Я те ребра-то пересчитаю, баба непутевая.БОБ (сердито). Речь шла при всех, и я обращался с просьбой даже не персонально к тете Лайме, а ко всем, просил кого-нибудь прийти ко мне в комнату. И что же? Никто не пришел. Неужели это так сложно? У меня сейчас проблема сохранения стабильности.РОЗА (роскошной походкой приближается к Бобу). Какая о-ча-ро-ва-тель-ная наглость! А может быть, вам, Боб, тоже птица спать не дает? Все присутствующие вздрагивают, как будто открылась какая-то тайна. Только старики Ганнергейты, по-прежнему хихикая, смотрят телевизор. БОБ (испуганно). Какая еще птица?РОЗА. Та, что прилетает сюда по ночам и кричит и тревожит.БОБ. Откуда она прилетает?ЦИНТИЯ (оторвавшись от телевизора). Це польска.ЛАЙМА. Что вы сказали?КЛАРЕНС. Никс. Неловкое молчание. ЛЕША-СТОРОЖ (прокашлявшись). Каки-таки птицы кричат тута в фуфляндской сырости, рази ж это птицы! Вот в Рассее нашей милой по ночам петухи поют недобитые, етто синфония. Идешь, бывалыча, по зяби, а петушки поют, а зябь-то у тебя под рукой колышется, зеленая, нежная, ну чистый шелк, сударушки мои.РОЗА. Вы знаете, что такоя зябь, славянофил?ЛЕША-СТОРОЖ. Чаво?РОЗА. Зябь – это спаханная земля. Не дочитали, дружок, литературки.КЛАВДИЯ (вскинувшись). Ты больно грамотная, Розка! Лезет ко всем со своими птицами, с зябью своей! Ты нам своего не навязывай!ЛАЙМА. Клавдия, прошу тебя! Сейчас спустится к ужину пала.ЛЕША-СТОРОЖ. Да рази уже приехал директор?КЛАВДИЯ (ядовито). Папочка давно уже со Степанидой Власовной передовицы изучают.ЛАЙМА. Клавдия!БОБ. Напрасно вы толкаете локтем свою сестру, тетя Лайма. Для меня не секрет, что у моей матери с дядей Филиппом половые отношения. Дело простое и нормальное, и я его только приветствую. Что касается меня, то я никаких птиц не слышу и сон у меня нормальный, но для сохранения стабильности мне нужно, чтобы кто-нибудь… или вы, тетя Клавдия, или вы, тетя Роза, или предпочтительнее вы, тетя Лайма… пришел ко мне на ночь в комнату. Решите, пожалуйста, этот вопрос. Прошу прощенья, у меня еще перед ужином кросс с ускорениями. Леха, секундомер не потерял? Пошли! Боб и Леша-сторож спрыгивают с перил и исчезают. РОЗА. Лайма, неужели ты пойдешь сегодня к этому наглому мальчишке?ЛАЙМА (глядя в сторону). Как странно. Когда кричит по ночам эта птица, мне становится так горько, так больно, словно годы прошелестели мимо бесцельной чередой, а ведь это не так. (С вызовом к каштанам.) Я дипломированный геолог, я нашла ценный минерал в отдаленных краях! (Поворачивается к сестрам.) А вы, девочки… Роза, ведь ты же хормейстер, дирижер, лектор, ты воплощенная романтика. Клавдия, ты небесталанный технолог. Девочки, этот пансионат околдовал нас. Мы оказались в стороне от жизненной борьбы. Наш общий отец взвалил все на свои могучие плечи, наделил нас этими странными ставками кастелянши, культработника, диетолога, и вот результат – мы проводим свои дни в праздности, забываем о борьбе, о прошлом, о будущем, забываем даже и о матерях наших, превращаемся в вегетативные существа. Немудрено, что иные юнцы не видят в нас человека, личности…РОЗА. Ах, Лайма, душа моя! Лайма и Роза бросаются друг другу на грудь, плачут. Клавдия нервно и беспорядочно ест. ЦИНТИЯ (выглядывает из-за телевизора). Три рубликас за машрумы, пани сторож!КЛАВДИЯ. Какая я тебе пани сторож, старая ведьма! На левой лестнице появляются и, деловито взявшись под руки, спускаются Ф. Г. Кампанеец и Степанида. КАМПАНЕЕЦ (продолжая). …и вот почему, Стэпочка, на данном этапе самое главное для нас – это основные капиталовложения. (Поглаживает спутницу по задку.) СТЕПАНИДА (сейчас она в первоначальной своей сути, суховатая кобыленка с некоторым задорцем). Товарищи! Товарищи! Садятся к столу друг напротив друга. Начинается вечерняя трапеза в пансионате «Швейник». КАМПАНЕЕЦ (очень довольный, оглядывает стол, берет себе котлету). Ну, вот, мы снова все вместе. А вечер-то какой, а, девчата? На рейде мо-о-орском легла тишина-а-а… А где же наш космический прыгун?РОЗА. Ваш сынок, Степанида Власовна…ЛАЙМА. У Боба сейчас по плану кросс с ускореньями.СТЕПАНИДА. Целеустремленный мальчик. Вот вам к вопросу о генах, дядя Филипп. Чьи преобладают?КАМПАНЕЕЦ (Клавдии). А где наш верный страж? Все возится со своим хобби?КЛАВДИЯ. Почему это, папочка, ко мне с этим вопросом обращаетесь?КАМПАНЕЕЦ (посмеивается). Не злись, детка. Я имею в виду грибы, грибки, грибочки. Ведь это же настоящая одержимость, наш почерк! Если хочешь, я просто уважаю этого Лешу. Я подобрал его случайно на задворках жизни, и вот теперь он преуспевающий грибник. А спрашиваю я потому, что люблю, когда все собираются за моим столом.СТЕПАНИДА. У вас патрональные чувства, дядя Филипп. Экий вы… (щурится и смеется) человеколюб.КАМПАНЕЕЦ. Правильно, Стэпа. Я люблю, чтобы мое племя сидело вокруг и ело вкусно и питательно. (Работает языком внутри рта.) Пива очень хочется, отличного датского пива. Завтра позвоню, чтобы завезли. Вот люблю этих своих дочерей и рад видеть их такими счастливыми, как сейчас. Конечно, нам не хватает наших мам – правда, девочки? – и Вильмы Валдманисовны, и Галин Джамиловны, и Марии Филимоновны…СТЕПАНИДА. Да вы просто паша, дядя Филипп!КАМПАНЕЕЦ. А вот здесь я тебе возражу, Стэпа. Мне не гарем нужен, а важны люди, как вехи моего жизненного пути. Мне стыдиться нечего! Возьми Лайму. Ведь это же для меня память о горячих денечках, когда мы в непростых, подчеркиваю, условиях устанавливали здесь элементарные основы государственности. Вы, молодежь, сейчас пользуетесь результатами, а ведь нам приходилось начинать с азов, вдалбливать людям в головы азбучные истины. Посмотрите теперь на мою Розочку. Каракумский канал, горячее дыхание пустыни, миллионы, миллиарды тонн песка перевернули, пока не утолили вековую жажду. Клавдия – это уже Березняки, химия, дальнейшая борьба за воплощение в жизнь великих идей великого человека… хм… Менделеева… Вот так из конца в конец страны и метался на спецсамолете. Прости, но испытываю гордость и вдохновляюсь на современном этапе. Даже и этот мой скромный «Швейник». Он важен и нужен. А мое участие в бытовой химизации – все эти красители, одораторы, порошки, лаки, антикоррозаторы, дезинсектициды – все это важно и нужно. Не-ет, шалишь, мне стыдиться нечего! Вот почему я с таким удовлетворением взираю на стол, когда возвращаюсь из командировки. Ну, что нового?РОЗА. Появилась птица. Кричит по ночам.КАМПАНЕЕЦ. Какая птица?СТЕПАНИДА. Лично я ничего не слышу.КЛАВДИЯ. А я вас видела ночью на балконе.СТЕПАНИДА. Это я статью обдумывала.КАМПАНЕЕЦ. Ну-ка, давайте по порядку. Что за птица? Слышится крик птицы, глухой, дикий и тревожный. Все вскакивают. Одна лишь Степанида пьет чай. СТЕПАНИДА. Я ровным счетом ничего не слышу. Звенит ложечка в ее стакане. Крик повторяется. КЛАВДИЯ (хохочет). Да это же Лешка, хамло мое эдакое! Научился, подлец! Все видят Лешу-сторожа, который, высунувшись из сумерек наподобие Фавна, подражает голосу птицы. СЕСТРЫ (радостно). Так это Леша! Леша нас все время разыгрывал! Леша – наш сторож!ЛЕША-СТОРОЖ (довольный). Мы-ста по ентому делу сызмальства…ЮЗА (потерянно). Как? Неужели это всего лишь Леша-сторож? Мгновенная острая печаль сковала всю компанию. Крик птицы, глухой, дикий и тревожный. ЛЕША-СТОРОЖ (вставляет в глаз стеклышко и вглядывается в багровеющее небо). А вот етто, значится, она сама. Откликается.КАМПАНЕЕЦ (неожиданно кулаком по столу). Да кто это она?КЛАРЕНС (выходит из-за телевизора, приподнимая шляпу). Пшепрашем паньство, я имею визионарию.КАМПАНЕЕЦ. А это что еще за чучела? (Очищает рот.) ЛЕША-СТОРОЖ. Суседы наши, хуторяне. Черти, значитца, лесные.КАМПАНЕЕЦ. Дурацкие шутки. Никаких хуторов здесь нет. Завтра же наведу справки, где полагается.ЛЕША-СТОРОЖ. Чаво увидал-то, Кларенс?КЛАРЕНС. Там есть райхер, ай и, херон… забывать по-рос-сийску… чапля на багне…ЦИНТИЯ (хихикает, целует в мордочку свою чернобурку). Сейчас будет кто-то пришель и все нишинальство!ЛЕША-СТОРОЖ (испуганно). Эй, бабка, ты поосторожней с энтим делом! Тут другие по этому делу. Мокрый и веселый после бега на веранду поднимается Боб. Машет кому-то рукой. БОБ. Эй, парень, сюда!Голос МОНОГАМОВА. Я не ошибся? Это пансионат «Швейник»?БОБ. Поднимайся! Машину можешь не закрывать! (Сте-паниде.) Привет, ма! (Кампанейцу.) Хелло, дядя Филипп! (Всем.) Там какой-то фирменный кент прибыл. Сафари цвета хаки. На веранде появляется Иван Моногамов. 2. Шаг Его огромные глаза с тревогой озирали пьесу на сцене, в зале, здесь и за, вдоль тропки по дороге к лесу. Стоял, миря нездешний дух со здешней скованностью позы. Когда б не совершенный слух, он не поймал бы местной прозы. Имей он кожи хоть аршин, не перешел бы гиблой бровки и, не почувствовав рифмовки, не потревожил бы старшин. Таких героев хоть в архив. Вдобавок к недостатку кожи, прискорбно он не молчалив, мучительно не осторожен. Опомнись, тихая душа, дитя планеты Моногамов! Он делает последний шаг и пропадает в сети драмы.
КАМПАНЕЕЦ. Ошиблись, гражданин, да еще и нарушили – проехали под знак. Документы покажите: я общественный… хм… гм… автоинспектор.МОНОГАМОВ: Документы? Конечно, конечно… (Роется в многочисленных карманах своего сафари.) СТЕПАНИДА (встает). Ну, что вы, дядя Филипп! Товарищ, конечно, нарушил, но товарищ не ошибся.МОНОГАМОВ. Боже мой! Степка! (Шаткий шаг к жене с попыткой поцелуя.) СТЕПАНИДА (протягивает руку). Ну, здравствуй, Моногамов! Моногамов растерянно пожимает ее руку. Ну, хорош! Ни телеграммы, ни звонка. Вот уж действительно картина «Не ждали»! (Всем присутствующим.) Кто бы вы думали, товарищи? Мой законный супруг!БОБ. Значит, можно понимать в том смысле, что это мой отец?МОНОГАМОВ (наконец заключает Степаниду в объятия, из-за ее плеча объясняет присутствующим). Вот, прилетел из Брюсселя, семьи нет, соседи говорят – в Прибалтике, взял у друга машину, поехал. Мне, знаете ли, сначала показалось, что у вас здесь что-то частное, какое-то большое семейство с внутренними противоречиями…КАМПАНЕЕЦ (неприязненно). Какие еще противоречия? Нет никаких противоречий.МОНОГАМОВ. Поверьте, я очень рад, что ошибся. (Жене.) Степа, у тебя здесь отдельная комната?СТЕПАНИДА (энергичным движением прерывает объятия). Какой-то ты, Иван, стал хрупкий, изящный… (Смеется.) И не узнать.МОНОГАМОВ. А ты по-прежнему, Степа, тугая, мускулистая. По-прежнему спорт, а? Теннис, плаванье?БОБ. А я тебя просто не узнал, папаша. Ты как-то помолодел.МОНОГАМОВ (обнимает сына). Бобочка! Ты тоже помолодел! Был такой пухлый, пузан, а теперь – юный бог! Школу окончил? В институт поступил?БОБ. Ты что, папец, газет не читаешь? Я же в мировой десятке по прыжкам. Работаю на высоте за 2.20.МОНОГАМОВ (сентиментально). А ты, Степка, все в той же гостинице «Украина», все на том же этаже, да?БОБ (наступает отцу на ногу). Папаша, стоп! Какая тебе еще гостиница? (Громко.) Мама давно уже завотделом в обществе содействия.МОНОГАМОВ {отступая на шаг, с еще большей сентиментальностью). Да-да, вижу – вы изменились за эти годы. Годы-годы… Если бы вы знали, чего я только не видел за эти годы, куда только меня не забрасывало ЮНЕСКО! Кения, Танзания, Уганда, Мальдивы, Соломоновы острова, Папуа, Бутан, Непал, Афганистан…КАМПАНЕЕЦ. Вы ужинать будете? Степанида подталкивает Моногамова к столу. МОНОГАМОВ (рассаживаясь). …Иордания, Ливан, Биафра, Капде-Вер, Тристан-да-Кунья, Сальвадор, Парагвай, Гренландия, Чили, острова Пасхи… Вижу-вижу, все сгорают от любопытства. (Лукаво.) Однако не все сразу. (Принимается за котлету.) КЛАВДИЯ. А в Польше-то были?МОНОГАМОВ (поперхнувшись). Где?ЛАЙМА. В Польской Народной Республике.МОНОГАМОВ. Как вы сказали? Сестры переглянулись. Роза пожала плечами. СТЕПАНИДА. А где твой багаж, Иван? В «Жигулях»?БОБ. Давай ключи, фазер. Мы с Лехой приволочем твою фирму. (Уходит вместе с Лешей-сторожем.) МОНОГАМОВ. Степа, у тебя здесь отдельная комната?СТЕПАНИДА. Иван, я бы хотела, чтобы ты прежде всего пожал руку директору пансионата Филиппу Григорьевичу Кампанейцу. Ты должен помнить нашего дядю Филиппа. МОНОГАМОВ. Дядю Филиппа!СТЕПАНИДА. Тетю Шуру Николайко ты, конечно, помнишь.МОНОГАМОВ. Тетю Шуру?СТЕПАНИДА. Так вот; тетя Шура Николайко, как известно, родная сестра Витольда Андреевича Костяных, у первой жены которого Елизаветы Фотиевны Рыссо есть сын Константин Витальевич Рыссо, который женился на Валентине Полуяновой, которая приходится родной племянницей Кампанейцам, а с другой стороны Васюша Николайко, то есть пасынок тети Шуры по ее второму браку, женился на Викторине Фронт, да-да, дочери того самого писателя с крашеной челкой, а она как раз приходится сводной сестрой той самой Валентины…МОНОГАМОВ. Вот теперь, кажется, совершенно ясно вспомнил дядю Филиппа. (Протягивает руку.) КАМПАНЕЕЦ (как бы просматривая какие-то бумаги и не замечая руки). Вы ужинать будете?МОНОГАМОВ. Я уже ужинаю.КАМПАНЕЕЦ. А в официальном смысле?МОНОГАМОВ. Простите?КАМПАНЕЕЦ. Ну, у нас ведь здесь не частная лавочка, не Соломоновы острова.СТЕПАНИДА (посмеиваясь). Дядя Филипп, уж не обеспокоены ли вы лишним ртом? Выше голову, дядя Филипп, за столом никто у нас не лишний, на всех хватит. (Мужу шепотом.) Добродушный ворчун. (Кампанейцу.) Оформите, пожалуйста, Ивана Владленовича Моногамова как члена семьи. (Мужу.) А это, Ваня, перед тобой Лайма, Роза и Клавдия, наши сестры.МОНОГАМОВ. Браво! Все эти годы у меня была масса дел с сестрами милосердия в рамках ЮНЕСКО. Удивительный, отзывчивый народ. Вот, помню, был случай на Мадагаскаре. Мы ждали вертолет…СТЕПАНИДА. Да нет же, Иван, это не сестры милосердия. Здесь ведь тебе не ЮНЕСКО, шельмец. Это дочери дяди Филиппа, молодые девушки 1949 года рождения из разных районов нашей страны. Дядя Филипп возложил здесь на них кое-какие обязанности. Клавдия, например, наш диетолог. Ветчина, остатки который ты видишь на столе, в ее веденье…КЛАВДИЯ. Мы здесь все на вашу женушку, так сказать, горбатим, а Сте…КАМПАНЕЕЦ. У Степаниды Власовны полставки по физвоспитанию, а Борис оформлен как матрос-спасатель. На веранду поднимаются Боб и Леша-сторож. Боб несет очень «фирменный», но очень небольшой чемодан. Кларенс Ганнергейт, прижав к груди шляпу, повторяет Леше-сторожу свои «драй рублике», но тот на него только замахивается. МОНОГАМОВ. Это чудесно, то, что вы рассказали. У вас тут как бы коллектив и как бы семья. Вот это ощущение человечества как единой семьи меня всегда восхищало и там, в рамках ЮНЕСКО.КАМПАНЕЕЦ. Вы нас Юнеской не пугайте.ЛЕША-СТОРОЖ. Здесь, паря, у нас своя Юнеска не дремлет.МОНОГАМОВ. Когда я подъезжал к этой поляне, у меня что-то екнуло внутри, напомнило Таиланд… Это что, типично для здешних вечеров?РОЗА (Клавдии). Он интересный, этот Моногамов. Не находишь?КЛАВДИЯ. Зенки-то как выкатывает. Базедка, наверное. Значит, заводной.БОБ. Папаша, ты весь багаж в Москве оставил? В машине был только этот чемоданчик.МОНОГАМОВ (потупляет глаза). Это все.СТЕПАНИДА (приближающаяся гроза). Как так все?МОНОГАМОВ (смущенно тараторит). Дело в том, что я возвращался в Москву из Бельгии, из Антверпена. Понимаете? А что там в Бельгии купишь? Сами посудите.ОБЩИЙ ВЗДОХ. В Бельгии?ПРОДОЛЖЕНИЕ ОБЩЕГО ВЗДОХА. Да я из Бельгии… в прошлом году… три вот таких чемодана…ОКОНЧАНИЕ ОБЩЕГО ВЗДОХА. Бельгия – это ж! Общий рынок! Ж!МОНОГАМОВ. В самом деле? Что же вы там нашли? Там, по-моему, нет ничего.СТЕПАНИДА (с видимым спокойствием). Что же ты, Иван, и дубленки не привез?МОНОГАМОВ. Дубленки?СТЕПАНИДА (резко встает). Да ты просто очумел. С треском отлетел и покатился по полу стул. Моногамов в ужасе, ничего не понимая, бросился прочь и остановился только у перил. Медленно обернулся. Между тем совсем уже стемнело, и сейчас мы видим нашего незадачливого международника в его оливковом костюме на фоне темного неба. Тощая фигура с огромными, полыхающими тревогой глазами. Проходит несколько секунд. В небе вспыхивает бесшумная зарница, на мгновение озаряющая купы деревьев и далекое море. МОНОГАМОВ. У меня опять что-то екнуло внутри… Простите… Дело в том, что в посольстве в Брюсселе мне сказали наши товарищи, что и в Москве сейчас можно с успехом о-то-ва-рить-ся. Вот я и обменял все свои деньги в Москве. Тягостное молчание. Пересекающиеся взгляды. ЛЕША-СТОРОЖ. А много ль цалковых-то привез, голуба?МОНОГАМОВ. Честно говоря, не знаю. Масштаб цен… инфляция… несколько оторвался… знаю, что виноват… Шестьдесят восемь тысяч рублей получилось.ВСЕ (изумленно). В чеках?МОНОГАМОВ. Вот-вот, именно в чеках… как это?… в чеках Внешподарка… или как это?БОБ (прыгает с места, достает люстру). Ну, папец! Радостное оживление, все переговариваются, часто повторяется сумма чеков. Кампанеец жестами приглашает Моногамова вернуться к столу. МОНОГАМОВ (неуверенно присоединяясь к общему оживлению). Да-да… чеки Внешподарка… и, кроме того…СТЕПАНИДА. Пойдем, Иван, посмотришь, как я здесь живу.
1 2 3 4 5 6 7