Альбина все-таки умудрилась отравить мне предвкушение встречи! II Весь путь до дома я продолжала злиться на Альбину. Зачем читать нотации взрослому человеку? Ведь не дочка я ей, не сестра. Близкая подруга — действительно. Сто лет дружим. Однако это еще не повод для того, чтобы меня поучать. Не хочешь пускать к себе на дачу, пожалуйста. Но если уж пускаешь, почему нельзя этого сделать молча, без комментариев?Да, моя жизнь кардинально отличается от ее собственной. Люди-то разные. Как говорится, что русскому здорово, то немцу смерть. Дело, естественно, не в национальности, а в складе характера. Одному для полного счастья необходимо собрать под одной крышей родителей супруга, десять детей. И лишь в подобном случае он ощущает себя спокойно и радостно. Другой, наоборот, целую жизнь проведет один как сыч и будет счастлив тем, что его никто не трогает. Поменяй их местами, оба станут глубоко несчастны. Ну нет на свете рецепта единого счастья!Я ни разу не выходила замуж. Своей жизнью тем не менее довольна. Зато моим замужним знакомым покоя не дает мое, по их мнению, одиночество. Раз они состоят в браке, значит, и мне необходимо обрести тот же статус. Ведь это и есть вершина человеческого счастья и то, к чему обязательно должна стремиться каждая женщина.Мое независимое положение вызывает у них стабильно нервную реакцию. То ли завидуют мне, то ли пугает их мой образ жизни и, глядя на меня, они начинают задумываться, что можно по-разному строить свою судьбу. Во всяком случае, каждая пытается подыскать мне жениха. Даже Альбину, которая знает меня дольше и лучше других, периодически охватывает раж сватовства.Наличие Игоря совершенно ее не смущает! Почти каждый раз, когда у них народ собирается, подсаживает ко мне какого-нибудь бесхозного хахаля. Когда Алька с Юриком еще только поженились, мужики были холостые, молодые и относительно симпатичные. С некоторыми я даже какое-то время встречалась. Прошло время, и появились первые разведенные Юриковы знакомые. Иных я даже помнила с того периода, когда они были еще при женах. Алька кипела: «Такая разборчивая! Ну ни один ее не устраивает! Никак, принца ждешь на белом коне?» Я неизменно ей отвечала: «Нет, белого коня на принце».Годы шли. «Женихи» мои теряли форму, лысели и становились при этом, как ни странно, все более навязчивыми. Отчего-то каждый из них усматривал во мне решение своих насущных проблем. Одному срочно требовалась приличная женщина, чтобы воспитывать его троих детей. Его собственная жена, родная мать этих детей, не выдержав, сбежала к другому мужчине. Мне ее дети, впрочем, тоже не слишком понравились: горластые, распущенные и вредные. Возможно, я с ними и нашла бы общий язык, но их папаша был жутко противный: нудный, въедливый и патологически жадный.— Зато благодаря скупости он богатый, — убеждала меня Альбина. — Жила бы как у Христа за пазухой.Именно в этом я сильно сомневалась. Если на всем экономит, то и на мне будет. А главное, ничегошеньки я к нему не чувствовала, даже жалости. Сплошное отвращение.Другой кандидат от Альки явно пытался решить за мой счет жилищный вопрос. Жена его выставила в прямом смысле на улицу. Квартира принадлежала ей. Юрик временно приютил его на даче, но Альбине это очень не понравилось. Грязь развел, жаловалась она мне. Поэтому требовалось срочно его женить. И, естественно, лучшего варианта, чем я, она не придумала.Я, как щитом, прикрылась папой.— Алька, разве не понимаешь? Отец мой его на порог не пустит. И в результате он все равно окажется на улице, а потом — снова на твоей даче. Нет, ты ищи ему невесту с необремененной квартирой.О том, что мне этот субъект тоже не нравился, я уж не говорю. Поразительное в нем было сочетание рохлистости и суетливости. Меня от него воротило!Алька, к счастью, вняла моим доводам и оперативно подыскала новую жертву — здоровенную такую бабищу, хозяйку магазина мужского белья. Той, как ни странно, дохлик пришелся вполне по душе. Она взяла жениха в оборот, и год спустя я его не узнала. Изменился разительно! Расправился, приосанился. Суетливость исчезла, а рохлистость превратилась в степенность. Жена его гордо поглядывала на творение рук своих. Воистину люди нашли друг друга!А совсем недавно я испытала подлинный психологический шок и впервые задумалась о своем возрасте.Меня пригласила в гости приятельница Наташка. Я несколько удивилась. Обычно она меня к себе не звала, мы у Альки общались. А тут вдруг приглашение! Отказываться не стала. Люблю шашлыки на природе. Игорь вечером все равно был с семьей, и я чувствовала себя совершенно свободной.Поехали с Алькой и Юриком. У Наташки на даче полно народу. Клоунов каких-то позвали, шариков разноцветных понавешали. На мой взгляд, все это подходило больше для детского праздника, но взрослые радовались, как дети. Впрочем, и ребятни там было много — к Наташкиным двум дочерям присоединились мальчишки и девчонки соседей. Вот взрослые с ними и будто соревновались в веселье. Игры затеяли. В мешках прыгали. И с сырыми яйцами в ложках бегали.В подобной кутерьме меня и познакомили с мужиком. Приятный дяденька. Лет на пятнадцать постарше меня и единственный без пары. Он мне понравился. Вполне привлекательный, ухоженный, сразу ко мне внимание проявлять начал, однако так ненавязчиво, аккуратно и без излишних фамильярностей. На брудершафт выпить не предлагал. Я даже как-то расслабилась.Ему я тоже приглянулась. И вот мой кавалер пошел в мешках прыгать. Наверное, хотел продемонстрировать, что еще парень хоть куда. И выиграл гонку. Приз даже получил — желтенького плюшевого зайчика. Возвращается ко мне довольный, улыбка до ушей. Ясно, думаю, сейчас зайчика отдаст мне. Вдруг к нему Наташина младшая дочь подбегает и кричит:— Дедушка! Дедушка! Это ты для меня выиграл?Меня словно обухом по голове огрели! Бог ты мой! Наташин отец! Как же я раньше не заметила? Они ведь одно лицо! Ну, Татьяна, доросла! Пора тушить свечи, если тебя уже собрались пристроить к подружкиному папе!Папа-дедушка тем временем, одарив меня виноватой улыбкой, вручил зайчика внучке.— Видите, Таня, как получается. Хотел совершить рыцарский поступок, выиграть турнир и преподнести прекрасной даме добытый в честном бою приз…— По-моему, зайчик нашел достойную хозяйку, — перебила я. — Он вашей внучке подходит гораздо больше, чем мне.Он жалобно улыбнулся.— Симпатичный ребенок, — продолжила я. — Верно, похожа на Наташу в детстве?Кавалер мой окончательно сник.— Совсем не похожа. Наташа была тихой, спокойной, а эта заводная. Вы что, не любите плюшевые игрушки?Оригинальный заход! Отвечать решила честно:— Знаете, как-то к ним равнодушна. Да и вроде не по возрасту.— А Наташа до сих пор любит, — зачем-то сообщил он.— А мой папа, — подхватила я, — мы с ним вдвоем живем, ужасно не любит. Пыли, говорит, много собирают, и пылесосить тяжело. Мне в прошлом году на работе к юбилею преподнесли огромного лохматого медведя. С меня ростом. Отец извелся. Понимает, он у меня бывший военный. Зациклен на порядке и чистоте. Хозяйство на нем. Я ведь работаю целыми днями. Да, в общем, даже и хорошо. Иначе ему заняться было бы нечем. Так вот, папа медведя этого так пылесосом скреб, что он через полчаса стал лысым. А пыль все равно никуда не девалась. Стоило по медведю стукнуть, клубы поднимались. В результате выкинули.— А юбилей это… сорок? — с надеждой поинтересовался дедушка-папа.— Что, тяну на пятьдесят? — решила выяснить я.— Совсем нет. Я, наоборот, боялся, что вы моложе Наташи.Ясненько. Возможности свои прикидывал. И опасался чересчур большой разницы в возрасте. Воспримем как комплимент. Наташка-то моложе меня на три года.— Просто хорошо сохранилась, потому что веду здоровый образ жизни.— В смысле здорового питания? То-то смотрю, вы к сладкому не притронулись. И в фитнес-клуб, вероятно, ходите. Сейчас модно. Наташка тоже давно хочет начать, но не получается.— Нет, я другое имею в виду под здоровым образом жизни. А именно, отсутствие мужа и детей, — глядя ему в глаза, пояснила я.Он стушевался.— Э-э, и-и… Вы действительно считаете этот подход здоровым?Я в конец обнаглела.— Но результат-то налицо. Меньше забот, меньше хлопот. И нервная система цела.— Да-а, — жалобно протянул он. — В определенном смысле логика есть. Однако вам не приходит в голову, что вы при этом многое упускаете? Семья ведь не из сплошных забот и проблем состоит, но и из радостей.— У меня тоже полно своих радостей. И, уверяю вас, гораздо больше, чем если бы я была чьей-нибудь женой.Теперь на него было жалко смотреть.— Вы в этом уверены?— Абсолютно! — заявила я. — Вот гляжу на своих замужних подруг и вижу: у них на первом месте дети, потом муж. Бывает наоборот. Потом — собака. Потом еще кто-нибудь — мама, папа, дедушка, бабушка. Но неизменно одно: сама она — на последнем месте. Вечно подавляет собственные желания, то и дело себя ограничивает. Сперва должно быть хорошо домашним. Ну и когда же ей радоваться? До нее очередь никогда не доходит.— Ну, вы и хватили, — развел руками папа-дедушка. — Ведь когда хорошо домашним — это тоже радость. Может, она ради этого и живет.— Только почему жертвовать вечно должна она? Почему никто не живет ради нее?— Таня, вы, верно, не замечаете. В нормальных семьях обе половины чем-нибудь поступаются. Жена ради мужа, муж ради жены. Взаимный и обоюдный процесс.— То есть все приносят себя в жертву. А зачем, позвольте спросить?— Чтобы быть счастливыми.По тому, как быстро он ответил, я поняла: слова эти у него заготовлены очень давно, и, вероятно он ими многое объяснял на протяжении своей длинной жизни. Себя, наверное, уговаривал, когда Наташина мама еще была жива, а у него возникали соблазны.— А я и так счастлива. Без постоянных жертв. Положа руку на сердце, дело обстояло не совсем так, но не докладывать же ему об этом!С грустью и сожалением поглядев на меня, он сказал:— Видно, у нас с вами диаметрально противоположные взгляды на мир.— Мне тоже так кажется, — жестко бросила я.Он понуро удалился в дом, больше ни разу за этот вечер ко мне не подходил, после не звонил и даже приветов через Наташку не передавал. А она Альбине нажаловалась. Мол, твоя Татьяна папулю моего обхамила, только он не признается как. Но я-то вижу: неделю ходил точно в воду опущенный.Альбина, конечно, мне проработку устроила, но в тот раз я ее мигом поставила на место. Сама виновата! Могла бы и предупредить! Знай я заранее, к Наташке бы не поехала. Вы еще дедулю бы мне в инвалидной коляске вывезли!— Не понимаю, чем ты недовольна, — пожала плечами подруга. — Вполне еще куртуазный мужик. При делах. Окрутила бы, вышла замуж, родила бы. После половина состояния бы досталась. Гарантирую. Максим Максимович всю жизнь о сыне мечтал, а получилась одна Наташка. Жена постоянно болела. А Наташка тоже парня не сдюжила, двух внучек ему родила. Не умеешь перспективно мыслить.— Альбина, я не робот по производству мальчиков от пожилых мужей. Мне бы, по меньшей мере влюбиться сначала надо. Но, увы, мое сердце занято.Я тихонечко отомкнула замок, не стала ни в домофон звонить, ни в дверь. Однако отца моего не обманешь. Он мигом выскочил в прихожую.— Ты где так долго ходишь?— Прекрасно тебе известно, что собиралась к Альбине. У нее и засиделась. У тебя что-то произошло?— Нет, но я волновался.— Папа, у меня при себе мобильник. И Алин телефон ты знаешь.— Не привык людей понапрасну тревожить.— Никого ты не потревожил бы. Особенно если бы позвонил на мой телефон.— Звонки с городского очень дорогие.— Папа, во-первых, теперь это совсем недорого. Во-вторых, мобильный мне фирма оплачивает. Сто раз тебе уже объясняла.— Значит, по-твоему, раз чужие деньги, их можно бесконтрольно тратить! — Отец возмущенно засопел. — Извини, но я привык мыслить по-государственному.Папа, мои буржуи от твоего звонка не разорятся. Наоборот, твое классовое сознание должно радоваться от того, что ты их используешь. Это малая компенсация зато, как они меня эксплуатируют.— Кто тебя эксплуатирует, кобыла ты здоровая! Люди тебя наняли, чтобы ты работала, а не по телефону трепалась.— Три четверти моей работы состоит из переговоров по телефону.— Больше бы дело делали, меньше говорить бы пришлось.— Твоими бы устами, папа, да мед пить. Моя работа как раз в том и состоит, чтобы уговаривать и договариваться.— Потому что не настоящая это работа, — буркнул он.— Какая же настоящая? Чертить? Но теперь чертежи компьютеры делают.— Да. Теперь все не так, — хмуро пробормотал он.— Просто функции человека изменились, — продолжила я. — Люди с высшим образованием теперь думают или говорят. Изредка — то и другое вместе.— Вот ты и болтаешь.— Что поделать, папа. За болтовню мне и деньги платят. Болтать тоже надо уметь, чтобы толк вышел.— Не знаю, какой может быть толк, если ты точилки продаешь.Опять он за свое! Когда-нибудь не выдержу и взорвусь. Тысячу раз ему втолковывала, что работаю в российском филиале крупной международной фирмы, которая владеет производством товаров нескольких известных марок и занимается их распространением. Шариковые ручки. Перьевые ручки класса люкс. Одноразовые зажигалки, бритвы, пена для бритья, карандаши…Точилок мы как раз не производим. Однако к очередному юбилею фирмы для VIP-клиентов была изготовлена эксклюзивная партия автоматических точилок для карандашей с нашим логотипом. Несколько экземпляров было подарено особо отличившимся в тот год сотрудникам, и я оказалась в их числе.Карандашами я не пользуюсь, точилка была мне совершенно ни к чему, и я на свое несчастье подарила ее папе. Он, как бывший военный инженер, обожает хорошо заточенные карандаши.Сей уникальный агрегат меня сгубил. С той поры папа прочно и навсегда утвердился во мнении, будто я торгую точилками. Раньше он, видимо, имел весьма туманное представление о роде моих занятий. Зато, получив от меня подарок, разом осознал глубину моего падения.Теперь, когда его спрашивали, чем я занимаюсь, он со скорбным видом отвечал:— Точилками торгует. А ведь училась на филолога! Институт с красным дипломом закончила! Работала по специальности. И вот результат!— Отец, перестань меня позорить! — увещевала я. — При чем тут точилки!— Плохие точилки! — перебивал он. — Халтура! Карандаш под неправильным углом затачивают.— Папа, это сувенир!— По-твоему, раз сувенир, значит, работать не должен? Зачем он тогда?Была у тебя хорошая профессия. Старалась бы, стала бы настоящим ученым. Уважаемым человеком. А ты за легкими деньгами погналась. Ведь диссертация была готова. Защитила бы, получила кандидата наук. Совсем другое дело. А сейчас стыдоба одна.То, что я — заместитель директора по маркетингу и рекламе, — для него пустой звук. Слово «маркетинг» ему непонятно, а слово «реклама» действует на моего родителя, как красная тряпка на быка. Он ее столько по телевизору насмотрелся, что теперь считает это явление главным врагом человечества. Я при нем вообще стараюсь о рекламе не упоминать.Вот и живем мы с папой в двух разных измерениях. Он — в своем, которое зиждется на принципах и реалиях из прошлого. Все точки отсчета у него оттуда. А я живу здесь и сейчас. И как бы мы ни любили друг друга, нам порой крайне трудно договориться.Мама моя умерла пятнадцать лет назад. Мы остались вдвоем, и папа привык опекать меня. Для него мне не сорок один и даже не двадцать пять, а лет эдак от силы пятнадцать. Он же сам — глава семьи. И это несмотря на то, что я уже давным-давно нас обоих обеспечиваю. Его пенсии нам не на многое бы хватило.Тем не менее он у нас глава семьи и принимает все решения. Я по давно заведенной традиции отдаю ему всю зарплату. Поначалу она была маленькой, затем начала расти, однако родитель мой наших месячных расходов не увеличивал, фанатично экономя на любой мелочи и откладывая излишки на черный день. Папа сам тогда тоже еще работал.Я получала одно повышение за другим, и нужно было соответствовать новому положению, однако с папой это не представлялось возможным. Мы по-прежнему жили в режиме жесточайшей экономии, практически согласно официально установленному государством прожиточному минимуму: пальто на семь лет; пара колготок на год, три пары трусов на два года и еще что-то в подобном духе.— Зачем тебе новые туфли? — искренне удивлялся мой дорогой отец. — У тебя еще целы те в которых ты ходишь. Правда, зимние сапоги развалились. Пойдем покупать. Я тут присмотрел магазинчик на нашем рынке. Отечественные. Совсем недорого, и сноса им не будет. Подошва хорошая, устойчивая, толстая. Как раз для нашей зимы.— Папа! Не могу я на работе в таких появиться! Меня уволят!— А ты придешь, и сразу сними. Поменяй на туфли.— Туфли уже тоже неприличные.— Да я ведь тебе каблуки подкрасил и набойки новые сделал.— Не могу я ходить в одних туфлях и в одной юбке! Пойми: я хоть и маленький, но начальник. Я зарплату хорошую получаю, в частности, для того, чтобы могла прилично одеваться и не портить имидж компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10