семьи и брака.И тут же ему пришло в голову: да ведь через шесть дней Рождество! Ничего конкретного они вместе с Кристой на праздник не планировали, он даже еще не думал о подарке. Но не проводить же праздники в разных местах – такой вариант вообще исключен. Итак, решат ли они вопрос, насколько разными бывают мужчины?– Предлагаю заключить перемирие и отложить на некоторое время данную проблему, – предложил он, взяв в руки ее озябшие ладошки и пытаясь их согреть. – Мы оба подумаем над ней до конца недели. А после я приглашаю тебя провести Рождество с моей семьей.Такое предложение оказалось для Кристы полной неожиданностью. До сих пор она привлекала Фила лишь как возможный источник материала для его драгоценной работы – ему ведь важен успех колонки. Остальное возникло случайно. Одно не слишком удачное свидание в прошлую пятницу таило в себе надежды на что-то большее. Потому ее несказанно удивила сама идея провести вместе праздники. О семье его она почти ничего не знает, – почему бы и не согласиться?– Что ж… я принимаю твои условия и с большим удовольствием проведу рождественские праздники в кругу твоих родных… но только… со встречным условием: ты пригласишь и мою бабушку.– Твою бабушку? – ошеломленно переспросил Фил.– Я же тебе рассказывала. Не приду к ней на Рождество – бедная старушка будет совсем одна.Я просто обязана взять ее с собой, если куда-то пойду.Почтенная, богобоязненная вдова, привыкшая к благочестивому уединению… Фил слегка смутился, – ему оставалось только надеяться, что суровые взгляды пожилой леди не оскорбит шумное веселье, характерное для всех застолий Катгерини.– В рождественскую ночь за праздничным столом обычно собирается вся наша огромная семья. Если это не смутит твою бабушку, то я заеду за вами к четырем часам.Так и продолжая держаться за руки, они направились в сторону редакции, и Фил был доволен: все-таки ему удалось одержать пусть не полную, но победу. Он практически ничего не рассказывал матери о Кристе. Если ей удастся повлиять на девушку, они и дальше смогут встречаться, проводить вместе много времени, и этой упрямице будет, как говорится, не до того. А ему самому? Все он прекрасно рассудил – кроме того, как быть с обуревавшими его желаниями. На Рождество выпал снег – словно огромными хлопьями ваты укутал обнаженные деревья, смягчил резкие контуры улиц, и город засиял веселой праздничной чистотой.Криста, в уютном цветастом халатике, распаковывала подарки в небольшой, опрятной гостиной бабушкиного дома, принаряженной их общими стараниями, со свежими, веселыми чехлами на синих бархатных креслах.На этот раз Криста отыскала для бабушки в небольшом магазинчике стеганый турецкий домашний жакет; выбрала коробку шоколада, оформленную в стиле «ретро»; добавила еще новую таинственную новеллу, в твердом переплете конечно, Дика Фрэнсиса – любимого автора Мэри Роуз Бук. Ведь основные ее пристрастия как раз сладости и чтение на ночь наводящих ужас историй.Теперь настал черед внучки. С радостными восклицаниями она извлекла из серебристо– голубой подарочной упаковки нежно-желтый свитер ангорской шерсти, связанный заботливыми, любящими руками бабушки.– Бабуля, какая прелесть! Чудо! Ты просто волшебница!От такого комплимента щеки старушки немного порозовели. Она с нежностью смотрела, как ее дорогая девочка прикладывает к себе обнову, – пусть носит на здоровье и станет в ней еще красивее.– Мне приятно, что тебе по вкусу пришлась моя работа, внученька, милая.Но отвлекись немного и открой другой пакет. Там что-то более интересное – и необычное. Берегла специально для тебя.Тут только Криста обратила внимание на маленький, отливающий перламутром сверток, украшенный веточкой падуба и перевязанный тоненькой шелковой кремовой тесьмой. Нетерпеливо, но аккуратно сняла шуршащую обертку – и глаза ее расширились от удивления.– Бабушка, но ведь это ожерелье ты надевала в день своей свадьбы?! И моя мама тоже?– Да, оно самое.– Так это семейная реликвия! Спасибо, бабуля, но почему ты передаешь его мне? Я не выхожу замуж. Даже еще ни с кем не помолвлена.– Знаю. – Легкая, испещренная синими прожилками старческая рука накрыла ладонь Кристы. – Но ведь я все вижу, родная моя. Ты полюбила, разве не так? – Да… – призналась девушка. – И хотела бы не разлучаться с этим человеком до конца жизни.Бабушка понимающе кивнула.– Тогда будет лучше, если ты приготовишься заранее. Знаю, знаю… Между вами все пока идет не гладко. Эти молодые люди… им всегда так трудно решиться на серьезный шаг. Вот, помню, твой дедушка… – И с чуть насмешливой, чуть печальной улыбкой Мэри Роуз завела одну из своих бесчисленных историй: как Блэк Джек Бук, высокий, красивый молодой ирландец, парень, что называется, не промах, добивался когда-то ее руки.Криста, вполуха слушая то, что знала наизусть, задумчиво перебирала в руках жемчужное ожерелье. «Все изменилось с тех пор, – думала она, вдруг опечалившись. – Влюбленные пары играют теперь совсем по другим правилам». Позавтракав вместе с бабушкой и сыграв с ней в скрэбл, Криста принялась одеваться к праздничному обеду в доме родителей Фила. На этот раз она долго и тщательно обдумывала свой наряд: глубокого синего тона бархатное платье с широкой юбкой, ложащейся мягкими складками, отделанное кремовым кружевом. Расчесав до немыслимого блеска темно-каштановую, с оттенком красного дерева пажескую стрижку, она застегнула на слегка открытой шее бабушкино ожерелье – необыкновенно подошло. «Как-то там ко мне отнесутся? – Разумеется, она слегка нервничала. – Как примут? Вот уж когда хочется произвести благоприятное впечатление…»Она все выглядывала в окно гостиной… а вот и Фил – подходит к крыльцу: вопреки обыкновению в элегантном, длинном пальто, но голова, как всегда, не покрыта; щеки румяные от мороза. Аккуратные портики, причудливые башенки, ровно подстриженные кусты имбиря – весь этот антураж бабушкиного дома определенно не оставил его равнодушным.Справившись с неожиданным приступом нервной дрожи, Криста пошла открыть дверь. Холодные губы Фила коснулись ее губ, она ощутила у себя на щеке его теплое, свежее дыхание.– Счастливого Рождества! – Он опасливо оглянулся, словно только теперь сообразил, что бабуш) Настольная игра в слова на доске, размеченной на квадраты, где слова составляются из фишек или кубиков с буквами ка, быть может, их видит. – Ты замечательно выгладишь! Я кое-что принес тебе.– У меня тоже для тебя подарок. Но давай пройдем в гостиную, бабушка сейчас будет готова.В гостиной они сели рядышком на опрятную викторианскую софу розового дерева, обращенную в сторону холла, к ведущей наверх винтовой лестнице. Пальцы Кристы слегка дрожали, когда она перелистывала новый словарь Кроча.– Благодарю. – Она едва коснулась губами его щеки. – Великолепный, давно о таком мечтала.Фил получил в подарок кофейную кружку с эмблемой «Чикагских черных ястребов». «Уж эту-то придется мыть регулярно, – думал Фил, произнося слова благодарности. – Пора, пожалуй, начинать новую жизнь».Подарками они обменялись – и тут же возникла неловкая пауза, оба судорожно старались придумать, о чем теперь говорить. Как всегда в такие моменты, все темы куда-то улетучились. Напряженную тишину нарушало лишь тиканье больших старинных стенных часов. Фил Сознавал, конечно, что Кристу тревожит предстоящая встреча с его родителями, как его самого – с ее бабушкой.Наконец появилась Мэри Роуз Бук, в строгом, но торжественном платье из темной набивной ткани, с гладко уложенными, «а-ля эпоха Эдуарда», снежно-белыми волосами. «Какое гордое достоинство – при этакой хрупкости! – сразу же оценил гость. – Так и кажется, что видит тебя насквозь…» Пока Криста его представляла, он чувствовал себя ужасно неловко – старая леди, вероятно, рассматривает его как возможную опасность для целомудрия внучки. «Поверьте, мэм, Криста в самых надежных руках! – вот что он сказал бы бабушке. – Я последний парень в мире, который посягнет на ее невинность».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20