Наталья исчезла. Госпожа Пфеферкранц находилась в это время в вагоне, и сотни огненных лошадей мчали ее во весь опор к отцу и матери, по которым она так соскучилась, - в родную Мазеповку.
7
В Мазеповку! В Мазеповку!
Увидев Наталью, ее родители очень обрадовались. Но потом, когда она, заливаясь слезами, рассказала о случившемся, укоризненно покачали головой, вздохнули, трижды сплюнули и стали осыпать проклятиями этого Жака - разбойника с большой дороги.
– Что было, то сплыло, сделанного не воротишь, - утешали родители свою дочь. - Слезами делу не поможешь. Пусть на этом кончатся все твои несчастья. Бог вознаградит этого мерзавца по заслугам. А сейчас скажи нам, Ентеле, чем бог тебя наградил? Позванивает, небось, в кармане? Недаром люди говорят: "Если уж есть свинину, то самую жирную"... Поняла?
Но Ентеле ничего не поняла. С недоумением смотрела она на родителей, не зная, что и сказать. Тогда они спросили ее о том же вторично, но прямо, без экивоков, намеков, аллегорий, загадок и пословиц.
Прославленная богачка госпожа Пфеферкранц оглядела себя с ног до головы и развела руками, как бы говоря: "У нищего нет ничего, кроме того, что на нем". Ее взгляд выражал такую мольбу и растерянность, что казалось, она просит о снисхождении. И родители все поняли и простили: они ведь очень любили свою дочь. Взволнованный реб Эле погладил ее руку и сказал:
– Не огорчайся, доченька! Все к лучшему! Слава богу, ты не слишком долго была богачкой, и твоя молодость еще не ушла. Раньше или позже твой Жак обязательно приедет сюда за разводом, и тогда мы уж будем знать, как с ним разговаривать.
– Так, видно, у тебя на роду написано, судьбу не объедешь на коне, утешала ее мать, подавая стакан чая.
– Кто оказался прав, мудрейшая из женщин? - обратился кантор к своей жене. - Разве не говорил я в самом начале, что так оно и будет? "Из хвоста свиньи не сошьешь меховой зимней шапки", - говорят люди. В самом начале твердил я, что ненавижу этих бритых "немцев" в кургузых пиджачках. Все они воры, бандиты, кровопийцы, как их только земля носит!
Так почти до самой полночи изливал свой гнев кантор реб Эле на "немцев" и их кургузые пиджаки. Из уст его вылетали проклятия, записанные в священных книгах, а также отсутствующие там.
А госпожа Наталья, она же Ентл, дочь кантора реб Эле, улеглась на своем жестком девичьем ложе, на котором в дни ранней молодости видела столько сладких снов, и впервые после нескольких лет невыносимо мучительного счастья крепко заснула. Она была среди своих, в родной Мазеповке, и, может быть, поэтому сон ее был сладок и безмятежен, как в далекие годы детства.
1 2
7
В Мазеповку! В Мазеповку!
Увидев Наталью, ее родители очень обрадовались. Но потом, когда она, заливаясь слезами, рассказала о случившемся, укоризненно покачали головой, вздохнули, трижды сплюнули и стали осыпать проклятиями этого Жака - разбойника с большой дороги.
– Что было, то сплыло, сделанного не воротишь, - утешали родители свою дочь. - Слезами делу не поможешь. Пусть на этом кончатся все твои несчастья. Бог вознаградит этого мерзавца по заслугам. А сейчас скажи нам, Ентеле, чем бог тебя наградил? Позванивает, небось, в кармане? Недаром люди говорят: "Если уж есть свинину, то самую жирную"... Поняла?
Но Ентеле ничего не поняла. С недоумением смотрела она на родителей, не зная, что и сказать. Тогда они спросили ее о том же вторично, но прямо, без экивоков, намеков, аллегорий, загадок и пословиц.
Прославленная богачка госпожа Пфеферкранц оглядела себя с ног до головы и развела руками, как бы говоря: "У нищего нет ничего, кроме того, что на нем". Ее взгляд выражал такую мольбу и растерянность, что казалось, она просит о снисхождении. И родители все поняли и простили: они ведь очень любили свою дочь. Взволнованный реб Эле погладил ее руку и сказал:
– Не огорчайся, доченька! Все к лучшему! Слава богу, ты не слишком долго была богачкой, и твоя молодость еще не ушла. Раньше или позже твой Жак обязательно приедет сюда за разводом, и тогда мы уж будем знать, как с ним разговаривать.
– Так, видно, у тебя на роду написано, судьбу не объедешь на коне, утешала ее мать, подавая стакан чая.
– Кто оказался прав, мудрейшая из женщин? - обратился кантор к своей жене. - Разве не говорил я в самом начале, что так оно и будет? "Из хвоста свиньи не сошьешь меховой зимней шапки", - говорят люди. В самом начале твердил я, что ненавижу этих бритых "немцев" в кургузых пиджачках. Все они воры, бандиты, кровопийцы, как их только земля носит!
Так почти до самой полночи изливал свой гнев кантор реб Эле на "немцев" и их кургузые пиджаки. Из уст его вылетали проклятия, записанные в священных книгах, а также отсутствующие там.
А госпожа Наталья, она же Ентл, дочь кантора реб Эле, улеглась на своем жестком девичьем ложе, на котором в дни ранней молодости видела столько сладких снов, и впервые после нескольких лет невыносимо мучительного счастья крепко заснула. Она была среди своих, в родной Мазеповке, и, может быть, поэтому сон ее был сладок и безмятежен, как в далекие годы детства.
1 2