Устроившись на полукруглом мягком сиденье, она закрыла глаза и подняла лицо к солнцу. Морской ветерок охладил щеки. Она почувствовала, как дрогнула лодка, когда Вито и лодочник сели следом за ней. Погрузили багаж, и они поплыли. Сквозь полуприкрытые веки Рейчел заметила, что Вито уселся подальше от нее. И слава богу!
Путешествие заняло не более четверти часа. Лодка причалила, и, сойдя на берег, Рейчел отметила, что набережная в Сен-Пьере достаточно живописная. Их поджидала двуколка с запряженным в нее пони.
– Добро пожаловать на Сен-Пьер, остров медового месяца! – с сильным акцентом провозгласил улыбающийся кучер в широкополой желтой шляпе и расстегнутой белой рубашке, открывавшей темнокожую грудь.
Они ехали всего минут пять, обогнули мыс и очутились у следующего залива. У Рейчел непроизвольно вырвалось восторженное восклицание. Залив напоминал картинку из туристического путеводителя. Море было яркого бирюзового цвета, а песок на пляже ослепительно белый. Вдали на берегу в окружении пальм, алых цветов и пышной зелени стояло низкое строение, похожее на дом плантатора.
Кучер с улыбкой повернулся к ним.
– Это дом для новобрачных! – объявил он. Для отеля дом казался более чем скромных размеров. Кругом было пустынно, и в большом овальном бассейне перед лужайкой никто не купался. Лошадка, стуча копытами, прошла по узкой дорожке мимо фасада и, обогнув дом, остановилась у больших белых дверей, затененных портиком с колоннами. Двери широко распахнулись, и появился очень подтянутый и строгий на вид дворецкий. Он выглядел нисколько не хуже дворецкого викторианской эпохи. Подойдя к двуколке, он протянул руку, чтобы помочь прибывшим гостям сойти. Вито сам спрыгнул вниз, но Рейчел была рада опереться на руку в белоснежной перчатке.
– Добро пожаловать в Дом новобрачных, сэр, мадам, – величественным тоном произнес этот житель Антилии. – Позвольте проводить вас в ваши комнаты.
Рейчел уловила, что их приглашают в «комнаты», а не в «комнату», и вздохнула с облегчением. Вито, очевидно, заранее оговорил отдельные апартаменты, пусть это и странно, поскольку отель предназначен для свадеб.
Они вошли внутрь. Рейчел оглядела просторный холл с темными панелями красного дерева и высоким белым потолком. Здесь было прохладно и ощущалось дуновение легкого ветерка.
Рейчел немного насторожилась. Отель прекрасно обставлен и явно дорогостоящий – Вито это по карману, он богат, ему незачем экономить, даже если он женится на такой женщине как она. Но отель безлюден, нет ни конторки, ни персонала, ни посетителей.
Она последовала за дворецким, который так же напыщенно сообщил, что его имя Андре, и что он полностью в их распоряжении. Он шел впереди по широкому коридору и, остановившись у одной из дверей, нараспев произнес:
– Это комната мадам.
Рейчел вошла в распахнутую перед ней дверь и огляделась. По одной стене тянулись белые платяные шкафы, посередине высокого потолка медленно крутился электрический вентилятор, большая, изящная кровать на столбиках была затянута прозрачным пологом. Андре подошел к окнам и раскрыл белые ставни.
Перед Рейчел предстал чудесный вид. Выкрашенная белой краской веранда огибала комнату, а дорожка внизу вела прямо к бассейну со сверкающей под солнцем водой. Неподалеку бирюзовое море слепило глаза.
Оглянувшись, Рейчел обнаружила, что Андре вышел. Она раскрыла чемодан и стала рыться в вещах, ища купальник. Когда она узнала, что регистрация брака состоится не в Лондоне, а на острове в Карибском море, то не забыла взять купальник. И теперь, облачившись в него, она отправилась к бассейну.
Какое блаженство – окунуться в воду! Распущенные волосы скользили у нее за спиной, а воздух освежал мокрое лицо. Несмотря на жару никто из посетителей отеля не вышел искупаться. Вода успокаивала и расслабляла. Рейчел легла на спину, чувствуя, как из тела уходит напряжение перед вечерним испытанием. Некоторое время ее невесомое тело медленно плыло по поверхности, пока не задело стенку бассейна. Ухватившись руками за облицованный плитками край, она сморгнула воду, попавшую в глаза, и посмотрев в сторону отеля, увидела: к ней идет Вито.
Время сжалось, и одиннадцати лет как и не бывало.
Ей снова четырнадцать, и к ней приближается самый прекрасный мужчина на земле. На мгновение Рейчел превратилась в девочку-подростка, молча глядевшую на итальянского юношу, направлявшегося к ней летящей, плавной походкой.
Как и тогда, на нем безукоризненно сшитые брюки из твила. Рукава светлой рубашки закатаны, так что видны худощавые кисти, ворот расстегнут. Вот только не было джемпера, накинутого на плечи.
Она замерла так же, как тогда, а он остановился и перевел взгляд с моря на бассейн. И тут же замер. Неужели вспомнил? Вспомнил то, что было одиннадцать лет назад?
Рейчел снова нырнула в воду и поплыла в дальний конец. Она потеряла счет тому, сколько раз пересекла бассейн. Когда же наконец остановилась и огляделась, то Вито уже не было.
Солнце начало снижаться. Прохладный ветерок остудил мокрую кожу, и ее пробрала дрожь. Рейчел завернулась в полотенце и подхватила сумку, по ее весу чувствуя, что изумруды надежно спрятаны внутри.
Она вернулась к себе в комнату и, принимая душ, услыхала стук в дверь ванной. Накинув банную простыню и закрутив на голове тюрбан из полотенца, она приоткрыла дверь. В спальне стоял Вито и, очевидно, ждал, когда она выйдет.
– Да? – холодно осведомилась она.
Он изучающе ее оглядел, и Рейчел вдруг охватила паника. Боже, что она тут делает, за пять тысяч миль от Лондона? Неужели собирается выходить замуж за человека, который ненавидит ее не меньше, чем она его?
– Брачная церемония начнется через полтора часа. Постарайся не опоздать.
У него какой-то странный голос, промелькнуло у нее в голове. Что-то помимо обычной резкости. Рейчел глубоко вздохнула, кивнула и подошла к двери, собираясь выпустить Вито. Но он повернувшись, вышел через застекленную дверь на веранду и исчез.
От мысли, что он может беспрепятственно входить в ее комнату через веранду, Рейчел занервничала и кинулась к кровати, где лежала ее сумка. Изумруды были на месте!
Вито Фарнесте получит их, но не раньше, чем его имя будет на брачном свидетельстве, а его кольцо – у нее на пальце! Это произойдет через полтора часа.
Она вернулась в ванную, чтобы расчесать волосы и привести себя в надлежащий для свадьбы вид.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Солнце было похоже на расплавленный шар, утопающий в малиновых облаках. Из громкоговорителей, спрятанных в кустах, звучала музыка. Мелодия показалась Рейчел знакомой – кажется, Бах.
Она шла очень медленно, ноги были как ватные. Платье она купила второпях позавчера, и стоило оно намного дороже, чем она рассчитывала. Переливающаяся атласная материя бледно-зеленого цвета не требовала никаких украшений. Но одно украшение все же было – на шее Рейчел зеленым огнем сверкали изумруды.
Застегнуть ожерелье на шее оказалось трудно, и не потому, что заел замочек, а потому, что изумруды будто душили ее.
«Я не имею на них права! Я – не невеста Фарнесте! Я – самозванка, которая заставила одного из мужчин семьи Фарнесте стать моим женихом».
И вот теперь она медленно идет в туфлях на высоких каблуках к ожидающим ее людям, стоящим под шелковым навесом. Все кругом купается в глубоком свете заходящего солнца, воздух теплый и ароматный, а у нее на коже мурашки от суеверного страха.
На минуту она подумала о той женщине, которая последней надевала эти изумруды, будучи невестой Фарнесте. Мать Вито... Женщина, чьи брачные обеты осквернила ее мать.
Рейчел вдруг оцепенела от ужаса.
«Да как я смею находиться здесь! Я не имею права это совершить!»
Но она должна сделать это. И сделает. Живые имеют перед умирающими обязательства, от которых нельзя отказаться. У ее матери ничего не осталось на этом свете, за исключением бредовой фантазии, которая может скрасить ей последние месяцы жизни.
«У меня нет выбора. Я должна пройти через это испытание».
Взгляд Рейчел остановился на группе людей, среди которых выделялся один, но не потому, что у него была светлая кожа.
Вито Фарнесте! Он был одет в черный вечерний костюм и выглядел так потрясающе, что у Рейчел перехватило дыхание. Она с трудом отвела от него глаза, стараясь смотреть на чиновника, который должен зарегистрировать их брак – он стоял у задрапированного материей стола, где лежала раскрытая большая книга в кожаном переплете.
«Я сошла с ума!»
Но поздно себя корить. Она подошла к беседке и остановилась перед группой из нескольких человек: это были священник с помощником и два, как поняла Рейчел, свидетеля. Там же находился и фотограф. Все были в черных торжественных костюмах и улыбались ей. Священник поднял руки, чтобы начать церемонию. Но прежде чем он успел что-либо сказать, заговорил Вито:
– Минутку. – Он посмотрел на Рейчел. – Тебе нужно сначала подписать брачный контракт. Или ты решила, что я забыл? – с сарказмом спросил он и сделал жест рукой, указывая на стол.
Она сжала губы и молча повернулась к столу, где лежал документ. Это был тот же самый документ, который Рейчел прочитала еще в самолете. Она, не глядя, быстро перевернула страницы и поставила свою подпись на последней. Священник сделал вид, что не заметил этой заминки, нарушившей самый романтичный момент брачного обряда.
– У вас нет возражений? – обратился к свидетелям Вито.
Те послушно поставили свои подписи под брачным контрактом, означавшим, что после свадьбы Рейчел не получит ни пенни из состояния Фарнесте.
Только после этого Вито встал рядом со своей невестой. Выражение его лица было непроницаемо.
Мой преданный и любящий муж, со злостью подумала Рейчел. С какой стати ей чувствовать себя виноватой? Семь лет назад Вито Фарнесте использовал ее, оскорбил и лишил невинности только для того, чтобы ранить ее мать.
Ее охватили горечь и уныние. Она невидяще смотрела на заходящее солнце. Далеко-далеко, за океаном, ее мать, напичканная болеутоляющими средствами, лежит на больничной постели, а жизнь постепенно уходит из нее.
Она слышала свой голос, произносящий слова обета. Слышала священника. Слышала глубокий, с итальянским акцентом, голос человека, который стоял рядом с ней. Он дает согласие стать ее мужем и надевает ей на палец кольцо.
Священник произнес заключительные слова... и вот она – жена Вито. Рейчел медленно подняла левую руку и раздвинула пальцы. На третьем пальце сияло обручальное кольцо, надетое Вито. И вдруг в глаза ударила вспышка – это фотограф начал их снимать. Рейчел заставила себя улыбнуться – ей необходимо изобразить радостную улыбку новобрачной. Ей нужны фотографии, чтобы показать их маме – как доказательство того, что дочь действительно стала женой Фарнесте.
Ее внимание привлекло брачное свидетельство, и она хотела было взять его со стола, но Вито ее опередил. Он сложил документ и сунул во внутренний карман смокинга. Рейчел поняла, почему он это сделал – ей не положено касаться свидетельства, пока Вито не получит изумруды.
Рейчел отрешенно смотрела, как Вито благодарит священника, затем услышала хлопок и увидела официанта с подносом, на котором стояло ведерко с шампанским. Официант поставил поднос на стол и начал разливать шампанское. Рейчел взяла бесчувственными пальцами свой бокал и попыталась вежливо улыбнуться, когда официант поздравил ее с бракосочетанием. Потом он протянул бокал Вито и наконец удалился, оставив их вдвоем.
Охваченная тревогой и волнением, Рейчел сделала глоток, чувствуя, как пузырьки шипят у нее на языке. Над морем низко светила Венера, выделяясь яркостью среди мириад крошечных звезд. Венера, богиня любви, уныло подумала Рейчел. И снова ужасное предчувствие пронзило ее, как будто этой карикатурной свадьбой она позволила себе опасную игру – насмешку над богами.
Вито не сводил глаз с профиля Рейчел. Ему не верилось, что он женился на ней. На Рейчел Вейл. На дочери Арлин Грэхем. Что-то внутри говорило ему, что он совершил непоправимый поступок. Он отбросил эту мысль. Гражданская свадьба – не святыня, просто юридически оформленная сделка.
После пятиминутной церемонии он заполучил Рейчел Вейл. Вместе с изумрудами Фарнесте.
Он снова перевел взгляд на Рейчел – на ее бледной коже зеленым огнем сверкали изумруды. И опять у него внутри что-то дрогнуло.
Она не имеет ни малейшего права их носить. Он должен сорвать колье с ее шеи!
Но... она так прекрасно в них выглядит. И снова Вито ощутил внутреннее возбуждение. Он прищурился, вглядываясь в ее лицо. Бледное и застывшее. Что-то кольнуло его в грудь. Руки сами по себе потянулись к ней, желая подбодрить. И вдруг у него в мозгу острой болью отозвалась мысль: она думает о своем любовнике! О мужчине, который не хочет на ней жениться и которому она этим браком намерена отомстить.
Вито цинично усмехнулся. Прежде чем кончится ночь, Рейчел Вейл забудет и думать о любом другом мужчине, кроме него! Он полностью заполнит собой предстоящую ей ночь... и еще не одну ночь потом, если пожелает!
Рейчел Вейл – дочь своей матери, а это означает, что она скорее всего унаследовала ее талант! Это он понял еще семь лет назад и теперь заново откроет ее возможности, вкусит сладость женщины в расцвете ее прелестей.
В памяти снова всплыли ее презрительные и оскорбительные слова:
«Я знаю, что ты слишком мнишь о себе, думаешь, что ты – подарок для женщин, но на меня ты навеваешь скуку. От тебя мне нужно только одно – кольцо на палец, а не твои услуги самца, пусть ты и считаешь себя потрясающим любовником».
Он криво усмехнулся. К утру Рейчел Вейл будет молить его об услугах самца.
Рейчел отпила еще глоток шампанского. Зачем укорять себя за то, что она сделала? Остались считанные часы до возвращения в Лондон, где она поедет в больницу и сообщит маме радостные новости...
Радостные? Она сжала губы. В чем радость? В том, что она заставила мужчину, который ее ненавидит и которого она ненавидит, жениться на ней?
Она повернула голову и посмотрела в сторону этого мужчины – он стоял всего в нескольких шагах от нее, но казалось, что находится на другом конце света. В тропических сумерках его кожа выглядела темнее обычного, а на лицо падала тень.
Chiaroscuro. Как и сам Вито. Но свет – это фальшь. Он – олицетворение темноты. И снова в голову пришли все те же строки из самого печального сонета Шекспира:
Иль я не клялся в том, что ты, как день, ясна, Когда ты, словно ночь, как темный ад, черна?
Как же хорошо она понимала, что заставило поэта написать эти строки.
Рейчел глубоко вздохнула и для смелости сделала большой глоток шампанского. Какие бы чувства к Вито она ни испытывала, это не имеет никакого значения. Она со стуком поставила бокал на стол и, подняв руки к шее, стала искать пальцами замочек на колье. Ей надо быстро и... спокойно расстегнуть и снять колье.
– Как только ты получишь изумруды, я должна получить брачное свидетельство, – раздраженно бросила она.
– Не снимай их!
От удивления она замерла, не успев убрать рук с шеи.
– Почему?
Он улыбнулся.
– Ночь только начинается, саrа mia.
Рейчел с недоверием смотрела на него. Что он затеял?
– Что ты хочешь этим сказать? – недовольно спросила она, медленно опуская руки.
– Я хочу сказать, что нас ждет ужин. – Он кивнул в сторону отеля.
– Я не хочу есть.
– Но я хочу. Да и тебе не мешает подкрепиться. Чтобы поддерживать bella figura. – Он сверкнул глазами, оглядывая ее.
Рейчел объяло жаром, словно языки пламени задели кожу.
– Прекрати! – оборвала его она. – Вито, что, черт возьми, ты затеял? Когда я захочу, то закажу ужин к себе в комнату. Ты можешь ужинать в зале, если хочешь.
Он покачал головой.
– Хм. Так дело не пойдет. – Он продолжал смотреть на нее. – Своим поведением мы и так уже зародили подозрения. В конце концов, – в его голосе послышались саркастичные нотки, – мы ведем себя не так, как положено себя вести романтическим влюбленным. Правда? Закон Антилии допускает незамедлительные свадьбы, но подразумевается, что это настоящие свадьбы. Проявим к хозяевам снисходительность и пообедаем при свечах a deux.
Рейчел почувствовала, как краснеет, хотя понимала, что он насмешничает и что ей не следует так реагировать.
– Хорошо, – сквозь зубы произнесла она. – Мы вместе поедим в зале. Я сейчас пойду и переоденусь.
Она резко повернулась, собираясь уйти, но он протянул руку и остановил ее. Рейчел застыла – она боялась прикосновений Вито.
– Невеста обычно ужинает в свадебном платье... и не снимает свадебных украшений.
Он опять оглядел ее с головы до ног, и она опять залилась румянцем.
– Я-то полагала, что ты захочешь, чтобы я сняла с себя изумруды как можно скорее! Ты же ради этого на мне женился! Чтобы их вернуть!
По его взгляду она поняла, что задела его за живое.
– Я заберу их позже, – ответил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Путешествие заняло не более четверти часа. Лодка причалила, и, сойдя на берег, Рейчел отметила, что набережная в Сен-Пьере достаточно живописная. Их поджидала двуколка с запряженным в нее пони.
– Добро пожаловать на Сен-Пьер, остров медового месяца! – с сильным акцентом провозгласил улыбающийся кучер в широкополой желтой шляпе и расстегнутой белой рубашке, открывавшей темнокожую грудь.
Они ехали всего минут пять, обогнули мыс и очутились у следующего залива. У Рейчел непроизвольно вырвалось восторженное восклицание. Залив напоминал картинку из туристического путеводителя. Море было яркого бирюзового цвета, а песок на пляже ослепительно белый. Вдали на берегу в окружении пальм, алых цветов и пышной зелени стояло низкое строение, похожее на дом плантатора.
Кучер с улыбкой повернулся к ним.
– Это дом для новобрачных! – объявил он. Для отеля дом казался более чем скромных размеров. Кругом было пустынно, и в большом овальном бассейне перед лужайкой никто не купался. Лошадка, стуча копытами, прошла по узкой дорожке мимо фасада и, обогнув дом, остановилась у больших белых дверей, затененных портиком с колоннами. Двери широко распахнулись, и появился очень подтянутый и строгий на вид дворецкий. Он выглядел нисколько не хуже дворецкого викторианской эпохи. Подойдя к двуколке, он протянул руку, чтобы помочь прибывшим гостям сойти. Вито сам спрыгнул вниз, но Рейчел была рада опереться на руку в белоснежной перчатке.
– Добро пожаловать в Дом новобрачных, сэр, мадам, – величественным тоном произнес этот житель Антилии. – Позвольте проводить вас в ваши комнаты.
Рейчел уловила, что их приглашают в «комнаты», а не в «комнату», и вздохнула с облегчением. Вито, очевидно, заранее оговорил отдельные апартаменты, пусть это и странно, поскольку отель предназначен для свадеб.
Они вошли внутрь. Рейчел оглядела просторный холл с темными панелями красного дерева и высоким белым потолком. Здесь было прохладно и ощущалось дуновение легкого ветерка.
Рейчел немного насторожилась. Отель прекрасно обставлен и явно дорогостоящий – Вито это по карману, он богат, ему незачем экономить, даже если он женится на такой женщине как она. Но отель безлюден, нет ни конторки, ни персонала, ни посетителей.
Она последовала за дворецким, который так же напыщенно сообщил, что его имя Андре, и что он полностью в их распоряжении. Он шел впереди по широкому коридору и, остановившись у одной из дверей, нараспев произнес:
– Это комната мадам.
Рейчел вошла в распахнутую перед ней дверь и огляделась. По одной стене тянулись белые платяные шкафы, посередине высокого потолка медленно крутился электрический вентилятор, большая, изящная кровать на столбиках была затянута прозрачным пологом. Андре подошел к окнам и раскрыл белые ставни.
Перед Рейчел предстал чудесный вид. Выкрашенная белой краской веранда огибала комнату, а дорожка внизу вела прямо к бассейну со сверкающей под солнцем водой. Неподалеку бирюзовое море слепило глаза.
Оглянувшись, Рейчел обнаружила, что Андре вышел. Она раскрыла чемодан и стала рыться в вещах, ища купальник. Когда она узнала, что регистрация брака состоится не в Лондоне, а на острове в Карибском море, то не забыла взять купальник. И теперь, облачившись в него, она отправилась к бассейну.
Какое блаженство – окунуться в воду! Распущенные волосы скользили у нее за спиной, а воздух освежал мокрое лицо. Несмотря на жару никто из посетителей отеля не вышел искупаться. Вода успокаивала и расслабляла. Рейчел легла на спину, чувствуя, как из тела уходит напряжение перед вечерним испытанием. Некоторое время ее невесомое тело медленно плыло по поверхности, пока не задело стенку бассейна. Ухватившись руками за облицованный плитками край, она сморгнула воду, попавшую в глаза, и посмотрев в сторону отеля, увидела: к ней идет Вито.
Время сжалось, и одиннадцати лет как и не бывало.
Ей снова четырнадцать, и к ней приближается самый прекрасный мужчина на земле. На мгновение Рейчел превратилась в девочку-подростка, молча глядевшую на итальянского юношу, направлявшегося к ней летящей, плавной походкой.
Как и тогда, на нем безукоризненно сшитые брюки из твила. Рукава светлой рубашки закатаны, так что видны худощавые кисти, ворот расстегнут. Вот только не было джемпера, накинутого на плечи.
Она замерла так же, как тогда, а он остановился и перевел взгляд с моря на бассейн. И тут же замер. Неужели вспомнил? Вспомнил то, что было одиннадцать лет назад?
Рейчел снова нырнула в воду и поплыла в дальний конец. Она потеряла счет тому, сколько раз пересекла бассейн. Когда же наконец остановилась и огляделась, то Вито уже не было.
Солнце начало снижаться. Прохладный ветерок остудил мокрую кожу, и ее пробрала дрожь. Рейчел завернулась в полотенце и подхватила сумку, по ее весу чувствуя, что изумруды надежно спрятаны внутри.
Она вернулась к себе в комнату и, принимая душ, услыхала стук в дверь ванной. Накинув банную простыню и закрутив на голове тюрбан из полотенца, она приоткрыла дверь. В спальне стоял Вито и, очевидно, ждал, когда она выйдет.
– Да? – холодно осведомилась она.
Он изучающе ее оглядел, и Рейчел вдруг охватила паника. Боже, что она тут делает, за пять тысяч миль от Лондона? Неужели собирается выходить замуж за человека, который ненавидит ее не меньше, чем она его?
– Брачная церемония начнется через полтора часа. Постарайся не опоздать.
У него какой-то странный голос, промелькнуло у нее в голове. Что-то помимо обычной резкости. Рейчел глубоко вздохнула, кивнула и подошла к двери, собираясь выпустить Вито. Но он повернувшись, вышел через застекленную дверь на веранду и исчез.
От мысли, что он может беспрепятственно входить в ее комнату через веранду, Рейчел занервничала и кинулась к кровати, где лежала ее сумка. Изумруды были на месте!
Вито Фарнесте получит их, но не раньше, чем его имя будет на брачном свидетельстве, а его кольцо – у нее на пальце! Это произойдет через полтора часа.
Она вернулась в ванную, чтобы расчесать волосы и привести себя в надлежащий для свадьбы вид.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Солнце было похоже на расплавленный шар, утопающий в малиновых облаках. Из громкоговорителей, спрятанных в кустах, звучала музыка. Мелодия показалась Рейчел знакомой – кажется, Бах.
Она шла очень медленно, ноги были как ватные. Платье она купила второпях позавчера, и стоило оно намного дороже, чем она рассчитывала. Переливающаяся атласная материя бледно-зеленого цвета не требовала никаких украшений. Но одно украшение все же было – на шее Рейчел зеленым огнем сверкали изумруды.
Застегнуть ожерелье на шее оказалось трудно, и не потому, что заел замочек, а потому, что изумруды будто душили ее.
«Я не имею на них права! Я – не невеста Фарнесте! Я – самозванка, которая заставила одного из мужчин семьи Фарнесте стать моим женихом».
И вот теперь она медленно идет в туфлях на высоких каблуках к ожидающим ее людям, стоящим под шелковым навесом. Все кругом купается в глубоком свете заходящего солнца, воздух теплый и ароматный, а у нее на коже мурашки от суеверного страха.
На минуту она подумала о той женщине, которая последней надевала эти изумруды, будучи невестой Фарнесте. Мать Вито... Женщина, чьи брачные обеты осквернила ее мать.
Рейчел вдруг оцепенела от ужаса.
«Да как я смею находиться здесь! Я не имею права это совершить!»
Но она должна сделать это. И сделает. Живые имеют перед умирающими обязательства, от которых нельзя отказаться. У ее матери ничего не осталось на этом свете, за исключением бредовой фантазии, которая может скрасить ей последние месяцы жизни.
«У меня нет выбора. Я должна пройти через это испытание».
Взгляд Рейчел остановился на группе людей, среди которых выделялся один, но не потому, что у него была светлая кожа.
Вито Фарнесте! Он был одет в черный вечерний костюм и выглядел так потрясающе, что у Рейчел перехватило дыхание. Она с трудом отвела от него глаза, стараясь смотреть на чиновника, который должен зарегистрировать их брак – он стоял у задрапированного материей стола, где лежала раскрытая большая книга в кожаном переплете.
«Я сошла с ума!»
Но поздно себя корить. Она подошла к беседке и остановилась перед группой из нескольких человек: это были священник с помощником и два, как поняла Рейчел, свидетеля. Там же находился и фотограф. Все были в черных торжественных костюмах и улыбались ей. Священник поднял руки, чтобы начать церемонию. Но прежде чем он успел что-либо сказать, заговорил Вито:
– Минутку. – Он посмотрел на Рейчел. – Тебе нужно сначала подписать брачный контракт. Или ты решила, что я забыл? – с сарказмом спросил он и сделал жест рукой, указывая на стол.
Она сжала губы и молча повернулась к столу, где лежал документ. Это был тот же самый документ, который Рейчел прочитала еще в самолете. Она, не глядя, быстро перевернула страницы и поставила свою подпись на последней. Священник сделал вид, что не заметил этой заминки, нарушившей самый романтичный момент брачного обряда.
– У вас нет возражений? – обратился к свидетелям Вито.
Те послушно поставили свои подписи под брачным контрактом, означавшим, что после свадьбы Рейчел не получит ни пенни из состояния Фарнесте.
Только после этого Вито встал рядом со своей невестой. Выражение его лица было непроницаемо.
Мой преданный и любящий муж, со злостью подумала Рейчел. С какой стати ей чувствовать себя виноватой? Семь лет назад Вито Фарнесте использовал ее, оскорбил и лишил невинности только для того, чтобы ранить ее мать.
Ее охватили горечь и уныние. Она невидяще смотрела на заходящее солнце. Далеко-далеко, за океаном, ее мать, напичканная болеутоляющими средствами, лежит на больничной постели, а жизнь постепенно уходит из нее.
Она слышала свой голос, произносящий слова обета. Слышала священника. Слышала глубокий, с итальянским акцентом, голос человека, который стоял рядом с ней. Он дает согласие стать ее мужем и надевает ей на палец кольцо.
Священник произнес заключительные слова... и вот она – жена Вито. Рейчел медленно подняла левую руку и раздвинула пальцы. На третьем пальце сияло обручальное кольцо, надетое Вито. И вдруг в глаза ударила вспышка – это фотограф начал их снимать. Рейчел заставила себя улыбнуться – ей необходимо изобразить радостную улыбку новобрачной. Ей нужны фотографии, чтобы показать их маме – как доказательство того, что дочь действительно стала женой Фарнесте.
Ее внимание привлекло брачное свидетельство, и она хотела было взять его со стола, но Вито ее опередил. Он сложил документ и сунул во внутренний карман смокинга. Рейчел поняла, почему он это сделал – ей не положено касаться свидетельства, пока Вито не получит изумруды.
Рейчел отрешенно смотрела, как Вито благодарит священника, затем услышала хлопок и увидела официанта с подносом, на котором стояло ведерко с шампанским. Официант поставил поднос на стол и начал разливать шампанское. Рейчел взяла бесчувственными пальцами свой бокал и попыталась вежливо улыбнуться, когда официант поздравил ее с бракосочетанием. Потом он протянул бокал Вито и наконец удалился, оставив их вдвоем.
Охваченная тревогой и волнением, Рейчел сделала глоток, чувствуя, как пузырьки шипят у нее на языке. Над морем низко светила Венера, выделяясь яркостью среди мириад крошечных звезд. Венера, богиня любви, уныло подумала Рейчел. И снова ужасное предчувствие пронзило ее, как будто этой карикатурной свадьбой она позволила себе опасную игру – насмешку над богами.
Вито не сводил глаз с профиля Рейчел. Ему не верилось, что он женился на ней. На Рейчел Вейл. На дочери Арлин Грэхем. Что-то внутри говорило ему, что он совершил непоправимый поступок. Он отбросил эту мысль. Гражданская свадьба – не святыня, просто юридически оформленная сделка.
После пятиминутной церемонии он заполучил Рейчел Вейл. Вместе с изумрудами Фарнесте.
Он снова перевел взгляд на Рейчел – на ее бледной коже зеленым огнем сверкали изумруды. И опять у него внутри что-то дрогнуло.
Она не имеет ни малейшего права их носить. Он должен сорвать колье с ее шеи!
Но... она так прекрасно в них выглядит. И снова Вито ощутил внутреннее возбуждение. Он прищурился, вглядываясь в ее лицо. Бледное и застывшее. Что-то кольнуло его в грудь. Руки сами по себе потянулись к ней, желая подбодрить. И вдруг у него в мозгу острой болью отозвалась мысль: она думает о своем любовнике! О мужчине, который не хочет на ней жениться и которому она этим браком намерена отомстить.
Вито цинично усмехнулся. Прежде чем кончится ночь, Рейчел Вейл забудет и думать о любом другом мужчине, кроме него! Он полностью заполнит собой предстоящую ей ночь... и еще не одну ночь потом, если пожелает!
Рейчел Вейл – дочь своей матери, а это означает, что она скорее всего унаследовала ее талант! Это он понял еще семь лет назад и теперь заново откроет ее возможности, вкусит сладость женщины в расцвете ее прелестей.
В памяти снова всплыли ее презрительные и оскорбительные слова:
«Я знаю, что ты слишком мнишь о себе, думаешь, что ты – подарок для женщин, но на меня ты навеваешь скуку. От тебя мне нужно только одно – кольцо на палец, а не твои услуги самца, пусть ты и считаешь себя потрясающим любовником».
Он криво усмехнулся. К утру Рейчел Вейл будет молить его об услугах самца.
Рейчел отпила еще глоток шампанского. Зачем укорять себя за то, что она сделала? Остались считанные часы до возвращения в Лондон, где она поедет в больницу и сообщит маме радостные новости...
Радостные? Она сжала губы. В чем радость? В том, что она заставила мужчину, который ее ненавидит и которого она ненавидит, жениться на ней?
Она повернула голову и посмотрела в сторону этого мужчины – он стоял всего в нескольких шагах от нее, но казалось, что находится на другом конце света. В тропических сумерках его кожа выглядела темнее обычного, а на лицо падала тень.
Chiaroscuro. Как и сам Вито. Но свет – это фальшь. Он – олицетворение темноты. И снова в голову пришли все те же строки из самого печального сонета Шекспира:
Иль я не клялся в том, что ты, как день, ясна, Когда ты, словно ночь, как темный ад, черна?
Как же хорошо она понимала, что заставило поэта написать эти строки.
Рейчел глубоко вздохнула и для смелости сделала большой глоток шампанского. Какие бы чувства к Вито она ни испытывала, это не имеет никакого значения. Она со стуком поставила бокал на стол и, подняв руки к шее, стала искать пальцами замочек на колье. Ей надо быстро и... спокойно расстегнуть и снять колье.
– Как только ты получишь изумруды, я должна получить брачное свидетельство, – раздраженно бросила она.
– Не снимай их!
От удивления она замерла, не успев убрать рук с шеи.
– Почему?
Он улыбнулся.
– Ночь только начинается, саrа mia.
Рейчел с недоверием смотрела на него. Что он затеял?
– Что ты хочешь этим сказать? – недовольно спросила она, медленно опуская руки.
– Я хочу сказать, что нас ждет ужин. – Он кивнул в сторону отеля.
– Я не хочу есть.
– Но я хочу. Да и тебе не мешает подкрепиться. Чтобы поддерживать bella figura. – Он сверкнул глазами, оглядывая ее.
Рейчел объяло жаром, словно языки пламени задели кожу.
– Прекрати! – оборвала его она. – Вито, что, черт возьми, ты затеял? Когда я захочу, то закажу ужин к себе в комнату. Ты можешь ужинать в зале, если хочешь.
Он покачал головой.
– Хм. Так дело не пойдет. – Он продолжал смотреть на нее. – Своим поведением мы и так уже зародили подозрения. В конце концов, – в его голосе послышались саркастичные нотки, – мы ведем себя не так, как положено себя вести романтическим влюбленным. Правда? Закон Антилии допускает незамедлительные свадьбы, но подразумевается, что это настоящие свадьбы. Проявим к хозяевам снисходительность и пообедаем при свечах a deux.
Рейчел почувствовала, как краснеет, хотя понимала, что он насмешничает и что ей не следует так реагировать.
– Хорошо, – сквозь зубы произнесла она. – Мы вместе поедим в зале. Я сейчас пойду и переоденусь.
Она резко повернулась, собираясь уйти, но он протянул руку и остановил ее. Рейчел застыла – она боялась прикосновений Вито.
– Невеста обычно ужинает в свадебном платье... и не снимает свадебных украшений.
Он опять оглядел ее с головы до ног, и она опять залилась румянцем.
– Я-то полагала, что ты захочешь, чтобы я сняла с себя изумруды как можно скорее! Ты же ради этого на мне женился! Чтобы их вернуть!
По его взгляду она поняла, что задела его за живое.
– Я заберу их позже, – ответил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11