Я не стану жить с алкоголиком. Ты должен бросить пить.
Ее слова озадачили его.
С чего она взяла, что он злоупотребляет спиртным?
То, что она увидела, как он выпил одну рюмку? А кто сейчас не пьет? А может, она прочла об этом в газетах? То, что он стал затворником, только послужило лишним поводом для распространения грязных слухов о нем, и Бог знает, какие слухи появились за последнее время.
Он открыл, было, рот, чтобы опровергнуть это заявление, но вдруг понял, что действительно становится алкоголиком.
Проклятье, но это уже почти так и есть.
– А если я откажусь? – спросил он вместо ответа.
– Тогда сделка отменяется.
Ну что ж если она хочет убедиться, что он не алкоголик, то он ей уступит. В конце концов, это не такая уж большая жертва.
– Я перестану пить. – Сказал он ей.
Она бросила на него осторожный, недоверчивый взгляд.
– Ты говоришь правду?
– Да. – Подойдя к минибару, он взял графин с шотландским виски и вылил напиток в ведро.
Конечно, ему нравилось выпить рюмку, другую, но он прекрасно мог обойтись и без этого.
Еще не совсем ему, доверяя, Тесс сощурила глаза.
– И ты поместишь этот пункт в наш договор?
– Да. Что-нибудь еще?
– После того как ребенок родится я, хочу, чтобы ты одолжил мне денег. Я хочу продолжить свое образование и поступить в университет.
– Но договор будет гарантировать, что тебе больше не нужно будет работать.
– Может в твоих кругах и принято, что женщина только и делает, что ест сладости и ухаживает за своим телом. А я хочу жить так, что бы потом сказать, что я не напрасно прожила свою жизнь и чего-нибудь достигла.
– Я вовсе не против того чтобы женщина работала, но я не хочу, чтобы ребенка воспитывала няня. У него должна быть мать.
Интересно, а планировала ли его жена бросить карьеру киноактрисы ради ребенка?
Тесс что-то подсказывало, что нет.
Бен хотел заботиться о ребенке лишь материально, а она собиралась отдать ребенку свою любовь.
– Если тебе от этого станет лучше, то я согласна. – Сказала она. – Я и не предполагала возвращаться к работе пока ребенок не пойдет в школу. Так что мне потребуется время, чтобы отдать тебе долг.
– Я не хочу, чтобы ты возвращала деньги.
– Этого хочу я.
Желая продолжить спор, он посмотрел на нее и вдруг понял, что это только пустая трата времени и сил.
– Еще какие-нибудь условия?
– На днях ты сказал мне, что я могу продолжать наблюдаться у своего врача.
– Если ты так хочешь.
– Хочу. Думаю, это тоже будет за твой счет.
Бен очаровательно улыбнулся и Тесс, почувствовала, как слабеют ее колени.
На нем снова был черный цвет, но может быть, это было частью его имиджа.
Может, его шорты, и плавки тоже были черного цвета…
Но, несмотря на его предпочтения в цвете нижнего белья, ей было ясно, что он счастлив оттого, что она здесь. И одно это уже было хорошо.
Этот человек прошел через ужасные испытания.
Она пробовала убедить себя, что Бен – просто случайный парень, который волей случая оказался отцом ее ребенка. Но когда она находилась рядом с ним, она чувствовала, будто знает его давным-давно… и то не имело отношения к ребенку.
Хуже было то, что она была уверена, что и он чувствует тоже самое.
– Я позвоню своему адвокату, и он составит договор как можно быстрее. А пока миссис Смит проводит тебя в твою комнату.
– Подожди, есть еще кое-что, что я должна у тебя спросить, прежде чем ты что-то предпримешь.
– Что именно?
– Если ты не хочешь ребенка, то зачем делаешь все это?
На мгновенье в комнате повисла пауза. А когда Бен посмотрел на девушку, она увидела сильную грусть в его глазах.
– Потому, что я несу ответственность за него.
Она покачала головой.
– Я думаю, не только поэтому. Если бы ты не беспокоился за ребенка, тебе было бы достаточно дать мне денег, чтобы я только оставила тебя в покое, и продолжала жить своей жизнью.
– Я никогда не говорил, что не беспокоюсь о ребенке.
Но если он беспокоится о ребенке, то почему не желает принять его.
Внезапно к ней пришло озарение.
Господи как же она раньше не поняла этого. Вот почему он настаивал на том, чтобы осталась здесь.
Он обвинял себя в смерти сына. Держа ее под своим присмотром, он надеялся, уберечь этого ребенка.
– Со мной и с ребенком ничего не случится. – Тихо сказала она. – Я привыкла заботиться о себе.
В его взгляде было столько боли и мучения, что ее сердце рванулось к нему.
– Я не смог защитить сына и он умер. Я не могу позволить, чтобы это произошло еще раз.
Миссис Смит, пригласила Тесс подняться по широкой мраморной лестнице в ее комнату, где ей предстояло провести ближайшие пять месяцев.
Тесс расстроило то, что комната была темной и мрачной. Несмотря на то, что ее размеры впечатлили ее.
Она огляделась в поисках выключателя.
– Интересно, здесь когда-нибудь зажигается свет?
Бросив на нее строгий взгляд, миссис Смит пересекла комнату и раздвинула тяжелые шторы.
Яркий солнечный день ворвался в комнату, затопляя ее теплым светом.
Вся состоящая из теплых бежевых и зеленых тонов, комната походила на весенний сад.
Мягкая мебель выглядела очень удобной. Так и хотелось прилечь на ней с какой-нибудь хорошей книжкой, и провести так целый день.
Сняв туфли, она осторожно ступила босыми ногами на мягкий и пушистый ковер.
Это было идеальное место, для того, чтобы любить и лелеять растущую в ней жизнь.
Теплое и живое.
И если бы у нее был выбор, то из всех комнат мира она выбрала бы только эту.
– Как здесь красиво. – Прошептала она. – Все выглядит таким свежим.
– Постарайтесь, чтобы так было и дальше. – Сухо сказала миссис Смит. – Бенджамин просил меня выполнять любые ваши распоряжения.
Конечно, было бы неплохо, и покомандовать, однако Тесс решила вести себя предельно вежливо.
У нее было подозрение, что за эти пять месяцев она часто будет сталкиваться с этой ужасной женщиной, которая, судя по всему, вознамерилась превратить ее жизнь здесь в настоящий кошмар.
– Благодарю вас.
– Я взяла на себя смелость убрать отсюда некоторые ценные вещи – недобро сверкнула глазами миссис Смит. Как будто Тесс была здесь не гостьей, а служанкой.
Бен, очевидно, забыл сказать своей экономке, чтобы та была с ней повежливей.
Впрочем, Тесс не хотела доставить удовольствие этой старой ведьме, показывая свою уязвленную гордость.
– Ой, как вы меня разочаровали.
Со свирепостью дикой медведицы та буквально зарычала на Тесс.
– После того, что пришлось пережить Бенджамину, он не заслужил всего этого. Я не позволю вам ранить его.
Тесс не стала говорить, что в подобной ситуации обычно, бывают, виноваты двое. И если Бен не желал оказаться в таком положении, то он должен был стать монахом. Или, по крайней мере, он не должен был спать с ней.
Но какая польза будет от ее слов, когда и так понятно, что эта женщина убеждена, будто Тесс нарочно забеременела?
Тесс могла отрицать того, что меньше всего подходит на роль матери ребенка такого богатого человека как Бен.
Рожденная в семье необразованных рабочих, она даже не поступила в институт.
– Обед будет в семь часов в столовой. – Холодным раздражительным тоном сказала миссис Смит, и удалилась, закрыв за собой дверь.
Испустив протяжный вздох, Тесс огляделась.
Чем скорее она придет в себя, тем лучше.
Однако здесь не было ее вещей.
Она пересекла комнату и, открыв еще одни двери, оказалась в огромной спальне. Совсем не удивившись тому, как здесь темно, девушка подошла к окну и распахнула шторы, впуская в комнату солнечный свет.
Открыв французские двери, и выйдя на балкон, Тесс в восхищении замерла.
Простирающиеся внизу сады захватывали дух. Среди ярко-зеленой травы благоухали весенние цветы, а по ярко-синему небу плыли белоснежные облака.
Ничего себе.
Определенно ей понравится жить здесь.
Вернувшись в комнату, она увидела, наконец, свои вещи, которые ожидали ее возле кровати. Часть вещей она перенесла в ванную комнату, в которой находилось джакузи мягко-желтого цвета, довольно большого размера.
Да здесь бы спокойно поместилось бы четыре человека. Это джакузи даже больше чем в президентском номере гостиницы.
Она тоской посмотрела на это великолепие, а затем перевела взгляд на сумки.
Сначала распакуй сумки, ванну примешь потом.
Однако к тому времени, когда она повесила в шкаф последнее платье, она уже ничего так сильно не хотела, как лечь на кровать и заснуть.
Она просто немножко поспит, и снова будет готова к знакомству с этим домом.
Полностью раздевшись, она откинула покрывало, и скользнула на чистые шелковистые простыни, укрывшись пушистым одеялом, пахнущим ванилью.
Когда матрас прогнулся под Тесс, у нее появилось ощущение, будто она лежит на пушистом облаке.
Через минуту девушка уже крепко спала.
Приподняв шторы, на окнах своего кабинета, Бен стоял в широкой полосе солнечного света и смотрел на раскинувшийся перед ним старый сад, в котором, казалось, собрались краски мира. И ярко-зеленый цвет травы, и распустившиеся цветы от глубокого оранжевого оттенка, до солнечно-желтого и королевского фиолетового.
Жанетт бы это понравилось. Именно это она и мечтала увидеть, когда они покупали этот дом.
Казалось, если он закроет глаза, то сможет увидеть там ее, играющей с их сыном.
Сейчас ему исполнился бы ровно год. Наверное, он бы уже делал свои первые шаги, говорил бы первые слова.
В его мыслях сын всегда был маленьким темноволосым мальчуганом, со светло-голубыми глазами и яркой улыбкой. И он всегда был счастлив и весел.
Дверь открылась, и, оглянувшись, Бен увидел вошедшую в кабинет миссис Смит.
Как всегда, она спасла его от болезненных воспоминаний.
Он отпустил штору, позволив ей снова закрыться.
– Ваша гостья уже в своей комнате. – Сказала миссис Смит.
– Благодарю вас.
– Вам что-то еще нужно?
– Нет, ничего. Хотя, постойте, есть. Мне нужно, чтобы помогли мне обойти дом и избавиться от всех спиртных напитков.
Она нахмурилась.
– Позвольте узнать, зачем?
– Она настояла на том, что пока она здесь живет, я не возьму в рот ни капли спиртного. Она решила, что я страдаю алкоголизмом.
– И вы позволили ей поверить этому?
– Совсем не имеет значения, чему она верит, главное, чтобы ей здесь было удобно. Так что, пожалуйста, выполните мою просьбу.
И хотя миссис Смит выглядела недовольной, она все же не стала спорить.
– Хочу вам напомнить, что мне совсем не по душе этот ваш договор.
– Я прекрасно это знаю.
Она не любила Жанетт, но они научились ладить вместе. Она защищала его, и считала, что ни одна женщина недостойна, быть рядом с ним.
– Я понимаю, что вы все еще чувствуете себя виноватым, Бен, но это не было вашей ошибкой.
Он не спрашивал ее, что она имела ввиду.
Хоть она никогда ему не говорила, он знал, что она всегда считала Жанетт испорчено и эгоистичной.
Ее карьера только что началась, когда она узнала, что беременна. И перспектива стать матерью ее скорее очень расстроила, чем обрадовала. Она боялась, что это отрицательно скажется на ее карьере киноактрисы. Пару раз она даже говорила об аборте, но к счастью он сумел отговорить ее от этого.
В то время он был уверен, что когда придет время, она будет радоваться материнству. По крайней мере, он на это надеялся.
Потом это уже не имело никакого значения.
– Вы позвонили вашим родителям? – спросила миссис Смит.
Родители
Необходимость объяснять сложившуюся ситуацию своим родителям, была для него еще одной большой проблемой.
Он ничего не знал он них с последнего Дня Благодарения. Но это не означало, что им будет легко все это понять.
– Нет. Еще не звонил.
– Но разве вы не думаете, что должны сообщить им об этом?
– Зачем? Не вижу никакого смысла сообщать им о внуке, которого они никогда не увидят.
Глава четвертая
Бен постучал в двери комнаты Тесс, желая узнать, почему та не спустилась к обеду. И вообще, почему за три с половиной часа, она даже не выглянула из своей комнаты.
Нет, он не просто желал это узнать. Он сильно встревожился.
Если верить миссис Смит весь багаж девушки состоял из двух сумок и нескольких маленьких коробок. Ей не требовалось столько времени, чтобы его распаковать.
Может, с ней что-то случилось? Может, она заболела?
Он стал стучать еще сильней.
– Тесс, ты там? – позвал он ее и дернул за ручку. Дверь оказалась не запертой, и он вошел внутрь.
От преломленных солнечных лучей гостиная была залита розовым светом. Ему всегда нравилась эта цветовая гамма и Тесс, как-то странно соответствовала ей. Была такой же свежей и веселой.
И очень домашней.
Именно так он и чувствовал себя, находясь рядом с Тесс.
Как будто возвращался домой.
Он прошел дальше и прислушался. В комнате было тихо.
– Тесс. – снова позвал он ее, ожидая сердитого ответа. Сарказм в ее голосе убедил бы его, что она в полном порядке. Но в ответ не прозвучало ни звука.
Мрачное предчувствие сжало его горло тяжелой петлей.
Что если она поскользнулась и упала? Что если она ранена?
Не думая о последствиях, он рванул через комнату и резко распахнул двери спальни. Сердце бешено колотилось в его груди. В комнате стоял приглушенный мягкий свет, но Тесс там не было.
Он бросился к ванной, но и там было пусто.
Куда она спряталась? Может, она сбежала? Просто пошутила над ним, сделав вид, что приняла его предложение, а потом сбежала?
Балансируя между гневом и паникой, он вернулся в спальню.
Со стороны кровати раздался приглушенный храп. Только тогда он заметил небольшой дышащий холм из пуховых одеял.
На него нахлынуло такое сильное чувство облегчения, что он чудом удержался на ногах.
Он думал, что она смертельно раненая лежит на полу, а на самом деле она просто спала.
Пригладив свои волосы, он покачал головой.
Нет, он должен научиться держать себя в руках, если хочет выдержать следующие пять месяцев. Он должен перестать постоянно думать о худшем. Она здесь. И ребенок тоже. Они здесь в полной безопасности. А его импульсивность может только отпугнуть ее. Она же его гостья, а не какая-нибудь пленница.
Он хотел, было разбудить ее, чтобы спросить, не хочет ли она что-нибудь поесть, но тут же отклонил эту идею. Несмотря на то, что ему было не по душе, то, что она совсем ничего не ела, видимо сейчас Тесс больше нуждалась в здоровом сне.
Подойдя к балкону, он осторожно задернул тяжелые шторы, чтобы солнечный свет не мешал ей спать.
Здравый смысл говорил ему уйти, прежде чем она проснется и увидит его здесь, но его магнитом тянуло к кровати.
Его тянуло к ней.
И он не мог этому противиться. Как будто кто-то дал ему шанс оберегать сон Тесс и ребенка.
Это была совсем не та ответственность, которую он планировал.
Он хотел только посмотреть на нее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, хотя по ее спокойному дыханию можно было понять, что все нормально.
Только один взгляд на нее, а потом он уйдет.
Толстый ковер заглушил его шаги, когда он подошел к кровати.
Она лежала под мягким зелено-желтым одеялом и выглядела очень маленькой на этой большой кровати.
И очень уязвимой.
На ее лбу мелкими бисеринками блестели капельки пота, и влажные прядки волос колечками завивались по щеке.
А что если она перегреется и заболеет? В комнате действительно очень жарко.
Он осторожно откинул в сторону тяжелое одеяло.
Тихонько захныкав во сне, Тесс повернулась на спину. Простыня соскользнула с ее влажного тела и его взору предстали дивные изгибы ее тела.
Абсолютно голого тела.
Желание. Быстрое и сильное ударило ему в голову.
Теперь уходи. Ради Бога не трогай ее.
Но она выглядела такой бледной на фоне белоснежной простыни.
А если ей не только жарко? Если она заболела и у нее жар?
– Тесс. – мягко позвал он девушку, не желая испугать ее. Пробормотав что-то бессвязное, она повернула голову на другую сторону. – Тесс, проснись.
Не делай этого , предостерегал он себя, не делай этого. Не смей трогать ее.
Ну, ту часть мозга, которая управляла его правой рукой, по всей видимости, полностью парализовало.
Наклонившись, он прижал к ее лбу тыльную сторону ладони, не уверенный, что он должен при этом почувствовать.
Ее кожа была липкой и прохладной, что, должно быть, было хорошим знаком.
Он должен был сразу же убрать свою руку, но это оказалось выше его сил. Осторожно касаясь ее кожи, он провел пальцами по мягкой щеке девушки. Ему очень нравилось ощущать Тесс – сладкую, почти прозрачную и очень уязвимую.
Ее рот выглядел мягким, словно созданным для поцелуев.
Той ночью в гостинице он не мог оторваться от ее поцелуев. Это походило на наркотик, в котором он нуждался ежесекундно. Когда он проснулся на следующее утро, ее уже не было. Но он мечтал увидеть ее вновь…
Даже теперь, когда Тесс, в конце концов, оказалась рядом, его непреодолимо тянуло к ней.
До Тесс у него было много с амбициозных и честолюбивых женщин, которые были с ним, только из-за его широкий связей в Голливуде и из-за его богатства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Ее слова озадачили его.
С чего она взяла, что он злоупотребляет спиртным?
То, что она увидела, как он выпил одну рюмку? А кто сейчас не пьет? А может, она прочла об этом в газетах? То, что он стал затворником, только послужило лишним поводом для распространения грязных слухов о нем, и Бог знает, какие слухи появились за последнее время.
Он открыл, было, рот, чтобы опровергнуть это заявление, но вдруг понял, что действительно становится алкоголиком.
Проклятье, но это уже почти так и есть.
– А если я откажусь? – спросил он вместо ответа.
– Тогда сделка отменяется.
Ну что ж если она хочет убедиться, что он не алкоголик, то он ей уступит. В конце концов, это не такая уж большая жертва.
– Я перестану пить. – Сказал он ей.
Она бросила на него осторожный, недоверчивый взгляд.
– Ты говоришь правду?
– Да. – Подойдя к минибару, он взял графин с шотландским виски и вылил напиток в ведро.
Конечно, ему нравилось выпить рюмку, другую, но он прекрасно мог обойтись и без этого.
Еще не совсем ему, доверяя, Тесс сощурила глаза.
– И ты поместишь этот пункт в наш договор?
– Да. Что-нибудь еще?
– После того как ребенок родится я, хочу, чтобы ты одолжил мне денег. Я хочу продолжить свое образование и поступить в университет.
– Но договор будет гарантировать, что тебе больше не нужно будет работать.
– Может в твоих кругах и принято, что женщина только и делает, что ест сладости и ухаживает за своим телом. А я хочу жить так, что бы потом сказать, что я не напрасно прожила свою жизнь и чего-нибудь достигла.
– Я вовсе не против того чтобы женщина работала, но я не хочу, чтобы ребенка воспитывала няня. У него должна быть мать.
Интересно, а планировала ли его жена бросить карьеру киноактрисы ради ребенка?
Тесс что-то подсказывало, что нет.
Бен хотел заботиться о ребенке лишь материально, а она собиралась отдать ребенку свою любовь.
– Если тебе от этого станет лучше, то я согласна. – Сказала она. – Я и не предполагала возвращаться к работе пока ребенок не пойдет в школу. Так что мне потребуется время, чтобы отдать тебе долг.
– Я не хочу, чтобы ты возвращала деньги.
– Этого хочу я.
Желая продолжить спор, он посмотрел на нее и вдруг понял, что это только пустая трата времени и сил.
– Еще какие-нибудь условия?
– На днях ты сказал мне, что я могу продолжать наблюдаться у своего врача.
– Если ты так хочешь.
– Хочу. Думаю, это тоже будет за твой счет.
Бен очаровательно улыбнулся и Тесс, почувствовала, как слабеют ее колени.
На нем снова был черный цвет, но может быть, это было частью его имиджа.
Может, его шорты, и плавки тоже были черного цвета…
Но, несмотря на его предпочтения в цвете нижнего белья, ей было ясно, что он счастлив оттого, что она здесь. И одно это уже было хорошо.
Этот человек прошел через ужасные испытания.
Она пробовала убедить себя, что Бен – просто случайный парень, который волей случая оказался отцом ее ребенка. Но когда она находилась рядом с ним, она чувствовала, будто знает его давным-давно… и то не имело отношения к ребенку.
Хуже было то, что она была уверена, что и он чувствует тоже самое.
– Я позвоню своему адвокату, и он составит договор как можно быстрее. А пока миссис Смит проводит тебя в твою комнату.
– Подожди, есть еще кое-что, что я должна у тебя спросить, прежде чем ты что-то предпримешь.
– Что именно?
– Если ты не хочешь ребенка, то зачем делаешь все это?
На мгновенье в комнате повисла пауза. А когда Бен посмотрел на девушку, она увидела сильную грусть в его глазах.
– Потому, что я несу ответственность за него.
Она покачала головой.
– Я думаю, не только поэтому. Если бы ты не беспокоился за ребенка, тебе было бы достаточно дать мне денег, чтобы я только оставила тебя в покое, и продолжала жить своей жизнью.
– Я никогда не говорил, что не беспокоюсь о ребенке.
Но если он беспокоится о ребенке, то почему не желает принять его.
Внезапно к ней пришло озарение.
Господи как же она раньше не поняла этого. Вот почему он настаивал на том, чтобы осталась здесь.
Он обвинял себя в смерти сына. Держа ее под своим присмотром, он надеялся, уберечь этого ребенка.
– Со мной и с ребенком ничего не случится. – Тихо сказала она. – Я привыкла заботиться о себе.
В его взгляде было столько боли и мучения, что ее сердце рванулось к нему.
– Я не смог защитить сына и он умер. Я не могу позволить, чтобы это произошло еще раз.
Миссис Смит, пригласила Тесс подняться по широкой мраморной лестнице в ее комнату, где ей предстояло провести ближайшие пять месяцев.
Тесс расстроило то, что комната была темной и мрачной. Несмотря на то, что ее размеры впечатлили ее.
Она огляделась в поисках выключателя.
– Интересно, здесь когда-нибудь зажигается свет?
Бросив на нее строгий взгляд, миссис Смит пересекла комнату и раздвинула тяжелые шторы.
Яркий солнечный день ворвался в комнату, затопляя ее теплым светом.
Вся состоящая из теплых бежевых и зеленых тонов, комната походила на весенний сад.
Мягкая мебель выглядела очень удобной. Так и хотелось прилечь на ней с какой-нибудь хорошей книжкой, и провести так целый день.
Сняв туфли, она осторожно ступила босыми ногами на мягкий и пушистый ковер.
Это было идеальное место, для того, чтобы любить и лелеять растущую в ней жизнь.
Теплое и живое.
И если бы у нее был выбор, то из всех комнат мира она выбрала бы только эту.
– Как здесь красиво. – Прошептала она. – Все выглядит таким свежим.
– Постарайтесь, чтобы так было и дальше. – Сухо сказала миссис Смит. – Бенджамин просил меня выполнять любые ваши распоряжения.
Конечно, было бы неплохо, и покомандовать, однако Тесс решила вести себя предельно вежливо.
У нее было подозрение, что за эти пять месяцев она часто будет сталкиваться с этой ужасной женщиной, которая, судя по всему, вознамерилась превратить ее жизнь здесь в настоящий кошмар.
– Благодарю вас.
– Я взяла на себя смелость убрать отсюда некоторые ценные вещи – недобро сверкнула глазами миссис Смит. Как будто Тесс была здесь не гостьей, а служанкой.
Бен, очевидно, забыл сказать своей экономке, чтобы та была с ней повежливей.
Впрочем, Тесс не хотела доставить удовольствие этой старой ведьме, показывая свою уязвленную гордость.
– Ой, как вы меня разочаровали.
Со свирепостью дикой медведицы та буквально зарычала на Тесс.
– После того, что пришлось пережить Бенджамину, он не заслужил всего этого. Я не позволю вам ранить его.
Тесс не стала говорить, что в подобной ситуации обычно, бывают, виноваты двое. И если Бен не желал оказаться в таком положении, то он должен был стать монахом. Или, по крайней мере, он не должен был спать с ней.
Но какая польза будет от ее слов, когда и так понятно, что эта женщина убеждена, будто Тесс нарочно забеременела?
Тесс могла отрицать того, что меньше всего подходит на роль матери ребенка такого богатого человека как Бен.
Рожденная в семье необразованных рабочих, она даже не поступила в институт.
– Обед будет в семь часов в столовой. – Холодным раздражительным тоном сказала миссис Смит, и удалилась, закрыв за собой дверь.
Испустив протяжный вздох, Тесс огляделась.
Чем скорее она придет в себя, тем лучше.
Однако здесь не было ее вещей.
Она пересекла комнату и, открыв еще одни двери, оказалась в огромной спальне. Совсем не удивившись тому, как здесь темно, девушка подошла к окну и распахнула шторы, впуская в комнату солнечный свет.
Открыв французские двери, и выйдя на балкон, Тесс в восхищении замерла.
Простирающиеся внизу сады захватывали дух. Среди ярко-зеленой травы благоухали весенние цветы, а по ярко-синему небу плыли белоснежные облака.
Ничего себе.
Определенно ей понравится жить здесь.
Вернувшись в комнату, она увидела, наконец, свои вещи, которые ожидали ее возле кровати. Часть вещей она перенесла в ванную комнату, в которой находилось джакузи мягко-желтого цвета, довольно большого размера.
Да здесь бы спокойно поместилось бы четыре человека. Это джакузи даже больше чем в президентском номере гостиницы.
Она тоской посмотрела на это великолепие, а затем перевела взгляд на сумки.
Сначала распакуй сумки, ванну примешь потом.
Однако к тому времени, когда она повесила в шкаф последнее платье, она уже ничего так сильно не хотела, как лечь на кровать и заснуть.
Она просто немножко поспит, и снова будет готова к знакомству с этим домом.
Полностью раздевшись, она откинула покрывало, и скользнула на чистые шелковистые простыни, укрывшись пушистым одеялом, пахнущим ванилью.
Когда матрас прогнулся под Тесс, у нее появилось ощущение, будто она лежит на пушистом облаке.
Через минуту девушка уже крепко спала.
Приподняв шторы, на окнах своего кабинета, Бен стоял в широкой полосе солнечного света и смотрел на раскинувшийся перед ним старый сад, в котором, казалось, собрались краски мира. И ярко-зеленый цвет травы, и распустившиеся цветы от глубокого оранжевого оттенка, до солнечно-желтого и королевского фиолетового.
Жанетт бы это понравилось. Именно это она и мечтала увидеть, когда они покупали этот дом.
Казалось, если он закроет глаза, то сможет увидеть там ее, играющей с их сыном.
Сейчас ему исполнился бы ровно год. Наверное, он бы уже делал свои первые шаги, говорил бы первые слова.
В его мыслях сын всегда был маленьким темноволосым мальчуганом, со светло-голубыми глазами и яркой улыбкой. И он всегда был счастлив и весел.
Дверь открылась, и, оглянувшись, Бен увидел вошедшую в кабинет миссис Смит.
Как всегда, она спасла его от болезненных воспоминаний.
Он отпустил штору, позволив ей снова закрыться.
– Ваша гостья уже в своей комнате. – Сказала миссис Смит.
– Благодарю вас.
– Вам что-то еще нужно?
– Нет, ничего. Хотя, постойте, есть. Мне нужно, чтобы помогли мне обойти дом и избавиться от всех спиртных напитков.
Она нахмурилась.
– Позвольте узнать, зачем?
– Она настояла на том, что пока она здесь живет, я не возьму в рот ни капли спиртного. Она решила, что я страдаю алкоголизмом.
– И вы позволили ей поверить этому?
– Совсем не имеет значения, чему она верит, главное, чтобы ей здесь было удобно. Так что, пожалуйста, выполните мою просьбу.
И хотя миссис Смит выглядела недовольной, она все же не стала спорить.
– Хочу вам напомнить, что мне совсем не по душе этот ваш договор.
– Я прекрасно это знаю.
Она не любила Жанетт, но они научились ладить вместе. Она защищала его, и считала, что ни одна женщина недостойна, быть рядом с ним.
– Я понимаю, что вы все еще чувствуете себя виноватым, Бен, но это не было вашей ошибкой.
Он не спрашивал ее, что она имела ввиду.
Хоть она никогда ему не говорила, он знал, что она всегда считала Жанетт испорчено и эгоистичной.
Ее карьера только что началась, когда она узнала, что беременна. И перспектива стать матерью ее скорее очень расстроила, чем обрадовала. Она боялась, что это отрицательно скажется на ее карьере киноактрисы. Пару раз она даже говорила об аборте, но к счастью он сумел отговорить ее от этого.
В то время он был уверен, что когда придет время, она будет радоваться материнству. По крайней мере, он на это надеялся.
Потом это уже не имело никакого значения.
– Вы позвонили вашим родителям? – спросила миссис Смит.
Родители
Необходимость объяснять сложившуюся ситуацию своим родителям, была для него еще одной большой проблемой.
Он ничего не знал он них с последнего Дня Благодарения. Но это не означало, что им будет легко все это понять.
– Нет. Еще не звонил.
– Но разве вы не думаете, что должны сообщить им об этом?
– Зачем? Не вижу никакого смысла сообщать им о внуке, которого они никогда не увидят.
Глава четвертая
Бен постучал в двери комнаты Тесс, желая узнать, почему та не спустилась к обеду. И вообще, почему за три с половиной часа, она даже не выглянула из своей комнаты.
Нет, он не просто желал это узнать. Он сильно встревожился.
Если верить миссис Смит весь багаж девушки состоял из двух сумок и нескольких маленьких коробок. Ей не требовалось столько времени, чтобы его распаковать.
Может, с ней что-то случилось? Может, она заболела?
Он стал стучать еще сильней.
– Тесс, ты там? – позвал он ее и дернул за ручку. Дверь оказалась не запертой, и он вошел внутрь.
От преломленных солнечных лучей гостиная была залита розовым светом. Ему всегда нравилась эта цветовая гамма и Тесс, как-то странно соответствовала ей. Была такой же свежей и веселой.
И очень домашней.
Именно так он и чувствовал себя, находясь рядом с Тесс.
Как будто возвращался домой.
Он прошел дальше и прислушался. В комнате было тихо.
– Тесс. – снова позвал он ее, ожидая сердитого ответа. Сарказм в ее голосе убедил бы его, что она в полном порядке. Но в ответ не прозвучало ни звука.
Мрачное предчувствие сжало его горло тяжелой петлей.
Что если она поскользнулась и упала? Что если она ранена?
Не думая о последствиях, он рванул через комнату и резко распахнул двери спальни. Сердце бешено колотилось в его груди. В комнате стоял приглушенный мягкий свет, но Тесс там не было.
Он бросился к ванной, но и там было пусто.
Куда она спряталась? Может, она сбежала? Просто пошутила над ним, сделав вид, что приняла его предложение, а потом сбежала?
Балансируя между гневом и паникой, он вернулся в спальню.
Со стороны кровати раздался приглушенный храп. Только тогда он заметил небольшой дышащий холм из пуховых одеял.
На него нахлынуло такое сильное чувство облегчения, что он чудом удержался на ногах.
Он думал, что она смертельно раненая лежит на полу, а на самом деле она просто спала.
Пригладив свои волосы, он покачал головой.
Нет, он должен научиться держать себя в руках, если хочет выдержать следующие пять месяцев. Он должен перестать постоянно думать о худшем. Она здесь. И ребенок тоже. Они здесь в полной безопасности. А его импульсивность может только отпугнуть ее. Она же его гостья, а не какая-нибудь пленница.
Он хотел, было разбудить ее, чтобы спросить, не хочет ли она что-нибудь поесть, но тут же отклонил эту идею. Несмотря на то, что ему было не по душе, то, что она совсем ничего не ела, видимо сейчас Тесс больше нуждалась в здоровом сне.
Подойдя к балкону, он осторожно задернул тяжелые шторы, чтобы солнечный свет не мешал ей спать.
Здравый смысл говорил ему уйти, прежде чем она проснется и увидит его здесь, но его магнитом тянуло к кровати.
Его тянуло к ней.
И он не мог этому противиться. Как будто кто-то дал ему шанс оберегать сон Тесс и ребенка.
Это была совсем не та ответственность, которую он планировал.
Он хотел только посмотреть на нее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, хотя по ее спокойному дыханию можно было понять, что все нормально.
Только один взгляд на нее, а потом он уйдет.
Толстый ковер заглушил его шаги, когда он подошел к кровати.
Она лежала под мягким зелено-желтым одеялом и выглядела очень маленькой на этой большой кровати.
И очень уязвимой.
На ее лбу мелкими бисеринками блестели капельки пота, и влажные прядки волос колечками завивались по щеке.
А что если она перегреется и заболеет? В комнате действительно очень жарко.
Он осторожно откинул в сторону тяжелое одеяло.
Тихонько захныкав во сне, Тесс повернулась на спину. Простыня соскользнула с ее влажного тела и его взору предстали дивные изгибы ее тела.
Абсолютно голого тела.
Желание. Быстрое и сильное ударило ему в голову.
Теперь уходи. Ради Бога не трогай ее.
Но она выглядела такой бледной на фоне белоснежной простыни.
А если ей не только жарко? Если она заболела и у нее жар?
– Тесс. – мягко позвал он девушку, не желая испугать ее. Пробормотав что-то бессвязное, она повернула голову на другую сторону. – Тесс, проснись.
Не делай этого , предостерегал он себя, не делай этого. Не смей трогать ее.
Ну, ту часть мозга, которая управляла его правой рукой, по всей видимости, полностью парализовало.
Наклонившись, он прижал к ее лбу тыльную сторону ладони, не уверенный, что он должен при этом почувствовать.
Ее кожа была липкой и прохладной, что, должно быть, было хорошим знаком.
Он должен был сразу же убрать свою руку, но это оказалось выше его сил. Осторожно касаясь ее кожи, он провел пальцами по мягкой щеке девушки. Ему очень нравилось ощущать Тесс – сладкую, почти прозрачную и очень уязвимую.
Ее рот выглядел мягким, словно созданным для поцелуев.
Той ночью в гостинице он не мог оторваться от ее поцелуев. Это походило на наркотик, в котором он нуждался ежесекундно. Когда он проснулся на следующее утро, ее уже не было. Но он мечтал увидеть ее вновь…
Даже теперь, когда Тесс, в конце концов, оказалась рядом, его непреодолимо тянуло к ней.
До Тесс у него было много с амбициозных и честолюбивых женщин, которые были с ним, только из-за его широкий связей в Голливуде и из-за его богатства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12