http://www.fenzin.org VadikV

Александр Житинский

СПРОСИТЕ ВАШИ ДУШИ
Повесть


Андрею Черткову ,
натолкнувшему автора на замыс
ел этой повести


Глава 1. Как я стал Джином

Вифлеемская звезда светила в окно, трубы замерзли и холод сковал д
ом. В эту ночь я родился.

На самом деле я родился трид
цать три года назад в Лос-Анджелесе, где умер незадолго перед этим, 12 октяб
ря 1971 года, в возрасте тридцати шести лет. Мой отец был советским шпионом, а
матушка Ч солисткой в русском балете на льду. Во время гастролей она ост
алась в Штатах, познакомившись с отцом. Отчасти благодаря этому отец и пр
овалился. Это отдельная история, я ее когда-нибудь расскажу. А сейчас меня
занимает совсем другое.
Обычно в таких семьях рождаются неординарные дети. Но я самый обыкновенн
ый Джин, по-русски Ч Женя. Америки я не помню, меня увезла оттуда матушка д
вух лет от роду, когда отца обменяли на американского разведчика.

С родителями я давно не живу. Отец на пенсии, пишет мемуары, мама ещ
е работает и воспитывает внуков Ч двух сыновей моей младшей сестры Поли
ны, которая родилась уже в Советском Союзе.

Полтора года назад я получил
новый объект Ч магазин «Музыкальные инструменты» на Васильевском. К эт
ому времени я уже был опытным стрелком вневедомственной охраны, неплох
о стрелял из «макарова» и поставил решительный крест на своем будущем. О
хранники Ч это диссиденты нового времени. Они не успели попасть в закро
ма и торчат, как обалдуи, у закрытых дверей, охраняя собственность, котора
я им не принадлежит. Их молчаливый протест можно прочитать в глазах, зайд
я в любой магазин или фирму, где они служат дополнением к офисной мебели и
одновременно маленькой моделью горячей точки. Но никто не смотрит им в г
лаза. У стрелков ВОХРа есть время, чтобы все обдумать. Их сотни тысяч. Когд
а они до чего-то додумаются, будет поздно.

Магазин занимал три простор
ных полуподвальных зала и был набит машинами для извлечения звуков. Мне
сразу там понравилось, где-то в дальнем зале играла волынка, покупателей
было немного, свет просачивался сквозь стекла, заклеенные полупрозрачн
ой зеленоватой пленкой, отчего помещение напоминало аквариум. Охранять
это кладбище несыгранных нот было необременительно и приятно. Привел ме
ня сюда хозяин магазина. Это был пожилой и потертый жизнью еврей, бывший в
торой альт филармонического оркестра. Фамилия его была Шнеерзон. Кажетс
я, он начинал играть еще при Янсонсе. Свой первоначальный капитал, как я уз
нал позже, он сколотил на перепродаже компьютеров, которые привозил из з
арубежных гастролей в советское время. Надо отдать ему должное Ч музыку
он любил. Ассортимент в магазине был богатейший Ч вплоть до индийского
ситара и непонятных трубок, извлечь из кототорых звук могли только специ
ально обученные монголы. Ну и Сигма, понятное дело.

Да, ее звали Сигма. Дурацкое и
мя. Шнеерзон нас и познакомил.
Ч Этот мальчик из интеллигентной семьи, Ч сказал он Сигме. Ч Я п
опросил его начальника дать ему постоянный пост в нашей лавке. Я знал его
отца.
Сигма невозмутимо кивнула. Вообще непонятно, зачем он ей это докл
адывал. Возрасту в ней было годков на двадцать с мышиным хвостиком, зато п
онтов на весь Лондонский симфонический оркестр, заехавший на гастроли в
Урюпинск.
Шнеерзон действительно поставил бутылку «Мартеля» моему начал
ьнику Симагину, чтобы он не бросал меня с объекта на объект, а постоянно де
ржал здесь. Напарником у меня был Игорь Косых, приятный такой парнишка, об
учавшийся на флейте.
Режим у нас был зверский Ч сутки через сутки, но зато и оплата дво
йная, посетителей немного, это очень мягко говоря Ч иной раз за день захо
дили человека 3Ц 4, а ночью можно было спать в подсобке. С охранной сигнали
зацией Шнеерзон не поскупился, но все равно держал круглосуточную охран
у.
Понять его можно. Одни монгольские дудки стоили двадцать пять шт
ук баксов, а раритетная скрипка Гварнери, хранившаяся в ящике из пуленеп
робиваемого стекла, цены вообще не имела. Шнеерзон берег ее для аукциона
на черный день, но, судя по всему, черный день откладывался на неопределен
ное время.
Кстати, фраза «Я знал его отца», оброненная Шнеерзоном, просто пок
азывала, что они с моим папашей работали в одном ведомстве. Только папаша
во внешней разведке, а мой нынешний шеф Ч во внутренней.

Так вот, о Сигме. Сигма была об
ыкновенной и единственной продавщицей в этом магазине.
Нет, она была необыкновенной и единственной.
Во-первых, она умела играть на всех без исключения инструментах, п
родаваемых магазином. Помню, шеф достал где-то по случаю за бесценок каки
е-то древние и необычайно ценные литавры. Он, как ребенок, прыгал по магази
ну и ударял этими литаврами друг об друга, производя дребезжащие звуки и
распугивая покупателей.
Сигма невозмутимо наблюдала за ним, потом сделала жест, обознача
ющий: «Дайте мне». Хозяин беспрекословно передал ей медные тарелки. Вооб
ще, я не устаю удивляться той реальной власти, которую имеет Сигма в нашем
магазине. Притом, что она даже не родственница Шнеерзона и вообще не евре
йка, судя по внешности.
Сигма взяла литавры своими узкими ладонями, сначала слегка дотр
онулась краешком одной тарелки до другой, отчего возник тончайший и нежн
ейший звук, похожий на натянутую серебряную проволоку, а потом вдруг рез
ко соединила тарелки, произведя тот самый звон, который зовется малиновы
м.
Шнеерзон утер слезу и сказал:
Ч Си, ты гениальна. Как всегда. Купи себе мороженое.
И положил перед ней на прилавок сотенную. Сигма не моргнув убрала
сотенную в кошелек.
Таким образом она зарабатывает нередко. Причем не только от Шнее
рзона, но и от посетителей-музыкантов, знающих толк в звукоизвлечении.

Чаще всего ей приходится играть на роялях, демонстрируя их звук. Ш
неерзон при этом стоит, опершись на крышку, как оперный маэстро, глаза его
сияют, всем своим видом он говорит: таки вы видели такие инструменты и так
ую игру?
Когда Си спрашивают, где она училась, она пожимает плечами и загад
очно улыбается. Но Шнеерзон под большим секретом и только своим (таких у н
его полгорода) уверяет, что у Сигмы нет никакого музыкального образовани
я. Вообще никакого.
Во-вторых, внешность ее весьма экстравагантна. Она высокая, смугл
ая, лицом напоминает то ли индианку, то ли филиппинку. Длинные черные воло
сы заплетены в десятки тонких африканских косичек-дредов. Природное изя
щество таково, что даже я, не слишком чувствительный к таким вещам, успева
ю оценить излом руки в жесте, которым Си указывает на тот или иной инструм
ент: «Могу предложить это...»
Бизнес Шнеерзона целиком держится на этой загадочной девушке. Х
орошо, что старик это понимает. Я не знаю, сколько он платит Сигме, но думаю,
что не меньше штуки.
При том, что она явно нерусских корней, говорит по-русски чисто, бе
з всякого акцента да еще с молодежным сленгом, которого неизвестно где н
ахваталась.

Поначалу Си (так ее зовут пра
ктически все, даже постоянные покупатели) обращала на меня внимания не б
ольше, чем на железный стул, на котором я сидел при входе, Ч в камуфляжной
форме с пистолетом на боку.
Но все изменилось в одночасье.
Однажды я зашел в небольшой зал магазина, где Шнеерзон продавал с
ветомузыкальные эффекты. Как раз в тот момент Сигма показывала там дейст
вие установки каким-то парням из ночного клуба. Мигали стробоскопы, грох
отала музыка, а Сигма извивалась в центре зала в длинной юбке.
Она еще и танцует, как богиня.
Внезапно она остановилась и уставилась на меня в синих вспышках
фонарей. Глаза меня поразили: черные, глубокие, страшные.
Ч Ты... что? Ч прошептал я, но слов все равно слышно не было.
Она разом вырубила музыку и включила обычный свет.
Ч Как тебя зовут? Ч тихо спросила Си.
Ч Женя. Евгений... Ч я растерялся, я ведь работал уже две недели, мо
гла бы и запомнить.
Ч Клево... Джин! Ты Джин, Ч объявила она, глаза ее вспыхнули, она сно
ва включила стробоскоп и завертелась в танце.
Какой на фиг Джин! Я разозлился, но Си более не обращала на меня вни
мания.

Однако через несколько дней
явился ее друг Костик, молодой человек в очках, типичный школьный отличн
ик. Я его пару раз видел до того, он приходил к Сигме, и она играла для него н
а тубе, а в другой раз на электрогитаре с двумя грифами. При этом они очень
смеялись. Дело было перед самым закрытием магазина, никого из покупателе
й не было, правда, причину столь бурного веселья я не понял.
На этот раз Костик подсел ко мне, подтащив вращающуюся табуретку
от рояля к моему стулу и, не переставая крутиться туда-сюда, повел со мною
разговор. Этим вращением он меня раздражал.
Ч Евгений, вы ведь в Америке родились? Ч спросил он.
Ч Откуда вы знаете?
Ч Я справлялся у Шнеерзона.
Ч Зачем тогда спрашивать? Ч пожал я плечами. Ч Это имеет какое-т
о значение?
Ч Все имеет значение. И место, и время... Ч он оттолкнулся ногой от
пола и сделал полный оборот на своей табуретке.
Ч Да перестаньте маячить! Ч не выдержал я.
Он резко остановил вращение.
Сигма в это время за прилавком как ни в чем не бывало наигрывала н
а блок-флейте «Ах, мой милый Августин».
Ч Я хочу предложить вам испытание, Ч сказал Константин.
Ч Какое еще испытание? Ч Мне это начинало уже не нравиться.

Ч К сожалению, я не могу пока сказать. Потом вам будет разъяснено.
Вы должны быть спокойны, ничего страшного или опасного для вас не произо
йдет. Нечто вроде сеанса гипноза. Но это не гипноз. Исключительно в интере
сах науки.
Ч Где и когда? Ч спросил я.
Ч Здесь, после закрытия магазина, Ч он указал на помещение со св
етомузыкой.
Ч ОТ кей, Ч пожал я плечами.

К закрытию магазина неожида
нно подошел директор соседнего с нами издательства Станислав Сергееви
ч. Издательство у него небольшое, типография еще меньше. Но все же работаю
т человек пятнадцать: редакторы, печатницы, переплетчицы Ч в основном ж
енщины среднего возраста. Мы довольно часто слышим из их окон хоровое пе
ние, когда они празднуют дни рождения, государственные или престольные п
раздники, а также получку. Практически недели не обходится без пения рус
ских романсов и блатных песен.
Издательство, кстати, издает эзотерическую литературу. Директор
у, как я понял, по фигу, что издавать, но его жена тяготеет к йоге, нейролингв
истическому программированию, читает Шри Ауэробиндо и тому подобную чу
шь.
Но дело не в этом.
Однажды под Новый год, когда пение эзотериков достигло особой си
лы одушевления, Сигма посоветовала Шнеерзону:
Ч Вы бы, Моисей Львович, подарили им караоке, что ли? Слушать же абс
олютно в лом.
Ч Ага, как же. Подарили... Ч пробормотал Шнеерзон.
Не знаю, как там дальше развивались события, но директор издатель
ства именно тем вечером, когда меня готовили к испытанию, пришел покупат
ь караоке своим сотрудницам к Женскому дню, который уже близился. Значит,
Шнеерзон сумел-таки ему втюхать эту прекрасную машину с двумя тысячами р
усских песен.
Шнеерзон закрыл магазин, и два директора прошли в зал светомузык
и, где стояло это чудо. Мы потянулись туда же, предвкушая зрелище небывало
го масштаба.
Ч Ну-с, с чего начнем? Ч спросил Шнеерзон, включая аппарат.

Ч Давайте с нашего, русского, Моисей Львович, Ч проникновенно пр
оизнес эзотерик.
Ч Как скажете! Ч Шнеерзон что-то покрутил, полилась музыка, на эк
ране возникли слова:

Вот кто-то с горочки спустилс
я.
Наверно, милый мой идет.
На нем защитна гимнастерка,
Она с ума меня сведет...

Ч Да вы пойте, пойте! Ч подбо
дрил Шнеерзон и сделал нам знак рукой, чтобы мы тоже включались в маркети
нг.
И мы дружно грянули вместе с директорами:

На нем погоны золотые
И яркий орден на груди.
Зачем, зачем же повстречался
Ты мне на жизненном пути!

Эзотерику понравилось.

Ч А похулиганистей чего-нибудь? У меня тетки боевые. С матерком м
ожно...
Ч Есть такая музыка! Ч молодецки воскликнул Шнеерзон, как Ленин
, когда кричал, что есть у него такая партия.
С визгом, балалайками и гармошками полилось что-то неизвестное м
не, пересыпаемое матом, Ч частушки какие-то, которые, к моему удивлению, С
игма и Шнеерзон охотно подхватили.

Ах, Семеновна, баба русская!..


Ну и так далее, не буду повтор
ять, что у нее там широкое, а что наоборот.
Короче, Станислав Сергеевич караоке купил и потащил к себе в изда
тельство. Точнее, мы с Костиком и потащили, а там спрятали до праздника в к
нижных пачках.

Мы вернулись в магазин и при
ступили к испытанию, как назвал это Костик. Шнеерзон не ушел. Как оказалос
ь, он был полностью в курсе дела. Но вдруг снова явился директор издательс
тва с бутылкой коньяка.
Ч Это дело надо обмыть! Ч сказал он.
Шнеерзон тут же организовал столик в зале светомузыки. Столик он
соорудил из электрического пианино стоимостью две тысячи баксов, правд
а, накрыл его газетой. И директора уселись в сторонке, потягивая коньяк и н
аблюдая за испытанием.
Костик расположил меня в центре зала лицом ко входу. Свет погасил
. Сигмы пока не было. Мерцал пульт светомузыки. В руках у Костика оказалась
тонкая указка длиною в полметра. На самом кончике указки светилось крас
ное пятнышко.
Заиграла музыка непонятного происхождения. Типа той, что зауныв
но играет перед концертами «Аквариума» под аккомпанемент переливающих
ся друг в друга красок.
Ч Расслабься... Ч шепнул Костик.
Вдруг в зал вошла Си, сделала два шага ко мне и остановилась в метр
е. Она смотрела мне прямо в глаза. Я почувствовал какой-то странный востор
г, смешанный с почти мистическим ужасом, Ч настолько страшными и неземн
ыми были ее глаза. Черные расширенные значки и радужная переливающаяся о
болочка вокруг них Ч тонкий кружок, как протуберанцы на Солнце во время
затмения.
Да, забыл сказать: Си была абсолютно голая, не считая черного треу
гольничка, прикрывавшего лобок.
Я успел заметить, как у директора Станислава Сергеевича медленн
о отвисает нижняя челюсть и коньяк тонкой струйкой выливается из наклон
енной рюмки. А дальше я уже себе не принадлежал, хотя был в полном сознании
и памяти.
Костик, стоявший чуть сбоку и позади Сигмы, направил на меня указку. Из ее
конца мне в грудь уперся тончайший красный лучик и принялся медленно ска
нировать вправо-влево, как бы ища нужную точку.
Ч Правее, Ч шепнула Сигма, не отрывая глаз от меня. Ч Стоп!

Лучик остановился, и в то же мгновенье я испытал... Но что же я испыт
ал? Одним словом не скажешь. Счастье? Одухотворение? Любовь?
Все не то.
Благодарность!
Вот это ближе всего. Благодарность непонятно к кому и непонятно з
а что.
Ч Кто ты? Ч спросила Си. Ч Расскажи о себе.
Я послушно открыл рот и, ни чуточки не удивляясь происходящему, ст
ал говорить следующий текст на английском языке:
Ч My nameТ s Gene Vincente. Well, actually really my name was Vincente Eugene Craddock, but when I started playing music I chose another name for myself. Right now, yeah, IТ
m as good as I used to be a couple of years ago, but still some guys come to listen to me. Well IТ m not so hot as Elvis, you know… But anyway, everybody is nothing more than just himself, isnТ t it? *


( * Ч Меня зовут Джин В
инсент. Вообще поначалу меня звали Vincente Eugene Craddock, но когда я стал музыкантом, я вы
брал себе новое имя. Сейчас мои дела не так хороши, как несколько лет назад
, но я еще собираю публику. Потягаться с Элвисом мне оказалось не по силам,
ну что ж... Каждому свое, не правда ли? (англ.).


Ну, в школе я английский учил,
как и все. Но не настолько знал его, чтобы с ходу выдать такой монолог. Да и н
е в английском дело, а в той странной, мягко говоря, информации, которую я т
ут озвучивал.
Ч Ты можешь спеть что-нибудь? Ч вкрадчиво проговорила Сигма, бле
снув глазами.
Ч Yeah, thatТ s OK. This song made me a star in two weeks. I made it in the hospital when I was supposed to be a fucking Marine, and I was trying not to be…**

(**Ч О да, охотно. Вот эта песен
ка сделала меня знаменитым за две недели. Я сочинил ее в больнице на военн
о-морской базе, я тогда хотел скосить с флота... (англ.).

И я запел:

Well Be Bop A Lula sheТ s my baby
Be Bop A Lula I donТ t mean maybe
Be Bop A Lula sheТ s my baby
Be Bop A Lula I donТ t mean maybe
Be Bop A Lula sheТ s my baby doll,
my baby doll,
my baby doll...

Тут Костик, отойдя к пульту, нажал какой-то рычажок, и темная комна
та, мерцающая вспышками света, огласилась звуками этой песни, но уже под а
ккомпанемент ансамбля, при этом уверенность, что это моя запись, что пою н
а этой пластинке я Ч Джин Винсент, была у меня полнейшая.
Си закрыла глаза, повернулась и вышла из комнаты.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Спросите ваши души'


1 2