Здесь выложена электронная книга Твой билет в любовь автора по имени Доронина Анастасия. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Доронина Анастасия - Твой билет в любовь.
Размер архива с книгой Твой билет в любовь равняется 78.34 KB
Твой билет в любовь - Доронина Анастасия => скачать бесплатную электронную книгу
OCR: A_Ch
«Твой билет в любовь»: Клеопатра, Гелеос; Москва; 2006
ISBN 5-8189-0742-2
Аннотация
Ничем не примечательная внешность, одинокие вечера в маленькой квартире и скучная работа — вот и все, чем могла похвастаться тридцатидвухлетняя Кира своим подругам. Чтобы не выглядеть столь безнадежно в их глазах, Кира сочинила о себе сказку. Вот она рассказывает друзьям, что отправляется в отпуск с шикарным, умным, красивым и богатым кавалером. И тут случается невероятное. Сказка сживает, и новоявленная Золушка с головой окунается в омут любовных страстей.
Анастасия Доронина
Твой билет в любовь
Кира ехала в метро и ругала себя последними словами.
Ну кто, кто заставил ее соврать? Да еще так бездарно!
А все из-за этой курицы, Наташки. Полгода назад коллеге подвернулся какой-то на редкость роскошный любовнику нашпигованный долларами как зеленый салат витаминами. Ничего не скажешь, Наташка — зверски красивая девчонка, невысокая, длинноногая, а пухлые, как у Анджелины Джоли, губы и огромные, сочного коричневого цвета глаза и вовсе придают ее внешности нечто колдовское. Другое дело, что мозги у Натахи явно такие же прямые, как ее ноги — ну совершенно без извилин!
Но мужикам любого возраста, семейного положения, цвета и сорта, которые прилеплялись к Наташке сразу же, как только она появлялась на улице без сопровождения, до ее мозгов было меньше всего дела.
Натаха и сама этого не скрывала, а может, просто не догадывалась, что надо бы попридержать язычок.
Четыре разновозрастные работницы бухгалтерии обнищавшей картонажной фабрики вот уже четвертый год подряд — с момента появления Наташки в конторе — начинали день с того, что выслушивали очередной рассказ о ее похождениях.
Предугадать заранее, с какого именно события в Наташкином изложении начнется день, было невозможно. Один раз она, едва скинув белую шубку, вытянула руку и продемонстрировала сослуживицам оттопыренный мизинец:
— Вот. Это мне Козлик подарил. Сказал, что я — Мадонна…
Козликом назывался низкорослый толстячок с выпученными глазами, который таскался за Наташкой на почтительном расстоянии добрых две недели, прежде чем решиться подойти познакомиться. А познакомившись, дней десять обожествлял избранницу, существенно растрясая семейный (Козлик оказался женатым) бюджет.
Другой раз зареванная, с дрожащим подбородком, Наташка выставила на обозрение охающим коллегам лиловый фингал, на время затмивший сияние левого глаза:
— Вот. Это Жорик подарил. Сказал, что я — шлюха!
Жорик был обладателем налитых железной боксерской силой кулаков и настолько взрывного нрава, что Наташка вздохнула с большим облегчением, когда его посадили за пьяную драку в придорожном кафе.
А зимой, когда московские улицы погрузились в тоску, и небо было затянуто унылым сизым маревом, и сапоги разъезжались на облепившей тротуары грязной каше из раскисшего снега и химической соли, возбужденная Наташка ворвалась в бухгалтерию с новостью:
— Еду в Париж! На рождественские каникулы! Вот! Это Любшин подарил! Сказал: «Увидеть Париж — и умереть!»
Этот Любшин оказался наиболее интеллигентным из всех Наташкиных воздыхателей. Правда, он продержался возле нее не более месяца, но Наташке, мечтавшей о Париже, как малолетние дети мечтают о сказке, десяти проведенных в столице мира дней хватило на целый каскад воспоминаний:
— На Монмартре мы пили абсент… А на Рю де ля Пэ смотрели канкан… Ой, девочки. а какие там цены! Особенно в Мулен Руж!
Кира смотрела на Наташку, прижмурившую глаза, чтобы вид разваливающихся от старости стенных шкафов в их родной бухгалтерии не мешал предаваться воспоминаниям, и пыталась презирать эту дурочку. Но… не получалось.
Вместо гордого чувства в Кирино сердце вползала позорная зависть. А в ушах звенела музыка маленьких баров и отрытых кафе, сияла огнями Эйфелева башня, кипела пузырьками настоящая «Вдова Клико» и звали к себе улочки старого Парижа… Увидеть Лувр, прикоснуться к стенам Нотр Дам, получить массу фантастических впечатлений — да ей бы на всю жизнь хватило!
Как она хотела в Париж! Как многое она успела бы там посмотреть!
Полгода Наташка гремела цветными стекляшками воспоминаний, вызывая в Кире никак не проходящее раздражение. А когда настала пора отпусков и бухгалтерия начала строить планы, Кира взяла и поступила как последняя дура.
Татьяна Витальевна, начальница, сказала:
— Кто куда, а я на дачу. У меня, девочки, двое спиногрызов на все лето осядут. — «Спиногрызами» она называла внуков, шести и восьми лет, которые, зная о мягком сердце бабули, крутили Татьяной Витальевной, как хотели. — Дочка с зятем, может быть, на пару недель куда-нибудь в Анапу вырвутся, а мне морковку полоть, клубнику растить, одним словом, шевелись, бабка!
— А я к брату поеду, во Владивосток, — вздохнула тощая Алена. Уголки ее губ всегда были опущены книзу, даже если она улыбалась. — Брат там дом строит, надо помочь. За строителями последить, кашеварить, то да се…
Наташка молчала. И только переводила красивые, но бесконечно тупые глаза поочередно на каждую из своих товарок: строить планы более чем на три дня вперед она была не в состоянии.
— Кир, а ты? — спросила Алена. Она просунула под пачку бумаг здоровенный дырокол и приготовилась поднажать на него как следует: компостер у них был тугой и старый, помнивший еще нашествие татаро-монгольского ига.
— Я?.. — очнулась Кира. И тряхнула головой с кое-как подобранными первой попавшейся под руку заколкой прядями: из-за лишних десяти минут сна сегодня утром она опять поленилась возиться с прической. — Я… А я в Ниццу собираюсь. На Лазурный берег. В бухту Ангелов.
От неожиданности Алена грохнула дыроколом так, что из соседнего кабинета им застучали в стену. Три женщины замерли за своими столами. Даже стопы картонных папок с ботиночными тесемками как будто затаили дыхание.
Прошло минуты три. Все это время Кира казнилась, как мученик Инквизиции, и ждала разоблачительных насмешек.
— Ки-ира! — протянула Алена, с шумом выпустив воздух. — Ки-ира! Ну надо же! И молча-ала!
— Во Францию! — взвизгнула Наташка. И захлопала в ладоши.
Молодец, девка! — одобрила Татьяна Витальевна. Массивное тело начальницы заколыхалось, официально утверждая Кирины планы. — По Европам будет разъезжать, а чего ж, по молодости так и надо, тем более что Наталья наша тропинку уже проложила. Есть деньги — покупай удовольствия. Мы с моим Николаем, пока дочка не родилась, тоже каждый год в Ессентуки ездили.
— Ну Татьяночка Витальевна! Ну вы же ничего не понимаете! — заволновалась Наташка. — Кира не будет себе ничего покупать! Ну какая же женщина поедет во Францию одна?! Да еще на Лазурный берег! В Ниццу!! В бухту Ангелов!!! Это же мировой курорт! — взвизгнула она так, как будто французские власти недавно законом запретили отдыхать на курортах без любви. — Кирка едет туда в романтическое путешествие! Ее молодой человек пригласил, правда, Кирюш?
Только Наташка могла в один присест так развить ее опрометчивое вранье, и только Наташка могла так ошибаться. «Молодой человек»! Последний — впрочем, он же и первый — Кирин любовник скрылся с горизонта еще четыре года назад, оставив после себя горький вкус ночных слез и дрожь при воспоминании о больнице, где ее, казалось, резали на куски, выдирая руками в резиновых перчатках маленькое, нежное, так и не родившееся…
— Конечно, молодой человек! — поддержала Алена. — Разве кто из нас может самостоятельно такой тур себе купить? С нашими-то зарплатами.
Алена рассуждала, как всегда, трезво. «Наши-то-зарплаты» у работниц картонажной фабрики имени Клары Цеткин были, похоже, рассчитаны на тех, кто питается манной небесной. Для полной уверенности Кира быстро произвела мысленный расчет: если она купит себе давно присмотренные на распродаже туфли, ее отпускных хватит только на то, чтобы продержаться до следующей получки без голодного обморока.
— И очень хорошо, так и надо, Кирюша, — качнула тяжелым подбородком заведующая бухгалтерией. — Мужик нынче пошел пуганый, мелкий, только о себе думает. Если сумела из него путевку на шикарный отдых выжать — считай, повезло тебе. Может, оно раз в жизни и выпадет, такое-то счастье.
— Кир! А какой он? — всплеснула белыми ручками Наташка. — Богатый? Красивый? Влюбленный?
Эх, врать так врать!
— Да, — скромно потупилась Кира, в то же время лихорадочно соображая, как же она будет выпутываться, когда в их тихий кабинет все-таки нагрянет час истины. — Богатый. Красивый. Влюбленный.
— И умный, — добавила она, подумав.
В конце концов, я вам не Наташка!
Месяц бухгалтерия жила предвкушением Кириного отдыха — даже Наташкины проблемы оказались задвинуты в угол, чему она заметно обижалась. Женщины пичкали Киру советами, каждая в своем роде, и нечего было надеяться на то, что ко времени ее отпуска про сказку о Лазурном береге они забудут:
— Если у тебя есть какие сбережения, мужику своему об этом не говори, — наставляла Татьяна Витальевна, громко щелкая клавишами допотопного калькулятора. — Мало ли у девушки может быть желаний, в Ницце в этой. Не все же у своего-то просить. Переведи деньги в чеки «Американ экспресс», чтоб в дороге не украли. И оформи на себя.
Курорт курортом, а свитерок какой-нибудь ты с собой обязательно захвати, — говорила Алена. — Я вчера в справочнике прочитала: климат там хоть и субтропический, но ветры могут и накатить. Французы эти — ну дети малые! — даже названия ветрам дали: «либеккио», «мистраль», «сирокко», «леванте» и «грекале», — процитировала она с явным удовольствием.
— Кирка! А в торговом центре на «Сходненской» такие умопомрачительные купальники появились! — дышала в ухо Наташка. — Я вчера видела — настоящий германский эластик, не Китай там какой-нибудь! Трусики сзади вот так, один шнурок, а по «верху» стразики стразики, миленькие такие, не могу!
«Теперь, если через две недели я не вернусь в эту трижды проклятую контору с бронзовым загаром и пропахшими морской солью волосами и не привезу с собой кучу фотографий со всем этим гламурным ассортиментом — яхта, море, пальмы, песок и главное — о боже! — главное, мускулистый мачо — как его там? — богатый да красивый, то буду опозорена на всю жизнь», — тоскливо думала Кира.
И вот день настал. Утром она оформила самой себе ведомость на получение скудных отпускных, в обед сжевала вместе с сослуживицами тощий бутерброд с куском заветренного сыра, а сейчас, вечером, едет в метро домой и на чем свет стоит костерит саму себя.
Тридцать два года. Тридцать два. Может быть, и не возраст для того, чтобы ставить крест на личной жизни, но уж совершенно точно не повод предаваться глупейшим романтическим мечтам! Какой к чертям Лазурный берег?! Какая Ницца? Ляпнула сдуру — и, можно сказать, осталась без туфель к осени. Потому что выхода нет, придется где-то брать этот бронзовый загар, будь он трижды неладен!
Загореть вне пределов Москвы и с минимальными потерями для своего скудного бюджета Кира могла только одним способом: покидать в старую сумку со сломанным замком кое-что из шмотья (трусики, джинсы, заштопанный под мышкой сарафан), доехать электричкой до соседнего города, потом долго трястись на попутке, вздымающей колесами клубы сухой июльской пыли. До тех пор, пока впереди не появятся покосившиеся крыши Мазурово — нищей деревеньки под Воронежем, где никогда не было ни канализации, ни водопровода, а в качестве водоема местные жители удовлетворялись мутными водами речки-вонючки.
Тетя Шура, ставшая после смерти матери единственной Кириной родственницей, племяннице будет, возможно, и рада. Но большого гостеприимства ждать от нее все же не приходится.
У тети Шуры трое сыновей-хулиганов, вечно пьяный муж и двенадцать соток огорода. В доме, как всегда, будет пахнуть кислым и затхлым, пьяница-муж с утра затеет похмельный скандал, тетя Шура упрет руки в бока, сыновья-хулиганы, вытащив паклю из больших щелей насквозь прогнивших простенков старого дома, станут подглядывать за Кирой день и ночь.
«Соврала — вот теперь и мучайся, — с мстительной злобой на саму себя подумала Кира. — Буду теперь на огороде пластаться. Поясница, конечно, на третий день отвалится, но „бронзовый загар“ вам, девушка, обеспечен».
— Станция «Планерная». Конечная. Просьба освободить вагоны, — бесстрастно приказал электрический голос.
Кира вышла сквозь стеклянную будку наверх, вдохнула душный смрад вечернего города. Домой! Хорошо, что у нее есть хотя бы это — дом.
Еще полгода назад она не могла позволить себе преодолевать расстояние от метро до типовой панельной пятиэтажки до такой степени неторопливо. Шла быстро, иногда даже сбивалась на бег. А здесь, у вереницы гаражей-«ракушек», всегда поднимала голову и высматривала под самой крышей, на пятом этаже блочной «хрущовки», светящееся оконце. Ужасно, ужасно по целым дням мучиться вопросом, все ли в порядке: парализованная после инсульта мама не могла даже поднять трубку телефона, не говоря уже о том, чтобы сказать в нее хотя бы три-четыре слова.
— Мы сделали все, что могли. Теперь все зависит от вас, — сказал кардиолог. — Ходить Софья Андреевна, к сожалению, уже не сможет, но надежда на восстановление некоторых функций сохраняется. Могу пожелать вам только терпения, терпения и терпения.
Кира кивнула и погладила мамину руку. Когда-то живая и теплая, сейчас рука безжизненно лежала у нее на коленях.
Слушать, говорить, подавать знаки маму надо было учить заново. Кира посвящала этому все часы, оставшиеся ей от возвращения с работы до сна, и оба выходных. Отчаивалась, брала себя в руки и начинала снова. Маленькая головка с седым облачком волос, послушно глотающая растертую в кашицу котлету и крохотное тельце в неизменной ночной рубашке с рюшами — все, что осталось от невысокой бойкой женщины с яростной, исступленной любовью к Коммунистической партии и дочери — именно в такой последовательности.
Активистка-общественница, сохранившая наивную веру в коммунизм, Софья Андреевна воспитывала Киру без отца и пресекала любые попытки дочери заговорить на эту тему.
— Этот человек оказался недостойным нас с тобой, — вот все, что она услышала об отце, которого так никогда и не увидела.
Но один раз, когда девушка уже заканчивала институт, шестидесятилетняя пьянчужка, соседка Вера, которой всегда и до всего было дело, увязалась проводить Киру до метро. Когда они стали пересекать соседний двор, Вера, гримасничая и озираясь, шепотом, больше похожим на кашель, вдруг спросила:
— А чего ж это ты папку-то не навестишь никогда, Кира? Папка-то твой в соседнем доме у Таньки-парикмахерши комнату снял… Вернулся он, Кирюха…
— Откуда вернулся? — остановилась Кира.
— Откуда… Оттуда! Где вечно пляшут и поют…
— Не понимаю…
— А мать-то не говорила? — фальшиво удивилась соседка. — Ты, Кир, тогда смотри, не проговорись Софье-то Андреевне, лютая она у тебя на эти разговоры… Папка твой уж год, как откинулся.
— Как это? — перед Кириным воображением встала глупая картина отброшенных на дуршлаг макарон. «Откинулся…» Слово-то какое глупое.
— Ну ты прям как вчера родилась, Кирюха… Откинулся — значит освободился, отсидел значит!
— Ногу, что ли, отсидел?
— На зоне отсидел, дура!
— Мой отец — зек?!
— А ты не знала? Ну все, Софья как пить дать язык мне отрежет. И кто ж меня просил-то, болтать-то, дура я проклятая, дите неразумное…
— Вера! Рассказывай немедленно! — приказала Кира «неразумному дитю». — Или я вот прямо сейчас разворачиваюсь и иду все узнавать у мамы!
— В положение ты меня ставишь… — вздохнула соседка и вдруг, воровато оглянувшись, вильнула в сторону и шлепнулась на лавочку возле соседнего дома. — Садись-ка, — пригласила она Киру и интригующе заиграла глазами.
— Папа твой, Кирка, добрую четвертную на зоне оттрубил. Это, дочка, считается срок, я знаю…
Двадцать пять лет?! — Кира не успевала за соседкой, которая, взяв разгон, набрала в грудь воздуха, чтобы накрыть девушку новой волной информации. Новость о том, что бывший муж этой зазнайки Софьи Андреевны выпущен на свободу да еще и поселился неподалеку, обжигала ей рот и десна.
— Двадцать пять лет! — ужасалась Кира. — Да что же он, убил, что ли, кого?!
— Да не-ет! — отмахнулась Вера. И засучила ножками: — Ты, Кирюха, слушай, слушай и не перебивай! Папка твой по щипаческому делу большущий специалист, щипачи — это карманники, воры то есть карманные, среди уголовников они самые что ни есть уважаемые люди… Только Софья, конечно, и знать не знала, что ейный мужик такое ремесло имеет. А коли б знала, то не только бы прогнала — своими бы руками за решетку запрятала, она ведь у тебя идейная, дай бог ей здоровья… Я, Кирюха, знаю, что говорю: энтот роман у меня на глазах, можно сказать, развивался. Я тогда техничкой работала в райкоме комсомола, а Софья, значит, помощником была у первого секретаря.
Твой билет в любовь - Доронина Анастасия => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Твой билет в любовь автора Доронина Анастасия дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Твой билет в любовь у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Твой билет в любовь своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Доронина Анастасия - Твой билет в любовь.
Если после завершения чтения книги Твой билет в любовь вы захотите почитать и другие книги Доронина Анастасия, тогда зайдите на страницу писателя Доронина Анастасия - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Твой билет в любовь, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Доронина Анастасия, написавшего книгу Твой билет в любовь, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Твой билет в любовь; Доронина Анастасия, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн