Ни одного,
даже далекого, метеорита не обнаруживалось сверхчувствительными
приборами Волла Хода. Курс звездолета лежал сейчас немного в сторону
от Солнца - примерно на полтора года полета. Экраны переднего обзора
чернели поразительной пустотой - казалось, звездолет направлялся в
самое сердце тьмы. Только из боковых телескопов по-прежнему вонзались
в экраны иглы света бесчисленных звезд.
Странное тревожное ощущение пробежало по нервам астронома. Ингрид
вернулась к своим машинам и телескопам, снова и снова проверяя их
показания и картируя неизвестный район. Все было спокойно, а между тем
Ингрид не могла оторвать глаз от зловещей тьмы перед носом корабля.
Кэй Бэр заметил ее беспокойство и долго прислушивался и приглядывался
к приборам.
- Не нахожу ничего,- наконец заметил он.- Что тебе показалось?
- Сама не знаю, тревожит эта необычная тьма впереди. Мне кажется,
что наш корабль идет прямиком в темную туманность.
- Темное облако должно быть здесь, - подтвердил Кэй Бэр,- но мы
только "чиркнем" по его краю. Так и вычислено! Напряжение поля
тяготения возрастает равномерно и слабо. На пути через этот район мы
обязательно должны приблизиться к какому-то гравитационному центру. Не
все ли равно - темному или светящему?
- Все это так,- более спокойно сказала Ингрид.
- Тогда о чем ты тревожишься? Мы идем по заданному курсу даже
быстрее намеченного. Если ничего не изменится, то мы дойдем до Тритона
даже с нашей нехваткой горючего.
Ингрид почувствовала, как радость загорается в ней при одной
мысли о Тритоне, спутнике Нептуна, и станции звездолетов, построенной
на нем на внешней окраине солнечной системы. Попасть на Тритон значило
вернуться домой...
- Я думал, мы с тобой займемся музыкой, но Лин ушел отдыхать. Он
будет спать часов шесть-семь, а я пока подумаю один над оркестровкой
финала второй части - знаешь, где у нас никак не удается интегральное
вступление угрозы. Вот это...- Кэй пропел несколько нот.
- Ди-и, ди-и, да-ра-ра,- внезапно откликнулись, казалось, сами
стены поста управления.
Ингрид вздрогнула и оглянулась, но через мгновение сообразила.
Напряжение поля тяготения возросло, и приборы откликнулись изменением
мелодии аппарата искусственной гравитации.
- Забавное совпадение! - слегка виновато рассмеялась она.
- Пришло усиление гравитации, как и нужно для темного облака.
Теперь ты можешь быть совершенно спокойна, и пусть себе Лин спит.
С этими словами Кэй Бэр вышел из поста управления. В ярко
освещенной библиотеке он уселся за маленький электронный скрипко-рояль
и весь ушел в работу. Вероятно, прошло несколько часов, когда
герметическая дверь библиотеки распахнулась и появилась Ингрид.
- Кэй, милый, разбуди Лина.
- Что случилось?
- Напряжение поля тяготения нарастает больше, чем должно быть по
расчетам.
- А впереди?
- По-прежнему тьма! - Ингрид скрылась.
Кэй Бэр разбудил астронавигатора. Тот вскочил и ринулся в
центральный пост к приборам.
- Ничего угрожающего нет. Только откуда здесь такое поле
тяготения? Для темного облака оно слишком мощно, а звезды здесь
нет...- Лин подумал и нажал кнопку пробуждения каюты начальника
экспедиции, еще подумал и включил каюту Низы Крит.
- Если ничего не произойдет, тогда они попросту сменят нас,-
пояснил он встревоженной Ингрид.
- А если произойдет? Эрг Hoop сможет прийти к нормали только
через пять часов. Что делать?
- Ждать, - спокойно ответил астронавигатор.- Что может случиться
за пять часов здесь, так далеко от всех звездных систем?..
Тональность звучания приборов непрерывно понижалась, без отсчетов
говоря об изменении обстановки полета. Напряженное ожидание потянулось
медленно. Два часа прошли, точно целая смена. Пел Лин внешне оставался
спокоен, но волнение Ингрид уже захватило Кэй Бэра. Он часто
оглядывался на дверь рубки управления, ожидая, как всегда,
стремительного появления Эрга Ноора, хотя и знал, что пробуждение от
долговременного сна идет медленно.
Продолжительный звонок заставил всех вздрогнуть.
Ингрид уцепилась за Кэй Бэра.
- "Тантра" в опасности! Напряжение поля стало в два раз выше
расчетного!
Астронавигатор побледнел. Подошло неожиданное - оно требовало
немедленного решения. Судьба звездолета находилась в его руках.
Неуклонно увеличивавшееся тяготение требовало замедления хода корабля
не только из-за возрастания тяжести в корабле, но и потому, что,
очевидно, прямо по курсу находилось большое скопление плотной материи.
Но после замедления набирать новое ускорение было нечем! Пел Лин
стиснул зубы и повернул рукоятку включения ионных планетарных
двигателей-тормозов. Звонкие удары вплелись в мелодию приборов,
заглушая тревожный звон аппарата, вычислявшего соотношение силы
тяготения и скорости. Звонок выключился, и стрелки подтвердили
успех-скорость снова стала безопасной, придя к норме с возрастающей
гравитацией. Но едва Пел Лин выключил торможение, как звон раздался
снова - грозная сила тяготения требовала замедления хода. Стало
очевидно, что звездолет шел прямо к могучему центру тяготения.
Астронавигатор не решился изменить курс - произведение большого
труда и величайшей точности. Пользуясь планетарными двигателями, он
тормозил звездолет, хотя уже становилась очевидной ошибка курса,
проложенного через неведомую массу материи.
- Поле тяготения велико,- вполголоса заметила Ингрид.- Может
быть...
- Надо еще замедлить ход, чтобы повернуть! - воскликнул
астронавигатор.- Но чем же потом ускорить полет?.. - Губительная
нерешительность прозвучала в его словах.
- Мы уже пронизали внешнюю вихревую зону(16),- отозвалась
Ингрид,- идет непрерывное и быстрое нарастание гравитации.
Посыпались частые звенящие удары - планетарные моторы заработали
автоматически, когда управлявшая кораблем электронная машина
почувствовала впереди огромное скопление материи. "Тантра" принялась
раскачиваться. Как ни замедлял свой ход звездолет, но люди в посту
управления начали терять сознание. Ингрид упала на колени. Пел Лин в
своем кресле старался поднять налившуюся свинцом голову, Кэй Бэр
ощутил бессмысленный, животный страх и детскую беспомощность.
Удары двигателей зачастили и перешли в непрерывный гром.
Электронный "мозг" корабля вел борьбу вместо своих полубесчувственных
хозяев, по-своему могучий, но недалекий, так как не мог предвидеть
сложных последствий и придумать выход из исключительных случаев.
Раскачивание "Тантры" ослабело. Стерженьки, показывавшие запасы
планетарных ионных зарядов, быстро поползли вниз. Очнувшийся Пел Лин
сообразил, что тяготение возрастает слишком стремительно,- надо
немедля принимать экстренные меры для остановки корабля, а затем
резкого изменения курса.
Пел Лин передвинул рукоятку анамезонных двигателей. Четыре
высоких цилиндра из нитрида бора, видимые в специальную прорезь
пульта, засветились изнутри. Яркое зеленое пламя забилось в них
бешеной молнией, заструилось и закрутилось четырьмя плотными
спиралями. Там, в носовой части корабля, сильное магнитное поле
облекло стенки моторных сопел, спасая их от немедленного разрушения.
Астронавигатор передвинул рукоять дальше. Сквозь зеленую вихревую
стенку стал виден направляющий луч - сероватый поток К-частиц(17). Еще
движение, и вдоль серого луча прорезалась ослепительная фиолетовая
молния - сигнал, что анамезон начал свое стремительное истечение. Весь
корпус звездолета откликнулся почти неслышной, труднопереносимой
высокочастотной вибрацией...
Эрг Hoop, приняв необходимую дозу пищи, лежал в полусне под
невыразимо приятным электромассажем нервной системы. Медленно отходила
пелена забытья, еще окутывавшая мозг и тело. Пробуждающая мелодия
звучала мажорнее в нарастающей частоте ритма...
Внезапно что-то недоброе вторглось извне, прервало радость
пробуждения от девяностодневного сна. Эрг Hoop осознал себя
начальником экспедиции и принялся отчаянно бороться, пытаясь вернуть
нормальное сознание. Наконец он сообразил, что звездолет экстренно
тормозится анамезонными двигателями,- следовательно что-то случилось.
Он попытался встать. Но тело еще не слушалось, ноги подогнулись, и он
мешком упал на пол своей каюты. Все же ему удалось проползти до двери,
открыть ее. В коридоре Эрг Hoop поднялся на четвереньки и ввалился в
центральный пост.
Уставившиеся на экраны и циферблаты, люди испуганно оглянулись и
подскочили к начальнику. Тот, не в силах встать, выговорил:
- Экраны, передние... переключите на инфракрасную...
остановите... моторы!
Боразоновые цилиндры погасли одновременно с умолкшей вибрацией
корпуса. На правом переднем экране появилась огромная звезда,
светившая тусклым красно-коричневым светом. На мгновение все
оцепенели, не сводя глаз с громадного диска, возникшего из тьмы прямо
перед носом корабля.
- О глупец! - горестно воскликнул Пел Лин.- Я был убежден, что мы
около темного облака! А это...
- Железная звезда! - с ужасом воскликнула Ингрид Дитра.
Эрг Hoop, придерживаясь за спинку кресла, встал с пола. Его
обычно бледное лицо приняло синеватый оттенок, но глаза загорелись
всегдашним острым огнем.
- Да, это железная звезда,- медленно сказал он,- ужас
астролетчиков!
Никто не подозревал ее в этом районе, и взоры всех дежурных
обратились к нему с надеждой.
- Я думал только об облаке, - тихо и виновато сказал Пел Лин.
- Темное облако с такой силой гравитации должно внутри состоять
из твердых, сравнительно крупных частиц, и "Тантра" уже погибла бы.
Избежать столкновения в таком рое невозможно,- твердо и тихо сказал
начальник.
- Но резкие изменения напряжения поля, какие-то завихрения? Разве
это не прямое указание на облако?
- Или на то, что у звезды есть планета.
Начальник ободряюще кивнул головой и сам нажал кнопки
пробуждения.
- Быстрее сводку наблюдений! Вычислим изогравы!
Звездолет опять покачнулся. В экране с колоссальной быстротой
мелькнуло что-то невероятно огромное, пронеслось назад и исчезло.
- Вот и ответ... Обогнали планету. Скорее, скорее за работу! -
Взгляд начальника упал на счетчики горючего. Он крепче впился в спинку
кресла, хотел что-то сказать и умолк.
ГЛАВА ВТОРАЯ. ЭПСИЛОН ТУКАНА
Тихий стеклянный звон возник на столе в сопровождении оранжевых и
голубых огоньков. По прозрачной перегородке заискрились разноцветные
блики. Заведующий внешними станциями Великого Кольца Дар Ветер
продолжал следить за светом Спиральной Дороги. Ее гигантская дуга
горбилась в высоте, прочерчивая по краю моря матово-желтую полосу
отражения. Не отрывая от нее взгляда, Дар Ветер вытянул руку и
переставил рычажок на Р - размышление не окончилось. Сегодня в жизни
этого человека происходила крупная перемена. Утром из жилого пояса
южного полушария прибыл его преемник Мвен Мас, выбранный Советом
Звездоплавания. Последнюю передачу по Кольцу они проведут вместе,
потом... Вот это "потом" и осталось еще не решенным. Шесть лет он
выдерживал требовавшую неимоверного напряжения работу, для которой
подбирались люди выдающихся способностей, отличавшиеся великолепной
памятью и широтой, энциклопедичностью познаний. Когда со зловещим
упорством стали повторяться приступы равнодушия к работе и жизни -
одного из самых тяжелых заболеваний человека,- Эвда Наль, знаменитый
психиатр, исследовала его. Испытанный старый способ - музыка грустных
аккордов в пронизанной успокоительными волнами комнате голубых снов -
не помог. Осталось лишь переменить род деятельности и лечиться
физическим трудом там, где нужна была еще повседневная и ежечасная
мускульная работа. Его милый друг - историк Веда Конг вчера предложила
работать у нее раскопщиком. На археологических раскопках машины не
могли проделывать все работу - конечный этап выполнялся человеческими
руками. В добровольцах недостатка не было, но Веда обещала ему долгую
поездку в область древних степей, в близости с природой.
Если бы Веда Конг!.. Впрочем, она знает все до конца. Веда любит
Эрга Ноора, члена Совета Звездоплавания начальника тридцать седьмой
звездной экспедиции. Эрг Hoop должен был дать знать о себе с планеты
Зирда. Но если нет никакого сообщения, а все расчеты межзвездных
полетов исключительно точны, не годится думать о завоевании любви
Веды! Вектор дружбы - вот все самое большое, что связывает ее с ним. И
все же он поедет работать у нее!
Дар Ветер передвинул рычаг, нажал кнопку, и комната залилась
ярким светом. Хрустальное окно составляло стену развернутого на
простор помещения, вознесенного над землей и морем. Поворотом другого
рычажка Дар Ветер наклонил эту стену на себя, и помещение открылось
звездному небу, отрезав металлической рамой огни дорог, строений и
маяки морского побережья внизу.
Циферблат галактических часов с тремя концентрическими кольцами
делений приковал внимание Дар Ветра. Передача информации по Великому
Кольцу шла по галактическому времени, каждую стотысячную галактической
секунды, или раз в восемь дней, сорок пять раз в год по земному счету
времени. Один оборот Галактики вокруг оси составлял галактические
сутки.
Очередная и последняя для него передача наступила в девять часов
утра по времени Тибетской обсерватории - следовательно, в два часа
ночи здесь, на Средиземноморской обсерватории Совета. Осталось
немногим больше двух часов.
Прибор на столе зазвонил и замигал снова. За перегородкой
показался человек в светлой, отливавшей шелковистым блеском одежде.
- Мы приготовились к передаче и приему,- коротко бросил он, не
выказывая никаких внешних знаков почтительности, хотя во взгляде
скрывалось восхищение начальником.
Дар Ветер молчал, молчал и помощник, стоя в свободной позе, с
гордой осанкой.
- В кубическом зале? - наконец спросил Дар Ветер и, получив
утвердительный ответ, осведомился, где Мвен Мас.
- У аппарата утренней свежести. Принимает настройку после дороги.
К тому же, мне кажется, он взволнован...
- Я бы волновался на его месте тоже, - задумчиво произнес Дар
Ветер.- Так было шесть лет назад...
Помощник порозовел от усилий оставаться бесстрастным. Он с
юношеским пылом сочувствовал своему начальнику, быть может сознавая,
что сам когда-то пройдет через радости и горе большой работы и великой
ответственности. Заведующий внешними станциями ничем не выразил своих
переживаний - считалось неприличным обнаруживать их в его годы.
- Когда Мвен Мас появится, сразу ведите его ко мне.
Помощник удалился. Дар Ветер подошел к углу, где прозрачная
перегородка была зачернена от потолка до пола, и широким жестом
раскрыл две створки, заделанные в панели цветного дерева. Вспыхнул
свет, исходивший откуда-то из глубины похожего на зеркало экрана.
Заведующий внешними станциями с помощью отдельной клеммы включил
вектор дружбы - прямое соединение, проводившееся между связанными
глубокой дружбой людьми, чтобы общаться между собою в любой момент.
Вектор дружбы соединял несколько мест постоянного пребывания человека
- жилище, место работы, излюбленный уголок отдыха.
Экран засветился, в глубине его обозначились знакомые сочетания
высоких панелей с бесчисленными столбцами закодированных обозначений
электронных фильмов, заменивших архаические фотокопии книг. Когда
человечество перешло на единый алфавит, названный линейным по
отсутствию сложных знаков, фильмование даже старых книг стало еще
более простым и доступным автоматическим машинам. Синие, зеленые,
красные полосы - знаки центральных фильмотек, где хранились научные
исследования, давно уже издававшиеся всего в десятке экземпляров.
Стоило набрать условный ряд знаков, и хранилище-фильмотека
автоматически передавало полный текст книги-фильма. Эта машина и была
личной библиотекой Веды. Легкий щелчок - изображение угасло и вновь
засветилось, показав другую комнату, также пустую. Со вторым щелчком
прибор перенес изображение в зал со слабо освещенными
столиками-пультами.
1 2 3 4 5 6 7