У нее были пышные, очень пышные красно-каштановые волосы, завязанные
в такой гордиев узел, что казалось невозможным его развязать. Цвет ее глаз
было трудно определить. Все зависело от ее мимолетного каприза, но все же
они были глубоко-глубоко синими. Что бы она ни одевала, одежда ее была
всегда коричневой и зеленой. Этой одежды было столько, что, казалось,
Эллен можно завернуть в нее с ног до головы, отчего эта женщина казалась
каким-то бесформенным растением.
Это было ее странной прихотью, если только она не стремилась скрыть
свою беременность, в чем я, правда, очень сомневался.
- На Цейлоне я был совсем недолго. Большую часть времени я провел на
Средиземноморье.
Внутри раздались аплодисменты. Я был рад, что меня там не было.
Актеры только что закончили "Маску Деметры" Гребера, сочиненную им в честь
наших гостей с Веги. Пьеса была продолжительностью в два часа: нудная и
плохая. К тому же написана она была пятистопным ямбом.
Гребер писал длинные, пронизанные метафизикой поэмы. Он много
рассуждал о просвещении и ежедневно выполнял на пляже упражнения для
дыхания. Во всем же остальном он был вполне пристойным человеком.
Аплодисменты утихли, послышалась негромкая музыка, как будто играли
стеклянные бубенцы, и стал слышен тихий говор.
Эллен облокотилась о перила.
- Я слышала, что вы женились.
- Да, - кивнул я. - А зачем меня позвали сюда?
- Спросите у своего босса.
- Я спрашивал. Он сказал, что мне предоставляется роль гида. Но я
хотел бы узнать: почему? Мне нужна истинная причина. Я все время думаю об
этом, но тем не менее причина этого становится для меня все более
загадочной.
- Но откуда же мне знать истинную причину?
- Вам известно все.
- Вы переоцениваете меня, дорогой. А как она из себя?
Я пожал плечами:
- Похожа на наяду.
- А на кого похожа я? - спросила с усмешкой Эллен.
- Я бы не стал говорить кому-либо, на кого вы похожи.
- Я оскорблена. Я просто должна быть на кого-то похожа, так как в
противном случае...
- Да, именно так. Вы - уникальны!
- Тогда почему же в прошлом году вы не забрали меня с собой?
- Потому что вы любите быть на людях. Вам нужно, чтобы весь город был
перед вами. Вы могли бы быть счастливы только здесь, в Порт-о-Пренсе.
- Но я несчастна здесь!
- Но вы здесь менее несчастны, чем были бы в любом другом месте на
этой планете.
- Мы могли бы попытаться, - сказала она и повернулась ко мне спиной,
чтобы взглянуть на огни в районе гавани. - Вы знаете, - продолжала она,
немного погодя, - вы настолько дьявольски уродливы, что этим даже
привлекательны...
Я замер рядом с ней, в нескольких сантиметрах от ее плеча.
- Поймите, - продолжала она ровным голосом, - вы - ночной кошмар,
который шествует как человек.
Я опустил руку и слегка кивнул:
- Я знаю об этом. Приятных сновидений.
Я уже повернулся, но она удержала меня за рукав:
- Подождите.
Я посмотрел на ее руку, перевел взгляд на ее глаза, затем опять на
руку.
Она отпустила рукав.
- Вы же знаете, что я никогда не говорю правду, - начала она. - И я
подумала кое о чем, что вам следовало бы знать в отношении этой поездки.
Здесь Дональд Дос Сантос, и я думаю, что он также собирается в путь.
- Дос Сантос? Любопытно!
- Он сейчас в библиотеке вместе с Джорджем и каким-то арабом.
- Что? - воскликнул я. - Арабом? С руками, покрытыми шрамами?
Желтоглазый? Как его имя? Хасан?
- Да. Вы что, с ним уже встречались?
- В прошлом он кое-что сделал для меня, - признался я.
Я улыбнулся, хотя внутри меня все похолодело, ибо я терпеть не могу,
когда мой собеседник догадывается, о чем я думаю.
- Вы улыбаетесь? - спросила она. - О чем вы думаете?
- Я думаю о том, что вы относитесь ко многому гораздо более серьезно,
чем это казалось мне раньше.
- Чепуха! Я уже не один раз говорила вам, что я трусливая лгунья.
Даже всего несколько секунд назад - а ведь речь идет о небольшой стычке во
время большой войны. И вы совершенно правы, что я здесь менее несчастна,
чем где-нибудь в другом месте Земли. Поэтому-то, может быть, вы поговорите
с Джорджем и уговорите его взяться за работу на Галере или на Бакабе. Это
возможно?
- Безусловно, - кивнул я. - Кстати, как коллекция жуков Джорджа?
Некоторое подобие улыбки.
- Растет, - ответила она, - и очень быстро. И так же живут и ползают,
а некоторые из этих тварей радиоактивны. Я ему говорю: "Джордж, а почему
бы тебе не поволочиться за другими женщинами вместо того, чтобы проводить
все время с этими жуками?" Но он только трясет головой. Тогда я говорю:
"Джордж, когда-нибудь одна из этих уродин укусит тебя, и ты станешь
импотентом. Что ты тогда станешь делать?" Тогда он объясняет, что этого не
может случиться, и снова читает лекции о ядах насекомых. Может быть, он и
сам какой-нибудь огромный паук в личине человека? Мне кажется, что ему
доставляет удовольствие, определенное сексуальное удовлетворение наблюдать
за тем, как они копошатся в своих банках. Не знаю, что еще...
Я повернулся и заглянул в зал, потому что ее лицо уже не было ее
лицом. Когда мгновением позже я услышал ее смех, я снова повернулся к ней
и сжал ее плечо.
- О'кей. Я теперь знаю немного больше, чем прежде. Спасибо. Мы еще
встретимся?
- Мне подождать?
- Нет. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Конрад. И я побрел прочь...

Пересечь зал - трудное и продолжительное занятие, если он полон людей
и они знакомятся с вами. Если все они держат в руках бокалы, а у вас к
тому же заметная тенденция прихрамывать.
Я пробирался вдоль стены по периметру людской толпы и внезапно
очутился среди молодых дам, окруживших старого холостяка.
У него не было подбородка, почти не было губ и волос. Выражение,
которое имела некогда плоть, покрывавшая его череп, давным-давно перешло к
его темным глазам. И оно появилось в этих глазах, как только они увидели
меня. Насмешливое выражение надвигающейся ярости.
- Фил, - произнес я, поклонившись. Никто иной не может расписать
маску, подобную этой. - Я слышал, что говорят, будто это умирающее
искусство, но теперь я понял, что это не так.
- Вы все еще живы? - удивился он, причем голос у него был на
семьдесят лет моложе, чем все остальное. - И снова, как обычно, опоздали.
- Я униженно раскланиваюсь, - сказал я ему, - но меня задержали на
именинах одной дамы семи лет отроду, в доме моего старого знакомого.
- Все ваши старые приятели - с_т_а_р_ы_е_ п_р_и_я_т_е_л_и, не так ли?
- рассмеялся он и это был удар ниже пояса.
Именно потому, что я когда-то был знаком с его родителями и водил их
вдоль южного фасада Эрехтейона в Афинском акрополе, показывая, что вывез
оттуда лорд Элджин.
Посадив их отпрысков на колени, я рассказывал им сказки, которые были
как мир стары еще в те времена, когда возводился этот акрополь.
- И мне нужна ваша помощь, - продолжал я, не обращая внимания на
насмешку и пикантное женское окружение. - У меня весь вечер уходит на то,
чтобы пересечь этот зал и выйти туда, где Сэндо разместился со своими
придворными с Веги... Простите меня, мисс, - сказал я, - а вечер уже
закончился, и очень жаль, что я спешу и не могу задержаться возле вас.
- Вы - Номикос! - выдохнула одна прелестная крошка, уставившись на
мою щеку. - Мне давно хотелось...
Я поймал ее руку, прижал к своим губам, заметил, как порозовели ее
щечки, и усмехнулся:
- Не судьба! - с этими словами я отпустил ручку. - Ну так как же? -
спросил я Гребера. - Уведите меня отсюда в максимально быстрый срок в
вашей придворной манере, продолжая разговор, чтобы никто не осмелился нас
перебить. О'кей? Давайте двигаться.
Он резко кивнул. - Простите меня, дамы. Я скоро вернусь.
Мы начали продвижение через зал, мимо множества беседующих друг с
другом людей. Высоко над головой плыли поворачивающиеся люстры, похожие на
многогранные глыбы из хрусталя. Тихо звучала телистра-арфа, расшвыривая
звуки своей песни, напоминавшие звуки цветного стекла.
Люди жужжали и копошились, словно насекомые Джорджа, и мы избегали
столкновений с ними, переставляя без остановки одну ногу за другой.
Нам, слава богу, удалось ни на кого не наступить.
Вечер был теплый. Большинство мужчин было одето в легкую, как пух,
черную форму, предписанную для персонала в случае торжественных вечеров.
Те, что были одеты иначе, не были представителями администрации.
Черное одеяние, несмотря на всю свою легкость, было весьма неудобным.
На груди слева красовалась зелено-голубая эмблема Земли - кружок диаметром
в два дюйма. Чуть ниже его - символ одного из департаментов, еще ниже -
значок, обозначающий ранг. Воротник униформы через небольшой промежуток
времени начинал казаться гарротой. Мне, по крайней мере, чудилось, что я
вот-вот задохнусь, сдавленный этим железным ошейником.
Дамы были одеты или зачастую раздеты, по своему собственному
усмотрению, обычно во что-то яркое, сопровождаемое мягкими полутонами,
если только не принадлежали к персоналу администрации. В этом случае они
были плотно упакованы в короткие черные платья, но все же со свободным
воротничком.
- Я прослышал о том, что здесь находится Дос Сантос? -
поинтересовался я.
- Так оно и есть.
- С какой целью?
- Не знаю, да меня это и не интересует.
- Ай-яй-яй! Что же произошло с вашей замечательной гражданской
совестью? Департамент литературной критики не раз расхваливал вас за это.
- В моем возрасте запах смерти ввергает меня в состояние все большей
и большей тревоги, стоит мне только его почуять.
- Неужели Дос Сантос источает именно такой запах?
- Он весь им пропитан!
- Я слышал, что он нанял одного из ваших прежних партнеров еще во
время Мадагаскарского дела.
Фил склонил голову набок и стрельнул в меня взглядом, полным
насмешки.
- Слухи очень быстро доходят до вас. Вы ведь друг Эллен? Да, Хасан
здесь. Он наверху вместе с Досом.
- И кого же он на этот раз хочет избавить от бремени жизни?
- Я ведь вам уже сказал раньше, что ничего не знаю об этом, да и не
хочу знать.
- И все-таки, может быть, решитесь угадать?
- Не имею особого желания.
Мы наконец-то выбрались в часть зала, где было не столь многолюдно, и
я остановился, чтобы пропустить одну-другую рюмочку рома.
- Вы не откажетесь, Фил? - спросил я, протягивая своему напарнику
бокал.
- Мне показалось, что вы страшно торопитесь?
- Верно, тороплюсь, но сначала хочу прикинуть, какое сложилось
положение.
- Ну-ну. Что ж, давайте выпьем. Мне пополам с кока-колой. Я украдкой
взглянул на него. Когда он отвернулся, я мысленно последовал за его
взглядом в направлении легких кресел, расположенных в нише
северо-восточной части зала, рядом с телистрой. На ней играла пожилая дама
с металлическими глазами. Рядом попыхивал трубкой Управляющий планетой
Земля, Лорел Сэндо.
Эта трубка - одна из интересных граней личностей Лорела. Настоящая
трубка, изготовленная в мастерской Меерсхалума. На планете таких трубок
осталось совсем немного. Что же касается всего остального в его личности,
то его можно было бы назвать чем-то вроде антикомпьютера. Закладываешь в
него несколько самых различных, тщательно собранных фактов, цифр и
статистических данных, и он превращает все это в сплошной мусор.
Проницательные темные глаза, медленная всепонимающая манера говорить,
цепко держа собеседника одним лишь взглядом. Редкие, но выразительные
жесты, когда кажется, что он прямо-таки режет воздух ладонью или тычет
воображаемых дам под бок своей трубкой.
Темные волосы с седыми висками, высокие скулы, загар под стать цвету
его твидового костюма (он умышленно избегал темной одежды).
На свою политическую должность он назначен Управляющим по делам Земли
на Таллере, и он со всей серьезностью относится к исполнению своих
функций, зачастую даже чрезмерно демонстрируя свою самоотверженность,
несмотря на периодические приступы язвы.
Он далеко не самый умный человек на Земле. Но он - мой босс! И кроме
того, он один из лучших моих друзей.
Рядом с ним сидит Корт Миштиго. Я почти ощущаю физическую ненависть,
которую питал к нему Фил - от его бледно-синих пяток с шестью пальцами до
повязки на лбу, алый цвет которой весьма красноречиво свидетельствует о
принадлежности к верховной касте. Причем Фил ненавидел его не столько
из-за него самого, сколько, я был уверен, из-за того, что тот был
ближайшим родственником, а именно внуком самого Татрама Миштиго, который
сорока годами раньше начал показывать всему миру, что величайшими
современными писателями являются уроженцы Веги. Старый джентльмен до сих
пор не отдает ему пальму первенства, и я ни за что не поверю, что Фил
способен простить ему это.
Краем глаза я заметил Эллен, которая поднималась по широкой, богато
украшенной лестнице в другом конце зала.
Краем другого глаза я увидел, что Лорел смотрит в мою сторону.
- Меня, - сказал я, - уже обнаружили, и я должен теперь идти
засвидетельствовать свое почтение этому Вильяму Синбруку. Идем вместе?
- Да... Прекрасно, - кивнул Фил. - Страдания - это как раз то, что
нужно для души.
Мы прошли к нише и встали между двумя креслами. Здесь, в этом месте,
было сосредоточение власти.
Лорел медленно поднялся и пожал нам руки. Миштиго поднялся еще
медленнее и не протянул руки. Выражение его янтарных глаз оставалось
равнодушным, когда нас представили ему. Его оранжевая рубашка свободного
покроя постоянно трепетала, так как его многокамерные легкие непрерывно
выдавливали воздух через передние ноздри, расположенные у основания его
широкой грудной клетки.
Он коротко кивнул и повторил мое имя, затем повернулся к Филу,
изображая на лице гримасу улыбки.
- Вы не могли бы изложить значение своей маски по-английски? -
попросил он.
Голос его напоминал звон затухающего камертона.
Фил повернулся на пятках и побрел прочь.
Затем мне показалось, что представителю Веги на мгновение стало
дурно, однако я вовремя вспомнил, что смех обитателей Веги напоминает
отчаянное блеяние козла, когда его душат. Я стараюсь держаться подальше от
уроженцев Веги...
- Садитесь, - предложил Лорел, стараясь скрыть смущение.
Я подтянул к себе кресло и сел напротив них.
- О'кей.
- Корт намерен написать книгу, - сказал Лорел.
- Вы уже сообщили об этом.
- Книгу о Земле!
Я поклонился.
- Он еще хотел бы, чтобы вы были его проводником в поездке по
некоторым Старым местам.
- Я польщен, - мой голос прозвучал несколько натянуто. - Кроме того,
меня очень разбирает любопытство: почему именно меня он решил избрать в
качестве своего гида?
- А также любопытство относительно того, что ему, возможно, известно
о вас, не так ли?
- Да. Не стану этого скрывать, - вынужден был согласиться я.
- Все, что могла сказать Эллен.
- Отлично. Теперь я удовлетворен, - усмехнулся я.
Откинувшись на спинку кресла, я стал медленно цедить содержимое
своего бокала.
- Я начал с того, что навел справки о записях актов Гражданского
состояния Земли, как только во мне созрел замысел осуществить этот проект
- просто ради общего ознакомления с данными о людях; затем, после того,
как я нашел подходящую кандидатуру, я обратился к Личным делам Земной
Администрации.
- Гм-м... - протянул я.
- И на меня произвело большое впечатление то, чего в нем не было, чем
то, что было записано в личном деле.
Я пожал плечами.
- В вашем послужном списке есть немало пробелов. Даже теперь никто
толком не знает, чем вы занимались почти всю свою жизнь. И, между прочим,
когда вы родились?
- Не знаю. Я родился в маленькой крохотной деревушке, где в том году
потеряли счет дням. Во всяком случае, как мне потом сказали, это случилось
на Рождество.
- Согласно вашему личному делу, вам сейчас семьдесят семь лет.
Согласно записям актов Гражданского состояния, вам либо сто одиннадцать,
либо сто тридцать лет.
- Я приврал относительно своего возраста, чтобы получить работу. В те
годы все еще продолжалась депрессия.
- Поэтому я составил краткий биографический очерк Номикоса, в своем
роде выдающийся - воспользовавшись описанием во всех хранилищах
информации, включая и закрытую.
- Одни собирают древние монеты, другие сооружают модели ракет, -
сказал я спокойно.
1 2 3 4