Ей ужасно захотелось растрепать ему волосы. Наверное, они очень красиво развеваются на ветру. Она представила, как он стоит на вершине холма Барли, что находится в окрестностях их городка, и яркое солнце освещает его тонкое лицо…— Вам, наверное, тоже не терпится узнать, что за странный случай свел нас вместе в этой конторе? — спросил он негромко. Его бархатистый голос приятно отозвался в ее душе, и Софи блаженно погрузилась в это ощущение, сделав вид, что обдумывает его слова. Не каждый день разговариваешь с итальянским князем! И какая разница, князь он или настоящий принц. Софи собиралась насладиться каждым мгновением этой встречи.— Нет, я уверена, что Фрэнк сейчас все нам разъяснит, — беспечно ответила она. Каждый, кто выдерживал традиционные чаепития в доме викария с говорливыми прихожанами, знает цену терпению. — Но, конечно, в этом есть что-то странное.— Я тоже так думаю.Более, чем странное, размышляла Софи, скорее — невероятное! Судя по его одежде он — существо с другой планеты. Она до того ладно на нем сидит, что наверняка сшита на заказ.Его ухоженные волосы и маникюр говорили о том, что он тратит на себя достаточно времени — или, вернее, платит другим, чтобы те заботились о его внешности. Да еще громкий титул! Ну разве может быть между ними что-то общее!Софи слегка наклонилась к нему и прошептала:— Мне, честно говоря, кажется, что Фрэнк что-то напутал.Он улыбнулся, глаза его потеплели, отчего у Софи перехватило дыхание.— Это и мне приходило в голову.— Еще минуту, — пробормотал Фрэнк, поглощенный своими бумагами. — Я только разыщу кое-что…Он явно нервничал. Софи нахмурилась. Нотариусам не положено нервничать. Волнение Фрэнка все больше передавалось ей, и наконец она не выдержала и нарушила неловкое молчание:— Как вы считаете, может быть, я — ваша сестра, которую потеряли в младенчестве? — выпалила она, обращаясь к князю.Он окинул ее внимательным взглядом с головы до ног, и по всему телу Софи неожиданно разлилось тепло.— По-моему, это маловероятно, — пробормотал он, уставившись на ее щиколотки, словно они достовернее прочего доказывали, что в ней нет ни единой аристократической косточки.— Я пошутила, — смутилась Софи, крайне взволнованная своими ощущениями.Князь медленно поднял на нее глаза.— Я так и понял… Мистер Лесли! — воскликнул он, внезапно утрачивая аристократический лоск. — По телефону вы сказали мне, что у вас есть новости, имеющие отношение к другу моего отца, д'Антига. Речь идет о его дочери?— В каком-то смысле да. — Фрэнк несколько растерялся. — Но…— Если я правильно вас понял, ее уже нет в живых?Фрэнк сдвинул брови, явно испытывая неловкость от прямолинейных вопросов князя.— Вы поняли правильно, но я хотел бы…— У нее был ребенок?Фрэнк неловко поерзал на стуле, словно его приперли к стенке.— Ради Бога, позвольте мне изложить дело как можно более осторожно…— Какое дело? — спросила Софи, охваченная внезапным беспокойством.Стоило ей заговорить, как она вдруг вспомнила, где слышала это имя, Розано Барсини. Несколько лет назад портрет князя был помещен на обложках всех иллюстрированных изданий. Его лицо тогда выражало глубокую скорбь. Софи вспомнила также, что даже испытала жалость к этому человеку. Она сейчас отчетливо представила тот снимок, но повод, по которому он был напечатан в журналах, ускользал из ее памяти. В чем там было дело? И имеет ли это отношение к его теперешнему приезду в Англию?— Софи, дорогая моя!— Что? Ах, да. Простите.Ласковый голос нотариуса вернул ее к действительности. Сейчас он сообщит ей что-то неожиданное.— В чем дело? Что случилось? — выговорила она, бледнея от тревожного предчувствия.— Прошло уже одиннадцать месяцев после смерти вашего отца.— Да, Фрэнк, я знаю.— Я говорю это в основном для князя. — Фрэнк повернулся к Розано и продолжил свою речь: — Он страдал прогрессирующим склерозом. Последние шесть лет Софи была при нем неотлучной сиделкой.Князь несколько секунд пристально и серьезно смотрел на нее, словно нашел информацию весьма интересной.— Это долгий срок.Софи перевела взгляд с Фрэнка на Розано, напуганная их непонятным сочувствием.— Пожалуйста, скажите, наконец, в чем дело! — с трудом пролепетала она пересохшими от волнения губами. Фрэнк с довольным видом поудобнее устроился на стуле.— Официально утверждено завещание вашего отца, Софи, — сказал он торжественно. — Оно оказалось очень непростым. — Фрэнк кашлянул. — Софи… Ваш отец на протяжении многих лет хранил тайну. Тайну вашей матери. Она взяла с него обещание никогда не открывать ее вам. И он, как человек чести, сдержал слово. Но перед смертью он попросил меня ввести вас в курс дела, когда вы, по моему мнению, будете к этому готовы. Он решил, что вам все же следует знать эту тайну, потому что любил вас и хотел, чтобы вы получили шанс…Князь громко воскликнул что-то по-итальянски, заставив Софи вздрогнуть. Словно будучи не в силах дольше сдерживаться, он вскочил на ноги и прошелся по комнате. Обескураженная его реакцией, Софи в отчаянии повернулась к Фрэнку.— Какой шанс? — жалобно спросила она, чувствуя, что у нее дрожит подбородок.Розано резко развернулся, глаза его вспыхнули словно два бриллианта, и он произнес голосом, выдававшим сильное внутреннее волнение:— Вы разве не видите, что она уже на пределе? Я понял, кто она. Это дочь Виолетты, правда? Виолетты д'Антига!— Вы угадали! — кивнул чрезвычайно довольный Фрэнк.— Ну и ну! Вы хорошо пощекотали мне нервы, только напрасно, — воскликнула Софи. — Мою мать звали Вайолет Чарлтон! Вам и правда нужен хороший секретарь, Фрэнк, который привел бы в порядок ваши бумаги, — упрекнула она нотариуса. — Я так и думала, что произошла ошибка.И тут, к ее удивлению, князь опустился на колени перед ней и взял ее за руки. Их глаза встретились — ее, огромные и недоумевающие, и его, блестящие и пронзительные. От его близости ее охватила дрожь. И неудивительно — ведь он такой красавец! Любая женщина растаяла бы под воздействием его сокрушительной сексуальной энергии, которую он скрывал за изысканной внешностью.— Нет никакой ошибки. И мы с вами связаны одной нитью, — сказал он просто.Связаны! На короткий миг Софи перестала дышать и неуверенно улыбнулась. Все происходящее казалось слишком невероятным — и нежданное родство, и пробежавший между ними электрический разряд…Ну что она за дурочка! Дочь викария встречает мистера Совершенство. Немудрено, что она испытала потрясение.— Конечно, — улыбнулась она. — Итальянский князь, одетый с головы до ног от Армани…— От Джанфранко Ферре, — с некоторым недоумением поправил ее князь, словно каждый тупица обязан был разбираться в стиле его элегантного костюма.— Ладно, пусть Ферре, — покладисто согласилась Софи. — Но вы говорите, что князь и нищая дочь викария… связаны? — закончила она с шутливым изумлением, и глаза ее наполнились смехом.— Викарий, — задумчиво повторил князь. — Это многое объясняет.— Тогда объясните и мне, — попросила она, быстро справляясь с предательской дрожью в губах.— Позже, — произнес он очень мягко. — Поверьте, наши жизни соединены. Вот почему мы оба здесь. Приготовьтесь услышать нечто удивительное. Но это хорошие новости. Они изменят всю вашу жизнь. ГЛАВА ВТОРАЯ Софи нервно проглотила слюну и откинулась назад. У нее голова пошла кругом. Она вовсе не хотела, чтобы ее жизнь менялась, по крайней мере коренным образом. Работа, любимый человек и хотя бы один ребенок вместо четырех вполне бы ее устроили.Руки Розано, сжимавшие запястья Софи, согревали и успокаивали. Женщина чувствовала, как его сила переливается в нее. Лицо Фрэнка выражало радость. Она не услышит ничего плохого, иначе ей предлагали бы алкоголь и совали под нос нюхательные соли.— Я готова, — решительно произнесла Софи. — Говорите.Нотариус знаком попросил Розано продолжать. Князь внимательно смотрел на нее, словно исследовал каждую ее черточку, но его лицо оставалось непроницаемым.— Ваша мать умерла, когда вам было…— Два года. — Неужели это имеет отношение к делу? — удивилась Софи. Он, кажется, ждал, чтобы она продолжала, и Софи решила пойти ему навстречу. — Мама везла меня в прогулочной коляске по улице, когда грузовик вдруг потерял управление и…Софи нахмурилась, в глубине ее серых глаз отразилась боль. Отец был безутешен. Софи помнила, как он плакал часами напролет, как с ней нянчились молчаливые прихожанки.— Бедный папа, — тихо произнесла она, — он так любил ее.В комнате стало очень тихо. Софи была рада, что Розано не произносит никаких сочувственных банальностей в адрес людей, которых никогда не знал. Но казалось, что его сильные руки стали еще нежнее и теплее.— Пожалуйста, расскажите о ней.— Я мало что помню, — созналась Софи. — Мне кажется, я помню ее поцелуи, объятия, смех… И еще она всегда чудесно пахла. У нее было много таких красивых флакончиков с духами… — Софи остановилась, чтобы справиться с волнением. Сверкающие глаза Розано гипнотизировали ее. Софи выпрямилась, отгоняя странное ощущение, словно ее несет могучий теплый поток. Что за нелепость! — У меня есть несколько ее фотографий, — закончила она отрывисто.— Опишите ее, — мягко попросил князь.Софи хотелось, чтобы они поскорее перешли к делу. С каждой секундой ей становилось все труднее сохранять спокойствие.— Высокая, гибкая, длинные черные волосы, веселые глаза. И очень красивая, — ответила она печально. Если бы только ей довелось поближе узнать свою мать! Когда Софи была маленькой, она иногда ночами не могла заснуть и все представляла, что, как и другие знакомые ей девочки, тайком пользуется маминой косметикой, ездит с ней в город за покупками, возвращается из школы домой, где пахнет свежеиспеченными пирожками…— Софи! — окликнул ее князь. — Вы, похоже, отвлеклись.Она кивнула и виновато посмотрела на него.— Я задумалась о грустных вещах… Отец много рассказывал мне о ней. Он обожал ее. По-моему, — продолжала размышлять Софи, — ему казалось, что мама нуждается в защите, что она слишком хрупка и ранима. Вот, взгляните, у меня есть с собой одна из ее фотографий.Розано выпустил ее руки, и Софи, порывшись в сумочке, вынула выцветшую фотографию, которую тысячу раз изучала с жадным вниманием. Розано взял ее, кивнул и передал Фрэнку.— Виолетта д'Антига, в этом нет сомнения. — Он вскинул тонкую руку, не дав ей возразить. — Я видел ее портрет, Софи. Это очевидно. Ее девичья фамилия была д'Антига. — Он помедлил. — Ваша мать родом из Венеции.Софи изумленно раскрыла глаза, вникая в смысл его слов. Сердце у нее учащенно забилось. Так вот что это за тайна!— В самом деле? — спросила она дрогнувшим голосом.— В самом деле, — подтвердил Фрэнк. — Могу предоставить вам веские доказательства.Софи замолчала, стараясь свыкнуться с услышанным. Уверенный тон Фрэнка заставил ее поверить.— Значит, я наполовину итальянка, — произнесла Софи, обращаясь к себе самой. Она услышала, как звякнули чашки: мужчины, видимо, принялись за кофе. Наполовину итальянка. Ей вспомнились кадры из фильмов, картинки из журналов. Солнце, на красивых площадях открытые кафе под полосатыми тентами, оживленные разговоры, театральные жесты… Густое красное вино, любвеобильные семьи, пылкие страсти.Она радостно улыбнулась.— Венеция! — произнесла она негромко. Глаза ее засияли счастьем, которое отразилось в каждой черточке подвижного лица. — Венеция, — прошептала она восторженно, представляя голубую лагуну, острова, сказочный средневековый город, построенный на воде.— Вы рады?— Я заинтригована.— Что вы знаете о Венеции?Мечты Софи мгновенно отразились в ее глазах. Дома у нее была книга о Венеции с чудесными фотографиями. Она коротко рассмеялась, поняв теперь, почему отец обращался с ней так бережно.— Отец побывал там в молодости, когда готовился принять сан и изучал жизнь святого Марка для своей диссертации. — Ее лицо расплылось в улыбке. — Наверное, тогда он и познакомился с мамой, — проговорила она растроганно и представила, как ее юные родители плывут в гондоле по ночному каналу.— Софи! Вернитесь к нам. — Голос князя, полный мягкой иронии, сразу вернул ее в настоящее.— Я думала о том, какой это романтический город для влюбленных, — объяснила она застенчиво, все еще не желая расставаться с родившимся в ее воображении образом.— Так вам довелось побывать там? — спросил он.— Нет, что вы! Но отец много говорил о Венеции, и мне кажется, что я все хорошо там знаю. Мы вместе рассматривали путеводитель по городу, он описывал разные дворцы, площадь святого Марка, соборы с фресками. Мне казалось, я все это вижу собственными глазами.— Да, это самый красивый город мира, — пробормотал Розано. — Жители Венеции жалеют тех, кому не посчастливилось родиться в их городе.— Вы-то, конечно, родились именно в Венеции, — предположила Софи сдержанно. В его глазах вспыхнули огоньки. Охваченная нетерпением узнать о родине матери, Софи добавила: — И давно ваша семья живет там?— Уже около семисот лет, — ответил он без всякого высокомерия.— Семьсот лет…Софи даже приоткрыла рот от изумления. В ее голове не укладывалось, каково это — знать своих предков, живших даже в таком далеком прошлом. Внезапно Софи захотелось подразнить своего собеседника.— Боже мой, на столько веков застрять в Венеции! Видно, вы не из тех, кто стремится увидеть мир.— Когда находишь бриллиант, его не размениваешь на стразы.Она нахмурилась и опустила ресницы. Но через секунду решительно взглянула в лицо Розано.— Мне все-таки до сих пор непонятно, что привело вас в Англию, — произнесла она деловым тоном. — И почему отец скрыл от меня, кем была моя мать. Я не вижу в этом смысла. Быть итальянкой не преступление.— Я думаю, он хотел защитить ее.Его серьезный тон заставил Софи насторожиться. По всей видимости, ей предстояло услышать кое-что еще. Причем нечто такое, что ей вряд ли понравится.— Почему? — спросила она, чувствуя, как непонятный страх сжимает сердце.Князь следил за ней пристальным взглядом.— Она сбежала.Софи потрясенно раскрыла глаза.— Откуда?— Из-под венца.Он машинально погладил ее длинные пальцы. Софи с трудом перевела дыхание.— Продолжайте, — пробормотала она.— Существовала договоренность, по которой ей в возрасте восемнадцати лет предстояло выйти замуж за друга семьи. Она была заочно обручена с ним с детства. Насколько я знаю, будучи крайне независимой и эмоциональной по натуре, она все свои юные годы противилась этому браку без любви.— И я поступила бы так же! — горячо воскликнула Софи, ужасаясь тому, что ее мать должна была выносить давление со стороны близких.— Правда?Розано слегка нахмурился, словно ее замечание ему не слишком понравилось. Он внезапно выпустил ее пальцы и снова принялся ходить по комнате, рассеянно трогая разные предметы. Софи вместе с Фрэнком невольно следила за каждым его движением. Она почувствовала необыкновенную силу, исходившую от него. Разумеется, он привык командовать, привык к повиновению. Это одновременно и привлекало Софи, и возмущало. Она была бы не прочь дать ему понять, что собой командовать не позволит.Она — дочь своей матери. Если кто-то станет чересчур давить на нее, она способна решительно отстаивать свое мнение.— Значит, мама вышла замуж за отца по любви и пренебрегла решением своей семьи. И правильно сделала! Я восхищаюсь силой ее воли. Никого нельзя заставлять жениться или выходить замуж против желания.Он пожал плечами.— Династические браки — не такая уж редкость у нас. Часто ребенок в аристократической семье вырастает, зная, что ему рано или поздно придется вступить в брак с кем-то из подходящей семьи.Софи поморщилась и подумала о жене Розано, ведь он наверняка женат. На среднем пальце левой руки он носил кольцо с печаткой, окантованной бриллиантами, с переплетенными инициалами посередине. Его брак тоже устроила за него его семья? Софи представила, как неловко он должен был чувствовать себя в первую брачную ночь, оставшись наедине с женщиной, к которой не испытывал любви. И внезапно залилась краской, потому что воображение занесло ее дальше и она представила его широкие плечи и мускулистый торс обнаженными…— Это просто варварство! — горячо воскликнула Софи, охваченная досадой, оттого что она все время думает о сидящем перед ней мужчине. Лучше говорить о деле. — Хорошо. Так, значит, между нами есть родство? — спросила она, пытаясь поставить этого аристократа с его устрашающим количеством предков на одну доску со своим ничем не примечательным семейством.— Ваша мать, Виолетта, была дочерью близкого друга моего отца, Альберто д'Антига. Ей предстояло стать женой моего отца. Но она его отвергла.Неужели он до сих пор чувствует себя оскорбленным за отца? Если да, он ничем не показывал этого. Наоборот, он разглядывал ее так, будто считал каждый дюйм ее тела достойным высшей отметки. По ее коже побежали мурашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14