OCR Vened
«Герхард Петер. Пираты Новой Испании. 1575–1742»: Центрполиграф; М.; 2004
ISBN 5-9524-0838-9
Оригинал: Peter Gerhard, “Pirates of New Spain 1575–1742”
Перевод: Б. Кекелишвили
Аннотация
Книга Петера Герхарда рассказывает о причинах и истории возникновения пиратства. В Карибском море на рубеже XVI–XVII веков развернулась самая настоящая борьба за несметные сокровища, которые вывозили из американской колонии испанские галеоны. Многие мирные английские, французские, а затем и голландские торговцы стали морскими разбойниками. Они угрожали испанским судам и портам. К середине XVII века пиратство превратилось в ремесло. Автор книги повествует о знаменитых грабительских набегах Дрейка, Кавендиша, Дампье, Спеилбергена и многих других.

Петер ГЕРХАРД
ПИРАТЫ НОВОЙ ИСПАНИИ. 1575–1742
Предисловие
Пиратство в Америке было порождением острой политической и экономической конкурентной борьбы между Испанией, с одной стороны, и Англией и Францией – с другой. На рубеже XV–XVI веков Испания завладела огромной частью Американского континента и, ревностно защищая свои интересы, пыталась отстранить остальных конкурентов, претендующих на несметные богатства, таящиеся в недрах американских земель. Главным образом это было золото и серебро, добываемые преимущественно в Перу (включая территорию современной Боливии) и в меньшей степени – в Мексике. Испанцы фактически монополизировали право на товарообмен. Практически весь товар, завозимый испанскими судами из Испании в Америку, производился в Англии, Франции и других европейских странах. В свою очередь Англия и Франция, где интенсивно развивалась промышленность, стремились освоить новые рынки за океаном. Они активно совершенствовали торговый флот, укомплектовывали суда командами, которые должны были превзойти испанцев в искусстве судовождения.
Конкуренты Испании в торговле и колониальной политике, торгуя с новыми испанскими колониями в Карибском море, сначала применяли мирную тактику. Они отправляли туда суда, груженные товаром, одеждой и домашней утварью. Первое такое плавание было предпринято французами в 1506 году. Англия же по указанию Генриха VIII начало торговле положила экспедицией Джона Рата в Санто-Доминго в 1527 году. Испания не была способна, как, впрочем, и не особо желала, обеспечить американских колонистов достаточным количеством товаров, даже по неоправданно высоким ценам. Поэтому спрос на английские и французские изделия был достаточно велик, что привело к оживленной торговле контрабандным товаром, которую даже поощряли некоторые испанские должностные лица. Но ужесточение королевского запрета, ограничивающего права нелегальных иностранных коммерсантов в испанской Индии, заставило мирных английских и французских торговцев стать агрессивными. Многие из них превратились в морских разбойников и грабителей-мародеров, представляющих прямую угрозу испанским судам и портам. К 1540 году пиратство стало процветающим ремеслом в Карибском море при более или менее открытой поддержке английского и французского правительств. Безусловно, далеко не все торговцы контрабандным товаром становились пиратами. Незаконная торговля с испанскими колониями стала широко распространенной и выгодной в XVII–XVIII веках и процветала благодаря экономической политике, проводимой в своих колониях Испанией, которая преднамеренно морила голодом американские колонии, для поддержания высоких цен на ввозимые товары.
Когда Англия стала протестантской, элемент религиозного фанатизма успешно использовался ею в конкурентной борьбе с Испанией. В 1560-х годах Голландия восстала против испанского господства, тоже став протестантской. Она демонстрировала твердые намерения стать мореходной державой и претендовала на свою долю в объемах мировой торговли. Теперь Испании противостояли три мощных врага: Англия, Франция и Голландия. Даже во время непродолжительных перемирий они продолжали грабить испанские галеоны, нападать на принадлежащие ей острова и материковую часть восточного побережья Америки.
Следует четко разграничить три типа агрессии, применяемые конкурентами Испании: контрабандная торговля, пиратство и открытые военные действия. Но безусловно, существует разница между оголтелым головорезом Франсуа Л'Оллоне и галантным британским адмиралом Джорджем Ансоном. В конечном счете настало время, когда Англия, Франция, Голландия и Испания объединили усилия в борьбе с независимым пиратством. Но для испанского правительства все иностранцы, предпринимающие попытку высадиться на берег Американского континента, за редким исключением были пиратами и в случае поимки не могли рассчитывать на снисхождение. Та же участь ждала и испанского колониста, захваченного военным кораблем, капером, вооруженным контрабандистом или корсаром. Каждая из этих категорий проявляла свою степень жестокости и милосердия, но цель у всех была одна – завладеть сокровищами и унизить испанскую гордость.
Елизаветинцев Оксенхама и Дрейка, вероятно, следует считать пиратами, потому что во время своих грабительских набегов в Тихом океане Англия не находилась в состоянии войны с Испанией. То же самое можно сказать и о Томасе Кавендише, который, будучи капером, промышлял грабежом, фактически находясь на легальном положении, как и Ричард Хокинс несколько лет спустя. Испания иногда признавала принципиальное различие между этими типами агрессий, что можно проследить на примере Оксенхама и Хокинса. Они оба были захвачены. Но если первого казнили (хотя его обвинили не в пиратстве, а в ереси), то второй со временем был с почестями отпущен на свободу. Следуя тем же судебным определениям по отношению к голландским грабителям, Спеилберген считался пиратом, а Скепенхем нет. Карибские пираты, промышляющие в Южном море, действительно являлись таковыми, но даже в этом случае сложно было определить грань между пиратством и каперством. Например, когда в 1680 году Дампье промышлял в водах Тихого океана, он, без сомнения, считался пиратом, но пиратство против Испании в то время открыто приветствовалось и даже поощрялось Англией. Ко времени же его следующего похода, в 1685 году, когда Англия согласилась обуздать пиратство, Дампье был объявлен вне закона. А в 1704 году во время третьего тихоокеанского вояжа, когда Англия находилась в состоянии войны с Испанией, Дампье получил статус законного капера. Все эти три кампании ничем не отличались одна от другой по своей сути, они были предприняты одними и теми же людьми с их неизменно враждебным отношением к испанцам. Как можно заметить, любая попытка строгой классификации в этом вопросе выглядит, по крайней мере, несостоятельно.
Появление любого иностранного судна в испанских водах Карибского бассейна не расценивалось Испанией как простая случайность, а, следовательно, реакция в отношении нарушителя была оборонительно-агрессивной. При этом неуклюжие галеоны, груженные сокровищами, обычно сопровождали военный флот или конвойные суда, а для защиты некоторых портов строились укрепления и другие фортификационные сооружения. Позднее с целью раз и навсегда покончить с пиратством в Карибском море под командой вице-короля Новой Испании была создана армада «de Barlovento». Эти военные корабли не только сопровождали груженые галеоны, но и преследовали, а при случае и захватывали пиратов, после чего их либо казнили, либо передавали инквизиции. Но чаще всего они заканчивали жизнь в рабстве.
Однако в Карибском море с его многочисленной островной территорией, большая часть которой находилась в руках англичан, французов и голландцев, было достаточное количество безопасных гаваней, где пираты и каперы могли избежать преследования и свободно тратить награбленные деньги в разнузданном веселье, а также беспрепятственно пополнять провиантом свои суда для последующих набегов. Все богатство, которое вывозилось из Америки в Испанию на громоздких и неуклюжих судах, неминуемо пересекало эти воды, и нет нужды говорить, что определенная его часть становилась легкой добычей изголодавшихся «морских волков». А многие незащищенные испанские поселения вблизи побережья были другими лакомыми кусками, привлекающими внимание флибустьеров, постоянно подвергаясь нападениям с их стороны. Карибское море настолько изобиловало соблазнами, что флибустьеры наводнили его. Конкуренция стала такой жесткой, что некоторые из этих морских роверов были вынуждены отступить в воды Тихого океана или Южное море.
Тихоокеанская часть испанской Америки давала пиратам и каперам свои преимущества, но имела при этом и серьезные недостатки. Испанцы, чувствуя себя в безопасности в своих водах, поначалу не видели никакой необходимости в строительстве дополнительных защитных сооружений. Даже после первых столкновений со злоумышленниками король отказывался тратить деньги на укрепление своих портов в Южном море. К северу от Панамы единственным реально защищенным местом был Акапулько, но даже там фортификационные сооружения построили лишь спустя сорок лет после первого иностранного вторжения со стороны Тихого океана. Но сначала там даже не было регулярного испанского флота или военных кораблей для защиты тихоокеанских портов и навигации.
Только во время напряженного политического противостояния или открытых военных действий вице-короли Перу и Новой Испании могли мобилизовывать частные суда, оснащая их для защиты своей территории. После набегов Дрейка испанцы создали и снарядили военный флот специально для защиты и эскортирования судов, периодически перевозящих серебро из Перу в Панаму. Суда, груженные серебром, курсирующие из Перу в Панаму и Мексику, а также легендарные манильские галеоны были потенциальными объектами для нападения пиратов, при этом часто на их борту не было никаких средств для отражения атак. Что касается стрелкового оружия, столь важного при абордаже и в рукопашной схватке, даже в этом пираты всегда имели преимущество. Часто испанцы имели на вооружении только копья, а в лучшем случае – старые аркебузы или кремневые ружья, в то время как их противники обычно были вооружены мушкетами новейших образцов.
Но прежде чем встать на вожделенный путь грабежа и разбоев в Тихом океане, пираты сталкивались с трудностями другого рода, порой непреодолимыми. Сначала им было необходимо либо пересечь джунгли Центральной Америки и захватить испанское судно в Тихом океане, либо пуститься в опасное плавание через Магелланов пролив или вокруг мыса Горн, и которое часто длилось больше года. Иногда, уже находясь в Южном море, пираты, не имея дружественных портов, которые могли бы служить им прибежищем, как в Карибском море, были вынуждены скитаться по морю в поисках пустынной бухты или острова для починки судна и пополнения запасов воды, рискуя при этом быть захваченными. В случае когда им улыбалась удача и они захватывали добычу, у них не было никакой возможности насладиться плодами грабежа, не совершив одинаково как утомительный, так и опасный рейс назад, в Карибское море или в Европу.
Большую часть испанского богатства представляло серебро, которое было трудно транспортировать из-за его веса, а задача сухопутного переноса такого груза через перешеек оказывалась почти невыполнимой. Но возможно, самой большой трудностью для пиратов было пополнение продовольственных ресурсов. С этой целью они были вынуждены долгое время проводить на вражеском побережье, где было сравнительно небольшое количество ферм, а рогатый скот, пытаясь оградить от набегов, увозили в глубь страны. Зачастую доведенные до крайности пираты, для того чтобы пополнить провиант, обменивали на него своих пленников. А участь, ожидавшая их здесь в случае поимки, оказывалась еще более незавидной, нежели это было в Карибском море. Короче говоря, пиратство в Тихом океане было под силу только самым выносливым. В течение столетия лишь военные эскадры или полуофициальные экспедиции с солидной финансовой поддержкой были способны входить в Южное море, и нигде количество корсаров на западном побережье не было столь многочисленным, как в Карибском море. Лишь немногим из числа джентльменов удачи, отважившихся искать эту самую удачу в здешних водах, посчастливилось стать сказочно богатыми. Большинство же возвращались домой с пустыми руками, а то и вовсе не возвращались.
Из испанских летописей мы получаем информацию, резко отличающуюся от английских и других источников, о беззащитности испанских моряков, моряков-метисов и поселенцев, которые вставали на пути алчных пиратов. Для жителя западного побережья Новой Испании пиратство было бичом, оно затрагивало его личные интересы, и едва ли можно было осуждать его за то, что он смотрел на пиратов как на беспринципных воров и негодяев, заслуживающих соответствующего обращения.
Ограничимся изучением пиратских и других иностранных вторжений на тихоокеанское побережье к северу от Панамы, начиная с 1575-го или 1576 года и продолжающихся последующие 167 лет. Часто эти экспедиции имели на борту летописцев, ведущих описание их экспедиций, многие из этих описаний были впоследствии опубликованы. В испанском колониальном архиве есть много дополнительной информации, содержащей описание некоторых вторжений и пиратских банд, упоминание о которых нигде более не встречается. Мы лишь очертим небольшой контур в пиратском движении и совершим экскурс в его пределах, ограничиваясь географическими рамками, обозначенными ранее. Дополнительные сведения можно найти в приведенных ниже источниках. Все даты после 1582 года даются согласно григорианскому календарю, или по новому стилю.
Западное побережье Новой Испании, 1570-1750 годы
Со времени открытия Тихого океана испанским конкистадором Нуньесом де Бальбоа в 1513 году завоевание испанцами тихоокеанских берегов шло достаточно быстро. К 1550 году почти все прибрежные территории от Панамы и до 22° северной широты были подчинены испанской короне. Численность североамериканских индейских племен, довольно плотно заселявших прибрежные части этого региона, резко сократилась в последующие двадцать пять лет с момента прибытия пиренейских завоевателей в результате болезней и многих других причин. В первое время испанские поселения были немногочисленны, и при колонизации новых земель предпочтение отдавалось умеренно горной местности, что частично было обусловлено ранним истреблением трудоспособного местного населения. После 1550 года темп завоеваний снизился, испанцы медленно продвигались к северу, к концу века достигнув Синалойской долины, а к середине следующего столетия – реки Яки. К 1700 году иезуитские миссионеры уже контролировали побережье Соноры севернее города Гуаймас и стали подчинять племена примитивных индейцев, живущих вдоль берегов залива. Завоевание Нижней Калифорнии происходило в обоих – южном и северном – направлениях от Лорето и к 1730 году достигло самой южной точки полуострова, в то время как северная его часть – Верхняя Калифорния – оставалась незаселенной вплоть до конца 1769 года.
Административно-территориальное деление
ВИЦЕ-КОРОЛЕВСТВО ПЕРУ
На протяжении большей части рассматриваемого нами периода Панамский перешеек административно принадлежал вице-королевству Перу, однако аудиенция (трибунал, который в испанской Америке действовал как административный совет на территории, включающей несколько королевств и много областей, и состоял из президента и нескольких оидорес) и епископ имели свои органы управления с центром в городе Панама. Юрисдикция аудиенции Панамы простиралась по всей области Верагуа (теперь западная часть Республики Панама) до Пунта-Бурика, где она граничила с юридическим пространством аудиенции Гватемалы.
ГВАТЕМАЛА
Начинаясь у мыса Бурика, юрисдикция аудиенции Гватемалы распространялась к северу и на запад, вплоть до Теуантепека. В то время как формально власть на этой территории принадлежала вице-королю Новой Испании, фактически регион был независим от него. Капитан-генерал, живущий в Сантьяго-де-Гватемала (ныне Антигуа), также был президентом аудиенции и подчинялся непосредственно королю. В его подчинении было множество провинций с нечетко обозначенными границами, где власть принадлежала губернаторам и алькальд-мэрам – местным должностным лицам, наделенным королем полномочиями, приблизительно соответствующим английским мэрам города, но зачастую сфера полномочий которых распространялась на гораздо большую территорию. На западном побережье, с юга на север, этими провинциями были Коста-Рика, Никоя, Никарагуа, Сан-Мигель, Сан-Сальвадор, Сонсонат, Гватемала и Соконуско.
ВИЦЕ-КОРОЛЕВСТВО НОВАЯ ИСПАНИЯ
Начинаясь с провинции Теуантепек, территория, подвластная вице-королю Новой Испании, пролегала на запад и север вплоть до Калифорнии и выходила за ее пределы.
1 2 3 4