Теперь вы все знаете о моем любовном опыте. Не сомневаюсь, что сейчас вы пожалели, что пригласили меня с собой.— Эмма, вы напрасно иронизируете. Вы мне очень нравитесь, надеюсь, и я вам. Иначе не стояли бы сейчас здесь и не отвечали бы столь пылко на мои поцелуи. Именно потому я и задал этот щекотливый вопрос. Подчеркиваю, мы оба хотим принадлежать друг другу, но о продолжении нашего знакомства дальше не может быть и речи. Я стараюсь быть искренним и хочу, чтобы вы правильно оценили наши отношения.Эмма ожидала чего угодно, но только не такого откровенного признания. Бог мой! Неужели он мог подумать так о ней? Зачем, зачем она согласилась ехать с ним? Но, с другой стороны, ей не пятнадцать лет, она не девушка, и что, спрашивается, мешает ей получить наслаждение по высшему разряду? А Эмма не сомневалась в том, что она его получит, особенно по сравнению с всегда поспешными и грубыми ласками Ричарда. Конечно, у нее вошло в привычку подавлять свои желания, но с Пьером она непременно позабудет обо всем.Пьер молча следил за Эммой, понимая, что ей сейчас трудно принять какое-то решение. Но он так же осознавал, что она податлива и чувственна, но не ведает, как вести себя в этой игре.— Я понимаю, где сейчас нахожусь, да и вы не скрывали своего отношения ко мне с первых минут приезда в Париж. Спасибо, что предупредили о том, что между нами не может быть ничего серьезного. В вашей жизни на ближайшие дни мне отведено вполне определенное место — в постели. Я понимаю, что не отношусь к тем дамам, которые сопровождают и окружают вас в повседневной жизни. Право же, как можно официантку ввести в ваш социальный круг! Все правильно, мистер Редфайлд.Пьер слушал Эмму, затаив дыхание. Такой отповеди он не получал еще ни разу в жизни. Обычно, когда очередная пассия устраивала ему сцены, а потом уходила от него навсегда, он, как правило, испытывал облегчение, но сейчас… Сейчас все его чувства противились услышанному. Ему было даже немного стыдно. Неловко. Горечь, звучавшая в ее голосе, отравила и его. Нет, эта девушка достойна того, чтобы узнать ее поближе!— Эмма, ну что ты раскипятилась? Давай внесем ясность.., дело не в том, что ты официантка, просто я не готов к серьезным отношениям и не хочу стабильности. Я уже был однажды женат, как ты понимаешь, на матери Лоуренса. Но мы с Наоми были слишком молоды и слишком эгоистичны, каждый в своем роде. Даже рождение сына не укрепило наш брак. Сейчас мои связи с женщинами носят определенный характер — меня интересует только удовольствие. — Он криво ухмыльнулся и вздохнул.Эмма внимательно и даже с какой-то жалостью слушала его.— Но, — продолжал он, — хотя ты и не очень лестно думаешь обо мне, уверяю тебя, я не так безнадежно порочен и не хочу получить тебя силой. Ты здесь потому, что сама захотела поехать в Париж, и если ты решишь вернуться в Лондон, я не буду держать тебя. Майлз по-прежнему к твоим услугам. Решай, и поскорее!Теперь, когда бразды правления над ситуацией перешли в ее руки, Эмма решила, что обошлась слишком строго с Пьером. Нужно радоваться, что ты в Париже, что к твоим услугам роскошнейшие апартаменты, что твоих ласк добивается мужчина, о котором можно только мечтать. Нет будущего? А с чего ты, дорогая, решила, что у тебя с ним будет будущее? С самого начала было ясно, что она нужна ему только как объект наслаждения, впрочем, как и он ей, решила Эмма. Конечно, она постарается сбросить с себя его чары.— Пьер, простите мою горячность, — она поднесла руку к шее, — но если вы.., словом, я хотела бы остаться.— Эмма, дорогая, остаться в Париже.., или остаться со мной? Я хочу быть с тобой и ради этого пригласил тебя, разве это не ясно?Эмма нервно сжала руки.— Я.., предполагала, что наше путешествие должно закончиться этим.— Но ты же могла отказаться, а теперь мне непонятно твое поведение.— Сказать, почему я так поступила?— Ну да! Говори все как есть, ничего не скрывая. Может быть, у тебя есть молодой человек?Эмма исподлобья глянула на Пьера, который все больше и больше раздражался.— Нет, нет, — поспешно выпалила она. Ричард остался в прошлом, она вычеркнула его из своей жизни, равно как и воспоминания, связанные с ним. В юности кажется, что впереди много счастья, но пока ей ничего от жизни не перепало, в душе одни только потери и разочарования. —Пьер, мне бы не хотелось говорить об этом.— Но я не верю, что у такой очаровательной девушки за шесть лет не было любовника. Куда смотрели окружающие тебя мужчины?Эмма опустила глаза вниз, как бы изучая узоры роскошного ковра. Ему стало жаль эту невостребованную Венеру. Но почему она сейчас не хочет испытать то, что он готов дать ей в любую секунду?— Пьер, мне сложно ответить на ваш вопрос. У нас с вами разные взгляды на человеческие отношения, и особенно любовные. Возможно, я не права, но то, что для вас норма, для меня недопустимо. — Эмме вдруг стало стыдно и неловко.Да, думал Пьер, похоже, она из тех романтических женщин, которые не видят вокруг людей, достойных своей мечты. Они мечтают о принце, но в большинстве случаев довольствуются тем, кто им встретится на одной из вечеринок, в кафе или тому подобном месте, то есть там, куда принцы не заходят. Он встал с кровати и подошел к ней.— Эмма, я давно работаю с людьми, всегда уважал своих партнеров и их желания. И, как мне кажется, они относятся ко мне так же. Я привык к откровенному стилю поведения, привык к тому, что между нами нет недомолвок. Мне хотелось бы, чтобы между тобой и мною было нечто похожее, пусть и на короткий срок. — Он помолчал и продолжал:— Эмма.., я хочу тебя, очень хочу.., но все должно быть по согласию с тобой, то есть тогда, когда ты сама захочешь принадлежать мне. Думай и решай! — Он наклонился и нежно поцеловал ее в полуоткрытые губы. — Ну, все еще дрожишь, глупышка?— Я? Нет…— Ну тогда как насчет того, чтобы прогуляться? Около отеля много замечательных кафе, где подают очень вкусные вещи. Я ужасно проголодался, к тому же мне хочется показать тебя французам, большим знатокам женской красоты. Ко всем прочим моим недостаткам я еще и тщеславен.Эмма кивнула головой, но в душе была разочарована, она ждала, что он… Впрочем, что можно ждать после ее такого обличающего выступления? Сейчас они могли бы лежать в этой роскошной кровати, а теперь придется тащиться в какое-то кафе.— Пожалуй, вы правы, от кофе я не откажусь. Принимаю ваше предложение, но вам придется немного подождать: мне надо привести себя в порядок, — с этими словами Эмма вышла в туалетную комнату.Пьер только вздохнул: вместо того чтобы заниматься сейчас любовью с этой красоткой, ему придется идти в какое-то кафе… Черт возьми, подумал он, я ведь сам навязался ей с этим кафе.Они спустились вниз и через минуту уже были на бульваре Сен-Жермен.— Эмма!— Да?— Это одно из самых элитарных кафе Парижа, где собираются известные писатели, поэты и артисты, то есть цвет парижской литературно-артистической богемы. Перечислять всех его посетителей не буду, так как их слишком много. Пьер с интересом огляделся. — Здесь часто читают стихи, иногда даже выступают известные музыканты.Эмма с интересом и восхищением смотрела на сидящих вокруг парижан и туристов, вальяжных, прекрасно одетых, явно богатых… Что делает среди них она? Волна удовольствия охватила ее, на глазах выступили слезы, которых, к счастью, Пьер не заметил: у столика появился официант и стал принимать заказ. Когда тот отошел, Пьер с видимым наслаждением откинулся на спинку стула, расстегнул пиджак и нежно улыбнулся Эмме. Эта улыбка, лукавая и затаенная, предназначалась в арсенале его обольщений исключительно для женщин. Эмма хотя и ответила на его улыбку, но все же решила быть с ним построже: она не знала, как ведут себя в подобных ситуациях опытные женщины, и на всякий случай решила обороняться.— Могу ли я думать, что вам нравится Париж и что вы не жалеете о своем решении сопровождать меня? — обратился к ней Пьер.Эмма сделала вид, что не заметила его иронии.— Париж есть Париж, я получила огромное удовольствие даже от той малости, что мне удалось увидеть… Но ведь в Лувр надо ходить каждый день, как на работу.., а я была там всего лишь несколько часов. Пьер.., мне хотелось бы еще раз увидеть Джоконду.., и вместе с вами, вы согласны?Конечно, дорогая. Шедевр Леонардо стоит того, и я с удовольствием пойду с тобой в Лувр. — Пьер решил проявить великодушие, но если быть честным, то ему немного претил такой эмоциональный перебор. Конечно, ее молодость могла служить оправданием, но он не для осмотра Лувра привез ее в Париж! — Однако в Париже много и других удовольствий, они тоже ждут нас, — он нежно сжал ее пальцы.Эмме показалось, что ее пронзил ток, но в то же время она вдруг остро почувствовала, насколько они далеки друг от друга. Успешный бизнесмен, стоящий на самой высокой ступеньке социальной лестницы, и бедная официантка, не получившая образования, которая живет с больной бабушкой. Она высвободила руку и посмотрела на него:— Возможно, мое пылкое восхищение искусством кажется вам ребячеством, но зачем я буду скрывать свои чувства? Вы осуждаете меня?— Эмма, помилуй, с чего ты взяла, что я осуждаю тебя?Она подняла глаза и с удивлением обнаружила, что Пьер ласково и доброжелательно смотрит на нее.— Напротив, я нахожу твой восторг совершенно естественным. — Он снова завладел ее рукой, и эта нежная трепещущая рука покорно подчинилась его воле. ГЛАВА СЕДЬМАЯ Что я делаю, что я делаю? — крутилось у нее в голове. Что подумает бабушка? Но я не делаю ничего плохого. Неужели она не простит мое легкомыслие?Неизвестно, до чего бы додумалась Эмма, но подошел официант с огромным подносом. Чего там только не было! Пирожные, фрукты, тартинки, маленькие корзиночки, от которых шел потрясающий запах. Эмма в предвкушении облизала губы, и этот жест подсказал Пьеру, что не все потеряно для него…Они принялись за еду, изредка обмениваясь репликами по поводу того или иного блюда. Пьер старался блеснуть своими гастрономическими познаниями, но Эмма непонятно почему становилась все молчаливее и молчаливее. Он не мог понять, в чем дело, хотя все объяснялось просто: ей трудно было сдерживать свои эмоции, не хотелось показывать ему, что она уже на все согласна…— Расскажи-ка мне о себе немного, — решил он начать с другого конца. — Ты давно работаешь официанткой?— Почти шесть лет, — она взяла очередное пирожное.— Значит, тебе нравится твоя работа? Она покраснела и нахмурилась. Пьер обругал себя за бестактность: вот дурак, да какое ему, в сущности, дело до ее профессии? У него нет предрассудков на этот счет. Возможно, это говорит не об отрицательных чертах ее характера, а, наоборот, о трудолюбии и постоянстве. Карьеру можно сделать и в сфере обслуживания.— Мориссоны, Адам и Ева, родители моей подруги Флер, прекрасно ко мне относятся, к нам приходит приличная публика, я даже получаю удовольствие от своей работы.., да, да, не улыбайтесь. Впрочем, вам этого не понять.— Эмма, я могу понять тебя, напрасно ты так обо мне думаешь. Но неужели тебе никогда не хотелось заняться другим делом? Ты сейчас восхищалась живописью, расспрашивала меня о писателях… Ты так молода, перед тобой открыты все дороги, вот почему я и спросил, нравится ли тебе твоя работа.— Я думала о своем будущем, и не раз, но у меня на руках больная бабушка, она нуждается в опеке, а сейчас ей предстоит тяжелая операция.Мы с ней одни остались на свете, и потом.., у меня нет денег, ведь ученье требует определенных финансовых затрат, — вздохнула Эмма.— Ты права, а что с бабушкой?— Сердце. Врачи говорят, без операции она долго не протянет. Но не будем об этом, извините, — она полезла в сумочку за платком, так как слезы непроизвольно потекли из глаз.— Нечего извиняться. Любви и искренних эмоций не стесняются. — Пьер уже протягивал ей тончайший полотняный квадрат с фирменным лейблом в углу.— Спасибо. — Она с облегчением вздохнула и промокнула глаза. Ей снова пришло в голову, что она не умеет владеть своими эмоциями, как бы он ее ни успокаивал. Разумеется, он воспитанный человек и спросил о домашних делах из вежливости. Но это лишь прелюдия к тому, что должно произойти вечером, в номере… Если произойдет…— Пирожные восхитительные, но плохо, что они такие маленькие, ешь и не замечаешь, которое по счету отправилось в рот, — резко переменила она тему разговора.Наблюдая за ней, Пьер все больше проникался к ней симпатией. Какая милая, очаровательная девушка! Ему вдруг захотелось защитить ее. Это было такое неожиданное чувство, что он даже растерялся, у него никогда раньше не возникало подобных желаний. Кто бы мог подумать, что все повернется не так, как он планировал! Маленькая прогулка по Парижу, потом сладостный отдых с очаровательной спутницей в постели, совместная ванна, ужин в одном из шикарных ресторанов на улице Риволи, где за ним закреплен постоянный столик, и потом ночь любви… И так все выходные дни… Но план как-то сам собой рассыпался.— У тебя прекрасная фигура, и ты можешь пока не отказывать себе в гастрономических удовольствиях, — не удержался он от незлобивой шутки. — Надеюсь, мы продолжим прогулку по вечернему Парижу или ты хочешь вернуться в отель?— Нет, нет, мне еще не хочется спать, я буду рада прогуляться с вами! — воскликнула девушка.— Вот и хорошо. Кстати, когда мы вернемся к себе, ты можешь позвонить бабушке, чтобы она не волновалась за тебя, идет?— Я и собиралась позвонить, но, думаю, надо позвонить сейчас, иначе будет уже поздно для нее. А потом — все остальное.— Так и сделаем. Но, по-моему, собирается дождь, — Пьер озабоченно посмотрел на Эмму.Действительно, небо нахмурилось, прохожие ускоряли шаги, и вскоре прогремел гром. Дождь забарабанил по тротуару и крыше кафе. Эмма поняла, что они пока никуда не могут идти.— Пьер, ну что мы все обо мне да обо мне. Расскажите о себе, о вашей работе. Чем вы занимаетесь?Пьер тяжело вздохнул: Господи, за что ему это наказание? В Париже, в кафе, вечером, с прелестной девушкой ему меньше всего хотелось говорить о делах. Неужели она такая непробиваемая?— Я руковожу одной из ведущих консалтинговых фирм. Но поверь мне, Эмма, все эти скучнейшие финансовые дела будут тебе неинтересны. Поговорим лучше об искусстве, — попытался ускользнуть он от разговора на служебные темы.— Разумеется, официантка не может быть так умна, чтобы ее удостоил серьезной беседы такой мужчина, как вы! — в ее голосе прозвучала неподдельная обида.— Помилуй, я не хотел тебя обидеть! Но мне кажется, такой чудесный вечер располагает говорить скорее о Боттичелли и Моцарте, чем о банковских операциях. Кстати, ты любишь классическую джазовую музыку? И потом.., я не любитель хвастаться своими успехами в работе, как, впрочем, и в личной жизни. — Пьер говорил с некоторым раздражением, постукивая по столу кончиками пальцев.Как ни странно, Эмма почувствовала какое-то внутреннее родство с этим человеком, и ей очень захотелось узнать его поближе, понять, что скрывается за маской самоуверенного красавца Пьера Редфайлда.— Мы живем в обществе потребления, — начала она. — Люди обычно оценивают своего ближнего по количеству денег на его банковском счете, что далеко не всегда соответствует истинному содержанию человека.Пьер был поражен ее словами. Он внимательно и серьезно посмотрел на нее: девушка была явно из интеллигентной семьи и получила хорошее воспитание, но, видимо, что-то случилось, раз они с бабушкой остались одни без средств к существованию.— Ну, тебе не стоит зацикливаться на этой мысли, — возразил Пьер.— Вы полагаете? Но люди часто судят обо мне, не зная, кто я и что я, причем не сознавая, что причиняют боль. Как часто мне делали больно просто так, походя. Я приходила домой и плакала от обиды, и ваш сын Лоуренс старался успокоить меня. При всех его недостатках у него есть одно поразительное качество: он умеет слушать, а потом незаметно перевести разговор на другое, например, начнет вдруг рассказывать о скульптурах Родена…Услышав такие неожиданные слова о своем сыне, Пьер растерялся. Сам того не подозревая, он тосковал о сыне, часто думал о нем, но считал, что тот должен хотя бы немного потрудиться самостоятельно. Были моменты, когда он ругал себя за то, что не смог добиться с ним взаимопонимания. Сейчас он представил себе, как Эмма и Лоуренс сидят на софе и болтают.., только ли болтают? Не скрывает ли она их истинных отношений? Он чуть не застонал вслух от ревности. Ему вдруг расхотелось затевать с ней любовную игру.— Я полагаю, ты скучаешь о нем… — Пьер еще яростнее стал отбивать ритм кончиками пальцев.— Лоуренс поступил некрасиво, и мы немного поссорились, но, думаю, он осознал свою ошибку и мы помиримся. — Эмма даже представить себе не могла, что Пьер ревнует ее к собственному сыну!Пьер молчал, стараясь не поддаваться чувству неприязни к этой девушке, которая решила за чужой счет посмотреть Париж и оставить его, Пьера Редфайлда, с носом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12