А у Даниель не хватало смелости признаться девочке в том, что ее отец нанял дорогого адвоката, лишь бы только не платить алименты. Поэтому Даниель искренне надеялась, что небольшое путешествие по живописным равнинам Вайоминга поможет им обеим немного остыть и укрепить отношения. А со временем она убедит Линн, что есть вещи, которые нельзя купить за деньги.
Солнце нещадно палило. Даниель задыхалась от жары и была без сил. В такие минуты идея вразумить дочь не казалась ей такой уж мудрой. Она думала о Скотте, о его бесконечной лжи, о его невыполненных обещаниях. Линн с детства безумно мечтала попасть в Диснейленд, но Скотт так ни разу и не свозил туда дочь, заботясь только о деньгах и о своей карьере. В такие моменты Даниель ненавидела всех мужчин. И больше всего она ненавидела сейчас даже не Скотта, а вот этого красавчика, который управлял их фургоном.
«Все, хватит думать», – решила она и принялась рассматривать живописный ландшафт вокруг. Это занятие отвлекло ее от мрачных мыслей, ей даже показалось, что мир не так уж плох. Воздух стал свежее, и Даниель наконец задышала полной грудью. Теперь она любила жизнь… Даже вдруг почувствовала себя невероятно сильной. Она обязательно реализует все свои мечты. Хотя, похоже, недостаток образования здорово уменьшил ее шансы получить хорошую работу. Много лет назад, стоило ей только заикнуться о том, что она хочет продолжить обучение в колледже, Скотт немедленно разбил все ее надежды в прах, заявив, что его жене не пристало учиться. Она осталась сидеть дома и лишь следила за стремительным развитием его блестящей карьеры.
Конечно, она могла бы устроиться официанткой или поваром. По крайней мере в кулинарном мастерстве ей не было равных, и Скотту нравилось приглашать друзей и партнеров по бизнесу домой на ужин. Ни к чему другому душа не лежала. Однажды Даниель удалось настоять на своем: она нашла низкооплачиваемую работу в небольшой конторе, где ей приходилось вкалывать с утра до вечера, разгребая бумаги, в которых она ничего не понимала. Эта работа сводила ее с ума, а средств, чтобы начать свое собственное дело, у нее не было. В ее жизни не хватало не только денег, но и многого другого, не менее важного, например любви, душевного тепла, понимания, секса, наконец. И вот результат: поцелуй Коди всколыхнул все ее чувства.
– Ты только посмотри, какой у него классный зад, – томно вздыхала Линн.
С ней согласилась и Рэй Энн Петтиджон, шагающая позади. Взгляды обеих девочек были прикованы к ладной фигуре ковбоя, гордо возвышающейся в седле. И это восхищение задело Даниель.
– О мужчине судят не по заду, а по характеру, – сухо заметила она.
Линн подняла на мать злые глаза и холодно возразила:
– Ты можешь судить о мужчине по чему угодно, мам, меня это не касается.
Даниель прикусила язык. Сейчас не время читать нотации, они ее не услышат. Эти девочки – сплошные колючки, дотронешься – и сразу получишь грубый укол. Или увидишь обиду в глазах. Или слезы. Но сейчас ей не до психологии подростков. Хватило бы сил дойти.
Да еще жмут эти новые ботинки. Последние два часа они не присели ни на минуту. Единственным утешением была болтовня Молли, ясноглазой девочки, которая с таким энтузиазмом приветствовала их, когда они приехали, а теперь управляла фургоном. Другие девчонки весело обсуждали какие-то новомодные рок-группы с труднопроизносимыми названиями и основную проблему своей нелегкой девичьей доли: разрешат ли им родители в этом году ходить на свидания. Лишь Молли была увлечена другим.
Казалось, она все знает о дикой природе: названия растений, мелких грызунов, изредка высовывавшихся из своих норок; виды антилоп, то и дело проносившихся мимо и поднимавших столбы пыли… Молли смеялась звонко и заразительно, ее прелестные голубые глаза искрились неподдельным счастьем и любовью к окружающей природе Вайоминга.
Экспедиция медленно приближалась к Сладкой реке, расположенной возле Рокового утеса. Огромная скала угрожающе нависала над равниной и бросала тень на окрестности. Даниель привыкла к походным условиям, и ей даже нравилось шагать по колено в пыли. Но усталость брала свое. Очень хотелось пить, а девочки просто умирали от голода, поэтому все невероятно обрадовались, когда Коди Уокер дал сигнал остановиться на ленч. Через пару минут он принес два огромных ящика с продуктами.
– Ну, как дела?
Его голос набатом отозвался в ушах Даниель. К счастью, ей не пришлось отвечать, это за нее с удовольствием сделал хор девичьих голосов. Да, Коди, безусловно, нравился им и знал об этом. Он ничего не делал, чтобы погасить их восторг, просто держался от них на безопасном расстоянии. Издали он казался девушкам этаким романтическим героем, высоким, красивым, загадочным.
– А как ты, рыжая? – спросил он и улыбнулся так ласково и широко, что на его щеках появились маленькие забавные ямочки.
– Просто замечательно, – солгала она. – И, кстати, меня зовут Даниель. И я буду очень признательна, если вы перестанете обзывать меня «рыжей».
– А у тебя отличное имя, – заметил он. – Но, – добавил он с прежней иронической улыбкой, – «рыжая» тебе больше подходит, мисс Сама Вежливость.
– Отойдите, – резко сказала она.
– Я принес тебе подарок, – не унимался Коди.
– Позвольте, угадаю. Это, наверное, коробка с динамитом или билет на самолет до Беверли-Хиллз? А может, это бутылочка со стрихнином?
Игнорируя ее едкие замечания, Коди поставил ящики на землю и открыл их. Внутри были пакеты с мукой, сахаром и солью, сухое концентрированное молоко, макароны, немного сухофруктов, картофельное пюре в порошке, плавленый сыр, рогалики и еще много всякой всячины.
Даниель онемела от стыда и смущения. У нее даже не хватило сил выдержать укоряющий взгляд его глаз.
– Ты ожидала чего-то другого? – поинтересовался он.
С какой стати он постоянно насмехается над ней?
– Нет-нет. – Даниель беспомощно взглянула на еду, в животе предательски заурчало. Жаль, что она не сможет приготовить что-нибудь, потому что у нее под рукой нет подходящей печи. И хорошо, что он догадался запастись полуфабрикатами. Она быстро раздала девочкам рогалики и фрукты и пообещала, что накормит их полноценным обедом позднее.
Коди не мог не отметить беззаботное отношение Даниель к еде. Он вспомнил свою жену, которая готовила своей семье потрясающе вкусные, а главное – полезные обеды. Она бы сейчас расстаралась. Как легкомысленны стали современные женщины, совсем не обращают внимания на то, чем питаются их дети! Но больше всего Коди удивляло, что его непреодолимо влечет к одной из таких женщин, которая, казалось, была полной противоположностью его Рэйчел, его идеалу.
Взобравшись в седло, Коди уже было собрался отъехать, как вдруг чья-то маленькая ручка бесцеремонно похлопала его по колену.
– Простите меня, сэр, – тоненьким голоском пропищала Шейла Пули, самая очаровательная после Молли девочка в группе. В ее глазах светилось восхищение.
– Можешь называть меня просто Коди, – ответил он с обезоруживающей улыбкой.
Шейла глубоко вздохнула и, сильно краснея, осторожно спросила:
– А где здесь… э… дамская комната?
На секунду высокий, сдержанный ковбой замер, а потом оглушительно расхохотался. Молли и другие девочки, слышавшие разговор, не замедлили последовать его примеру. Вскоре, казалось, над Шейлой потешалась вся прерия, даже лошади как-то особенно ухмылялись и будто бы подмигивали. Коди попытался успокоиться и указал на ближайшие кусты:
– Вот там.
Шейла вспыхнула и зло посмотрела на него, а Даниель и вовсе пронзила его разъяренным взглядом. Лагерь рыдал от смеха. Коди почувствовал, как исчезла какая-то невидимая стена, стоявшая между ним и девочками, но лучше бы эта стена выросла до небес. Глаза Шейлы были полны слез.
«Болван», – отругал он себя. И вспомнил свою юность. Каким потерянным и испуганным он был, когда приехал из провинции и оказался один-одинешенек в огромном, жестоком городе! Тогда он только начинал свою музыкальную карьеру, выходил на сцены крохотных, насквозь пропахших перегаром клубов и распевал свои милые, трогательные, почти детские песенки. В то время он пообещал самому себе, что никогда не станет таким бессердечным, как те люди, с которыми ему довелось столкнуться в молодости, никогда никого не унизит. А сам взял и унизил Шейлу.
– Вот что я тебе скажу, – начал он и окончательно смутил бедняжку Шейлу. – Если ты окажешь мне честь сесть на старину Чемпиона и прокатиться подальше от лагеря, к следующему холму, я буду тебе очень благодарен.
Шейла кивнула. Слезы просохли, обида улетучилась – вот что значит обаяние! Коли с легкостью подхватил девочку и посадил в седло позади себя. Она восторженно взвизгнула и помахала рукой подругам. Через несколько минут они вернулись. Лицо Шейлы светилось от счастья.
Но Даниель все равно не могла простить Коди его смех. Неотесанный, бесчувственный чурбан! Конечно, Шейла задала идиотский вопрос: откуда взяться дамской комнате посреди прерии, – но это не повод, чтобы безжалостно подшучивать над растерявшейся девочкой. Да еще Даниель заметила, что все, вслед за Коди, начали называть ее группу «выпендрежками из Беверли-Хиллз». Не хватало еще обид и ссор! И вообще надо выкинуть из головы этого безмозглого ковбоя, эту жалкую пародию на Джона Уэйна, решила она, повинуясь женской логике.
Очень скоро девочки начали жаловаться на непереносимую жару. То, что раньше представлялось таким привлекательным и романтичным, на деле оказалось сущей мукой. Новоиспеченные скауты ужасно проголодались и захныкали.
– А ну успокоились! – грозно скомандовала Даниель. – Ничего не изменится, если вы будете всю дорогу скулить. Впереди две недели пути. Покажите всем, что у вас есть сила воли. Неужели вы сдаетесь уже в первый день?
Даниель терпеть не могла так орать на кого-либо, но она сама устала и проголодалась. Каждая частичка ее тела мучительно болела. Они остановились, только отшагав еще восемь миль, и Даниель не чувствовала под собой ног. Она села на землю и принялась массировать шею. А ей еще предстоит приготовить ужин на костре! Внезапно она подскочила как ужаленная, услышав какой-то странный звук. Ей вспомнилось предупреждение Коди перед началом пути: «Навострите уши, не расслабляйтесь. В степи полно опасностей». Рядом кто-то тихо свистел… Даниель мысленно помолилась: «Господи, только не змея».
– Эй, я здесь, – позвал приглушенный голос из-под повозки.
Даниель вздохнула с облегчением: это была Молли. Сообразив, что напугала ее, девочка прошептала:
– Это всего лишь я. Я не удав, и у меня кое-что есть для вас.
Она протянула Даниель конфету. Это была большая, сладкая, очень вкусная конфета с ореховой начинкой, при одном виде которой у Даниель потекли слюнки. Ого, контрабанда! Перед отъездом Коди конфисковал все сладости, но ловкие люди были во все времена. Даниель воровато оглянулась и тоже шепотом проговорила:
– Разделим пополам.
– Ничего, – загадочно улыбнулась Молли. – У меня есть тайник. Там хватит на все путешествие.
– Ты сможешь заработать целое состояние, если вздумаешь продавать свою коллекцию, – пошутила Даниель, жуя уже четвертую конфету. – Только лучше не попадаться Капитану Сам Не Умею Веселиться И Вам Испорчу Удовольствие, а то он разорется и отправит нас всех на галеры, инквизитор проклятый.
– Инквизитор? – удивилась Молли.
– Ну, знаешь, наш надсмотрщик, доктор Джекилл и мистер Хайд в одном лице.
Казалось, Молли ничего не понимала.
– Господи, я говорю о нашем возничем, вместо которого ты, между прочим, управляешь лошадьми.
Молли засмеялась.
– Здорово же вас папочка достал! Это у него хорошо получается.
Даниель едва не подавилась шоколадом.
– Папочка?! – ужаснулась она.
Нет, это абсурд! Такой ангел, как Молли, не может быть отпрыском этого монстра.
– Не беспокойтесь, – уверенно заявила девочка, – папа как конфета со сладкой начинкой. Неважно, как он выглядит, он все равно хороший.
«Скорее как кокосовый орех: снаружи твердо, а внутри жидко», – подумала Даниель и повнимательней пригляделась к Молли: сходство было несомненным. И как она раньше этого не замечала? У Коди Уокера есть дочь. Хорошенькая дочь, вероятно, в мать. Бедная женщина! Тяжело ей, должно быть, приходится, если она принимает близко к сердцу все выходки своего ветреного супруга.
Невольно Даниель провела рукой по губам. Если бы она только знала, что Коди Уокер женат, ни за что бы не позволила ему прикасаться к себе. Уж ей ли не знать, каково это, когда тебе изменяют. Проглотив еще одну конфету, она вздохнула и сказала:
– Несчастная твоя мама.
– Что? – не поняла Молли.
– Твоя мама тоже путешествует с нами?
– Моя мама умерла.
Даниель ахнула. Внутри у нее все похолодело. Она представила свою Линн без материнской ласки и заботы. Теперь и Коди она увидела другими глазами. А ведь еще десять минут назад была готова поспорить, что он просто самовлюбленный, безответственный наглец. Даниель тоже воспитывала дочь одна и знала, что это такое. Впредь ради Молли она будет помягче с ее отцом.
– Помочь с ужином? – предложила девочка. В ее глазах светилось явное желание сделать приятное Даниель.
Даниель грустно улыбнулась. Линн никогда не предлагала ей свою помощь. Может, дружба с Молли пойдет ей на пользу?
– Я буду очень рада, если ты с Линн и другими девочками соберете немного хвороста для костра.
Молли убежала. Даниель принялась разбирать коробки с провизией, лихорадочно соображая, как ей накормить свой отряд, ведь придется готовить на костре. Девочки так голодны, что готовы съесть что угодно. Не долго думая, Даниель бросила на сковородку ветчину, потом подогрела булочки с сыром и вскипятила воду.
Она как раз положила на раскаленный противень клубничный пудинг из пакета, когда к ней подошел Коди Уокер. Он снял шляпу, и ветер растрепал его густые темные волосы. Даниель до боли закусила нижнюю губу и попыталась унять дрожь в ногах.
– Пахнет превосходно, – искренне похвалил Коди, ласково улыбаясь.
Девочки в одну секунду окружили костер, чтобы быть поближе к своему Шефу, как они его называли.
– Мы вас не очень скомпрометируем, если пригласим разделить трапезу с нами, «безмозглыми, безалаберными и избалованными девчонками из Беверли-Хиллз» – так вы, кажется, называете нашу группу в кругу своих друзей? – съязвила Даниель.
– Вообще-то я просто хочу поужинать вместе со своей дочерью. А что, есть проблемы? – Коди нахмурился, и в его голосе вновь зазвучали нотки раздражения.
Даниель не нравилось, как он на нее смотрел: следил за ней, как стервятник за возможной жертвой. Их взгляды встретились, и словно электрический ток прошел между ними. Даниель начала задыхаться. Ей стало стыдно: она-то полагала, что Шеф ходит от одного фургона к другому и сыплет комплиментами по поводу стряпни «общих мамочек», а он, оказывается, хочет провести время с дочерью. Как же Коди отличается от Скотта! Бывший муж Даниель не любил проводить время с Линн.
– Мама, не позорь меня, – сквозь зубы прошипела Линн.
Молли таинственно ухмыльнулась и предложила:
– А почему бы ему не спеть, чтобы заслужить ужин?
Даниель неуверенно улыбнулась.
– Пожалуй. Сегодня был тяжелый день, нам всем не мешает немного развлечься, тем более что гости обычно благодарят за еду.
Она заметила, какой уничтожающий взгляд Коди бросил на дочь. Он был взбешен, а Молли не обратила на это никакого внимания. Даниель немножко позлорадствовала: она здесь не единственный родитель, которого безжалостно эксплуатируют.
Коди рвал и метал. Молли прекрасно знала, что он не хочет быть узнанным. Конечно, это она предложила ему путешествовать под его настоящей фамилией. Пока все шло хорошо, но после предложения дочери ситуация могла измениться.
Молли напрочь забыла о том, что пообещала перед поездкой. Если в лагере узнают, что ее отец – популярный исполнитель кантри, отдыху конец. Путешествие по прерии – это единственный шанс хоть ненадолго избавиться от надоедливых журналистов. Безусловно, Молли гордилась отцом, но ей не следовало заставлять его петь. И эту экспедицию Коди согласился возглавлять только потому, что устал от шоу-бизнеса. В том мире никто не знал его настоящего имени, никто не знал о его проблемах. Его агент был убежден, что в жизни певца все должно быть идеально. Всеми правдами и неправдами прошлое Коди тщательно скрывалось.
Ему давно пора отдохнуть. Он безумно устал от «раскруток», договоров со звукозаписывающей студией, рекламы на телевидении, от работы с ансамблем и группой бэк-вокала, а также гримерами, костюмерами, секретарями и прочим обслуживающим персоналом. Все это требовало огромных затрат времени, энергии и немалых денег. Он работал и работал. Видит Бог, он заслужил этот маленький отдых.
Комфорт, развлечения, женщины… Две недели вдали от города казались Коди раем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Солнце нещадно палило. Даниель задыхалась от жары и была без сил. В такие минуты идея вразумить дочь не казалась ей такой уж мудрой. Она думала о Скотте, о его бесконечной лжи, о его невыполненных обещаниях. Линн с детства безумно мечтала попасть в Диснейленд, но Скотт так ни разу и не свозил туда дочь, заботясь только о деньгах и о своей карьере. В такие моменты Даниель ненавидела всех мужчин. И больше всего она ненавидела сейчас даже не Скотта, а вот этого красавчика, который управлял их фургоном.
«Все, хватит думать», – решила она и принялась рассматривать живописный ландшафт вокруг. Это занятие отвлекло ее от мрачных мыслей, ей даже показалось, что мир не так уж плох. Воздух стал свежее, и Даниель наконец задышала полной грудью. Теперь она любила жизнь… Даже вдруг почувствовала себя невероятно сильной. Она обязательно реализует все свои мечты. Хотя, похоже, недостаток образования здорово уменьшил ее шансы получить хорошую работу. Много лет назад, стоило ей только заикнуться о том, что она хочет продолжить обучение в колледже, Скотт немедленно разбил все ее надежды в прах, заявив, что его жене не пристало учиться. Она осталась сидеть дома и лишь следила за стремительным развитием его блестящей карьеры.
Конечно, она могла бы устроиться официанткой или поваром. По крайней мере в кулинарном мастерстве ей не было равных, и Скотту нравилось приглашать друзей и партнеров по бизнесу домой на ужин. Ни к чему другому душа не лежала. Однажды Даниель удалось настоять на своем: она нашла низкооплачиваемую работу в небольшой конторе, где ей приходилось вкалывать с утра до вечера, разгребая бумаги, в которых она ничего не понимала. Эта работа сводила ее с ума, а средств, чтобы начать свое собственное дело, у нее не было. В ее жизни не хватало не только денег, но и многого другого, не менее важного, например любви, душевного тепла, понимания, секса, наконец. И вот результат: поцелуй Коди всколыхнул все ее чувства.
– Ты только посмотри, какой у него классный зад, – томно вздыхала Линн.
С ней согласилась и Рэй Энн Петтиджон, шагающая позади. Взгляды обеих девочек были прикованы к ладной фигуре ковбоя, гордо возвышающейся в седле. И это восхищение задело Даниель.
– О мужчине судят не по заду, а по характеру, – сухо заметила она.
Линн подняла на мать злые глаза и холодно возразила:
– Ты можешь судить о мужчине по чему угодно, мам, меня это не касается.
Даниель прикусила язык. Сейчас не время читать нотации, они ее не услышат. Эти девочки – сплошные колючки, дотронешься – и сразу получишь грубый укол. Или увидишь обиду в глазах. Или слезы. Но сейчас ей не до психологии подростков. Хватило бы сил дойти.
Да еще жмут эти новые ботинки. Последние два часа они не присели ни на минуту. Единственным утешением была болтовня Молли, ясноглазой девочки, которая с таким энтузиазмом приветствовала их, когда они приехали, а теперь управляла фургоном. Другие девчонки весело обсуждали какие-то новомодные рок-группы с труднопроизносимыми названиями и основную проблему своей нелегкой девичьей доли: разрешат ли им родители в этом году ходить на свидания. Лишь Молли была увлечена другим.
Казалось, она все знает о дикой природе: названия растений, мелких грызунов, изредка высовывавшихся из своих норок; виды антилоп, то и дело проносившихся мимо и поднимавших столбы пыли… Молли смеялась звонко и заразительно, ее прелестные голубые глаза искрились неподдельным счастьем и любовью к окружающей природе Вайоминга.
Экспедиция медленно приближалась к Сладкой реке, расположенной возле Рокового утеса. Огромная скала угрожающе нависала над равниной и бросала тень на окрестности. Даниель привыкла к походным условиям, и ей даже нравилось шагать по колено в пыли. Но усталость брала свое. Очень хотелось пить, а девочки просто умирали от голода, поэтому все невероятно обрадовались, когда Коди Уокер дал сигнал остановиться на ленч. Через пару минут он принес два огромных ящика с продуктами.
– Ну, как дела?
Его голос набатом отозвался в ушах Даниель. К счастью, ей не пришлось отвечать, это за нее с удовольствием сделал хор девичьих голосов. Да, Коди, безусловно, нравился им и знал об этом. Он ничего не делал, чтобы погасить их восторг, просто держался от них на безопасном расстоянии. Издали он казался девушкам этаким романтическим героем, высоким, красивым, загадочным.
– А как ты, рыжая? – спросил он и улыбнулся так ласково и широко, что на его щеках появились маленькие забавные ямочки.
– Просто замечательно, – солгала она. – И, кстати, меня зовут Даниель. И я буду очень признательна, если вы перестанете обзывать меня «рыжей».
– А у тебя отличное имя, – заметил он. – Но, – добавил он с прежней иронической улыбкой, – «рыжая» тебе больше подходит, мисс Сама Вежливость.
– Отойдите, – резко сказала она.
– Я принес тебе подарок, – не унимался Коди.
– Позвольте, угадаю. Это, наверное, коробка с динамитом или билет на самолет до Беверли-Хиллз? А может, это бутылочка со стрихнином?
Игнорируя ее едкие замечания, Коди поставил ящики на землю и открыл их. Внутри были пакеты с мукой, сахаром и солью, сухое концентрированное молоко, макароны, немного сухофруктов, картофельное пюре в порошке, плавленый сыр, рогалики и еще много всякой всячины.
Даниель онемела от стыда и смущения. У нее даже не хватило сил выдержать укоряющий взгляд его глаз.
– Ты ожидала чего-то другого? – поинтересовался он.
С какой стати он постоянно насмехается над ней?
– Нет-нет. – Даниель беспомощно взглянула на еду, в животе предательски заурчало. Жаль, что она не сможет приготовить что-нибудь, потому что у нее под рукой нет подходящей печи. И хорошо, что он догадался запастись полуфабрикатами. Она быстро раздала девочкам рогалики и фрукты и пообещала, что накормит их полноценным обедом позднее.
Коди не мог не отметить беззаботное отношение Даниель к еде. Он вспомнил свою жену, которая готовила своей семье потрясающе вкусные, а главное – полезные обеды. Она бы сейчас расстаралась. Как легкомысленны стали современные женщины, совсем не обращают внимания на то, чем питаются их дети! Но больше всего Коди удивляло, что его непреодолимо влечет к одной из таких женщин, которая, казалось, была полной противоположностью его Рэйчел, его идеалу.
Взобравшись в седло, Коди уже было собрался отъехать, как вдруг чья-то маленькая ручка бесцеремонно похлопала его по колену.
– Простите меня, сэр, – тоненьким голоском пропищала Шейла Пули, самая очаровательная после Молли девочка в группе. В ее глазах светилось восхищение.
– Можешь называть меня просто Коди, – ответил он с обезоруживающей улыбкой.
Шейла глубоко вздохнула и, сильно краснея, осторожно спросила:
– А где здесь… э… дамская комната?
На секунду высокий, сдержанный ковбой замер, а потом оглушительно расхохотался. Молли и другие девочки, слышавшие разговор, не замедлили последовать его примеру. Вскоре, казалось, над Шейлой потешалась вся прерия, даже лошади как-то особенно ухмылялись и будто бы подмигивали. Коди попытался успокоиться и указал на ближайшие кусты:
– Вот там.
Шейла вспыхнула и зло посмотрела на него, а Даниель и вовсе пронзила его разъяренным взглядом. Лагерь рыдал от смеха. Коди почувствовал, как исчезла какая-то невидимая стена, стоявшая между ним и девочками, но лучше бы эта стена выросла до небес. Глаза Шейлы были полны слез.
«Болван», – отругал он себя. И вспомнил свою юность. Каким потерянным и испуганным он был, когда приехал из провинции и оказался один-одинешенек в огромном, жестоком городе! Тогда он только начинал свою музыкальную карьеру, выходил на сцены крохотных, насквозь пропахших перегаром клубов и распевал свои милые, трогательные, почти детские песенки. В то время он пообещал самому себе, что никогда не станет таким бессердечным, как те люди, с которыми ему довелось столкнуться в молодости, никогда никого не унизит. А сам взял и унизил Шейлу.
– Вот что я тебе скажу, – начал он и окончательно смутил бедняжку Шейлу. – Если ты окажешь мне честь сесть на старину Чемпиона и прокатиться подальше от лагеря, к следующему холму, я буду тебе очень благодарен.
Шейла кивнула. Слезы просохли, обида улетучилась – вот что значит обаяние! Коли с легкостью подхватил девочку и посадил в седло позади себя. Она восторженно взвизгнула и помахала рукой подругам. Через несколько минут они вернулись. Лицо Шейлы светилось от счастья.
Но Даниель все равно не могла простить Коди его смех. Неотесанный, бесчувственный чурбан! Конечно, Шейла задала идиотский вопрос: откуда взяться дамской комнате посреди прерии, – но это не повод, чтобы безжалостно подшучивать над растерявшейся девочкой. Да еще Даниель заметила, что все, вслед за Коди, начали называть ее группу «выпендрежками из Беверли-Хиллз». Не хватало еще обид и ссор! И вообще надо выкинуть из головы этого безмозглого ковбоя, эту жалкую пародию на Джона Уэйна, решила она, повинуясь женской логике.
Очень скоро девочки начали жаловаться на непереносимую жару. То, что раньше представлялось таким привлекательным и романтичным, на деле оказалось сущей мукой. Новоиспеченные скауты ужасно проголодались и захныкали.
– А ну успокоились! – грозно скомандовала Даниель. – Ничего не изменится, если вы будете всю дорогу скулить. Впереди две недели пути. Покажите всем, что у вас есть сила воли. Неужели вы сдаетесь уже в первый день?
Даниель терпеть не могла так орать на кого-либо, но она сама устала и проголодалась. Каждая частичка ее тела мучительно болела. Они остановились, только отшагав еще восемь миль, и Даниель не чувствовала под собой ног. Она села на землю и принялась массировать шею. А ей еще предстоит приготовить ужин на костре! Внезапно она подскочила как ужаленная, услышав какой-то странный звук. Ей вспомнилось предупреждение Коди перед началом пути: «Навострите уши, не расслабляйтесь. В степи полно опасностей». Рядом кто-то тихо свистел… Даниель мысленно помолилась: «Господи, только не змея».
– Эй, я здесь, – позвал приглушенный голос из-под повозки.
Даниель вздохнула с облегчением: это была Молли. Сообразив, что напугала ее, девочка прошептала:
– Это всего лишь я. Я не удав, и у меня кое-что есть для вас.
Она протянула Даниель конфету. Это была большая, сладкая, очень вкусная конфета с ореховой начинкой, при одном виде которой у Даниель потекли слюнки. Ого, контрабанда! Перед отъездом Коди конфисковал все сладости, но ловкие люди были во все времена. Даниель воровато оглянулась и тоже шепотом проговорила:
– Разделим пополам.
– Ничего, – загадочно улыбнулась Молли. – У меня есть тайник. Там хватит на все путешествие.
– Ты сможешь заработать целое состояние, если вздумаешь продавать свою коллекцию, – пошутила Даниель, жуя уже четвертую конфету. – Только лучше не попадаться Капитану Сам Не Умею Веселиться И Вам Испорчу Удовольствие, а то он разорется и отправит нас всех на галеры, инквизитор проклятый.
– Инквизитор? – удивилась Молли.
– Ну, знаешь, наш надсмотрщик, доктор Джекилл и мистер Хайд в одном лице.
Казалось, Молли ничего не понимала.
– Господи, я говорю о нашем возничем, вместо которого ты, между прочим, управляешь лошадьми.
Молли засмеялась.
– Здорово же вас папочка достал! Это у него хорошо получается.
Даниель едва не подавилась шоколадом.
– Папочка?! – ужаснулась она.
Нет, это абсурд! Такой ангел, как Молли, не может быть отпрыском этого монстра.
– Не беспокойтесь, – уверенно заявила девочка, – папа как конфета со сладкой начинкой. Неважно, как он выглядит, он все равно хороший.
«Скорее как кокосовый орех: снаружи твердо, а внутри жидко», – подумала Даниель и повнимательней пригляделась к Молли: сходство было несомненным. И как она раньше этого не замечала? У Коди Уокера есть дочь. Хорошенькая дочь, вероятно, в мать. Бедная женщина! Тяжело ей, должно быть, приходится, если она принимает близко к сердцу все выходки своего ветреного супруга.
Невольно Даниель провела рукой по губам. Если бы она только знала, что Коди Уокер женат, ни за что бы не позволила ему прикасаться к себе. Уж ей ли не знать, каково это, когда тебе изменяют. Проглотив еще одну конфету, она вздохнула и сказала:
– Несчастная твоя мама.
– Что? – не поняла Молли.
– Твоя мама тоже путешествует с нами?
– Моя мама умерла.
Даниель ахнула. Внутри у нее все похолодело. Она представила свою Линн без материнской ласки и заботы. Теперь и Коди она увидела другими глазами. А ведь еще десять минут назад была готова поспорить, что он просто самовлюбленный, безответственный наглец. Даниель тоже воспитывала дочь одна и знала, что это такое. Впредь ради Молли она будет помягче с ее отцом.
– Помочь с ужином? – предложила девочка. В ее глазах светилось явное желание сделать приятное Даниель.
Даниель грустно улыбнулась. Линн никогда не предлагала ей свою помощь. Может, дружба с Молли пойдет ей на пользу?
– Я буду очень рада, если ты с Линн и другими девочками соберете немного хвороста для костра.
Молли убежала. Даниель принялась разбирать коробки с провизией, лихорадочно соображая, как ей накормить свой отряд, ведь придется готовить на костре. Девочки так голодны, что готовы съесть что угодно. Не долго думая, Даниель бросила на сковородку ветчину, потом подогрела булочки с сыром и вскипятила воду.
Она как раз положила на раскаленный противень клубничный пудинг из пакета, когда к ней подошел Коди Уокер. Он снял шляпу, и ветер растрепал его густые темные волосы. Даниель до боли закусила нижнюю губу и попыталась унять дрожь в ногах.
– Пахнет превосходно, – искренне похвалил Коди, ласково улыбаясь.
Девочки в одну секунду окружили костер, чтобы быть поближе к своему Шефу, как они его называли.
– Мы вас не очень скомпрометируем, если пригласим разделить трапезу с нами, «безмозглыми, безалаберными и избалованными девчонками из Беверли-Хиллз» – так вы, кажется, называете нашу группу в кругу своих друзей? – съязвила Даниель.
– Вообще-то я просто хочу поужинать вместе со своей дочерью. А что, есть проблемы? – Коди нахмурился, и в его голосе вновь зазвучали нотки раздражения.
Даниель не нравилось, как он на нее смотрел: следил за ней, как стервятник за возможной жертвой. Их взгляды встретились, и словно электрический ток прошел между ними. Даниель начала задыхаться. Ей стало стыдно: она-то полагала, что Шеф ходит от одного фургона к другому и сыплет комплиментами по поводу стряпни «общих мамочек», а он, оказывается, хочет провести время с дочерью. Как же Коди отличается от Скотта! Бывший муж Даниель не любил проводить время с Линн.
– Мама, не позорь меня, – сквозь зубы прошипела Линн.
Молли таинственно ухмыльнулась и предложила:
– А почему бы ему не спеть, чтобы заслужить ужин?
Даниель неуверенно улыбнулась.
– Пожалуй. Сегодня был тяжелый день, нам всем не мешает немного развлечься, тем более что гости обычно благодарят за еду.
Она заметила, какой уничтожающий взгляд Коди бросил на дочь. Он был взбешен, а Молли не обратила на это никакого внимания. Даниель немножко позлорадствовала: она здесь не единственный родитель, которого безжалостно эксплуатируют.
Коди рвал и метал. Молли прекрасно знала, что он не хочет быть узнанным. Конечно, это она предложила ему путешествовать под его настоящей фамилией. Пока все шло хорошо, но после предложения дочери ситуация могла измениться.
Молли напрочь забыла о том, что пообещала перед поездкой. Если в лагере узнают, что ее отец – популярный исполнитель кантри, отдыху конец. Путешествие по прерии – это единственный шанс хоть ненадолго избавиться от надоедливых журналистов. Безусловно, Молли гордилась отцом, но ей не следовало заставлять его петь. И эту экспедицию Коди согласился возглавлять только потому, что устал от шоу-бизнеса. В том мире никто не знал его настоящего имени, никто не знал о его проблемах. Его агент был убежден, что в жизни певца все должно быть идеально. Всеми правдами и неправдами прошлое Коди тщательно скрывалось.
Ему давно пора отдохнуть. Он безумно устал от «раскруток», договоров со звукозаписывающей студией, рекламы на телевидении, от работы с ансамблем и группой бэк-вокала, а также гримерами, костюмерами, секретарями и прочим обслуживающим персоналом. Все это требовало огромных затрат времени, энергии и немалых денег. Он работал и работал. Видит Бог, он заслужил этот маленький отдых.
Комфорт, развлечения, женщины… Две недели вдали от города казались Коди раем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12