Впрочем, большая часть лучников уже покинула этот дом, в котором укрывалась последние полчаса. Вместе с Джоханом остались только двое гостей.
А как же Саланка? — спросите вы. Поспешим успокоить досужего читателя: сарацин не погиб, упав с крепостной стены. Одним из гостей плотника был молодой Чарли, горячо порывавшийся проследовать с Робином к Западной башне. Вторым был Саланка, уже пришедший в себя и также порывавшийся прийти на помощь Робину. Но сил у него, потерявшего изрядное количество крови, было маловато. Поэтому командир отряда приказал другу остаться и передохнуть хотя бы два-три часа.
Саланка с грустью смотрел на покидавшего гостеприимный дом Робина.
— Я уже дважды за один день играл наперегонки со смертью. Боюсь, что в третий раз мне не увернуться — твой Саланка совсем уже не тот боец, что прежде.
Робин улыбнулся. Глянул на Джохана, вышедшего проводить гостей во двор, и, наклонившись к Саланке, тихонько сказал:
— Только ему не говори. Плотник страшно гордится тем, что в его доме остановился такой доблестный мусульманский воин, неустрашимый сарацин. Тот самый, который совсем ничего не боялся. Мы будем здесь через три часа. Если нет… Чарли, ты знаешь крик ястреба.
Робин, обняв раненого товарища за голову и прижавшись на миг щекой к его жесткой, колючей, словно проволока, бороде, поднялся и отправился во двор к поджидавшим его лучникам. Раненый сарацин был предоставлен хлопотам хозяйки дома — миловидной плотницкой жены Бекки.
Как же все-таки сарацину удалось спастись, когда, казалось, он неминуемо должен был перебить себе все кости и свернуть шею во время падения с натянутой между крепостной стеной и крышей соседнего здания веревки? Спасло Саланку то, что путь отряда лазутчиков проходил не через простое здание, а через хранилище. Непрестанно сборщики налогов свозили сюда продукты, зерно, всевозможную живность, для которой рядом были сооружены специальные загоны.
Саланка сорвался с каната и, проломив чересчур легкую крышу навеса, попал как раз в кучу таких мешков с рожью и ячменем. Буквально через несколько секунд после более чем удачного падения сарацин очнулся от того, что его лицо облизывала предобро-душная облезлая шавка, которых всегда полно в подобных местах. «Собака. Нечистое животное. Совсем я пропал», — подумал пришедший в себя сарацин. Он попытался отмахнуться от столь навязчивого знакомства, но, забывшись, сделал это простреленной правой рукой и в тот же миг застонал от адской боли. Подоспевшие товарищи доволокли его узенькими запутанными улочками до дома Джохана и лишь недавно высвободили стрелу, но боль была настолько острой, что на самом деле сарацин едва мог разговаривать. При этом, когда Бекки всерьез занялась его раной, Саланка умудрялся еще позубоскались и полюбезничать с этой весьма милой женщиной.
Тем временем отряд под управлением Робина продвигался по улицам взбудораженного города. Младший сын Джохана, Майкл провел лучников одному ему ведомыми закоулочками и сквозными проходами, в которые конному никак было не затесаться. Так, незамеченными, они добрались до самой площади, расположившейся перед освещенной тревожным светом факелов Западной башней.
Робин медлил. Он мог оказаться здесь, на площади, еще с полчаса тому назад, если бы не стал заходить к плотнику и пережидать первую волну тревоги в городе. На что же он надеялся? Дело в том, что Робин знал: по случаю приезда короля шериф наверняка удвоит охрану в городе. Поэтому не имело значения, когда предпринять решающий удар. А теперь, когда весь город взбудоражен, приблизиться к стенам башни было легче. По улицам сновали небольшие группы гарнизонных солдат, и отряд Робина вполне мог сойти за одну из них.
Мелкий прохладный дождь тем временем все усиливался, грозя перерасти в настоящий июльский ливень. Земля под ногами постепенно превращалась в грязь, перемешанную с клочьями травы. Мокрые наполовину от пота, наполовину от дождя лица бойцов Робина были полны решимости. Робин быстро достал из-за плеч лук и, молниеносно заложив здоровенную стрелу йомена, послал ее в черное зарешеченное окошко Западной башни. Туда, где, по расчету Джохана, должны были находиться пленники. Тонким шпагатом к стреле было привязано четыре прочных стальных лезвия. Удача была на стороне Робина. В мгновение ока пятеро пленников услышали, как над их головами просвистела верная хозяину стрела. Ударившись о противоположную каменную стену, она отлетела прямо к ногам Гэкхема.
Конечно, Робин не мог быть уверен, что он не ошибся, но через несколько мгновений из третьего этажа башни донесся протяжный, хотя и негромкий звук, походивший на звук охотничьего рога. Это Гэкхем давал условный знак. Это настолько взбодрило и укрепило дух Робина и его воинов, что они, словно на крыльях, растянувшись цепью, подлетели к темно-серой громаде замковой башни. Разбойничий праздник начался.
Боллок и Малыш Сью забросили по железному крюку с привязанными к ним веревками на стену и в мгновение ока были уже на стенах с обеих сторон башни. Четверо товарищей, оставшихся внизу, должны были прикрывать их своими стрелами. Они были самыми меткими стрелками в отряде. Робин оставил на время свой безотказный упругий лук, выхватил из-за голенищ два тонких ножа и устремился к середине башенной стены. Он рисковал больше остальных. На центральную галерею бесполезно было забрасывать крюк — его бы тотчас заметили. Но именно так можно было быстро добраться к двери темницы, в которой находились его товарищи.
Удар за ударом, вонзая в расщелины стены свои клинки, Робин уверенно поднимался все выше и выше. Еще трое лазутчиков, подбежав к башне, расположились спиной к ней с натянутыми луками. Они тоже защищали взбиравшихся на башню.
Первым достиг цели малыш Сью. Но когда ему оставалось всего на полкорпуса подняться вверх, двое стражников обнаружили непрошеного гостя. Подавая сигнал всем остальным, они бросились к краю стены и, если бы не опыт и ловкость маленького Сью, он наверняка бы был убит. Один из стражников схватился за крюк, пытаясь открепить его от каменного выступа, а второй, перегнувшись через один из зубцов стены, едва не снес голову отважному лазутчику.
Сью удалось отклониться от удара и перехватить на лету руку стражника с занесенным мечом. Он железным рывком сдернул противника со стены. Теперь у него оставалось не более трех секунд для того, чтобы забраться на стену, но и этого времени было слишком мало. Второму стражнику уже почти удалось высвободить крюк из зазора меж камнями, и теперь уже от Сью мало что могло зависеть.
Но не для того оставшийся внизу Билли-крепыш с четырех лет учился стрелять из лука, чтобы теперь промахнуться. Его стрела хищной орлицей впилась в бок нагнувшегося стражника, тотчас опрокинув того со стены.
Сью уже спрыгивал с тяжелого крепостного выступа на пол левого коридора, когда ему навстречу бежали трое солдат с длинными секирами и один арбалетчик. Недолго думая, Сью выхватил лук и выстрелил в бежавшего поотдаль арбалетчика прежде, чем тот успел пустить стрелу. «А от вас, милые мои, я уж как-нибудь отобьюсь», — подумал Малыш, глядя прямо в полусонные глаза приближавшихся к нему пехотинцев, взбудораженных начавшимся в башне переполохом.
А тем временем на правой стороне башни события приняли еще более жаркий характер. Здоровяка Боллока, который был раза в полтора тяжелее малыша Сью, также заметили стражники. Недолго думая, они сбросили на голову неожиданному гостю первое что попалось им под руки. А под руки им попался увесистый бочонок с пивом, которое уже день простояло на жаре, а потому слегка подкисло и не соблазняло больше привередливых замковых стражей. К счастью для Боллока, бочонок все-таки был неполный. Но и этого хватило, чтобы не на шутку разозлить старого браконьера.
Оказавшись облитым с ног до головы теплым, липким и, что самое гадкое, несвежим пивом (а это Боллок понял в тот же миг), лесной богатырь издал едва ли не буйволиный рев, от которого трое стражников просто-напросто отпрянули назад. Когда они осмелились вернуться к стене и снова попробовать перерубить веревку, на их головы опустилась увесистая палица Боллока.
Но что-то нужно было делать с третьим стражником, готовым уже перерубить веревку, на которой между небом и землей болтался лесной разбойник. Боллок заскрежетал зубами, почувствовав, что еще мгновение — и он будет с переломанным хребтом валяться на мокрых камнях предзамковой площади. Так бы оно и произошло, не зацепись он вовремя самыми кончиками своих крепких пальцев за едва выступающий среди других камень. В тот момент, когда стражник перерубил канат, Боллок повис на отвесной стене, лишенный возможности передвигаться как вверх, так и вниз. Теперь он был абсолютно беззащитен.
А сверху уже мелькнули еще двое противников, один из которых краем глаза приметил и Робина, который с невероятными усилиями все-таки заканчивал свое восхождение. Первая стая неприятельских стрел взметнулась над замковой стеной. Но Робин уже был наверху и, обнажив меч, двинулся на неприятелей. Ему пришлось на ходу несколько изменить свой план и поспешить вначале на выручку беспомощно повисшему на стене Боллоку.
Справиться с двумя стражниками, подбежавшими на подмогу, не составило для Робина особого труда. А вот третий, который едва не отправил бедного Боллока на тот свет, подхватил алебарду и едва не отсек Робину руку, когда тот пытался поднять щит одного из пораженных противников. Локоть правой руки Робина обагрился горячей кровью, но рана была легкой.
Робин тут же бросился на землю и, подкатившись к противнику, сбил его с ног. Стражник, ошеломленный таким маневром, вмиг оказался лежащим на спине. Быстро оглушив упавшего, Робин выхватил алебарду и через какое-то время Боллок, крепко схватившись за ее край, уже поднимался по стене. Вскоре они двигались к центральному коридору, который выводил прямо к входу в тюремные помещения.
В левом крыле Малыш Сью, отчаянно орудуя своим коротким кинжалом, пытался отбиться от трех секир, направленных на него. Иногда острые лезвия пролетали перед самым его носом, но так и не достигали цели. Постепенно противникам удалось прижать Сью к стене и окружить с трех сторон. Положение было почти безвыходное, но и здесь товарищеская помощь лесных разбойников оказалась как нельзя кстати. Билли-крепыш, успевший уже подняться вслед за Сью по веревочному пути, атаковал сзади окруживших Сью-браконьера стражников. Увидав это, Сью заметно повеселел. Одна из секир тотчас хрустнула, разрубленная хлестким ударом меча. Билли бросился на второго стражника, который, как и первый, не сразу понял, в чем дело. А сам Сью, увернувшись от очередного удара, свободной рукой вцепился в горло нападавшего и моментально поразил его кинжалом.
Стражник, с которым схватился Билли, был, не в пример остальным, весьма крепким малым, и теперь уже самому Билли понадобилась помощь друга. Потеряв меч, Билли оказался придавленным к земле массивной тушей противника. Недолго думая, Сью резким ударом рукояти кинжала по затылку обездвижил нападавшего. Третьего стражника словно ветром сдуло. Не теряя времени, воины устремились к центральной галерее, туда же, куда и Робин с Боллоком.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Младший из братьев Фогерти, Том, впал в неописуемый восторг, когда стрела, пущенная Робином, проникла в убогое прибежище пленников. «Я же говорил, я же знал! Послушай, что творится на улицах!»
Действительно, узники, с самыми мрачными предчувствиями готовившиеся встретить завтрашнее утро, были немало обнадежены, заслышав трубные сигналы тревоги, раздавшиеся над стенами оцепеневшего ночного города.
«Это Робин. Он близко, где-то совсем рядом», — вспыхнула искорка надежды в сердце каждого пленника. Теперь же, увидав знакомую стрелу, они уверились в том, что в скором времени вырвутся из этого постылого каменного мешка. Теперь они знали наверняка, что главарь лесных разбойников не забыл о своих друзьях.
Размотав тонкий шпагат и взяв в руки по острому точеному лезвию, пленники приготовились к бою. Гэкхем загрохотал в железные двери своими свинцовыми кулаками. Грохот дверей заглушил шум начинавшейся за стенами башни заварушки, и двое полусонных стражников, не подозревая никакого подвоха, устремились к дверям, надеясь дать хорошую взбучку пленникам, которые осмелились потревожить их сон. Обитатели соседних каменных темниц, незадачливые браконьеры и личные должники самого шерифа, догадались, что шум в башне начался неспроста, и тоже загомонили в своих проклятых убежищах.
— Марвелл, чего эти черти всполошились? Может, они сдуру решили, что пришло время обеда?
— Так ведь позавчера они уже отобедали, — лениво перекидывались словечками тюремщики, недовольные тем, что в такую темень им пришлось продрать глаза.
— Эй вы, нечестивые крысы! Угомонитесь или велю заковать всех в кандалы, а потом уж отведать моей железной палки, — сиплым голосом возмущенно заорал Марвелл, длинный, сухой и скрюченный, как указательный перст молящегося монаха.
— Эй, почтенный сударь, не гневайтесь на этих несчастных бродяг, — закричал Гэкхем, расслышав шаги приближающихся тюремщиков. — Выслушайте меня.
— Чего тебе нужно, негодяй? — вскипел Марвелл, уставившись на тяжелую дверь с таким видом, как будто она сама заговорила.
— Почтенный сударь, не гневайтесь, выслушайте мою просьбу. Я человек простой, ни в чем таком ни перед королем нашим славным Джоном, ни перед шерифом нашим Реджинальдом не замешанный. Я человек смирный, смилуйтесь надо мной, — Гэкхем сделал паузу.
— Это мне все неинтересно. Говори, что ты хочешь? — позевывая, обратился к запертой двери Марвелл. Упоминание имени гостившего в замке короля немного смягчило его нрав.
— Сударь, дело в том, что мне никак нельзя оставаться здесь. Христом богом молю, сударь, переведите меня в любую другую темницу. Эти прожженные бестии, мои соседи, заставили меня играть с ними в кости и обобрали меня как липку. А теперь они говорят, что я должен им жизнь! Сударь, пока я еще не сплю, я отпугиваю их, но послушайте, усталость валит меня с ног. Я не спал уже две ночи. Они задушат меня, как только мне удастся сомкнуть глаза. Сударь, я ведь честный человек, не губите!
Брат Фогерти, услыхав такие слова Гэкхема, едва не покатился со смеху.
— Это мне все неинтересно, олух несчастный! — снова воскликнул Марвелл и повернул восвояси.
— Сударь, куда же вы, не оставляйте меня! Я вам заплачу! У меня есть с собой золотые, правда! Матушка моя зашила их мне в кушак, уже давно. Правда, их немного, всего двадцать пять штук… — Двое удалявшихся надсмотрщиков переглянулись. — Иначе эти мерзавцы припрячут монеты, а мне-то уже что, меня зарежут, ах ты, господи! — войдя в раж, запричитал Гэкхем.
Марвелл, который был за старшего, вместе с помощником вернулся к говорящей двери.
— Так, говоришь, ни в чем таком перед королем нашим Джоном не замешанный? А ну-ка, — второй тюремщик отодвинул заслонку небольшого глухого окошка, находившегося на уровне лица человека среднего роста. Длинный Марвелл сгорбился в три погибели и заглянул в оконце. Он посмотрел на покрытое семидневной щетиной лицо Гэкхема, не очень-то похожего на «ни в чем не замешанного доброго крестьянина».
«Ну и образина», — засомневался было Марвелл, но отступать уже было поздно.
— Отойди-ка чуть-чуть, — приказал Марвелл. — Постучи кушаком об пол.
Гэкхем, угодливо заглядывая в глаза тюремщику, чуть отступил от окошка.
— Все остальные — к дальней стане, добавил Марвелл и, чтобы убедиться, что его приказ выполнен, заглянул внутрь слабо освещенной темницы, неосторожно приблизив лицо к самому окошку.
Тень старшего Фогерти, который все это время оставался невидимым, поджидая за дверями, с лезвием в руках, быстрее молнии метнулась к неосторожному Марвеллу. В следующий миг схваченный рукой за горло тюремщик захрипел, призывая на помощь своего компаньона.
Окошко в массивной двери было более чем узким, но и этого хватило хитрому Гэкхему, чтобы умелой рукой метнуть в стражника тонкое и острое лезвие. Оно вонзилось ему в грудь, и тюремщик опустился на пол у противоположной стены. Марвелл попытался было кликнуть на помощь солдат, дежуривших в противоположном конце коридора, но увесистый кулак Гэкхема заставил его надолго замолчать.
К несчастью, лишившийся чувств тюремщик выронил ключи. Теперь они, такие близкие и такие необходимые, лежали на полу прямо под ногами Гэкхема и Фогерти, но их разделяла непреодолимая дверь.
А тем временем шум начавшейся атаки Робина проник уже в тюремные коридоры. С минуты на минуту здесь могли появиться солдаты из внутренней охраны, и тогда надежда на спасение собственными силами сводилась к нулю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15