Называется «Дон Боско». Тамошние монахи, посвятившие себя работе с молодежью, за свой счет оборудовали при одном из ПТУ полиграфический центр и обучают местных подростков профессии печатника.
Придет такой выпускник ПТУ устраиваться на работу, его спросят: «Где учились?», а он в ответ: «Да так… в католическом монастыре».
Женских же монастырей четыре. Первыми, еще шесть лет назад, в Петербурге появились сестры из «Ордена Миссионерок Божественной Любви матери Терезы Калькуттской».
Монахини в белых с синими одеяниях родом были в основном из Индии и занимались тем, что помогали собесу Центрального района управиться с подопечными старичками и инвалидами. Сегодня они открыли собственный приют для больных и бездомных.
Режим дня у сестер жестче некуда. В полседьмого утра, в час когда даже фонари еще не зажжены и на улицах воют замерзшие собаки, в приюте служится месса. Ложатся спать монахини за полночь.
А четырнадцать часов между этими крайними точками они занимаются тяжелым физическим трудом: носят продукты, драят полы в больницах, выносят мусор и «утки».
Вслед за «Миссионерками» появились монашки-францисканки. Францисканский Орден — наверное, самый известный монашеский орден в мире. В нем в свое время состояли Данте, Христофор Колумб, король Людовик IX, и даже город Сан-Франциско назван в честь основателя этого Ордена.
Петербургские францисканки взялись за дело активно. Они работали в больницах, проводили собрания студентов из Африки, вели молодежные кружки при Нотр-Дам де Лурд.
Пару лет назад добрались до Петербурга трое сестер из Испании, представляющих конгрегацию «Verbum Dei» — «Слово Господне». Их фронт работ — подготовка начинающих католиков к таинству крещения.
Четвертым же, и самым экзотичным из всех петербургских женских монастырей, является монастырь доминиканский.
По-латински доминиканцы пишутся «Dominicanes». Было время, когда острословы расшифровывали это название как «Domini Сanes» — «Псы Господни».
Когда-то именно доминиканцы заведовали инквизицией — я же обещал, что и до нее доберемся! Однако в Петербурге сестры появились с миролюбивыми намерениями. Со временем они хотели бы открыть здесь детский сад.
Когда в полном монашеском облачении они идут по Невскому на вечернюю мессу в собор Святой Екатерины, то способны парализовать движение одним фактом своего появления.
В черных плащах и белых передничках, с четками у пояса и молитвенниками в руках. Впереди — матушка-настоятельница. За ней, гуськом, — остальные сестры.
Пешеходы сворачивают себе шею. Гибэдэдэшники застывают с открытыми ртами. Водители, засмотревшись, таранят впереди стоящие автомобили…
Сестры не обращают внимания. Все — суета сует. Они — заняты делом.
То, что сестры именуют «наш монастырь», еще не так давно являлось расселенной коммуналкой на втором этаже дома по Владимирскому проспекту.
Внутри не просто чисто — стерильно. По дому монахини ходят в теплых шлепанцах и особых домашних плащиках. Их пятеро: четверо из Латинской Америки и итальянка сестра Матильда. Она же — настоятельница монастыря.
«Холодно вам здесь после тропиков?» — спросил я. «Ой, не спрашивайте!» — замахали руками улыбчивые монашки.
Квартира тесна для сестер. Насколько я понял, одна из них ночует прямо в коридоре. Но самую большую и светлую комнату сестры оставили незанятой. Это часовня. Здесь начинается и заканчивается их день.
Все монахини приносят три обета: бедности, целомудрия и послушания. Наверное, по причине послушания, сестры решили, что разговаривать со мной должна именно настоятельница.
Сестра Матильда была дородна, немолода и носила очки.
— Если не секрет, как получилось, что вы вступили в Орден?
— Я хотела быть монахиней с детства. Мой отец рано умер, в семье было еще несколько маленьких детей. Так что воспитывалась я в монастыре. В 14 лет сказала сестрам, что хочу вступить в Орден, и начала готовиться к монашеской жизни.
Через четыре года я принесла первые обеты — для начала на год. Вечные обеты, обеты на всю жизнь, смогла принять только в 26 лет, пройдя несколько этапов подготовки.
Вообще, стать монахом трудно. Не думайте, что это — будто ты пришел, постригся, и обратного пути уже нет. Двое из трех, кто решился на этот шаг, не выдерживает и спустя год-три все-таки возвращается к жизни в миру. Я не вернулась…
— Как происходит сам обряд пострижения в католические монахини?
— Ой, это очень красивый обряд! Девушка, одетая в белое платье невесты, входит в храм, а там сестры уже ждут ее и все вместе молятся. Ей вручают черно-белое одеяние нашего Ордена. Пока она переодевается в особом помещении, хор поет древние латинские гимны.
Затем монахиня зачитывает свои обеты. Священник обстригает у нее немного волос и вручает обручальное кольцо. Теперь она — невеста Христова. Можно начинать работать…
— Интереснее узнать, как сестры отдыхают.
— А времени на отдых почти не остается! Нужно учить русский, работать по дому, встречаться с людьми, успевать помочь бедным и одиноким. Плюс не забывать о том, зачем вообще мы приехали в Россию…
Если и остается время, то от силы час-полтора перед сном. Тогда мы беседуем. Читаем вслух, стараемся лучше узнать друг друга… Монастырь — это ведь как большая семья.
— Можно ли монахиням смотреть телевизор? Вы родом из Италии, сестры — из Латинской Америки. А по телеку полно итальянских и латиноамериканских сериалов.
— Серьезно? Есть такие? Иногда мы смотрим телевизор. Но не сериалы, а в основном новости. Хотим узнать, что происходит в мире, чтобы молиться о тех, кто попал в беду.
— Как вы ходите по улицам, не страшно? Вы, хоть и монахини, но все-таки женщины… а у нас — преступность… нет ли в вашем кармане чего-нибудь вроде газового баллончика?
— У нас есть молитва и упование на волю Божию. Это посильнее, чем баллончик.
Я взглянул в окно. Снаружи, на Владимирском проспекте, своим чередом шла жизнь. Какая-то другая жизнь. Я задал последний вопрос сестре Матильде.
— Надолго ли вы в Россию?
Она улыбнулась:
— Лично я готова прожить здесь и три года, и десять лет… и всю жизнь. Основательница нашей ветви Ордена всегда мечтала о том, чтобы сестры-доминиканки жили в России и помогали православным братьям.
Если здесь я смогу быть кому-то полезной… смогу облегчить чью-то боль… скрасить чье-то одиночество… куда я отсюда поеду?
С этой статьей в свое время я, завязав с журналами, дебютировал в ежедневной прессе.
Понятно, что «первая» и «лучшая» — не однокоренные слова. Тем не менее на примере именно этой статьи продемонстрирую вам три главных правила, вернее, приема написания бестселлера.
Таких правил существует больше, чем три. Но остальные будут моим секретом, ладно?
Правило номер один: правильная первая фраза.
Стандартные ВУЗовские учебники журналистского мастерства рекомендуют изложить в первой фразе суть вашего материала.
Например, так: «Вчера возле проходной N-ского завода рабочие видели лося». Дальше — развернутое изложение события (какого лося, куда лось направлялся, как именно рабочие отшибали ему рога и т. д.).
Мне такой путь не кажется привлекательным. Я считаю, что стартовая фраза должна не рассказывать читателю, о чем он прочтет, а всего лишь заставлять читать дальше.
Фраза совсем не обязательно должна иметь отношение к тому, о чем пойдет речь. Самая первая статья, написанная мною, была о панк-роке. Начиналась она так:
Году в 1986-м меня часто били по уху. Ухо страдало из-за того, что в него была вставлена сережка…
Знали бы вы, какой резонанс вызвала статья в те годы, когда ношение сережки считалось актом личного гражданского мужества!
Впрочем, перебарщивать со стилистическими изысками тоже не следует.
В петербургской газете «Смена» работает репортер Алексей Орешкин. Он считается очень хорошим журналистом. Каждый раз, начиная читать его репортажи, я внутренне содрогаюсь.
Один из репортажей описывал открытие выставки лодочных моторов. Не ручаюсь за точность, но начинался он приблизительно так:
Пришла весна. Масленица кончилась. Все блины съедены. Так что о блинах говорить не станем. Станем говорить о лодочных моторах, тем более что вчера открылась их, моторов, выставка.
Как вам?
Правило номер два звучит так: с какой бы громкой фразы ни начиналась ваша статья, материал для нее собирать все равно придется.
Журналюги пытаются обойти это правило всеми возможными способами. Рассмотрим простой пример.
В начале 1990-х считалось модным писать о проституции. Кое-кто тешится этой темой до сих пор. Наверняка и вы читали подобные сочинения. Вспомните, как они построены.
Во-первых, очень часто материал о проститутках является чистой фантазией, основанной на просмотре пары киношек и не дочитанном в ВУЗе Достоевском.
Случалось мне читать красочные рассказики на тему, как по заданию редактора журналист отправлялся в ночь, платил проститутке, она приводила его домой, где (как без этого?) за занавеской плакала маленькая проституткина дочка, а распутная мама всю ночь пила с журналистом водку, играла на гитаре и, рыдая, задавала вопрос: где еще, как ни на панели, ей брать деньги для воспитания детей?
Во-вторых, материал о розничной любви может быть составлен на основе беседы с действительно пойманной на улице тетечкой и слово в слово воспроизводить ее речь.
То есть из редакции выползти журналист себя заставил. Но на этом сломался, плюнул и все равно пошел попить пива.
Это лучше, чем во-первых, но не намного. Только очень глупая женщина может зарабатывать на хлеб таким образом. И слова глупой женщины тоже глупы, неинтересны. А ваша задача — написать интересно.
Как это сделать? Только одним способом: собирать материал!
Возьмись писать о проституции, я бы:
а) прочел об истории феномена и запомнил самые интересные факты (типа: «До революции падшие женщины обращались к состоятельным господам с фразой „Я — Незнако-умка. Не желаете ознако-умиться?"“);
б) постарался бы найти хоть какие-нибудь цифры. Цифры — это очень важно. Именно они придают материалу достоверность. В данном случае за цифры могут прокатить расценки услуг, количество возбужденных уголовных дел, частота коитусов у среднестатистической дамы и все в таком роде;
в) сходил бы посмотреть, что НА САМОМ ДЕЛЕ происходит в квартале Красных фонарей. Описывая же увиденное, внимание стал бы обращать лишь на то, что НЕ укладывается в рамки стереотипа (например на то, что обещанный секс проститутки… поганки!… делают крайне неумело);
г) осветил бы вопрос не с одной, а с РАЗНЫХ СТОРОН. Если кино снято с одного ракурса, значит, это фуфло, а не кино. Занимаясь проститутками, спросите о них у ментов, врачей-венерологов, покупателей их услуг и т. д.
Запомнили?
Правило номер три вытекает из правила номер два: материал нужно СОБИРАТЬ, а не переписывать из других статей и тем более книг.
Все, что можно сказать, давно сказано. История письменности — это история бесконечного цитирования. Все переписывают у всех. Каждый новый текст — лишь полемика с предыдущим текстом на ту же тему.
Никто не смотрит на жизнь. Все смотрят в книгу, которую читает сосед в метро.
Все — кроме вас. Вы — исключение. Журналист — это тот, кто стоит в этом ряду под номером один. Только он смотрит на жизнь… а уже у него переписывают те, кто идет дальше.
Именно в том, чтобы слепить из окружающей реальности материал на 250 строк (и получить за свое умение как можно больший гонорар), состоит ваша работа. Тот же, кто говорит: «Вчера прочел такую книжечку! Буду писать на ее основе статью!» — тот не журналист, а так… тупица с амбициями.
Впрочем, из правила три, разумеется, есть исключения. Если вам очень хочется списать статью не из жизни, а из чужой книжки, то ни в чем себе не отказывайте.
Только в этом случае постарайтесь статью актуализировать. Приблизить прочитанное к окружающей реальности.
Например так, как это сделано в предлагаемом ниже материале.
Три легенды о Железном Хромце
Когда-то реклама банка «Империал» утверждала, что великий завоеватель Тамерлан любил беседовать с камнями. Так ли это — никто на самом деле не знает.
Нам вообще мало что известно об этом человеке. Даже дату его рождения историки установили лишь приблизительно: 1334 год. Если это правда, то на этой неделе можно отмечать 666 годовщину со дня рождения самого кровавого деятеля в человеческой истории.
Легенда первая: чудесный младенец
Рассказывают: когда в ночь на 7 сентября в селении Ходжа-Ильгар, что неподалеку от города Шахрияза, в семье местного князя Амира родился сын, то принимавшая роды повитуха упала в обморок.
Волосы у новорожденного были белые, как у старика. В плотно стиснутых кулачках ребенок сжимал куски кровоточащего мяса.
Семья, в которой родился Тимур, была хоть и бедной, но знатной. Его мать приходилась праправнучкой великому Чингисхану.
Ребенком будущий покоритель Вселенной заставлял товарищей по играм, даже тех, кто был гораздо знатнее его, присягать себе в вечной покорности.
Один из подростков присягать отказался. Тимур просто показал на него пальцем, сказал: «Убейте его!» и никто не осмелился ослушаться. В тот момент Тимуру едва исполнилось девять лет.
В семнадцать он возглавил отряд, терроризировавший города между Сыр— и Амударьей. К девятнадцати отряд превратился в маленькую армию. Некоторые бойцы годились предводителю не то что в отцы, а даже в деды. Но главным всегда был он, Тимур.
Как-то, возвращаясь из набега, вместе с отрядом он оказался зажат в узкой лощине. И — как без этого? — разумеется, вскоре оказалось, что выход им перекрывает вражеская армия.
Солнце блестело в надраенных шлемах молча стоящих бойцов. Раздумывать было некогда. Выхватив кривую саблю, Тимур скомандовал: «Вперед!» И только, почти сойдясь с предводителем незнакомцев, он увидел, что перед ним его отец.
Остановить коня на полном скаку был не в силах даже такой наездник, как Тимур. Крикнув «Остановись!», он просто отбросил свою саблю и голой рукой схватил клинок отца.
Хорошая среднеазиатская шашка весит больше пудовой гири. Из седла Тимура выбросило под копыта коней. Отныне на правой руке у него не хватало трех пальцев. Сломанные кости ноги срослись неправильно, и Тимур навсегда охромел.
Именно за это его и прозвали «Тамерлан» — «Железный Хромец».
По крайней мере, так гласит легенда.
* * *
— Погоди! Стой! Куда ты?! Купи персики! Сладчайшие! Из Самарканда! Погоди, попробуй — отличные персики!
Молодой, одетый, как водится, в немодный спортивный костюм, а сверху дубленка, продавец на Владимирском рынке чуть не упал, перевешиваясь через прилавок.
Из Самарканда? Я спросил: узбек ли парень?
Кромсая персик ножом, парень сказал, что да, узбек. И, разумеется, знает, кто такой Тамерлан. Как можно не знать? В Самарканде его все знают. А самая любимая реклама в его городе — «империаловская».
— Говорят, он родился с окровавленными руками?
— Почему нет? У того, кто будет ученым, в детстве большая голова. У того, кто станет хорошим мужем, большой… ну, ты понимаешь… А у великого завоевателя были окровавленные руки. Мне про это даже бабушка в детстве рассказывала. Тимур был жесток — каким же ему еще родиться? Я не понял: ты будешь брать персики?
Впрочем, жестокость Тимура — это уже другая история.
Легенда вторая: жуткие башни
Рассказывают: когда Тамерлану исполнилось тридцать лет, он произнес фразу, навеки вошедшую в историю.
Восседая на троне, он сказал: «Весь этот мир слишком ничтожен, чтобы у него было хотя бы два господина!» Тем, кто, ежась от ужаса, стоял в эту минуту рядом с ним, было понятно, что означают такие фразы. В 1374 году Тимур отправился на завоевание Вселенной.
Куда бы он ни направлялся, казалось, сама земля стонет от ужаса под копытами его коней. Захватив город садов и фонтанов Исфахан, он выложил на его главной площади пирамиду из 70 000 отрубленных человеческих голов. По высоте она превышала семиэтажный дом.
Взяв Багдад, который осмелился противиться его воле, он выстроил уже не одну, а сто двадцать подобных башен.
В Малой Азии в плен к нему попало 120 тысяч христиан: армян и наемников-сербов. Тимур велел замесить глины и построить к пятничной молитве несколько минаретов.
Когда строители сказали, что не хватает строительного материала, он пояснил свою задумку: вместо кирпичей следует использовать тела все еще живых пленников.
Во время индийского похода в лагерь завоевателя было согнано до полумиллиона местных жителей. Тамерлан собирался привлечь их в качестве землекопов для осадных работ.
Потом необходимость в работах отпала. Потом выяснилось, что землекопов нечем кормить. Долго раздумывать Тимур не стал. Всех до единого индусов живьем закопали в землю.
В 1395 году он разбил хана Золотой Орды Тохтамыша и вышел на южные рубежи Руси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Придет такой выпускник ПТУ устраиваться на работу, его спросят: «Где учились?», а он в ответ: «Да так… в католическом монастыре».
Женских же монастырей четыре. Первыми, еще шесть лет назад, в Петербурге появились сестры из «Ордена Миссионерок Божественной Любви матери Терезы Калькуттской».
Монахини в белых с синими одеяниях родом были в основном из Индии и занимались тем, что помогали собесу Центрального района управиться с подопечными старичками и инвалидами. Сегодня они открыли собственный приют для больных и бездомных.
Режим дня у сестер жестче некуда. В полседьмого утра, в час когда даже фонари еще не зажжены и на улицах воют замерзшие собаки, в приюте служится месса. Ложатся спать монахини за полночь.
А четырнадцать часов между этими крайними точками они занимаются тяжелым физическим трудом: носят продукты, драят полы в больницах, выносят мусор и «утки».
Вслед за «Миссионерками» появились монашки-францисканки. Францисканский Орден — наверное, самый известный монашеский орден в мире. В нем в свое время состояли Данте, Христофор Колумб, король Людовик IX, и даже город Сан-Франциско назван в честь основателя этого Ордена.
Петербургские францисканки взялись за дело активно. Они работали в больницах, проводили собрания студентов из Африки, вели молодежные кружки при Нотр-Дам де Лурд.
Пару лет назад добрались до Петербурга трое сестер из Испании, представляющих конгрегацию «Verbum Dei» — «Слово Господне». Их фронт работ — подготовка начинающих католиков к таинству крещения.
Четвертым же, и самым экзотичным из всех петербургских женских монастырей, является монастырь доминиканский.
По-латински доминиканцы пишутся «Dominicanes». Было время, когда острословы расшифровывали это название как «Domini Сanes» — «Псы Господни».
Когда-то именно доминиканцы заведовали инквизицией — я же обещал, что и до нее доберемся! Однако в Петербурге сестры появились с миролюбивыми намерениями. Со временем они хотели бы открыть здесь детский сад.
Когда в полном монашеском облачении они идут по Невскому на вечернюю мессу в собор Святой Екатерины, то способны парализовать движение одним фактом своего появления.
В черных плащах и белых передничках, с четками у пояса и молитвенниками в руках. Впереди — матушка-настоятельница. За ней, гуськом, — остальные сестры.
Пешеходы сворачивают себе шею. Гибэдэдэшники застывают с открытыми ртами. Водители, засмотревшись, таранят впереди стоящие автомобили…
Сестры не обращают внимания. Все — суета сует. Они — заняты делом.
То, что сестры именуют «наш монастырь», еще не так давно являлось расселенной коммуналкой на втором этаже дома по Владимирскому проспекту.
Внутри не просто чисто — стерильно. По дому монахини ходят в теплых шлепанцах и особых домашних плащиках. Их пятеро: четверо из Латинской Америки и итальянка сестра Матильда. Она же — настоятельница монастыря.
«Холодно вам здесь после тропиков?» — спросил я. «Ой, не спрашивайте!» — замахали руками улыбчивые монашки.
Квартира тесна для сестер. Насколько я понял, одна из них ночует прямо в коридоре. Но самую большую и светлую комнату сестры оставили незанятой. Это часовня. Здесь начинается и заканчивается их день.
Все монахини приносят три обета: бедности, целомудрия и послушания. Наверное, по причине послушания, сестры решили, что разговаривать со мной должна именно настоятельница.
Сестра Матильда была дородна, немолода и носила очки.
— Если не секрет, как получилось, что вы вступили в Орден?
— Я хотела быть монахиней с детства. Мой отец рано умер, в семье было еще несколько маленьких детей. Так что воспитывалась я в монастыре. В 14 лет сказала сестрам, что хочу вступить в Орден, и начала готовиться к монашеской жизни.
Через четыре года я принесла первые обеты — для начала на год. Вечные обеты, обеты на всю жизнь, смогла принять только в 26 лет, пройдя несколько этапов подготовки.
Вообще, стать монахом трудно. Не думайте, что это — будто ты пришел, постригся, и обратного пути уже нет. Двое из трех, кто решился на этот шаг, не выдерживает и спустя год-три все-таки возвращается к жизни в миру. Я не вернулась…
— Как происходит сам обряд пострижения в католические монахини?
— Ой, это очень красивый обряд! Девушка, одетая в белое платье невесты, входит в храм, а там сестры уже ждут ее и все вместе молятся. Ей вручают черно-белое одеяние нашего Ордена. Пока она переодевается в особом помещении, хор поет древние латинские гимны.
Затем монахиня зачитывает свои обеты. Священник обстригает у нее немного волос и вручает обручальное кольцо. Теперь она — невеста Христова. Можно начинать работать…
— Интереснее узнать, как сестры отдыхают.
— А времени на отдых почти не остается! Нужно учить русский, работать по дому, встречаться с людьми, успевать помочь бедным и одиноким. Плюс не забывать о том, зачем вообще мы приехали в Россию…
Если и остается время, то от силы час-полтора перед сном. Тогда мы беседуем. Читаем вслух, стараемся лучше узнать друг друга… Монастырь — это ведь как большая семья.
— Можно ли монахиням смотреть телевизор? Вы родом из Италии, сестры — из Латинской Америки. А по телеку полно итальянских и латиноамериканских сериалов.
— Серьезно? Есть такие? Иногда мы смотрим телевизор. Но не сериалы, а в основном новости. Хотим узнать, что происходит в мире, чтобы молиться о тех, кто попал в беду.
— Как вы ходите по улицам, не страшно? Вы, хоть и монахини, но все-таки женщины… а у нас — преступность… нет ли в вашем кармане чего-нибудь вроде газового баллончика?
— У нас есть молитва и упование на волю Божию. Это посильнее, чем баллончик.
Я взглянул в окно. Снаружи, на Владимирском проспекте, своим чередом шла жизнь. Какая-то другая жизнь. Я задал последний вопрос сестре Матильде.
— Надолго ли вы в Россию?
Она улыбнулась:
— Лично я готова прожить здесь и три года, и десять лет… и всю жизнь. Основательница нашей ветви Ордена всегда мечтала о том, чтобы сестры-доминиканки жили в России и помогали православным братьям.
Если здесь я смогу быть кому-то полезной… смогу облегчить чью-то боль… скрасить чье-то одиночество… куда я отсюда поеду?
С этой статьей в свое время я, завязав с журналами, дебютировал в ежедневной прессе.
Понятно, что «первая» и «лучшая» — не однокоренные слова. Тем не менее на примере именно этой статьи продемонстрирую вам три главных правила, вернее, приема написания бестселлера.
Таких правил существует больше, чем три. Но остальные будут моим секретом, ладно?
Правило номер один: правильная первая фраза.
Стандартные ВУЗовские учебники журналистского мастерства рекомендуют изложить в первой фразе суть вашего материала.
Например, так: «Вчера возле проходной N-ского завода рабочие видели лося». Дальше — развернутое изложение события (какого лося, куда лось направлялся, как именно рабочие отшибали ему рога и т. д.).
Мне такой путь не кажется привлекательным. Я считаю, что стартовая фраза должна не рассказывать читателю, о чем он прочтет, а всего лишь заставлять читать дальше.
Фраза совсем не обязательно должна иметь отношение к тому, о чем пойдет речь. Самая первая статья, написанная мною, была о панк-роке. Начиналась она так:
Году в 1986-м меня часто били по уху. Ухо страдало из-за того, что в него была вставлена сережка…
Знали бы вы, какой резонанс вызвала статья в те годы, когда ношение сережки считалось актом личного гражданского мужества!
Впрочем, перебарщивать со стилистическими изысками тоже не следует.
В петербургской газете «Смена» работает репортер Алексей Орешкин. Он считается очень хорошим журналистом. Каждый раз, начиная читать его репортажи, я внутренне содрогаюсь.
Один из репортажей описывал открытие выставки лодочных моторов. Не ручаюсь за точность, но начинался он приблизительно так:
Пришла весна. Масленица кончилась. Все блины съедены. Так что о блинах говорить не станем. Станем говорить о лодочных моторах, тем более что вчера открылась их, моторов, выставка.
Как вам?
Правило номер два звучит так: с какой бы громкой фразы ни начиналась ваша статья, материал для нее собирать все равно придется.
Журналюги пытаются обойти это правило всеми возможными способами. Рассмотрим простой пример.
В начале 1990-х считалось модным писать о проституции. Кое-кто тешится этой темой до сих пор. Наверняка и вы читали подобные сочинения. Вспомните, как они построены.
Во-первых, очень часто материал о проститутках является чистой фантазией, основанной на просмотре пары киношек и не дочитанном в ВУЗе Достоевском.
Случалось мне читать красочные рассказики на тему, как по заданию редактора журналист отправлялся в ночь, платил проститутке, она приводила его домой, где (как без этого?) за занавеской плакала маленькая проституткина дочка, а распутная мама всю ночь пила с журналистом водку, играла на гитаре и, рыдая, задавала вопрос: где еще, как ни на панели, ей брать деньги для воспитания детей?
Во-вторых, материал о розничной любви может быть составлен на основе беседы с действительно пойманной на улице тетечкой и слово в слово воспроизводить ее речь.
То есть из редакции выползти журналист себя заставил. Но на этом сломался, плюнул и все равно пошел попить пива.
Это лучше, чем во-первых, но не намного. Только очень глупая женщина может зарабатывать на хлеб таким образом. И слова глупой женщины тоже глупы, неинтересны. А ваша задача — написать интересно.
Как это сделать? Только одним способом: собирать материал!
Возьмись писать о проституции, я бы:
а) прочел об истории феномена и запомнил самые интересные факты (типа: «До революции падшие женщины обращались к состоятельным господам с фразой „Я — Незнако-умка. Не желаете ознако-умиться?"“);
б) постарался бы найти хоть какие-нибудь цифры. Цифры — это очень важно. Именно они придают материалу достоверность. В данном случае за цифры могут прокатить расценки услуг, количество возбужденных уголовных дел, частота коитусов у среднестатистической дамы и все в таком роде;
в) сходил бы посмотреть, что НА САМОМ ДЕЛЕ происходит в квартале Красных фонарей. Описывая же увиденное, внимание стал бы обращать лишь на то, что НЕ укладывается в рамки стереотипа (например на то, что обещанный секс проститутки… поганки!… делают крайне неумело);
г) осветил бы вопрос не с одной, а с РАЗНЫХ СТОРОН. Если кино снято с одного ракурса, значит, это фуфло, а не кино. Занимаясь проститутками, спросите о них у ментов, врачей-венерологов, покупателей их услуг и т. д.
Запомнили?
Правило номер три вытекает из правила номер два: материал нужно СОБИРАТЬ, а не переписывать из других статей и тем более книг.
Все, что можно сказать, давно сказано. История письменности — это история бесконечного цитирования. Все переписывают у всех. Каждый новый текст — лишь полемика с предыдущим текстом на ту же тему.
Никто не смотрит на жизнь. Все смотрят в книгу, которую читает сосед в метро.
Все — кроме вас. Вы — исключение. Журналист — это тот, кто стоит в этом ряду под номером один. Только он смотрит на жизнь… а уже у него переписывают те, кто идет дальше.
Именно в том, чтобы слепить из окружающей реальности материал на 250 строк (и получить за свое умение как можно больший гонорар), состоит ваша работа. Тот же, кто говорит: «Вчера прочел такую книжечку! Буду писать на ее основе статью!» — тот не журналист, а так… тупица с амбициями.
Впрочем, из правила три, разумеется, есть исключения. Если вам очень хочется списать статью не из жизни, а из чужой книжки, то ни в чем себе не отказывайте.
Только в этом случае постарайтесь статью актуализировать. Приблизить прочитанное к окружающей реальности.
Например так, как это сделано в предлагаемом ниже материале.
Три легенды о Железном Хромце
Когда-то реклама банка «Империал» утверждала, что великий завоеватель Тамерлан любил беседовать с камнями. Так ли это — никто на самом деле не знает.
Нам вообще мало что известно об этом человеке. Даже дату его рождения историки установили лишь приблизительно: 1334 год. Если это правда, то на этой неделе можно отмечать 666 годовщину со дня рождения самого кровавого деятеля в человеческой истории.
Легенда первая: чудесный младенец
Рассказывают: когда в ночь на 7 сентября в селении Ходжа-Ильгар, что неподалеку от города Шахрияза, в семье местного князя Амира родился сын, то принимавшая роды повитуха упала в обморок.
Волосы у новорожденного были белые, как у старика. В плотно стиснутых кулачках ребенок сжимал куски кровоточащего мяса.
Семья, в которой родился Тимур, была хоть и бедной, но знатной. Его мать приходилась праправнучкой великому Чингисхану.
Ребенком будущий покоритель Вселенной заставлял товарищей по играм, даже тех, кто был гораздо знатнее его, присягать себе в вечной покорности.
Один из подростков присягать отказался. Тимур просто показал на него пальцем, сказал: «Убейте его!» и никто не осмелился ослушаться. В тот момент Тимуру едва исполнилось девять лет.
В семнадцать он возглавил отряд, терроризировавший города между Сыр— и Амударьей. К девятнадцати отряд превратился в маленькую армию. Некоторые бойцы годились предводителю не то что в отцы, а даже в деды. Но главным всегда был он, Тимур.
Как-то, возвращаясь из набега, вместе с отрядом он оказался зажат в узкой лощине. И — как без этого? — разумеется, вскоре оказалось, что выход им перекрывает вражеская армия.
Солнце блестело в надраенных шлемах молча стоящих бойцов. Раздумывать было некогда. Выхватив кривую саблю, Тимур скомандовал: «Вперед!» И только, почти сойдясь с предводителем незнакомцев, он увидел, что перед ним его отец.
Остановить коня на полном скаку был не в силах даже такой наездник, как Тимур. Крикнув «Остановись!», он просто отбросил свою саблю и голой рукой схватил клинок отца.
Хорошая среднеазиатская шашка весит больше пудовой гири. Из седла Тимура выбросило под копыта коней. Отныне на правой руке у него не хватало трех пальцев. Сломанные кости ноги срослись неправильно, и Тимур навсегда охромел.
Именно за это его и прозвали «Тамерлан» — «Железный Хромец».
По крайней мере, так гласит легенда.
* * *
— Погоди! Стой! Куда ты?! Купи персики! Сладчайшие! Из Самарканда! Погоди, попробуй — отличные персики!
Молодой, одетый, как водится, в немодный спортивный костюм, а сверху дубленка, продавец на Владимирском рынке чуть не упал, перевешиваясь через прилавок.
Из Самарканда? Я спросил: узбек ли парень?
Кромсая персик ножом, парень сказал, что да, узбек. И, разумеется, знает, кто такой Тамерлан. Как можно не знать? В Самарканде его все знают. А самая любимая реклама в его городе — «империаловская».
— Говорят, он родился с окровавленными руками?
— Почему нет? У того, кто будет ученым, в детстве большая голова. У того, кто станет хорошим мужем, большой… ну, ты понимаешь… А у великого завоевателя были окровавленные руки. Мне про это даже бабушка в детстве рассказывала. Тимур был жесток — каким же ему еще родиться? Я не понял: ты будешь брать персики?
Впрочем, жестокость Тимура — это уже другая история.
Легенда вторая: жуткие башни
Рассказывают: когда Тамерлану исполнилось тридцать лет, он произнес фразу, навеки вошедшую в историю.
Восседая на троне, он сказал: «Весь этот мир слишком ничтожен, чтобы у него было хотя бы два господина!» Тем, кто, ежась от ужаса, стоял в эту минуту рядом с ним, было понятно, что означают такие фразы. В 1374 году Тимур отправился на завоевание Вселенной.
Куда бы он ни направлялся, казалось, сама земля стонет от ужаса под копытами его коней. Захватив город садов и фонтанов Исфахан, он выложил на его главной площади пирамиду из 70 000 отрубленных человеческих голов. По высоте она превышала семиэтажный дом.
Взяв Багдад, который осмелился противиться его воле, он выстроил уже не одну, а сто двадцать подобных башен.
В Малой Азии в плен к нему попало 120 тысяч христиан: армян и наемников-сербов. Тимур велел замесить глины и построить к пятничной молитве несколько минаретов.
Когда строители сказали, что не хватает строительного материала, он пояснил свою задумку: вместо кирпичей следует использовать тела все еще живых пленников.
Во время индийского похода в лагерь завоевателя было согнано до полумиллиона местных жителей. Тамерлан собирался привлечь их в качестве землекопов для осадных работ.
Потом необходимость в работах отпала. Потом выяснилось, что землекопов нечем кормить. Долго раздумывать Тимур не стал. Всех до единого индусов живьем закопали в землю.
В 1395 году он разбил хана Золотой Орды Тохтамыша и вышел на южные рубежи Руси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20