Здесь выложена электронная книга Мой дедушка - памятник автора по имени Аксенов Василий Павлович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Аксенов Василий Павлович - Мой дедушка - памятник.
Размер архива с книгой Мой дедушка - памятник равняется 93.11 KB
Мой дедушка - памятник - Аксенов Василий Павлович => скачать бесплатную электронную книгу
Аксенов Василий
Мой дедушка - памятник
Василий Аксенов
Мой дедушка - памятник
Повесть об удивительных приключениях ленинградского пионера Геннадия Стратофонтова, который хорошо учился в школе и не растерялся в трудных обстоятельствах
ПРОЛОГ
Я познакомился с Геннадием несколько лет назад в Крыму, на берегу Коктебельской бухты, что недалеко от Феодосии. В парке уже заиграла музыка, уже зажглись фонари и всякого рода мошкара повела вокруг них свой бессмысленный, но красивый танец, а скала Хамелеон на восточном берегу бухты все еще была освещена закатным солнцем. В свою очередь молодой месяц уже висел в зеленоватом небе над горой Сюрюккая. Гора эта на первый взгляд кажется осколком Луны или какой-нибудь другой безжизненной планеты, но, приглядевшись, можно заметить, что она напоминает и тот профиль, который великий Пушкин часто рисовал на полях своих рукописей.
В тот год море съело коктебельские пляжи почти до самой бетонной стены, и для отдыхающих были устроены над водой дощатые помосты. Вот по такому помосту я и разгуливал почти в полном одиночестве, размышляя о морских животных, о горных цветах и минералах, о почтовых марках, автомобилях и о спортивных соревнованиях, потрясавших тогда все цивилизованное человечество.
Кроме меня, на помосте находился лишь один человек - рослый плечистый мальчик с умным и привлекательным лицом. Опершись на перила, он задумчиво смотрел в море, где по гребням бойких, беспорядочно прыгающих волн еще скользили розоватые блики заката, где иногда мелькали острые плавники дельфинов да кто-то мощно плавал стилем баттерфляй.
Пловец этот привлек мое внимание. Из воды ритмично вырывалась могучая спина. Взмахнув огромными руками, пловец бросался грудью на очередную волну и двигался вперед с удивительной скоростью.
- Не знаете, кто это там так здорово плавает? - спросил я мальчика.
- Это моя бабушка, - тихо ответил он.
- Бабушка?! - вскричал я. - Это удивительно.
- Ничего удивительного, - возразил мальчик. - До Великой Отечественной войны она была чемпионом Осоавиахима в плавании на сто метров баттерфляем. И по прыжкам с трамплина, - помолчав, добавил он.
Едва справившись с изумлением, я осторожно спросил:
- А во время войны?
- Во время войны ей пришлось, как и многим другим летчицам, служить в бомбардировочной авиации...
Бабушка тем временем совсем исчезла в быстро темнеющем море. Я покосился на мальчика. Он смотрел прямо перед собой за еще различимую черту горизонта. Отблеск молодого месяца стоял в его глазах. На груди его я заметил висящий на толстой цепочке якорек с припаянной к нему старинной монетой, похожей на испанский дублон ХVI века.
- А вы почему не плаваете со своей бабушкой? - спросил я.
Он пожал плечами.
- Да так, не хочется...
- Может, не умеете?
Он быстро взглянул на меня и усмехнулся:
- Просто мне надоело плавать. За последний год мне это занятие немного прискучило.
Что-то таинственное послышалось мне в его голосе, когда он произнес эту довольно странную для мальчика фразу. Еще раз я посмотрел на него, и мне показалось, что он сейчас находится не на коктебельском пляже, а где-то в другом месте, где-то далеко, очень далеко, очень...
- А вы, я вижу, писатель, - проговорил он.
- Как вы догадались? - вновь поразился я.
- А вон у вас мозоль на указательном пальце правой руки. Такие мозоли есть у всех писателей. Конечно, у тех, кто пишет.
Удивлению моему не было конца.
- Позвольте, но как вы увидели эту мозоль в такой темноте?
- У меня довольно острое зрение.
- Ну хорошо, а если бы я писал на пишущей машинке?..
- Тогда я догадался бы по другим признакам.
- Фантастика! - воскликнул я.- Вы меня не разыгрываете?..
- Геннадий,- назвал он свое имя. Я тоже представился.
- Я достаточно хорошо воспитан, Василий Павлович, - сказал Геннадий,- чтобы не разыгрывать взрослых. - Он глянул в ночное уже море. - Бабушка возвращается.
В темноте слышались только музыка и голоса из парка да плеск волн.
- Все-таки разыгрываете меня, Геннадий...
- Да нет. Она уже в десяти метрах... Плывет под водой.
- Может быть, вы видите ночью, как днем? Может, вы так называемый никтолоп? - воскликнул я.
- Вы угадали, - просто ответил Геннадий. Несколько секунд спустя бабушка с шумом вынырнула возле самой лестницы.
- Генаша, ты здесь? - спросила она низким девичьим голосом.
- I'm here, granny! - ответил Геннадий с идеальным английским произношением и добавил на незнакомом мне языке: - Хава свимматоре ю лер?
- Бундербул вера оччи! - с жизнерадостным смехом ответила на том же языке бабушка и стала легко подниматься по лестнице.
Она была похожа на сильно увеличенную копию известной скульптуры "Девушка с веслом", но вблизи, однако, можно было разглядеть в ее лице следы былой красоты.
- Познакомься, бабуля, - сказал Геннадий. - Это писатель Василий Павлович.
- Очень приятно, - пророкотала бабушка, протягивая мне мокрую руку, - Стратофонтова Мария Спиридоновна. От нее пахло водорослями и здоровьем.
- Пойдемте к нам чай пить, - предложила она.
До утра засиделись мы тогда на веранде их дачи, и из рассказов Марии Спиридоновны и Геннадия сложилась такая поразительная история, что я счел своим долгом пересказать ее тебе, любезный читатель. Дай руку, мой благосклонный друг, и мы вместе вступим в мир удивительных приключений, которые, оказывается, еще происходят на нашей цивилизованной планете.
ГЛАВА I,
из которой доносятся до нас звуки раннего детства Геннадия Стратофонтова и скрежет учительских ручек, выводивших в его дневнике многочисленные пятерки.
Геннадий Стратофонтов родился в начале пятидесятых годов в Ленинграде, на улице Рубинштейна, от незаурядных родителей. Отец его был скромным работником почтамта и вместе с тем заслуженным мастером спорта по альпинизму, участником штурма многих заоблачных пиков. Маму его, скромного библиотекаря, по примеру свекрови, влекло еще выше - в небо, откуда она постоянно совершала затяжные парашютные прыжки в кислородной маске. В связи с этими увлекательными занятиями родителей Геннадий часто оставался один, но отнюдь не скучал. Еще в очень раннем возрасте он научился понимать и уважать папу и маму и предоставил им полную свободу действий.
Часами бродил крошечный мальчик по огромной квартире, не выпуская из рук любимую книгу "Водители фрегатов". Квартира была темноватой и таинственной. Большие зеркальные окна ее упирались в стену недавно построенного желтого дома, похожего на чертог султана Мальдивских островов. Мутноватый желтый свет падал на слегка подернутые пылью конторки, пуфы, глобусы, барометры и секстанты. В столовой висел поясной портрет далекого предка Гены адмирала Стратофонтова, известного путешественника, человека широких передовых взглядов, прославившегося тем, что в 18... году он на своем клипере "Безупречный" загнал в залив Сильвер-бей эскадру кровавого пирата Рокера Буги. Гена часто останавливался перед портретом предка, смотрел на узкое лицо в пушистых бакенбардах, на голубые океанские глаза и тихо говорил:
- Здравствуй, дедушка. Позволь представить тебе моего друга адмирала Ивана Крузенштерна. Ах, вы знакомы? Ты служил на его шлюпке еще гардемарином? Очень рад. А вон сидит в кресле другой мой друг - капитан Джеймс Кук, а возле глобуса стоит Дюмон Дюрвиль, а там, у окна, Лазарев... Все мои друзья - безупречно храбрые и благородные сердцем люди.
"А где твои родители, Генаша?" - спрашивал адмирал.
Геннадий тогда включал радиоточку, и она сразу же сообщала женским голосом: "Новости спорта. Вчера группа альпинистов во главе с известным спортсменом Эдуардом Стратофонтовым приступила к покорению очередного безымянного семитысячника на Памире". И мужским голосом:
"Мастер парашютного спорта Элла Стратофонтова идет на побитие мирового рекорда американки Мерилин Бушканец".
Адмирал одобрительно качал головой.
Вечерами Геннадия навещала Унг-Ма, супруга вождя дружественного племени, точнее, соседка Полина Сергеевна. Она кормила мальчика печеными крокодильими яйцами, дюгоньим молоком, дикой козлятиной. После ее визита Геннадий читал "Водители фрегатов" и энциклопедию, совершенствовался в английском языке, а потом отправлялся в далекую экспедицию, то есть в постель. Утром он самостоятельно уходил в детский сад, в свою группу, которую снисходительно называл в письмах к родителям "моя малышовка".
Иногда под окнами Стратофонтовых останавливался "газик", из него выпрыгивала затянутая в голубую форму Аэрофлота бабушка. Геннадий очень любил свою бабушку. Та пылала к нему еще более сильным ответным чувством. Друзья могли часами сидеть на диване и беседовать. Бабушка рассказывала внуку о горячих денечках, о воздушных боях над Кенигсбергом и Берлином, знакомила его с новой техникой, а внук пересказывал бабушке прочитанные книги.
Наконец, когда Геннадию перевалило за шесть, на Памире и Тянь-Шане не осталось безымянных семитысячников. Вернулся папа. Мировой рекорд заносчивой американки был побит путем приземления точно в крест с высоты 22 000 метров. Вернулась мама. Управление ГВФ в торжественной обстановке проводило на заслуженный отдых бабушку. Семья зажила дружно и содержательно.
Время шло. Геннадий успешно овладевал школьной программой, увлеченно работал в пионерской организации, много времени уделял искусству и спорту. Может составиться впечатление, что он был совершеннейшим пай-мальчиком, эдаким занудой-тихоней, образцово-показательным любимчиком педагогов. Должен прямо сказать, что такое впечатление было бы неверным. Ничто человеческое было ему не чуждо. Он никогда не отказывал себе в удовольствии трахнуть портфелем по голове какого-нибудь юного прохвоста, обидевшего одноклассницу Наталью Вертопрахову, часами мог мять в снегу наперсника детских забав Вальку Брюквина - словом, он рос совершенно нормальным мальчиком. Успехи же его были вызваны недюжинными способностями и поразительной увлеченностью, с которой он подходил к каждому делу. Сверстники любили Геннадия за живой нрав, обширные знания и успехи в спорте. У него было много друзей и среди взрослых - почтовые работники и библиотекари, альпинисты и парашютисты, военнослужащие. Кроме того, у него было несколько заочных знакомств за пределами нашей страны. Пользуясь своим блестящим английским, Геннадий поддерживал постоянную переписку с мальчиками из Великобритании, Нигерии, Новой Зеландии, Танганьики...
Надо сказать, что к двенадцати годам Геннадий перешел уже к классической литературе. Властителями его дум стали Пушкин и Гете, Толстой и Шекспир. Зачитанная до дыр "Библиотека фантастики и приключений" к тому времени покрылась тонким слоем пыли, и все-таки иногда юный эрудит останавливался перед портретом предка и тихо беседовал с ним о своих друзьях, водителях фрегатов, о тихоокеанских атоллах, о схватках с пиратами, о морских глубинах...
Года за два до того как начались главные события этой книги, Геннадий, ему шел тогда одиннадцатый год, познакомился с Николаем Рикошетниковым. Произошло это в Доме культуры промкооперации на сеансе одновременной игры против гроссмейстера Михаила Таля.
Гроссмейстер нервничал. Почти не думая, он делал ходы, то и дело тревожно поглядывая на лобастого симпатичного мальчика в белом свитере, сидящего за десятой доской.
"Неужели он примет жертву? - думал Таль, покусывая тонкие губы. Боже мой, неужели он примет жертву?"
- Примете жертву? - спросил Геннадия сосед слева. Геннадий посмотрел на него. Это был мужчина лет 27- 30, с худым и до черноты загорелым лицом, с умными и очень живыми глазами, с небольшим шрамом на лице возле носа. Одет он был в обыкновенный серый костюм, но на левой руке у него были массивные часы странной треугольной формы, а правую руку, слегка прикрывая большой разветвленный шрам, обхватывал браслет, сделанный то ли из ракушек, то ли из зубов какой-то глубоководной рыбы.
"Любопытный молодой человек", - подумал Геннадий и ответил:
- Да, приму.
- Не кажется ли вам, что здесь таится ловушка? - спросил сосед. - Вы же знаете эти жертвы Таля. Как начнет потом шерстить!
- Я все продумал, - спокойно сказал Геннадий. - Никакой ловушки нет. - Он мельком взглянул на позицию соседа. - А вот вам грозит мат.
- Как?! Где?! Не может быть! - воскликнул сосед, судорожно оглядел позицию и прошептал: - А ведь верно...
- Спрячьте пешку е-7 в карман, - посоветовал ему из-за плеча Геннадия сизоносый дородный мужчина, от которого исходил какой-то странный, совершенно незнакомый мальчику запах. Так пахнет, должно быть, смесь одеколона и вчерашнего винегрета.
Геннадий возмущенно посмотрел ему прямо в глаза.
- Как же вам не стыдно?! - ломким голосом воскликнул он. - Ну как вам не стыдно? А еще мастер спорта!
Сизоносый под его взглядом запыхтел, покрылся пятнами, опустил голову, прикрыв трехэтажным подбородком мастерский значок, и вытащил из кармана две талевские пешки, коня и ладью.
- Возвращается, - шепнул Геннадию сосед слева. Геннадий повернул голову и поймал обращенный к нему жгучий тревожный взгляд экс-чемпиона мира. Быстро делая ходы, Таль приближался к Геннадию. В зале слышались глухие рыдания побежденных и звонкий смех редких счастливцев, сделавших ничью. Матч на ста досках близился к концу. Геннадий снял пешкой белого ферзя и спокойно стал ждать.
- Вам мат,- торопливо сказал Таль сизоносому, шагнул к Геннадию, окинул взглядом доску, вздрогнул и, глубоко заглянув в глаза мальчику, прошептал:
- Поздравляю с победой.
В зале поднялся ужасающий шум. Таль стоял, опершись на стол, и покачивался то ли от усталости, то ли от огорчения. Сосед слева крепко пожал руку Геннадию:
- Какой вы молодец! Поздравляю!
В гардеробе загорелый сосед подошел к Геннадию. Был он уже в замысловатом кожаном полупальто с многочисленными "молниями" и в рыжей забавной кепочке.
- Еще раз хочу выразить вам свое восхищение, - сказал он и представился: - Рикошетников Николай Ефимович.
- Геннадий Стратофонтов, - отрекомендовался наш герой.
Они вместе вышли на улицу. Здесь их обогнал сизоносый. Обернувшись, он смерил Геннадия уничижительным взгляд дом и хохотнул вызывающе:
- Тоже мне! Яйца курицу учат! А ведь, наверное, пионер!
Смех его был надменным и грубым, но в нем также чувствовалась обида и тоска. Кто знает, сколько надежд связывал этот человек с сегодняшним матчем!
Николай Рикошетников тут же взял его за локоть своей железной рукой.
- Немедленно извинитесь.
- Немедленно извиняюсь, - сразу же сказал сизоносый и неуклюже потопал к гастроному.
Геннадий и Николай Рикошетников медленно пошли по Кировскому проспекту к Неве.
- Стратофонтов... - проговорил Николай. - Вы знаете, что был такой путешественник Стратофонтов?
- Это мой предок, - сказал Геннадий. - Его портрет висит у нас дома.
- Вот это удивительно! - воскликнул Николай. - Ведь адмирал Стратофонтов был любимым героем моего детства. Никогда не забуду описание его битвы с эскадрой Рокера Буги! Может быть, благодаря Стратофонтову я и пошел в мореходку?
- А вы моряк?
- Да. Я капитан научно-исследовательского судна "Алеша Попович".
Сердце Геннадия часто забилось.
- Да вы же, наверное, избороздили всю Океанию?
- Да, избороздил, - скромно ответил Николай.
Падал мягкий снег. Он покрыл уже скаты и парапеты Петропавловской крепости, тротуары и перила моста.
Внизу колыхалась тяжелая невская вода. За Дворцовым мостом мигали огни большого крейсера, явившегося в город на Октябрьские праздники.
- Ну, а я просто школьник, - сказал Геннадий.
- Я догадался, - сказал Рикошетников. - Сейчас вы, Геннадий, просто школьник, но кто знает, может быть, со временем будете чемпионом мира.
- О нет, шахматная карьера меня .не прельщает.
- Не обязательно по шахматам, может быть, и по другому виду спорта.
- В раннем детстве... - сказал Геннадий и взглянул на капитана, не усмехнется ли он. Нет, Рикошетников и не думал усмехаться. Чуть склонив голову, он предупредительно и серьезно слушал выдающегося мальчика. - ...В раннем детстве я мечтал стать моряком, - продолжал Геннадий. Путешественником, как мой предок. Я, можно сказать, бредил Океанией. Но согласитесь, Николай Ефимович, какой смысл сейчас становиться путешественником? Ведь все уже давным-давно открыто, исследовано. Море стало вполне обычным... Эх, надо бы мне родиться хотя бы в XIX веке, а еще лучше в ХVII!
- Вы и правы и неправы, - задумчиво проговорил Рикошетников. Конечно, сейчас острова не откроешь, и лайнеры пересекают Атлантику за пять дней точно по расписанию. Но знаете, Гена, океан остается океаном, и все моряки это понимают. Он так огромен... у него непонятный характер... с ним шутить нельзя. Даже гигантские атомные субмарины иной раз пропадают в нем без следа. Вспомните "Трешер"!
Знаете, иной раз стоишь ночью на мостике, смотришь в море, и начинает даже какая-то чертовщина мерещиться, кажется, что там, под тобой, на страшной глубине, есть какая-то совершенно неизвестная и недоступная даже воображению жизнь.
Мой дедушка - памятник - Аксенов Василий Павлович => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Мой дедушка - памятник автора Аксенов Василий Павлович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Мой дедушка - памятник у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Мой дедушка - памятник своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Аксенов Василий Павлович - Мой дедушка - памятник.
Если после завершения чтения книги Мой дедушка - памятник вы захотите почитать и другие книги Аксенов Василий Павлович, тогда зайдите на страницу писателя Аксенов Василий Павлович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Мой дедушка - памятник, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Аксенов Василий Павлович, написавшего книгу Мой дедушка - памятник, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Мой дедушка - памятник; Аксенов Василий Павлович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн