Здесь выложена электронная книга Геннадий Стратофонтов - 1. Мой дедушка - памятник автора по имени Аксенов Василий Павлович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Аксенов Василий Павлович - Геннадий Стратофонтов - 1. Мой дедушка - памятник.
Размер архива с книгой Геннадий Стратофонтов - 1. Мой дедушка - памятник равняется 131.82 KB
Геннадий Стратофонтов – 1
Аннотация
Приключенческая повесть об удивительных похождениях пионера Геннадия Стратофонтова, который совершил почти кругосветное путешествие на научном корабле. Во время этого необыкновенного путешествия Геннадий и его друзья попадают в самые невероятные ситуации, из которых выходят с честью.
Повесть об удивительных приключениях ленинградского пионера Геннадия Стратофонтова, который хорошо учился в школе, и не растерялся в трудных обстоятельствах.
ПРОЛОГ
Я познакомился с Геннадием несколько лет назад в Крыму, на берегу Коктебельской бухты, что недалеко от Феодосии. В парке уже заиграла музыка, уже зажглись фонари и всякого рода мошкара повела вокруг них свой бессмысленный, но красивый танец, а скала Хамелеон на восточном берегу бухты все еще была освещена закатным солнцем. В свою очередь молодой месяц уже висел в зеленоватом небе над горой Сюрюккая. Гора эта на первый взгляд кажется осколком Луны или какой-нибудь другой безжизненной планеты, но, приглядевшись, можно заметить, что она напоминает и тот профиль, который великий Пушкин часто рисовал на полях своих рукописей.
В тот год море съело коктебельские пляжи почти до самой бетонной стены, и для отдыхающих были устроены над водой дощатые помосты. Вот по такому помосту я и разгуливал почти в полном одиночестве, размышляя о морских животных, о горных цветах и минералах, о почтовых марках, автомобилях и о спортивных соревнованиях, потрясавших тогда все цивилизованное человечество.
Кроме меня, на помосте находился лишь один человек — рослый плечистый мальчик с умным и привлекательным лицом. Опершись на перила, он задумчиво смотрел в море, где по гребням бойких, беспорядочно прыгающих волн еще скользили розоватые блики заката, где иногда мелькали острые плавники дельфинов да кто-то мощно плавал стилем баттерфляй.
Пловец этот привлек мое внимание. Из воды ритмично вырывалась могучая спина. Взмахнув огромными руками, пловец бросался грудью на очередную волну и двигался вперед с удивительной скоростью.
— Не знаете, кто это там так здорово плавает? — спросил я мальчика.
— Это моя бабушка, — тихо ответил он.
— Бабушка?! — вскричал я. — Это удивительно.
— Ничего удивительного, — возразил мальчик. — До Великой Отечественной войны она была чемпионом Осоавиахима в плавании на сто метров баттерфляем. И по прыжкам с трамплина, — помолчав, добавил он.
Едва справившись с изумлением, я осторожно спросил:
— А во время войны?
— Во время войны ей пришлось, как и многим другим летчицам, служить в бомбардировочной авиации…
Бабушка тем временем совсем исчезла в быстро темнеющем море. Я покосился на мальчика. Он смотрел прямо перед собой за еще различимую черту горизонта. Отблеск молодого месяца стоял в его глазах. На груди его я заметил висящий на толстой цепочке якорек с припаянной к нему старинной монетой, похожей на испанский дублон XVI века.
— А вы почему не плаваете со своей бабушкой? — спросил я.
Он пожал плечами.
— Да так, не хочется…
— Может, не умеете?
Он быстро взглянул на меня и усмехнулся:
— Просто мне надоело плавать. За последний год мне это занятие немного прискучило.
Что-то таинственное послышалось мне в его голосе, когда он произнес эту довольно странную для мальчика фразу. Еще раз я посмотрел на него, и мне показалось, что он сейчас находится не на коктебельском пляже, а где-то в другом месте, где-то далеко, очень далеко, очень…
— А вы, я вижу, писатель, — проговорил он.
— Как вы догадались? — вновь поразился я.
— А вон у вас мозоль на указательном пальце правой руки. Такие мозоли есть у всех писателей. Конечно, у тех, кто пишет.
Удивлению моему не было конца.
— Позвольте, но как вы увидели эту мозоль в такой темноте?
— У меня довольно острое зрение.
— Ну хорошо, а если бы я писал на пишущей машинке?..
— Тогда я догадался бы по другим признакам.
— Фантастика! — воскликнул я. — Вы меня не разыгрываете?..
— Геннадий, — назвал он свое имя. Я тоже представился.
— Я достаточно хорошо воспитан, Василий Павлович, — сказал Геннадий, — чтобы не разыгрывать взрослых. — Он глянул в ночное уже море. — Бабушка возвращается.
В темноте слышались только музыка и голоса из парка да плеск волн.
— Все-таки разыгрываете меня, Геннадий…
— Да нет. Она уже в десяти метрах… Плывет под водой.
— Может быть, вы видите ночью, как днем? Может, вы так называемый никтолоп? — воскликнул я.
— Вы угадали, — просто ответил Геннадий.
Несколько секунд спустя бабушка с шумом вынырнула возле самой лестницы.
— Генаша, ты здесь? — спросила она низким девичьим голосом.
— I am here, granny! — ответил Геннадий с идеальным английским произношением и добавил на незнакомом мне языке: — Хава свимматоре ю лер?
— Бундербул вера оччи! — с жизнерадостным смехом ответила на том же языке бабушка и стала легко подниматься по лестнице.
Она была похожа на сильно увеличенную копию известной скульптуры «Девушка с веслом», но вблизи, однако, можно было разглядеть в ее лице следы былой красоты.
— Познакомься, бабуля, — сказал Геннадий. — Это писатель Василий Павлович.
— Очень приятно, — пророкотала бабушка, протягивая мне мокрую руку, — Стратофонтова Мария Спиридоновна. От нее пахло водорослями и здоровьем.
— Пойдемте к нам чай пить, — предложила она.
До утра засиделись мы тогда на веранде их дачи, и из рассказов Марии Спиридоновны и Геннадия сложилась такая поразительная история, что я счел своим долгом пересказать ее тебе, любезный читатель. Дай руку, мой благосклонный друг, и мы вместе вступим в мир удивительных приключений, которые, оказывается, еще происходят на нашей цивилизованной планете.
ГЛАВА 1
из которой доносятся до нас звуки раннего детства Геннадия Стратофонтова, и скрежет учительских ручек, выводивших в его дневнике многочисленные пятерки
Геннадий Стратофонтов родился в начале пятидесятых годов в Ленинграде, на улице Рубинштейна, от незаурядных родителей. Отец его был скромным работником почтамта и вместе с тем заслуженным мастером спорта по альпинизму, участником штурма многих заоблачных пиков. Маму его, скромного библиотекаря, по примеру свекрови, влекло еще выше — в небо, откуда она постоянно совершала затяжные парашютные прыжки в кислородной маске. В связи с этими увлекательными занятиями родителей Геннадий часто оставался один, но отнюдь не скучал. Еще в очень раннем возрасте он научился понимать и уважать папу и маму и предоставил им полную свободу действий.
Часами бродил крошечный мальчик по огромной квартире, не выпуская из рук любимую книгу «Водители фрегатов>>. Квартира была темноватой и таинственной. Большие зеркальные окна ее упирались в стену недавно построенного желтого дома, похожего на чертог султана Мальдивских островов. Мутноватый желтый свет падал на слегка подернутые пылью конторки, пуфы, глобусы, барометры и секстанты. В столовой висел поясной портрет далекого предка Гены адмирала Стратофонтова, известного путешественника, человека широких передовых взглядов, прославившегося тем, что в 18… году он на своем клипере «Безупречный>> загнал в залив Сильвер-бей эскадру кровавого пирата Рокера Буги. Гена часто останавливался перед портретом предка, смотрел на узкое лицо в пушистых бакенбардах, на голубые океанские глаза и тихо говорил:
— Здравствуй, дедушка. Позволь представить тебе моего друга адмирала Ивана Крузенштерна. Ах, вы знакомы? Ты служил на его шлюпке еще гардемарином? Очень рад. А вон сидит в кресле другой мой друг — капитан Джеймс Кук, а возле глобуса стоит Дюмон Дюрвиль, а там, у окна, Лазарев… Все мои друзья — безупречно храбрые и благородные сердцем люди.
«А где твои родители, Генаша?» — спрашивал адмирал.
Геннадий тогда включал радиоточку, и она сразу же сообщала женским голосом: <<Новости спорта. Вчера группа альпинистов во главе с известным спортсменом Эдуардом Стратофонтовым приступила к покорению очередного безымянного семитысячника на Памире>>. И мужским голосом:
<<Мастер парашютного спорта Элла Стратофонтова идет на побитие мирового рекорда американки Мерилин Бушканец>>.
Адмирал одобрительно качал головой.
Вечерами Геннадия навещала Унг-Ма, супруга вождя дружественного племени, точнее, соседка Полина Сергеевна. Она кормила мальчика печеными крокодильими яйцами, дюгоньим молоком, дикой козлятиной. После ее визита Геннадий читал <<Водители фрегатов>> и энциклопедию, совершенствовался в английском языке, а потом отправлялся в далекую экспедицию, то есть в постель. Утром он самостоятельно уходил в детский сад, в свою группу, которую снисходительно называл в письмах к родителям <<моя малышовка>>.
Иногда под окнами Стратофонтовых останавливался <<газик>>, из него выпрыгивала затянутая в голубую форму Аэрофлота бабушка. Геннадий очень любил свою бабушку. Та пылала к нему еще более сильным ответным чувством. Друзья могли часами сидеть на диване и беседовать. Бабушка рассказывала внуку о горячих денечках, о воздушных боях над Кенигсбергом и Берлином, знакомила его с новой техникой, а внук пересказывал бабушке прочитанные книги.
Наконец, когда Геннадию перевалило за шесть, на Памире и Тянь-Шане не осталось безымянных семитысячников. Вернулся папа. Мировой рекорд заносчивой американки был побит путем приземления точно в крест с высоты 22 000 метров. Вернулась мама. Управление ГВФ в торжественной обстановке проводило на заслуженный отдых бабушку. Семья зажила дружно и содержательно.
Время шло. Геннадий успешно овладевал школьной программой, увлеченно работал в пионерской организации, много времени уделял искусству и спорту. Может составиться впечатление, что он был совершеннейшим пай-мальчиком, эдаким занудой-тихоней, образцово-показательным любимчиком педагогов. Должен прямо сказать, что такое впечатление было бы неверным. Ничто человеческое было ему не чуждо. Он никогда не отказывал себе в удовольствии трахнуть портфелем по голове какого-нибудь юного прохвоста, обидевшего одноклассницу Наталью Вертопрахову, часами мог мять в снегу наперсника детских забав Вальку Брюквина — словом, он рос совершенно нормальным мальчиком. Успехи же его были вызваны недюжинными способностями и поразительной увлеченностью, с которой он подходил к каждому делу. Сверстники любили Геннадия за живой нрав, обширные знания и успехи в спорте. У него было много друзей и среди взрослых — почтовые работники и библиотекари, альпинисты и парашютисты, военнослужащие. Кроме того, у него было несколько заочных знакомств за пределами нашей страны. Пользуясь своим блестящим английским, Геннадий поддерживал постоянную переписку с мальчиками из Великобритании, Нигерии, Новой Зеландии, Танганьики…
Надо сказать, что к двенадцати годам Геннадий перешел уже к классической литературе. Властителями его дум стали Пушкин и Гёте, Толстой и Шекспир. Зачитанная до дыр <<Библиотека фантастики и приключений>> к тому времени покрылась тонким слоем пыли, и все-таки иногда юный эрудит останавливался перед портретом предка и тихо беседовал с ним о своих друзьях, водителях фрегатов, о тихоокеанских атоллах, о схватках с пиратами, о морских глубинах…
Года за два до того как начались главные события этой книги, Геннадий, ему шел тогда одиннадцатый год, познакомился с Николаем Рикошетниковым. Произошло это в Доме культуры промкооперации на сеансе одновременной игры против гроссмейстера Михаила Таля.
Гроссмейстер нервничал. Почти не думая, он делал ходы, то и дело тревожно поглядывая на лобастого симпатичного мальчика в белом свитере, сидящего за десятой доской.
<<Неужели он примет жертву? — думал Таль, покусывая тонкие губы. — Боже мой, неужели он примет жертву?>>
— Примете жертву? — спросил Геннадия сосед слева. Геннадий посмотрел на него. Это был мужчина лет 27—30, с худым и до черноты загорелым лицом, с умными и очень живыми глазами, с небольшим шрамом на лице возле носа. Одет он был в обыкновенный серый костюм, но на левой руке у него были массивные часы странной треугольной формы, а правую руку, слегка прикрывая большой разветвленный шрам, обхватывал браслет, сделанный то ли из ракушек, то ли из зубов какой-то глубоководной рыбы.
<<Любопытный молодой человек>>, — подумал Геннадий и ответил:
— Да,приму.
— Не кажется ли вам, что здесь таится ловушка? — спросил сосед. — Вы же знаете эти жертвы Таля. Как начнет потом шерстить!
— Я все продумал, — спокойно сказал Геннадий. — Никакой ловушки нет. — Он мельком взглянул на позицию соседа. — А вот вам грозит мат.
— Как?! Где?! Не может быть! — воскликнул сосед, судорожно оглядел позицию и прошептал: — А ведь верно…
— Спрячьте пешку е-7 в карман, — посоветовал ему из-за плеча Геннадия сизоносый дородный мужчина, от которого исходил какой-то странный, совершенно незнакомый мальчику запах. Так пахнет, должно быть, смесь одеколона и вчерашнего винегрета.
Геннадий возмущенно посмотрел ему прямо в глаза.
— Как же вам не стыдно?! — ломким голосом воскликнул он. — Ну как вам не стыдно? А еще мастер спорта!
Сизоносый под его взглядом запыхтел, покрылся пятнами, опустил голову, прикрыв трехэтажным подбородком мастерский значок, и вытащил из кармана две талевские пешки, коня и ладью.
— Возвращается, — шепнул Геннадию сосед слева.
Геннадий повернул голову и поймал обращенный к нему жгучий тревожный взгляд экс-чемпиона мира. Быстро делая ходы, Таль приближался к Геннадию. В зале слышались глухие рыдания побежденных и звонкий смех редких счастливцев, сделавших ничью. Матч на ста досках близился к концу, Геннадий снял пешкой белого ферзя и спокойно стал ждать.
— Вам мат, — торопливо сказал Таль сизоносому, шагнул к Геннадию, окинул взглядом доску, вздрогнул и, глубоко заглянув в глаза мальчику, прошептал: — Поздравляю с победой.
В зале поднялся ужасающий шум. Таль стоял, опершись на стол, и покачивался то ли от усталости, то ли от огорчения. Сосед слева крепко пожал руку Геннадию;
— Какой вы молодец! Поздравляю!
В гардеробе загорелый сосед подошел к Геннадию. Был он уже в замысловатом кожаном полупальто с многочисленными <<молниями>> и в рыжей забавной кепочке.
— Еще раз хочу выразить вам свое восхищение, — сказал он и представился: — Рикошетников Николай Ефимович.
— Геннадий Стратофонтов, — отрекомендовался наш герой.
Они вместе вышли на улицу. Здесь их обогнал сизоносый. Обернувшись, он смерил Геннадия уничижительным взглядом и хохотнул вызывающе:
— Тоже мне! Яйца курицу учат! А ведь, наверное, пионер!
Смех его был надменным и грубым, но в нем также чувствовалась обида и тоска. Кто знает, сколько надежд связывал этот человек с сегодняшним матчем!
Николай Рикошетников тут же взял его за локоть своей железной рукой.
— Немедленно извинитесь.
— Немедленно извиняюсь, — сразу же сказал сизоносый и неуклюже потопал к гастроному.
Геннадий и Николай Рикошетников медленно пошли по Кировскому проспекту к Неве.
— Стратофонтов… — проговорил Николай, — Вы знаете, что был такой путешественник Стратофонтов?
— Это мой предок, — сказал Геннадий. — Его портрет висит у нас дома.
— Вот это удивительно! — воскликнул Николай. — Ведь адмирал Стратофонтов был любимым героем моего детства. Никогда не забуду описание его битвы с эскадрой Рокера Буги! Может быть, благодаря Стратофонтову я и пошел в мореходку?
— А вы моряк?
— Да. Я капитан научно-исследовательского судна <<Алеша Попович>>.
Сердце Геннадия часто забилось.
— Да вы же, наверное, избороздили всю Океанию?
— Да, избороздил, — скромно ответил Николай.
Падал мягкий снег. Он покрыл уже скаты и парапеты Петропавловской крепости, тротуары и перила моста.
Внизу колыхалась тяжелая невская вода. За Дворцовым мостом мигали огни большого крейсера, явившегося в город на Октябрьские праздники.
— Ну, а я просто школьник, — сказал Геннадий.
— Я догадался, — сказал Рикошетников. — Сейчас вы, Геннадий, просто школьник, но кто знает, может быть, со временем будете чемпионом мира.
— О нет, шахматная карьера меня не прельщает.
— Не обязательно по шахматам, может быть, и по другому виду спорта.
— В раннем детстве… — сказал Геннадий и взглянул на капитана, не усмехнется ли он. Нет, Рикошетников и не думал усмехаться. Чуть склонив голову, он предупредительно и серьезно слушал выдающегося мальчика. — …В раннем детстве я мечтал стать моряком, — продолжал Геннадий. — Путешественником, как мой предок. Я, можно сказать, бредил Океанией. Но согласитесь, Николай Ефимович, какой смысл сейчас становиться путешественником? Ведь все уже давным-давно открыто, исследовано. Море стало вполне обычным… Эх, надо бы мне родиться хотя бы в XIX веке, а еще лучше в XVII!
— Вы и правы и неправы, — задумчиво проговорил Рикошетников.
Было бы хорошо, чтобы книга Геннадий Стратофонтов - 1. Мой дедушка - памятник автора Аксенов Василий Павлович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Геннадий Стратофонтов - 1. Мой дедушка - памятник у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Геннадий Стратофонтов - 1. Мой дедушка - памятник своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Аксенов Василий Павлович - Геннадий Стратофонтов - 1. Мой дедушка - памятник.
Если после завершения чтения книги Геннадий Стратофонтов - 1. Мой дедушка - памятник вы захотите почитать и другие книги Аксенов Василий Павлович, тогда зайдите на страницу писателя Аксенов Василий Павлович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Геннадий Стратофонтов - 1. Мой дедушка - памятник, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Аксенов Василий Павлович, написавшего книгу Геннадий Стратофонтов - 1. Мой дедушка - памятник, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Геннадий Стратофонтов - 1. Мой дедушка - памятник; Аксенов Василий Павлович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн