И в результате — полный провал. Перед глазами Ника стояло лицо Пенни — болезненное, подавленное. Она поставила на нем крест окончательно и бесповоротно. Впервые он почувствовал, что до смерти напуган. Ник устремился к бару, но тут же замер. Только слабаку необходим алкоголь, чтобы справиться с проблемой. Да и в прошлый раз бренди оказался плохим советчиком…
Муслиновые занавески развевались под легким ветерком, дувшим с Карибского моря. Лежа на кровати, Пенни смотрела, как солнце опускается за горизонт, окрашивая все в малиновые тона, и слушала тихий шорох прибоя.
Она не плакала — она была совершенно опустошена. Это был конец. Вся отзывчивость Ника полтора года назад была продиктована только чувством вины и состраданием. Она сама вызвала этот обвал откровений, а теперь ее, как и Ника, душило чувство вины: страдал невинный ребенок.
Когда дверь спальни открылась, Пенни вздрогнула. В сумерках бледным пятном выделялось лицо Ника. Он подошел ближе, и Пенни заметила, как обострились его черты.
— Ты была права, — резко проговорил он. — Я ревновал к Джонни. Я так ревновал, что испытывал почти физическую боль. О Боже, мне хотелось избить его и вышвырнуть вон!
Ошеломленная внезапной исповедью, Пенни выдохнула:
— О…
— Но тогда я не осознавал, что ревную. Лишь думая об этом впоследствии, я понял: как бы ты ни обращалась с Джонни, мне это не понравилось бы.
Пенни осторожно кивнула, словно давая понять, что ждет продолжения.
Ник сделал неуверенный жест рукой и, вернувшись к двери, с грохотом захлопнул ее. Затем вскинул темную голову и, сжав кулаки, проговорил:
— Я ощущаю себя таким собственником по отношению к тебе. Я знаю, так нельзя, но, похоже, это способ, которым я…
Чувствовалось, что он очень стыдится своего признания. Пенни внезапно захотелось отчетливее видеть его лицо. Но когда она включила напольную лампу на тумбочке у кровати, то натолкнулась на затравленный взгляд темных глаз. Сердце ее сжалось от боли.
— Я испытал огромное облегчение, когда узнал, что вы с Джонни не были любовниками…
Это говорил человек, который предложил ей поэкспериментировать со своими сверстниками, и его чувственные губы кривила самоуничижительная усмешка.
— И вообще я пришел к выводу, что интерпретирую очевидные события так, как мне удобно, — признался Ник. — Думаю, я женился на тебе потому, что чувствовал: рано или поздно потеряю контроль над собой и затащу тебя в постель.
— Но, Ник, когда это случилось, ты не хотел меня. К тому моменту я была твоей женой уже шесть недель…
— И я не уставал повторять, что это ненастоящий брак. Да, я упрям, — с внезапным нетерпением пробормотал он. — Если бы я спал с тобой, это связало бы меня обязательствами, к которым я еще не был готов.
— Значит, ради своего спокойствия, ты сослал меня в дальний конец коридора, — с горечью сказала Пенни. — Спасибо, что объяснил.
— Это было и для твоей пользы. Кроме того, поймешь ли ты наконец, что это были за шесть недель? Я ждал смерти своего отца… а потом хоронил его, — ломким от волнения голосом проговорил Ник. — Знаю, ты считаешь меня холодным и бесчувственным. Но поверь, у меня на уме не только секс!
Лицо Пенни залил румянец стыда. Она опустила голову, спрашивая себя, как могла забыть о зловещем фоне тех шести недель. Впрочем, она не любила Эдгара Блейна. Он был чужим и далеким для нее.
— Я был глубоко подавлен, а ты так притягивала меня! Но я не хотел использовать тебя… в качестве утешения, — медленно произнес он.
Пенни подняла на него полные слез глаза.
— Поэтому тебя утешила Джордан Брэм…
Ник изумленно уставился на нее.
— Да, я знаю о Джордан, — подтвердила Пен ни, видя, что это для него большая неожиданность.
Подойдя к кровати, Ник сел.
— Откуда ты узнала? — хриплым голосом спросил он.
— Я думала, вы расстались… до той ночи после нашей свадьбы, когда услышала, как ты говоришь с ней по телефону, — выдавила она.
Ник поднял руку и отвел с ее щеки растрепавшиеся волосы. В темных глазах светилось сожаление, но и недоумение.
— И ты ничего мне не сказала? Ты, готовая без конца говорить обо всем, что видишь и чувствуешь, на сей раз промолчала?
— Ты провел с ней нашу первую брачную ночь.
— Не говори чепухи, — простонал Ник. — Разве можно быть такой глупой?
— Я слышала, как ты сказал ей, что выезжаешь…
— Чтобы вернуть ключи от ее дома. — По всей видимости, не удивленный недоверчивым выражением лица жены, Ник раздраженно вздохнул. — Это был единственный предлог, который я смог найти. Конечно, безумный… И Джордан тоже была в недоумении. Но той ночью мне просто необходимо было уехать, и я вцепился и первую же возможность, позволявшую мне двигаться и действовать.
— Вернуть ключи? — ошеломленно переспросила Пенни. — В нашу первую брачную ночь? Ты не вернулся той ночью домой… думаешь, я не знаю?
— Я заснул в машине на берегу реки. Я отдал Джордан ключи и тут же понял, насколько неправильно может быть истолкован мой визит, — почти с отвращением проговорил он. — Поэтому немедленно уехал.
Заснул в машине? В четверти мили от собственного дома с более чем тридцатью спальнями? Ник лично поехал отдавать Джордан ключи, которые мог бы просто отослать? Это была настолько невероятная история, что Пенни просто смотрела на него, широко раскрыв глаза. Темная краска залила его щеки.
— Я не мог положиться на себя той ночью. Я знал, что ты можешь прийти ко мне…
Пенни опустила голову. Он был прав. Так она и собиралась сделать, пока не подслушала разговор.
— А я не был уверен, что смогу этому воспротивиться. Я буквально сгорал от страсти той ночью… Возможно, меня не остановила бы даже майка с розовыми кроликами.
— Я купила потрясающую бледно-лиловую ночную рубашку.
— Просто не верится, что ты ничего не сказала, услышав тот разговор с Джордан…
Ник обхватил ладонями ее лицо, заставляя посмотреть себе в глаза.
— Разве я имела право что-то говорить тебе? — дрожащим голосом спросила Пенни. — Ты ведь сразу предупредил меня, что наш брак ненастоящий, и вел себя соответственно. Так мне казалось. Ты просто продолжал жить собственной жизнью, словно меня не было и в помине. И если бы я стала задавать тебе вопросы, чего бы я добилась?
— Возможно, правды, — хрипло ответил Ник.
— Но я не смогла бы запретить тебе спать с ней, — убито пробормотала Пенни, до сих пор не веря, что эпизода, который стоил ей стольких страданий скорее всего и не было. — Ты, например, мог бы просто сказать, что это не мое дело. А подобные слова прозвучали бы окончательным приговором и лишили бы меня надежды сделать наш брак настоящим.
К тому моменту, когда Пенни закончила говорить. Ник чувствовал себя на редкость скверно. Он стиснул зубы, ненавидя себя за то, что причинил ей столько горя. Как же она была потрясена, если не сказала ни слова! Словно ребенок, который не в силах терпеть неприятную действительность, она провела остаток их короткого брака, притворяясь по-прежнему жизнерадостной, веселой, а он ничего не заметил!
— И ты подумала, что я способен на это? Каким же подонком я был в твоих глазах? — с жаром спросил Ник. — Ведь я знал, как ты относишься ко мне. Даже если бы меня сжигала похоть к другой женщине, я не пал бы так низко!
— Значит, вместо этого ты спал в машине на берегу реки… как бродяга в брошенном «форде», — прошептала Пенни. — Как, скажи на милость, мне могло прийти в голову подобное объяснение?
— Но теперь я, по крайней мере, знаю, по чему ты оставила меня и даже не думала возвращаться, — неожиданно заключил Ник.
Устав от всех треволнений, через которые он заставил ее пройти, Пенни уронила голову ему на плечо, вдыхая до боли знакомый запах теплой кожи.
— Ты можешь спать здесь…
— Нет… если только ты не свяжешь меня и не изнасилуешь. Я не позволю снова обвинить меня в том, что я использую тебя для удовлетворения сексуальных нужд.
— А та ночь в Гринич виллидж? — слабым голосом напомнила ему Пенни. — Перестань притворяться мистером Благородство.
— Мне просто не хотелось уходить от тебя. И никакого другого предлога, кроме секса, я не смог найти. А все из-за того, что ты позволила мне верить, будто родила Алана от другого мужчины!
Его внезапное раздражение заставило Пенни напрячься. Но Ник столь же внезапно обнял ее и пристально посмотрел в глаза.
— Как бы там ни было, ты по-прежнему хочешь меня, мой ангел, — с нескрываемым удовлетворением произнес он.
Пенни обессилено приникла к нему, но ненадолго. Требовательность его горячих чувственных губ пробудила ее. Жадное нетерпение одновременно охватило обоих. Пенни помогла ему стянуть через голову рубашку. И Ник со стоном склонился над ней, пытаясь движениями бедер избавиться от брюк, в то время как она сражалась с юбкой. Но молния застряла, и Ник мощным рывком разорвал юбку пополам.
— Я куплю тебе десять других, — лихорадочно пробормотал он, стягивая с нее майку, и тут же со стоном завладел дразнящим розовым соском.
Возбуждение Пенни было столь сильным, что она перестала владеть собой.
— Я так хочу тебя… Я так хочу тебя…
— Не очень-то романтическое начало для медового месяца.
Ник освободил ее от остатков одежды с быстротой, свойственной скорее отчаянию, нежели мастерству.
— Медового месяца?.. О, пожалуйста, — пробормотала Пенни сквозь стиснутые зубы. — По говорим позднее.
— Если останусь жив, мой ангел, — пообещал Ник и с прерывистым стоном удовольствия вошел в нее.
Желание Пенни было ослепительным, оглушительным, всепоглощающим. Всем своим существом она сосредоточилась на его восхитительных движениях. Она словно бы внезапно попала на небеса и надеялась, что эти небеса бесконечны. Никогда еще она не чувствовала такого единения с Ником, такой необузданной радости.
Потом он прижимал ее к себе так крепко, что было просто удивительно, как она могла дышать. Трудно было представить, что двое взрослых людей могут занимать настолько мало места в огромной постели и что близость может быть настолько прекрасна, что исторгнет слезы из ее глаз. Пенни целовала его плечи, ласкала влажную спину.
Ник слегка приподнял голову, не разжимая объятий. От его улыбки сердцу Пенни стало тесно в груди.
— Я и правда испытываю вдохновение, доставляя тебе удовольствие. И я хочу делать это опять… и опять… и опять, — поддразнил ее он, подчеркивая каждое повторение все еще жадными поцелуями. — Так ты настаиваешь на том, чтобы поговорить?
Пенни смотрела на него затуманенным от страсти взором и испытывала такое невероятное счастье, что, не будь они вместе, наверное, затанцевала бы. Ник не провел ту ночь с Джордан! Джордан умопомрачительно красива, и все же он прервал их отношения. Значит, признает он это или нет, Ник связал себя обязательствами по отношению к своей девчонке-жене, с огромным удовлетворением заключила Пенни.
— У тебя удивительно хитрый вид, — пробормотал Ник.
Проявив редкостный для нее такт, Пенни лишь сказала:
— Просто я счастлива.
Открыв глаза, Пенни некоторое время лежала в полудреме, пока смутное воспоминание об обещании Ника взглянуть на Алана не пробудило ее окончательно.
О Господи, уже одиннадцать! Чувствуя себя виноватой. Пенни вскочила и, услышав звуки, доносившиеся из гостиной, устремилась туда. Алан сидел посреди диванных подушек на полу, Ник стоял перед ним на коленях.
— Папа — так ты должен меня называть, — объяснял он. — Папа, — отчетливо и медленно повторил Ник.
Алан старательно пытался что-то сказать.
— Ник, как же тебе удалось справиться? Темная голова повернулась к ней.
— Это был весьма поучительный опыт. У Алана оказался отменный аппетит! Я забыл распорядиться о том, чтобы сюда доставили высокий стульчик, поэтому кормить его было трудно, но мы справились. А еще я помыл его и одел, — заметил Ник, явно гордясь своими достижениями.
Увидев, что на Алане надета одна маечка, Пенни подавила смешок.
— Как же ты его мыл?
— Мочалкой. Он превратил это в настоящую игру: «Папа, попробуй меня поймай», — поведал Ник, с улыбкой сожаления припоминая детали и поднимаясь, в то время как Пенни присела, чтобы обнять сына. — Он убедился, что я неуклюжий, но настойчивый! И теперь мне просто необходим душ.
Его черные волосы были припорошены чем-то очень похожим на детскую кашу. Побриться он тоже еще не успел. Ник остановился на пороге и обернулся к ней.
— Я тебя бесконечно уважаю, мой ангел, — серьезно заверил он Пенни. — Это по-настоящему тяжелая работа. Мне очень не хватало еще одной пары глаз и по крайней мере двух пар рук.
— Ты наверняка был просто великолепен, — тепло взглянув на мужа, сказала Пенни.
— Нет, на этот раз я оплошал, но в следующий будет лучше.
Большинство отцов были бы гораздо в худшем расположении духа после пятичасового сидения с ребенком и, несомненно, пожалели бы, что не взяли с собой няню.
Пенни одевалась, когда зазвонил телефон. Решив, что это может быть мать, она поспешила схватить трубку.
— Пенни, это ты? — спросила Лиз.
— Да, это я. Где же…
— Мне так жаль, что тебе пришлось вернуться к Нику. Это ужасно, но, дорогая, тебе ни к чему больше оставаться ни единого дня с этой женолюбивой крысой! Я еду к тебе на помощь… Хорошо?
— — Меня не нужно спасать, мам.
— Но…
— Я люблю Ника, мы снова вместе, и перестань говорить о нем, как о враге номер один только потому, что он сын Эдгара Блейна, — спокойно произнесла Пенни. — А та история с первой брачной ночью… Я ошиблась: он не был с Джордан.
— Это он только так говорит. Не верь ему. Я немедленно вылетаю на Ямайку!
Пенни застыла на месте, чувствуя, что меньше всего ее семейная жизнь сейчас нуждается в присутствии матери, но тут же ощутила укол стыда.
— Мама, у нас сейчас медовый месяц. Я, конечно, очень хочу увидеть тебя и услышать твою версию этой истории с займом у Люси, но…
— Пенни, я уже отправила Люси чек на всю сумму долга.
— Как же тебе удалось сделать это? — встревоженно спросила Пенни. — Ты заняла деньги у кого-нибудь еще…
— Когда закончится ваш медовый месяц? — нетерпеливо прервала ее мать.
— Через две недели.
— Ну ладно, если ты согласна ждать две недели, прежде чем познакомиться с моим новым мужем, полагаю, я сумею пережить такой же срок до новой встречи с моим зятем.
— Мам, ты действительно сказала то, что я слышала?
— Ты, естественно, ожидаешь захватывающих подробностей, — с удовлетворением заметила Лиз. — Но могу только сказать, что я безумно счастлива. Значит, через две недели я познакомлю тебя с Чарли. Пока, дорогая!
Пенни обессилено опустилась на пол, где ползал Алан. Она все еще невидящим взором смотрела в пространство, когда из ванной вышел Ник в одном полотенце.
— Что случилось? — увидев бледное лицо жены, тут же спросил он.
— Звонила мама. Она уже не в бегах и вышла замуж за человека, которого знает не больше двух недель. — Пенни с тревогой взглянула на Ника. — Скорее всего, это опять закончится слезами.
Пенни упомянула и о том, что Лиз вернула Люси долг.
— У этого человека есть деньги… или он потратил все свои сбережения. В ближайшее время мы все равно не сможем ничего предпринять. — Ник заботливо притянул ее к себе. — Не будь пессимисткой! Почему непременно должно случиться несчастье?
Пенни сокрушенно вздохнула и прижалась лбом к его теплой обнаженной груди.
— Ник, ты так же хорошо, как и я, знаешь, что лишь один из тысячи мужчин способен снести выходки Лиз. И потом, она вышла замуж так быстро, что, видимо, влюбилась по уши, и ее убьет, если этот Чарли не оправдает надежд.
— Ангел мой… — Ник приподнял ее подбородок, темные глаза открыто и спокойно посмотрели на Пенни. — Что бы ни произошло, в беде мы Лиз не оставим. Это просто небольшое недоразумение, что она не выносит одного моего вида.
— В основном из-за нашей первой брачной ночи. Она все еще считает, что ты провел ее с Джордан, — неохотно призналась Пенни.
Ник искоса посмотрел на нее.
— И Люси тоже так думает. Только поэтому она согласилась не говорить тебе о рождении Алана, — виноватым полушепотом добавила Пенни — Все, теперь у меня не осталось от тебя ни одной тайны. Это плохо?
Ник был похож на человека, разрываемого двумя желаниями — задушить жену быстро или сделать это медленно. Затем уголок его рта дрогнул, и он шутливо простонал:
— Ты делишься своими печалями со всеми?
— Разговоры облегчают душу.
— Но отныне ты станешь делать это избирательно — будешь делиться только со мной.
— Конечно-конечно, — поспешила заверить его Пенни, радуясь, что ее последнее откровение не вызвало нового взрыва эмоций.
— Что ты знаешь о своем настоящем отце? — небрежно спросил Ник как-то вечером, когда они выходили из ресторана в Монтего-Бей. Пенни удивленно взглянула на него.
— Немногое. Только то, что он разбил мамино сердце. Даже полтора года назад, когда я наконец решилась спросить о нем, она разрыдалась. Они познакомились в Лондоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Муслиновые занавески развевались под легким ветерком, дувшим с Карибского моря. Лежа на кровати, Пенни смотрела, как солнце опускается за горизонт, окрашивая все в малиновые тона, и слушала тихий шорох прибоя.
Она не плакала — она была совершенно опустошена. Это был конец. Вся отзывчивость Ника полтора года назад была продиктована только чувством вины и состраданием. Она сама вызвала этот обвал откровений, а теперь ее, как и Ника, душило чувство вины: страдал невинный ребенок.
Когда дверь спальни открылась, Пенни вздрогнула. В сумерках бледным пятном выделялось лицо Ника. Он подошел ближе, и Пенни заметила, как обострились его черты.
— Ты была права, — резко проговорил он. — Я ревновал к Джонни. Я так ревновал, что испытывал почти физическую боль. О Боже, мне хотелось избить его и вышвырнуть вон!
Ошеломленная внезапной исповедью, Пенни выдохнула:
— О…
— Но тогда я не осознавал, что ревную. Лишь думая об этом впоследствии, я понял: как бы ты ни обращалась с Джонни, мне это не понравилось бы.
Пенни осторожно кивнула, словно давая понять, что ждет продолжения.
Ник сделал неуверенный жест рукой и, вернувшись к двери, с грохотом захлопнул ее. Затем вскинул темную голову и, сжав кулаки, проговорил:
— Я ощущаю себя таким собственником по отношению к тебе. Я знаю, так нельзя, но, похоже, это способ, которым я…
Чувствовалось, что он очень стыдится своего признания. Пенни внезапно захотелось отчетливее видеть его лицо. Но когда она включила напольную лампу на тумбочке у кровати, то натолкнулась на затравленный взгляд темных глаз. Сердце ее сжалось от боли.
— Я испытал огромное облегчение, когда узнал, что вы с Джонни не были любовниками…
Это говорил человек, который предложил ей поэкспериментировать со своими сверстниками, и его чувственные губы кривила самоуничижительная усмешка.
— И вообще я пришел к выводу, что интерпретирую очевидные события так, как мне удобно, — признался Ник. — Думаю, я женился на тебе потому, что чувствовал: рано или поздно потеряю контроль над собой и затащу тебя в постель.
— Но, Ник, когда это случилось, ты не хотел меня. К тому моменту я была твоей женой уже шесть недель…
— И я не уставал повторять, что это ненастоящий брак. Да, я упрям, — с внезапным нетерпением пробормотал он. — Если бы я спал с тобой, это связало бы меня обязательствами, к которым я еще не был готов.
— Значит, ради своего спокойствия, ты сослал меня в дальний конец коридора, — с горечью сказала Пенни. — Спасибо, что объяснил.
— Это было и для твоей пользы. Кроме того, поймешь ли ты наконец, что это были за шесть недель? Я ждал смерти своего отца… а потом хоронил его, — ломким от волнения голосом проговорил Ник. — Знаю, ты считаешь меня холодным и бесчувственным. Но поверь, у меня на уме не только секс!
Лицо Пенни залил румянец стыда. Она опустила голову, спрашивая себя, как могла забыть о зловещем фоне тех шести недель. Впрочем, она не любила Эдгара Блейна. Он был чужим и далеким для нее.
— Я был глубоко подавлен, а ты так притягивала меня! Но я не хотел использовать тебя… в качестве утешения, — медленно произнес он.
Пенни подняла на него полные слез глаза.
— Поэтому тебя утешила Джордан Брэм…
Ник изумленно уставился на нее.
— Да, я знаю о Джордан, — подтвердила Пен ни, видя, что это для него большая неожиданность.
Подойдя к кровати, Ник сел.
— Откуда ты узнала? — хриплым голосом спросил он.
— Я думала, вы расстались… до той ночи после нашей свадьбы, когда услышала, как ты говоришь с ней по телефону, — выдавила она.
Ник поднял руку и отвел с ее щеки растрепавшиеся волосы. В темных глазах светилось сожаление, но и недоумение.
— И ты ничего мне не сказала? Ты, готовая без конца говорить обо всем, что видишь и чувствуешь, на сей раз промолчала?
— Ты провел с ней нашу первую брачную ночь.
— Не говори чепухи, — простонал Ник. — Разве можно быть такой глупой?
— Я слышала, как ты сказал ей, что выезжаешь…
— Чтобы вернуть ключи от ее дома. — По всей видимости, не удивленный недоверчивым выражением лица жены, Ник раздраженно вздохнул. — Это был единственный предлог, который я смог найти. Конечно, безумный… И Джордан тоже была в недоумении. Но той ночью мне просто необходимо было уехать, и я вцепился и первую же возможность, позволявшую мне двигаться и действовать.
— Вернуть ключи? — ошеломленно переспросила Пенни. — В нашу первую брачную ночь? Ты не вернулся той ночью домой… думаешь, я не знаю?
— Я заснул в машине на берегу реки. Я отдал Джордан ключи и тут же понял, насколько неправильно может быть истолкован мой визит, — почти с отвращением проговорил он. — Поэтому немедленно уехал.
Заснул в машине? В четверти мили от собственного дома с более чем тридцатью спальнями? Ник лично поехал отдавать Джордан ключи, которые мог бы просто отослать? Это была настолько невероятная история, что Пенни просто смотрела на него, широко раскрыв глаза. Темная краска залила его щеки.
— Я не мог положиться на себя той ночью. Я знал, что ты можешь прийти ко мне…
Пенни опустила голову. Он был прав. Так она и собиралась сделать, пока не подслушала разговор.
— А я не был уверен, что смогу этому воспротивиться. Я буквально сгорал от страсти той ночью… Возможно, меня не остановила бы даже майка с розовыми кроликами.
— Я купила потрясающую бледно-лиловую ночную рубашку.
— Просто не верится, что ты ничего не сказала, услышав тот разговор с Джордан…
Ник обхватил ладонями ее лицо, заставляя посмотреть себе в глаза.
— Разве я имела право что-то говорить тебе? — дрожащим голосом спросила Пенни. — Ты ведь сразу предупредил меня, что наш брак ненастоящий, и вел себя соответственно. Так мне казалось. Ты просто продолжал жить собственной жизнью, словно меня не было и в помине. И если бы я стала задавать тебе вопросы, чего бы я добилась?
— Возможно, правды, — хрипло ответил Ник.
— Но я не смогла бы запретить тебе спать с ней, — убито пробормотала Пенни, до сих пор не веря, что эпизода, который стоил ей стольких страданий скорее всего и не было. — Ты, например, мог бы просто сказать, что это не мое дело. А подобные слова прозвучали бы окончательным приговором и лишили бы меня надежды сделать наш брак настоящим.
К тому моменту, когда Пенни закончила говорить. Ник чувствовал себя на редкость скверно. Он стиснул зубы, ненавидя себя за то, что причинил ей столько горя. Как же она была потрясена, если не сказала ни слова! Словно ребенок, который не в силах терпеть неприятную действительность, она провела остаток их короткого брака, притворяясь по-прежнему жизнерадостной, веселой, а он ничего не заметил!
— И ты подумала, что я способен на это? Каким же подонком я был в твоих глазах? — с жаром спросил Ник. — Ведь я знал, как ты относишься ко мне. Даже если бы меня сжигала похоть к другой женщине, я не пал бы так низко!
— Значит, вместо этого ты спал в машине на берегу реки… как бродяга в брошенном «форде», — прошептала Пенни. — Как, скажи на милость, мне могло прийти в голову подобное объяснение?
— Но теперь я, по крайней мере, знаю, по чему ты оставила меня и даже не думала возвращаться, — неожиданно заключил Ник.
Устав от всех треволнений, через которые он заставил ее пройти, Пенни уронила голову ему на плечо, вдыхая до боли знакомый запах теплой кожи.
— Ты можешь спать здесь…
— Нет… если только ты не свяжешь меня и не изнасилуешь. Я не позволю снова обвинить меня в том, что я использую тебя для удовлетворения сексуальных нужд.
— А та ночь в Гринич виллидж? — слабым голосом напомнила ему Пенни. — Перестань притворяться мистером Благородство.
— Мне просто не хотелось уходить от тебя. И никакого другого предлога, кроме секса, я не смог найти. А все из-за того, что ты позволила мне верить, будто родила Алана от другого мужчины!
Его внезапное раздражение заставило Пенни напрячься. Но Ник столь же внезапно обнял ее и пристально посмотрел в глаза.
— Как бы там ни было, ты по-прежнему хочешь меня, мой ангел, — с нескрываемым удовлетворением произнес он.
Пенни обессилено приникла к нему, но ненадолго. Требовательность его горячих чувственных губ пробудила ее. Жадное нетерпение одновременно охватило обоих. Пенни помогла ему стянуть через голову рубашку. И Ник со стоном склонился над ней, пытаясь движениями бедер избавиться от брюк, в то время как она сражалась с юбкой. Но молния застряла, и Ник мощным рывком разорвал юбку пополам.
— Я куплю тебе десять других, — лихорадочно пробормотал он, стягивая с нее майку, и тут же со стоном завладел дразнящим розовым соском.
Возбуждение Пенни было столь сильным, что она перестала владеть собой.
— Я так хочу тебя… Я так хочу тебя…
— Не очень-то романтическое начало для медового месяца.
Ник освободил ее от остатков одежды с быстротой, свойственной скорее отчаянию, нежели мастерству.
— Медового месяца?.. О, пожалуйста, — пробормотала Пенни сквозь стиснутые зубы. — По говорим позднее.
— Если останусь жив, мой ангел, — пообещал Ник и с прерывистым стоном удовольствия вошел в нее.
Желание Пенни было ослепительным, оглушительным, всепоглощающим. Всем своим существом она сосредоточилась на его восхитительных движениях. Она словно бы внезапно попала на небеса и надеялась, что эти небеса бесконечны. Никогда еще она не чувствовала такого единения с Ником, такой необузданной радости.
Потом он прижимал ее к себе так крепко, что было просто удивительно, как она могла дышать. Трудно было представить, что двое взрослых людей могут занимать настолько мало места в огромной постели и что близость может быть настолько прекрасна, что исторгнет слезы из ее глаз. Пенни целовала его плечи, ласкала влажную спину.
Ник слегка приподнял голову, не разжимая объятий. От его улыбки сердцу Пенни стало тесно в груди.
— Я и правда испытываю вдохновение, доставляя тебе удовольствие. И я хочу делать это опять… и опять… и опять, — поддразнил ее он, подчеркивая каждое повторение все еще жадными поцелуями. — Так ты настаиваешь на том, чтобы поговорить?
Пенни смотрела на него затуманенным от страсти взором и испытывала такое невероятное счастье, что, не будь они вместе, наверное, затанцевала бы. Ник не провел ту ночь с Джордан! Джордан умопомрачительно красива, и все же он прервал их отношения. Значит, признает он это или нет, Ник связал себя обязательствами по отношению к своей девчонке-жене, с огромным удовлетворением заключила Пенни.
— У тебя удивительно хитрый вид, — пробормотал Ник.
Проявив редкостный для нее такт, Пенни лишь сказала:
— Просто я счастлива.
Открыв глаза, Пенни некоторое время лежала в полудреме, пока смутное воспоминание об обещании Ника взглянуть на Алана не пробудило ее окончательно.
О Господи, уже одиннадцать! Чувствуя себя виноватой. Пенни вскочила и, услышав звуки, доносившиеся из гостиной, устремилась туда. Алан сидел посреди диванных подушек на полу, Ник стоял перед ним на коленях.
— Папа — так ты должен меня называть, — объяснял он. — Папа, — отчетливо и медленно повторил Ник.
Алан старательно пытался что-то сказать.
— Ник, как же тебе удалось справиться? Темная голова повернулась к ней.
— Это был весьма поучительный опыт. У Алана оказался отменный аппетит! Я забыл распорядиться о том, чтобы сюда доставили высокий стульчик, поэтому кормить его было трудно, но мы справились. А еще я помыл его и одел, — заметил Ник, явно гордясь своими достижениями.
Увидев, что на Алане надета одна маечка, Пенни подавила смешок.
— Как же ты его мыл?
— Мочалкой. Он превратил это в настоящую игру: «Папа, попробуй меня поймай», — поведал Ник, с улыбкой сожаления припоминая детали и поднимаясь, в то время как Пенни присела, чтобы обнять сына. — Он убедился, что я неуклюжий, но настойчивый! И теперь мне просто необходим душ.
Его черные волосы были припорошены чем-то очень похожим на детскую кашу. Побриться он тоже еще не успел. Ник остановился на пороге и обернулся к ней.
— Я тебя бесконечно уважаю, мой ангел, — серьезно заверил он Пенни. — Это по-настоящему тяжелая работа. Мне очень не хватало еще одной пары глаз и по крайней мере двух пар рук.
— Ты наверняка был просто великолепен, — тепло взглянув на мужа, сказала Пенни.
— Нет, на этот раз я оплошал, но в следующий будет лучше.
Большинство отцов были бы гораздо в худшем расположении духа после пятичасового сидения с ребенком и, несомненно, пожалели бы, что не взяли с собой няню.
Пенни одевалась, когда зазвонил телефон. Решив, что это может быть мать, она поспешила схватить трубку.
— Пенни, это ты? — спросила Лиз.
— Да, это я. Где же…
— Мне так жаль, что тебе пришлось вернуться к Нику. Это ужасно, но, дорогая, тебе ни к чему больше оставаться ни единого дня с этой женолюбивой крысой! Я еду к тебе на помощь… Хорошо?
— — Меня не нужно спасать, мам.
— Но…
— Я люблю Ника, мы снова вместе, и перестань говорить о нем, как о враге номер один только потому, что он сын Эдгара Блейна, — спокойно произнесла Пенни. — А та история с первой брачной ночью… Я ошиблась: он не был с Джордан.
— Это он только так говорит. Не верь ему. Я немедленно вылетаю на Ямайку!
Пенни застыла на месте, чувствуя, что меньше всего ее семейная жизнь сейчас нуждается в присутствии матери, но тут же ощутила укол стыда.
— Мама, у нас сейчас медовый месяц. Я, конечно, очень хочу увидеть тебя и услышать твою версию этой истории с займом у Люси, но…
— Пенни, я уже отправила Люси чек на всю сумму долга.
— Как же тебе удалось сделать это? — встревоженно спросила Пенни. — Ты заняла деньги у кого-нибудь еще…
— Когда закончится ваш медовый месяц? — нетерпеливо прервала ее мать.
— Через две недели.
— Ну ладно, если ты согласна ждать две недели, прежде чем познакомиться с моим новым мужем, полагаю, я сумею пережить такой же срок до новой встречи с моим зятем.
— Мам, ты действительно сказала то, что я слышала?
— Ты, естественно, ожидаешь захватывающих подробностей, — с удовлетворением заметила Лиз. — Но могу только сказать, что я безумно счастлива. Значит, через две недели я познакомлю тебя с Чарли. Пока, дорогая!
Пенни обессилено опустилась на пол, где ползал Алан. Она все еще невидящим взором смотрела в пространство, когда из ванной вышел Ник в одном полотенце.
— Что случилось? — увидев бледное лицо жены, тут же спросил он.
— Звонила мама. Она уже не в бегах и вышла замуж за человека, которого знает не больше двух недель. — Пенни с тревогой взглянула на Ника. — Скорее всего, это опять закончится слезами.
Пенни упомянула и о том, что Лиз вернула Люси долг.
— У этого человека есть деньги… или он потратил все свои сбережения. В ближайшее время мы все равно не сможем ничего предпринять. — Ник заботливо притянул ее к себе. — Не будь пессимисткой! Почему непременно должно случиться несчастье?
Пенни сокрушенно вздохнула и прижалась лбом к его теплой обнаженной груди.
— Ник, ты так же хорошо, как и я, знаешь, что лишь один из тысячи мужчин способен снести выходки Лиз. И потом, она вышла замуж так быстро, что, видимо, влюбилась по уши, и ее убьет, если этот Чарли не оправдает надежд.
— Ангел мой… — Ник приподнял ее подбородок, темные глаза открыто и спокойно посмотрели на Пенни. — Что бы ни произошло, в беде мы Лиз не оставим. Это просто небольшое недоразумение, что она не выносит одного моего вида.
— В основном из-за нашей первой брачной ночи. Она все еще считает, что ты провел ее с Джордан, — неохотно призналась Пенни.
Ник искоса посмотрел на нее.
— И Люси тоже так думает. Только поэтому она согласилась не говорить тебе о рождении Алана, — виноватым полушепотом добавила Пенни — Все, теперь у меня не осталось от тебя ни одной тайны. Это плохо?
Ник был похож на человека, разрываемого двумя желаниями — задушить жену быстро или сделать это медленно. Затем уголок его рта дрогнул, и он шутливо простонал:
— Ты делишься своими печалями со всеми?
— Разговоры облегчают душу.
— Но отныне ты станешь делать это избирательно — будешь делиться только со мной.
— Конечно-конечно, — поспешила заверить его Пенни, радуясь, что ее последнее откровение не вызвало нового взрыва эмоций.
— Что ты знаешь о своем настоящем отце? — небрежно спросил Ник как-то вечером, когда они выходили из ресторана в Монтего-Бей. Пенни удивленно взглянула на него.
— Немногое. Только то, что он разбил мамино сердце. Даже полтора года назад, когда я наконец решилась спросить о нем, она разрыдалась. Они познакомились в Лондоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16