«Неужели у тебя, мама, есть с ней что-нибудь общее?»
Раздраженно бросив на стол стопку бумаг, которую так аккуратно укладывала, она повернулась к Конэллу. В зеленых глазах застыли боль и обида.
— Неужели ты не можешь не заставлять людей чувствовать себя ничтожными? К вашему сведению, мистер О'Брайен, я терпела ваше плохое настроение и ужасные манеры все утро, но больше не собираюсь терпеть ни секунды!
Посмотрим, как вы справитесь, если сегодня вечером я возьму отгул!
Схватив свою сумку, Морджин быстро выскочила из кабинета. Толком не зная, куда скрыться, она распахнула ближайшую дверь.
За спиной послышались шаги. Очевидно, Конэлл решил догнать ее. Морджин скользнула внутрь и закрыла дверь на щеколду. Это была маленькая комнатка, служившая офисной канцелярией. Девушка щелкнула выключателем, зажегся свет.
— Морджин! — Конэлл подергал металлическую ручку двери. — Черт возьми, что ты затеяла?
— Перестань запугивать меня! Я не хочу с тобой разговаривать. Завтра утром я положу тебе на стол заявление об уходе!
В возникшей тишине она слышала только удары собственного сердца. Единственная слеза скатилась по щеке, но она быстро смахнула ее рукой. Она не позволит Конэллу обращаться с ней как с какой-то безмозглой любовницей!
— Завтра я улетаю в Нью-Йорк, если ты не забыла, — низким голосом напомнил Конэлл.
— Счастливого пути! Надеюсь, ты останешься там навсегда и никогда не вернешься!
— Не могу поверить, что ты говоришь серьезно! — Он еще раз дернул ручку двери. — Позволь мне войти, нам нужно поговорить.
— Я не хочу с тобой разговаривать, и нам больше нечего сказать друг другу.
— Открой дверь, Морджин, или, клянусь, я ее выломаю!
Прижав сумку к груди, молодая женщина дрожащими пальцами нащупала щеколду.
— Я открою дверь, но не собираюсь разговаривать с тобой, Конэлл, даже не проси. Я иду домой. — Она приоткрыла дверь в надежде вырваться наружу, но широкая мужская грудь загородила проход. Конэлл ворвался в маленькую комнату и захлопнул за собой дверь. Морджин была в шоке, она даже не решалась поднять на него глаза. Она прислонилась к полкам, словно ища в них поддержки, чтобы не упасть, дыхание у нее прерывалось. Наконец она подняла испуганный взгляд и увидела суровое, непроницаемое лицо Конэлла. — Что.., ты собираешься делать?
— Я не двинусь с места до тех пор, пока ты не поговоришь со мной.
— В кабинете тебя ждет мать, иди к ней. А я пойду прогуляюсь, немного успокоюсь и вернусь в офис. Я не стану писать заявление об уходе. Ты ведь знаешь, мне нужна эта работа, и я…
— Чего ты так боишься, Морджин?
Неожиданная нежность в его голосе застигла ее врасплох. Закусив губу, чтобы не расплакаться, Морджин нервно вздохнула.
— Я не.., я просто не хочу говорить об этом.
И я.., мне не понравилось, как ты разговаривал со мной там.., словно я какое-то ничтожество.
Пожалуйста, уйди с дороги и дай мне пройти.
— Мне очень жаль, что я тебя обидел, я не хотел этого. А сейчас, пожалуйста, ответь мне на вопрос. Чего ты так боишься?
Он был неумолим. Морджин украдкой посмотрела в напряженные голубые глаза и глубоко вдохнула, словно перед прыжком в воду.
— Я боюсь своих чувств, если хочешь знать!
Меня пугает та страсть, какую я испытываю к тебе, Конэлл О'Брайен! Ты привык командовать, давать указания. Ты находишься на пике карьеры, ты богатый и успешный. Я была замужем за человеком, у которого были точно такие же качества, и он считал меня недостойной партией. Потому что он был врачом, а я простой секретаршей. Он относился свысока к моему происхождению, к моим родителям, считал себя благодетелем! Его семья не признала даже Нишу. После всей этой истории у меня очень понизилась самооценка. Я не хочу второй раз пережить подобное унижение. Ты понимаешь?
Наконец Конэлл все понял. Прекрасные глаза Морджин наполнились слезами, и сердце у него сжалось от боли. Он нежно притянул Морджин к себе и поцеловал.
— Прости, если обидел тебя. Я никогда не сравнивал наше положение, поверь! Ты оставляешь в тени других женщин. Ты красивая и умная, ты любящая, заботливая мать, ты отличный человек, Морджин. Именно поэтому я хочу, чтобы ты стала моей женой.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Стук в дверь заставил их вздрогнуть.
— Конэлл, ты там с Морджин? Я жду вас обоих в кабинете.
— Это мама, — улыбнулся мужчина. — Она не уйдет до тех пор, пока не доберется до сути дела, уверяю тебя. Мы с сестрой даже придумали ей прозвище: «Шерлок Холмс в юбке». Нам лучше вернуться. Прости, что повел себя грубо. Я не имел права срывать на тебе свое дурное настроение.
— Извинения приняты.
— У тебя есть с собой фотография Ниши? поинтересовалась Виктория. — Мне так хочется взглянуть на твою дочь.
Морджин улыбнулась и полезла в сумочку.
У нее в кошельке лежала фотография, которую она всегда носила с собой. Казалось, мать Конэлла проявляла искренний интерес к ее ребенку, и это заставило Морджин проникнуться еще большей теплотой и симпатией к пожилой женщине.
— О, она очень красивая! — воскликнула Виктория, поднимая глаза на сына. Улыбаясь, он встал позади матери и посмотрел на цветную фотографию.
— Такая же, как и ее мама, — заметил он.
Морджин почувствовала себя на седьмом небе от счастья, ее сердце наполнилось теплотой.
Заметив нежность во взгляде сына, Виктория улыбнулась. Она очень долго ждала, когда сын наконец-то влюбится. И вот сейчас напротив нее сидела привлекательная брюнетка, глаза которой излучали преданность и любовь.
Виктория могла поспорить, что ее сын нашел свою вторую половинку, свою родственную душу.
Виктория видела, что Морджин очень сдержанна в проявлении своих чувств. Будучи матерью, она, разумеется, прежде всего заботится о благополучии своего ребенка. Кто знает, может быть, ей известно, как Конэлл вел себя с другими женщинами? Но ведь на самом деле Конэлл не похож на своего отца. Он мог встречаться с многочисленными женщинами и получать удовольствие от общения с ними, но никогда не давал обещаний, которых не мог сдержать. Когда сын принимал какое-то решение, то не сходил с избранного пути. Несомненно, он останется верным Морджин, какие бы испытания ни уготовила им судьба. Виктория решила сделать все возможное, чтобы помочь им обрести свое счастье!
Она вернула фотографию Морджин и погладила сына по руке.
— Еще не поздно пригласить Морджин на ланч. Ты так не думаешь, дорогой?
Конэлл отрицательно покачал головой и тяжело вздохнул. Видит Бог, он ужасно сожалел о том, что не может согласиться с предложением матери.
— Это отличная идея, мама, но я на самом деле очень занят. Как только вернусь из Нью-Йорка, то первым делом свожу Морджин в ресторан. Обещаю. Надеюсь, теперь ты довольна?
— Я знаю, что ты сделаешь все как надо, сынок. — Виктория нежно улыбнулась ему.
Морджин очень устала, приводя в порядок дела до отъезда Конэлла в Нью-Йорк. В половине седьмого вечера она наконец выключила компьютер, встала и потянулась, посмотрела на полоску света, пробивавшуюся из-под двери.
Интересно, сколько еще Конэлл собирается пробыть в офисе?
Морджин понимала, что нужно войти и попрощаться. Но даже это было непросто. Сердце у нее заныло. Почему она сразу не согласилась выйти за него замуж? Ведь Конэлл давал ей уверенность, которую она так долго искала. Он сказал, что считает ее своей ровней. О боже, только бы он не передумал…
Как только Конэлл услышал стук в дверь и увидел долгожданную посетительницу, всю его усталость как рукой сняло.
— Я зашла, чтобы сказать тебе, что собираюсь идти домой.
— Заходи и закрой дверь, — приказал он, развязывая дорогой шелковый галстук.
Вопреки его ожиданиям Морджин покорно сделала то, что он велел. Медленным шагом она подошла к столу и заинтересованно взглянула на чертежи нового бизнес-центра.
— Еще не закончил?
— Дорогая, я сделал все, что планировал на сегодняшний вечер. — Он быстро свернул чертежи, освобождая стол, на губах появилась недвусмысленная улыбка.
— Надеюсь, твоя поездка пройдет успешно. Морджин начинала догадываться о его намерениях. — Я немедленно свяжусь с тобой, если произойдет что-то серьезное.
— Неужели ты никогда не забываешь о своих обязанностях? Все-таки мне удивительно повезло с секретаршей, ты настоящий профессионал.
— Я стараюсь. — Морджин слегка покраснела.
— Мне бы хотелось, чтобы ты старалась и во всем остальном.
— Так оно и есть. — Смущенная двусмысленностью фразы, Морджин принялась застегивать жакет.
— Тогда, пожалуйста, не делай этого.
— Чего?
В голубых глазах она увидела страстное желание.
— Не прячь от меня свое тело.
— Я не.., совсем нет. — Морджин опустила руки и отвела взгляд, облизала пересохшие губы.
Этот жест не ускользнул от Конэлла.
— Нужно, чтобы вы еще кое-что сделали для меня, мисс Маккензи, — сказал он хриплым голосом.
— Я думала, мы уже закончили на сегодня… мистер О'Брайен.
— Осталось еще кое-что. Я хотел сделать это весь день. Ты не догадываешься, что бы это могло быть?
Морджин, словно загипнотизированная, подошла к нему. Конэлл усадил ее на стол и снял с нее туфли. Морджин чувствовала себя кошкой, греющейся на солнышке. Она мечтала об этом весь день. Бесполезно отрицать, что она любит и страстно желает этого голубоглазого ловеласа, который, словно ураган, ворвался в ее жизнь.
Ей хотелось обнять его и крепко прижаться к этой широкой груди, но Конэлл покачал головой, жестом указывая, чтобы она не двигалась.
Словно исполняя особый ритуал, он медленно освобождал ее от одежды. Морджин чуть не задохнулась от желания.
— Ты носишь слишком много вещей, — нежно упрекнул он, расстегивая блузку, а затем и бюстгальтер опытной рукой.
Увидев ее роскошную грудь, он застонал и припал губами к ее набухшим от желания соскам.
Морджин переполняло возбуждение, ей не хватало воздуха. Она жаждала этого мужчину как никого на свете! Наконец их губы встретились и слились в страстном, пламенном поцелуе, от которого у обоих закружилась голова.
— Конэлл, прошу тебя.
— Что такое, мисс Маккензи? — прошептал он.
— Ты сам знаешь. — Морджин откинула голову назад и содрогнулась всем телом.
— Я хочу, чтобы ты произнесла эти слова. Я так долго их ждал.
— Люби меня.., прошу, не останавливайся.
Он заглянул в зеленые глаза, обрамленные бархатными ресницами. Морджин сгорала от нетерпения, и Конэлл не стал больше ее томить. Резким движением он вошел в нее. Морджин вскрикнула от наслаждения и откинула голову назад, ногти вонзились в могучую спину. Они принадлежали друг другу, и весь мир перестал существовать.
Охваченная пламенем, Морджин, забыв прежнюю целомудренную сдержанность, была олицетворением страсти. Она заглянула в голубые глаза Конэлла, напоминавшие сейчас бушующий океан, и утонула в них. Она поцеловала его в губы и обвила ногами бедра мужчины.
Подумать только, они занимаются любовью… на письменном столе Дерека! О господи! Она больше никогда не сможет посмотреть на стол, не вспомнив этих божественных мгновений!
— Я уже говорил тебе, что считаю тебя самой роскошной женщиной, мисс Маккензи? — Его рука скользнула к груди и принялась ее ласкать.
— Что-то не припоминаю, — с трудом выдавила она, почувствовав новый прилив страсти.
— Ну, тогда я говорю. Я с ума по тебе схожу.
И поэтому хочу на тебе жениться.
Больше они не произнесли ни слова, унесенные очередной волной желания. В глубине души Морджин надеялась, что в Нью-Йорке Конэлл не забудет ее ласк и будет мечтать вернуться домой. Вернуться к ней.
— Что случилось, Кон? Ты решил стать «свободным художником» и оставить нью-йоркский офис? — Майк Брейборн, его коллега и друг, бросил профессиональный взгляд на новые чертежи Конэлла.
— Можно и так сказать. — Конэлл быстро сложил чертежи в папку.
— А в чем дело? — не унимался Майк. — Ты до сих пор не сообщил мне истинную причину. И не пытайся меня обмануть, мы слишком давно знаем друг друга.
Приятель был прав. Но Конэллу не хотелось говорить, что он влюбился. Даже Виктория не знала, что он собрался жениться на Морджин.
Только когда девушка даст свое согласие, можно будет сообщить маме эту сногсшибательную новость. Да, в постели они доставляли друг другу незабываемое наслаждение. Но, очевидно, ей этого недостаточно. Единственное, что Морджин пообещала ему, — это что по возвращении из Нью-Йорка он получит ее ответ.
Конэлл провел три бессонные ночи, думая о том, что он станет делать, если она отвергнет его. Как он сможет жить без этой женщины?
Без ее смущенной улыбки, без прекрасных зеленых глаз? Он с нетерпением ждал встречи, предаваясь мечтам о собственном уютном гнездышке где-нибудь в окрестностях Лондона. Как здорово, если у него наконец-то появится настоящая семья! В конце концов эта мысль настолько зажгла его, что Конэлл набросал несколько эскизов дома, который ему вдруг захотелось построить…
— Конэлл. — Майк помахал рукой у него перед носом, словно возвращая с небес на землю. — До меня наконец дошло! Дело в женщине, я угадал?
Ты влюбился?
— Это так явно? — Конэлл усмехнулся.
— Ладно, давай выкладывай начистоту. Кто она? Как ее зовут и, что еще более важно, как она выглядит?
Конэлл засунул руки в карманы брюк и подошел к окну.
— Она работает в лондонском филиале компании, ее зовут Морджин, и она похожа на ангела с темными как смоль волосами. Она красотка. Доволен?
— Надеюсь, и мне когда-нибудь посчастливится встретить, такую девушку-мечту! Да-а, женщины Нью-Йорка наденут траур, когда узнают, что ты решил жениться.
— Не могу же я всю жизнь довольствоваться мелкими интрижками. Пришло время остепениться.
— Ты прав, — согласился Майк. — Но мужчина, черт возьми, не должен торопиться делать выбор! Ты уверен, что она та самая?
Конэлл не стал медлить с ответом.
— Она — та единственная, которую я так долго ждал и искал. Я уверен! С этого момента, приятель, я однолюб.
Рейс задерживался! Морджин уставилась на мелькающие зеленые буквы табло и с трудом подавила нарастающее разочарование.
Его не было шесть дней. С тех пор как Конэлл улетел в Нью-Йорк, ее мучила бессонница. Морджин специально находила себе все новые дела, чтобы забыться, но мысли возвращались к Конэллу. Вчера она положила баночку с малиновым джемом в духовку вместо холодильника, а сегодня выбросила утреннюю почту вместе с мусором. Похоже, еще чуть-чуть и она окончательно свихнется.
Морджин тяжело вздохнула и направилась в зал ожидания. Вскоре рядом с ней села белокурая женщина средних лет. На ней были узкие черные брюки и красный жакет свободного покроя. Ее макияж был безупречен. Глядя на нее, Морджин подумала, что толком не успела привести себя в порядок. Она лишь на несколько минут заскочила домой после работы, чтобы переодеться и отвезти Нишу к маме, а оттуда отправилась прямо в аэропорт встречать Конэлла.
— Встречаете кого-то? — вежливо спросила женщина.
— Да, — взволнованно ответила Морджин.
— Кого-то особенного? — Женщина улыбнулась.
— Да, он особенный.
— Я так и думала. Я наблюдала за вами, когда вы ходили возле табло. У вас на лице написано, что вы влюблены и не можете дождаться встречи с любимым.
— О! — Морджин тяжело вздохнула и убрала волосы за ухо. — Это так очевидно?
— Я сама испытала подобное чувство. Мы с мужем только что отпраздновали двадцатилетнюю годовщину свадьбы, а я до сих пор безумно влюблена в него, словно мы встретились только вчера.
Женщины разговорились, и время пролетело незаметно. Морджин взглянула на часы.
— Пойду посмотрю, не появились ли какие-нибудь новости о рейсе, — объяснила она, вставая. — Мне было очень приятно поговорить с вами. Хочется верить, что через двадцать лет я все еще буду с человеком, которого люблю, и мы вместе отпразднуем годовщину нашей свадьбы.
— Если этот твой Конэлл действительно такой, каким ты его описала, то не сомневаюсь, что так оно и будет. Все зависит от вашего желания. Постарайся пронести это прекрасное чувство через всю жизнь, Морджин. Мне тоже было очень приятно пообщаться с тобой.
Еще через двадцать минут Морджин стояла у ограждения и всматривалась в толпу прибывших. Она заметила его сразу, и от волнения у нее перехватило дыхание, а сердце едва не выпрыгнуло из груди. Она не могла больше ждать и бросилась навстречу Конэллу, выкрикивая его имя.
Застыв на месте, Конэлл с трудом верил собственным глазам. Именно об этом он мечтал весь перелет, показавшийся бесконечным. Боже, как он скучал по этой женщине!
Он бросил чемодан и крепко прижал Морджин к себе, осыпая поцелуями ее сладко пахнущие волосы, лицо, шею. Никогда больше он не расстанется с ней.
— Я люблю тебя, — задыхаясь от счастья, произнесла Морджин.
— Что ты сказала? — Притворившись, что не расслышал, Конэлл заглянул в ее искрящиеся зеленые глаза.
— Я сказала, что люблю тебя и хочу стать твоей женой! — Морджин обнимала своего любимого мужчину, и сердце у нее пело от радости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13