— Когда ты с ней познакомился? — не отставал от него Эстебан.
— Сегодня днем. Я влюбился с первого взгляда.
— Ты всегда говорил, что женщины гоняются за твоим титулом, — напомнил ему Эстебан.
— Она ничего не знает о титуле, и это прекрасно. Она думает, что я гондольер, который едва зарабатывает на жизнь, и потому я могу быть уверенным, что все ее улыбки предназначены мне, а не графскому титулу. Самая честная женщина в мире!
— Честная женщина? — эхом отозвался язвительный Диего.
— Не все такие циники, как ты, — ответил Алехандро. — Иногда мужчина должен доверять своей интуиции, а моя интуиция говорит мне, что ее сердце чисто, и она не способна на обман.
Когда она полюбит меня, ее любовь будет для меня одного.
Эстебан удивленно поднял брови.
— Как, она еще не влюбилась в тебя? Ты теряешь навык!
— Она думает об этом, — парировал Алехандро. — И она будет любить меня так же сильно, как я люблю ее.
— И как давно ты с ней знаком? — спросил Эстебан.
— Несколько часов и всю мою жизнь.
— Ты только послушай себя, — фыркнул Диего. — Тебя покинули последние остатки разума!
Алехандро поднял руку.
— Молчите, глупцы! — провозгласил он. — Вы ничего не знаете о любви.
И он отправился один бродить среди деревьев, оставив братьев глядеть друг на друга в недоумении.
4
— Скоро мне надо будет возвращаться домой, сказал Эстебан на следующее утро. — Я приехал только из-за болезни дяди, а теперь он себя прекрасно чувствует.
— Не уезжай так скоро, — поспешил ответить Алехандро. — Родриго так редко с тобой видится; и, кто знает, как долго еще он продержится?
Они завтракали на открытой террасе с видом на канал, наслаждаясь запахом цветов и кофе, которое приготовила Фернанда.
— Дядя переживет нас всех, — ответил Эстебан. — А я — плантатор, и сейчас горячая пора.
— Ты всегда говоришь, что сейчас горячая пора.
— Ну не люблю я городов, — простонал Эстебан. — Ужасные места! «
— Не говори так о Регонде, — сердито сказал Алехандро.
— Ради Бога! — воскликнул Эстебан. — Ты же не здешний, так же, как и я.
— Я здесь родился.
— Конечно, потому что дядя Заставлял папочку привозить каждую свою жену рожать на Регонду. И то же самое было с матерью Диего.
Дети рода де Эспиноса должны рождаться в «Бел Ампаро»! — Тон Эстебана ясно показывал, что он думает по этому поводу. — Но нас обоих отвезли на Антигуа, как только нам исполнилось несколько недель от роду, именно там наша родина.
— Не для меня, — сказал Алехандро. — Я всегда любил Регонду.
Ребенком его возили к дяде на школьные каникулы, а когда ему исполнилось двенадцать, Родриго настоял, чтобы он переехал в «Бел Ампаро» на постоянное жительство. Граф хотел, чтобы его наследник привыкал к асьенде. Алехандро тогда очень смутно понимал, что такое — быть наследником графа, но каналы города очаровали его, и он был только рад переехать, Он любил своего отца, но никогда толком не мог сблизиться с ним. Педро был плантатором до глубины души, и они с Эстебаном составили прекрасный дуэт, в котором Алехандро не было места. Педро стонал и жаловался на то, что у него «украли» сына, но большая сумма денег, которую Родриго дал ему, чтобы возместить убытки от плохого урожая, успокоила его.
С течением времени Алехандро начал понимать, что чаша, предназначенная ему судьбой, его не минует, но от этого его любовь к Регонде не угасла.
Тут его воспоминания прервал Диего, который только что закончил разговаривать по телефону. Присаживаясь за стол, он сказал:
— Мне пора ехать домой.
Алехандро рассердился.
— Ну вот, и ты тоже! Дядя любит, когда вы рядом с ним. Он старый человек и видит вас обоих очень редко.
— Я забросил бизнес.
— В банке вполне могут управиться без тебя, — надменно произнес Алехандро.
Это была чистой воды провокация, ведь он знал, что Диего не был простым банкиром. Он был божеством в финансовом мире, чье чутье сделало многих людей богатыми и еще большее число людей спасло от разорения. Алехандро сам обращался к нему за советом, когда собирался расширить свой бизнес, но теперь не мог отказать себе в удовольствии немного поддразнить его.
Диего стоически перенес оскорбление. Его мать происходила из индейского племени кяманчей. Поэтому его наружность была полна горделивости индейцев и аристократизма испанских колонистов. От матери ему также передалось умение не выказывать никаких эмоций на своем лице.
Любой, кто знакомился с ним, через несколько минут разговора убеждался в том, что имеет дело с очень сильным человеком.
Тут появилась Фернанда, неся кофейник, полный свежесваренного кофе. Она забрала пустые тарелки, не проронив ни слова и будто не замечая троих мужчин.
— Она меня пугает, — сказал Алехандро, когда Фернанда ушла. — Потому что напоминает мне женщин, которые вязали у подножия гильотины во время французской революции. Когда нас погрузят на телеги и повезут на казнь, Фернандита будет сидеть там и вышивать герб рода де Эспиноса на наших саванах.
Эстебан ухмыльнулся.
— До меня им и дела не будет. Я — простой сельский житель, и именно там и должен сейчас находиться.
— Ну еще несколько дней, — стал умолять его Алехандро. — Для дяди это так важно.
— Думаю, что это важно не для дяди, а для тебя, — сказал Эстебан, погрозив ему пальцем. — Ты просто хочешь, чтобы мы занимали его, пока ты будешь заниматься всякими глупостями.
— Ты ошибаешься, — ответил Алехандро, улыбаясь. — То, что я собираюсь делать, это умность, а не глупость.
Он пришел на остановку водного автобуса.
Луиза все не приходила. Может быть, она уехала из отеля, села в самолет, и тогда они больше никогда не встретятся…
Вот она!
— Быстро, — сказал он, схватив ее за руку, водный автобус как раз собирается отчалить.
Он быстро провел ее на борт лодки, будто боялся, что она вот-вот передумает, нашел ей место и молча примостился рядом, наблюдая, как она радуется чудесным видам.
Луиза до сих пор не могла понять, как она решилась на такое. Пакуя черное атласное бикини, она говорила самой себе, что делает это напрасно, потому что на самом деле никуда не собирается. Она снова и снова бормотала это себе под нос, надевая сарафан, а потом ноги сами собой вывели ее из номера и пошли прямиком к пристани.
И вот теперь она сидит рядом с ним, теплый ветер овевает ее лицо, играет волосами и уносит прочь все боли и проблемы. Яркий свет солнца делает его глаза невероятно глубокими, словно омуты, в которых можно утонуть…
От остановки водного автобуса было совсем недалеко до пляжа, и сердце Луизы радостно забилось, когда она увидела впереди золотой песок и белоснежную полоску прибоя.
Алехандро взял напрокат огромный зонт и воткнул его глубоко в песок, чтобы тот не упал.
Когда Луиза вышла из раздевалки, одетая в бикини и очаровательное парео из прозрачной ткани, он уже расстелил под зонтом полотенца и ждал ее. Его глаза не отрывались от нее, пока она шла к нему, снимала парео, обнажая стройные и длинные ноги. Задержав дыхание, она ждала его реакции…
— Где твой солнцезащитный крем? — спросил он.
— Мой крем?
— С такой светлой кожей он просто необходим.
— Но я никогда не обгораю… — запротестовала она.
— Это потому, что во Франции совсем нет солнца. По крайней мере, того, что я зову настоящим солнцем. А здесь тебе нужен крем. Пойдем в магазин.
Прекрасно, сердито думала она, пока он тащил ее за собой в пляжный магазинчик, и это — вся реакция на мою внешность!
В магазине он купил ей солнцезащитный крем и большую соломенную шляпу. Луиза отчаянно возражала против нее, пока он не нахлобучил ей эту шляпу на голову. Только под зонтом он разрешил ей снять это сооружение.
— Нанеси крем на все тело, — проинструктировал он ее.
— Ты мне не поможешь?
— Конечно. Я намажу тебе спину и плечи.
И он поступил именно так, как сказал, и не сделал ничего большего. Спина и плечи. Вот так.
А потом он сидел и ждал, пока она покрывала кремом тело. Конечно, подумала она, он верен Амели и не собирается воспользоваться подходящим случаем. Ну что же, можно назвать Амели счастливицей.
Так что же тогда он здесь делает? Может быть, ему просто нужна женская компания, чтобы напоминать о женщине, по которой он скучает.
Эта мысль почему-то расстроила Луизу. Счастливица Амели, снова подумала она.
— Теперь можно поплавать, — сказал он. — Но немного, пока ты постепенно не привыкнешь к солнцу.
— Я словно на прогулке с отцом, — возмущенно сказала она.
— А он водил тебя на пляж?
— Нет, — грустно улыбнулась она. — Только на скачки, и потом, у него была масса других дел…
— Разве он никогда не хотел просто провести с тобой время?
— Нет, — ответила она через секунду. Время тратилось исключительно на брата, который был весь в отца. — Он говорил, что со мной скучно, потому что я не умею развлекаться.
— Твой отец говорил тебе это? — возмутился он, и она снова почувствовала, как и прошлым вечером, что нашла первого в своей жизни сочувственного слушателя.
— Ну.., он сам был большим ребенком, и поэтому любил веселиться по-своему.
— Тогда сегодня ты будешь веселиться на полную катушку, — торжественно провозгласил он. — Я буду твоим папочкой, и мы будем плавать, играть в мяч, есть мороженое на палочке. Короче, все, что угодно.
— Здорово, — выдохнула она в ответ.
Схватив ее за руку, он побежал к морю, где стал брызгать на нее водой. Она тоже брызгалась и думала, что никто другой не мог бы быть меньше похожим на ее «папочку».
Потом они гуляли под руку по кромке воды, и он снова заставил ее надеть шляпу. Они присели отдохнуть на большой камень, выдающийся в море. Луиза опустила ноги в воду и стала болтать ими.
— Берегись крабов, — мимоходом сказал он.
Она громко взвизгнула и быстро подтянула ноги. А он начал хохотать.
— Ах ты, врунишка!
Она принялась пихать его, а он пытался уклониться от ее ударов, но не мог, потому что ослаб от смеха. Где-то в середине потасовки исчезла ее шляпа, сдутая шаловливым ветром в море.
— Так там есть крабы на самом деле или нет? — спросила она, вглядываясь в воду.
— Конечно, нет, иначе я не разрешил бы тебе опускать ноги в воду.
— Ну подожди. Моя месть будет страшна, — сказала она, и они медленно пошли обратно.
Он отвел ее в ресторанчик на пляже и усадил под навесом, а сам вошел внутрь, быстро оглядевшись вокруг. К его облегчению, он увидел лишь одно знакомое лицо. Хосе был сыном одного из садовников графа, и сейчас, во время университетских каникул, подрабатывал в этом заведении. Алехандро улыбнулся ему и пробормотал несколько слов на карибском диалекте. Несколько банкнот сменили владельца.
Как только это закончится, не будет больше никакого обмана, пообещал он себе. Я стану открытым и честным, так же, как и она. Любовь к ней изменила меня.
Тут Алехандро резко остановился. Так, подумал он, я хочу измениться, стать лучше. А что потом: трубка и домашние тапочки? Ты же всегда бежал от этого?
Ну и что, вдруг улыбнулся он самому себе, разве это имеет какое-нибудь значение, когда она рядом?
Он продолжал широко улыбаться, когда присоединился к ней за столом. — — Что смешного? — спросила она.
— В общем-то, ничего, просто… С тобой когда-нибудь случалось такое, что ты оглядывалась вокруг и вдруг понимала, что жизнь совсем не такая, как ты думала?
— Ну…
На самом деле, он и не ждал ответа. Слова просто рвались с его языка.
— Внезапно то, чего ты никогда не хотел, вдруг становится самой важной для тебя вещью…
— Сколько ты выпил, пока заходил внутрь?
— Ну почему все думают, что я пьян? Хотя… это так! — закричал он, подняв голову к небу. — Я пьян, и мое опьянение все сильнее!
— О чем ты говоришь? — засмеялась она, ничего не понимая.
— Просто…
— Добрый день, сеньор! Добрый день, сеньорита!
Это был Хосе, воплощение идеального официанта. Алехандро сделал заказ, и Хосе испарился, вернувшись через несколько секунд с двумя тарелками супа из летучей рыбы.
Еда была очень вкусной, и Луиза наслаждалась каждым ее кусочком.
Обедать с ним было одно удовольствие. Он рассказывал ей смешные истории, подливал в бокал минеральной воды. После обеда он заставил ее отдохнуть, прежде чем разрешил идти купаться.
Как только Луиза очутилась в воде, ее охватило желание расквитаться с ним за шутку с крабами. Она была сильным пловцом и потому сразу направилась в открытое море, игнорируя его крики протеста. К тому времени, когда он нагнал ее, они были уже далеко в море.
Смеясь, она повернулась и увидела его расширенные глаза.
— Ты сумасшедшая женщина, — сказал он. Заплывать так далеко в незнакомых водах!
— Если бы что-нибудь случилось, ты бы меня спас, — поддразнила она его.
— А если бы я не умел плавать?
— Не говори глупостей! Чтобы островитянин не умел плавать!
— Но я слабее, чем выгляжу, — запротестовал он.
— Правда?
— У меня очень слабая спина, — ответил он с серьезной миной.
— Мне ты кажешься очень сильным, — сказала она, с удовольствием глядя на его мускулистую грудь и руки.
— Это иллюзия. За молодой оболочкой скрывается старый слабый человек, честное слово. На самом деле… А-а-а!
И он исчез под водой с театральным воплем.
Луиза покачала головой, невольно улыбаясь, и стала подсчитывать, когда ему придется вынырнуть из воды.
— Ну погоди, — пробормотала она. — Я же сказала, что отомщу.
Она увидела очертания его поднимающейся фигуры, и в ту самую секунду, когда его голова показалась из-под воды, она нырнула, успев услышать его испуганный возглас:
— Луиза, Луиза! Где ты? О Боже!
— Дурачок, — сказала она, выныривая за его спиной.
— Ты, ты!..
— Ну хватит, я лишь сделала то же, что и ты.
— Ты знала, что я притворяюсь. А я подумал, что ты тонешь, ведь ты просто исчезла, и передо мной целый океан, где надо тебя искать…
Плыви ко мне!
— Ни за что! — сказала она, поняв, что перегнула палку.
Повернувшись к нему спиной, она быстро поплыла обратно. Как только она доплыла до берега, то сразу побежала, и успела пробежать половину пути до зонта, прежде чем он поймал ее, схватив за руку.
— Ой! — воскликнула она, потому что оказалось, что ее кожа очень болезненно отреагировала на его прикосновение.
Он сразу отпустил ее руку.
— Хватит! — сказал он. — Ты слишком долго была на солнце.
Он аккуратно обнял ее за плечи, направляя под зонт. Там она облегченно растянулась на полотенце. Начала болеть голова, и она почувствовала, что на этот день веселья ей уже хватит.
— Извини, что испугала тебя, — сказала она.
— Испугала?! Ты не представляешь… Ну ладно, я отложу свою месть на потом.
Он принес Луизе охлажденную воду, та немного освежила ее, но радость уже покинула ее, и, когда он предложил возвращаться домой, она тут же согласилась. На нее навалилось сонливое состояние, и это расстроило Луизу, потому что сегодня еще столько всего можно было бы сделать и увидеть.
Она смотрела на воду, плещущуюся за бортом водного автобуса, и незаметно для себя заснула. Алехандро разбудил ее, когда лодка причалила. Сон нисколько не помог Луизе, но она изо всех сил старалась выглядеть лучше, чем чувствовала себя. Голова разболелась не на шутку, все тело горело, и все, что ей теперь хотелось: это просто лечь на кровать и закрыть глаза.
— Я тут подумал… — начал говорить Алехандро-, но сразу остановился, как только взглянул на нее. — Что случилось?
Она попыталась засмеяться.
— Немного голова болит.
— Дай-ка я взгляну на тебя. — Он мягко положил ей руки на плечи и повернул к себе. — Бедная моя девочка!
— Что такое? — спросила она, почувствовав себя еще хуже.
— Несмотря на все предосторожности, ты получила солнечный удар. Твоя нежная кожа просто не может выдержать такой жары. Мне нужно было купить более сильный крем. Тебе плохо?
— Да, — несчастным голосом сказала она. — Голова ужасно болит.
— Мы немедленно отправляемся домой. Посиди здесь.
Он усадил ее на низкий каменный парапет и исчез. Луизе ничего не оставалось, как сидеть там и ждать его. Казалось, что в мозгу кто-то непрерывно бьет огромным молотом. Она едва заметила, как он вернулся и сказал:
— Я нашел лодку. Потихоньку вставай и держись за меня.
Крепко обхватив Луизу за талию, он свел ее по ступенькам вниз, к лодке, затем сел сзади, обняв девушку и положив ее голову себе на плечо. Она почувствовала мерное покачивание на волнах и непередаваемое ощущение покоя в его объятиях. Хотя от боли почти лопалась голова, ей казалось, что она могла бы плыть вечно, если бы он обнимал ее так, как сейчас.
Лодка причалила к берегу, и она с полузакрытыми глазами последовала за ним.
— Почти пришли, — сказал он и взял ее на руки.
Она была слишком слаба, чтобы протестовать, хотя и понимала, что произведет фурор в отеле, когда ее на руках внесут в фойе. Она услышала, как открылись и затем закрылись двери, и почувствовала облегчение от того, что скрылась от палящего солнца.
— Спасибо, — пробормотала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16