Нет, эта женщина превосходит мудростью любого мужчину. Не бойся, никто не сможет использовать ее против тебя. Тебе повезло, Алек. Тебе досталось редкое сокровище, и я тебе завидую.
Алек смотрел на друга, и в его душе боролись облегчение и тревога.
— Высокая оценка, Дункан. Не слишком ли высокая? Разве хоть одна женщина в мире заслуживает таких похвал? — Алек испытующе взглянул в глаза другу. — А ты случайно не зашел в возлияниях чуть дальше, чем хочешь признаться?
— Мне требуется раза в два больше, чем я выпил, чтобы захмелеть. — Дункан покачал головой, его взгляд стал серьезным. — Я боюсь, что ты по-настоящему оценишь свою жену, только когда с ней расстанешься.
— Тебе надо поскорее вернуться на поле битвы, друг мой, — ответил Алек. — Долгие дни безделья превратили тебя в философа. Похоже, что, когда мы встретимся в следующий раз, у тебя в руках будет Библия вместо меча. Разве ты забыл, что моя жена Мактавиш?
— Ты всегда был упрямцем, — засмеялся Дункан. — Меня годы смягчили, а тебя сделали еще жестче. Гордость затмевает твой разум.
— Ты говоришь загадками, — тряхнул головой Алек. — Когда кончится мой брачный договор, я расстанусь с Бриттани. Так поступил бы любой разумный человек.
— Да. Вся Шотландия знает, как разумен Алек Кэмпбелл. Разве не ты меняешь тактику в бою, когда противник меньше всего этого ожидает, и потому одерживаешь победу? Почему же сейчас ты уперся, как норовистая лошадь?
У Алека застучало в висках, голова разболелась еще сильнее.
— Устал я от этого разговора. Если у тебя есть еще что сказать, говори скорее.
— Я хочу знать правду, Алек Кэмпбелл, — проговорил Дункан. — Ты говоришь, что тебе не нужна эта женщина, но перережешь горло всякому, кто на нее позарится. Я прав?
Если не сами слова, то что-то в тоне Дункана прорвалось сквозь головную боль. Алек насторожился:
— Это предупреждение?
— Да, это предупреждение. Когда ты дашь свободу леди Бриттани, я буду в числе первых, кто станет искать ее руки. Если у тебя не хватает ума беречь это сокровище, ты заслуживаешь того, чтобы его потерять.
Алек одарил друга свирепым взглядом.
— Будь осторожен, Дункан! Если бы любой другой мужчина говорил со мной так, как говоришь ты, он уже лежал бы, пронзенный моим мечом. Наши клятвы еще живы, и потому на этот раз я тебя прощаю. Но только на этот раз.
Угроза Алека, казалось, не произвела особого впечатления на Дункана. Он беспечно улыбнулся и сказал:
— Похоже, я задел твое больное место. Прикрывай его получше, чтобы другие не обнаружили.
Дункан повернулся, собираясь уйти, и вдруг Алек увидел, что за спиной его друга стоит Бриттани. Лицо у нее было пунцовым, но она твердо встретила его взгляд. В ее глазах блестели непролившиеся слезы, а цветом эти глаза сейчас напоминали море в штормовую погоду. Но она не опускала глаз и изо всех сил пыталась скрыть, как больно ранили ее его слова.
— Ты готов, милорд? — коротко спросила она.
— Да.
Алек взял у нее из рук баул и двинулся вперед, чувствуя себя еще хуже, чем все утро. Он знал о том, какие чувства вызывает в Бриттани упоминание о разводе, и не думал, что она может услышать его замечание. Тайная боль, застывшая в ее глазах, лишала его спокойствия.
— Они прибыли поздно ночью, миледи, — объявила горничная, делая реверанс перед леди Юнис.
— Ты уже видела леди Бриттани? — Юнис налила себе чаю, без которого по английской привычке не могла обойтись утром. Она с нетерпением ожидала новостей о внучке Уэнтворда.
— Нет, миледи, я уже спала. Но все в замке только и делают, что гадают, почему это они приехали под покровом ночи. — Молоденькая горничная добавила молока в чай. — Хочешь, миледи, я сбегаю и узнаю, нет ли каких новостей о Кэмпбеллах?
— Да, ступай и послушай сплетни.
Юнис поднесла чашку к губам, провожая взглядом горничную, спешившую к двери, чтобы выполнить распоряжение миледи. Слава богу, Кэмпбеллы наконец прибыли. Ей уже до смерти надоело разыгрывать девичью невинность, хотя она понимала, что это необходимо.
Юнис была заинтригована этой парой, особенно репутацией лэрда Кэмпбелла, и ей хотелось выяснить, есть ли хоть доля правды в историях, которые рассказывали о нем и его жене.
Сегодня Юнис одевалась особенно тщательно. Она вообще никогда и никому не показывалась на глаза в неприглядном виде, но сейчас хотела быть во всеоружии. Стоит ли завести дружбу с этой парой? Судя по тому, что она знала о внучке Уэнтворда, произвести на нее впечатление не составило бы труда. Та, воспитанная в суровом спартанском духе, насильно отправленная в варварскую Шотландию, должна была с радостью ухватиться за руку помощи, протянутую просвещенной соотечественницей. Но гораздо больше, чем опека простушки-жены, Юнис привлекало близкое знакомство с ее мужем, главным военачальником Шотландии.
Его прозвали Черным Кэмпбеллом, и, когда Юнис произносила это имя, ее охватывало приятное возбуждение. Она не любила галантных, изнеженных кавалеров — ее привлекали мужская сила, власть, уверенность в себе. Казалось, Алек Кэмпбелл полностью удовлетворял ее требованиям. Юнис считала, что у нее нет причин не получить двойную выгоду, объединив дело с удовольствием.
Дверь открылась, в комнату влетела запыхавшаяся горничная.
— Миледи, король Эдгар сейчас принимает у себя лэрда Кэмпбелла, а леди Бриттани скоро выйдет.
Юнис улыбнулась и поставила чашку.
— Я обязательно должна присутствовать при ее дебюте, — пробормотала она.
Она бросила последний взгляд в бронзовое зеркало и поспешила в парадный зал. Обычно Юнис старалась появляться там как можно позднее, чтобы избежать бессмысленной болтовни с шотландскими дамами, но сегодня она должна быть на месте, когда бедняжке Бриттани понадобится дружеская поддержка.
Она вошла в зал и заметила, что ее появление не вызвало обычного оживления. Присутствующие лишь мельком взглянули на нее, а потом их взгляды с ожиданием устремились в другую сторону, и это невнимание задело Юнис гораздо больше, чем она готова была признать. Настроение у нее испортилось, хотя на лице ее играла все та же ослепительная улыбка. Она подошла к кучке дам — первых леди Шотландии — и стала прислушиваться к разговорам.
— О, бедняжка! Надеюсь, она не избита до полусмерти. Приехать так поздно ночью — для этого нужна особая причина. Значит, им было что скрывать. — Леди Алиса содрогнулась якобы от ужаса, склонившись ниже к лицам заинтересованных слушательниц. — Как, должно быть, ужасно быть замужем за человеком, который ненавидит твою семью и тебя.
Юнис подошла еще ближе к кружку, не вливаясь в него, но прислушиваясь с удвоенным вниманием. Эта Бриттани просто дура, если пытается справиться с мужем силой. У любой женщины есть гораздо более надежное оружие против мужчины, чем мечи и кинжалы.
— Мне говорили, что она с мечом в руках участвовала в настоящем сражении, защищая замок мужа, — сообщила леди Пегрин, прикрыв рот рукой, чтобы ее не услышали мужчины, собравшиеся на другом конце зала.
В отличие от остальных Юнис нисколько не удивилась, услышав это откровение. Это вполне укладывалось в сложившийся в ее представлении образ внучки Уэнтворда, которую всю жизнь так муштровали, словно хотели сделать из нее солдата.
— Наверное, это неправда. При таком муже, как Алек Кэмпбелл, она должна быть запуганной и забитой. Женщина, которая боится собственной тени, не станет сражаться против целой армии. — Леди Алиса кивнула, уверенная в собственной правоте. — А что ты об этом думаешь, леди Юнис?
Юнис видела вокруг себя возбужденные, раскрасневшиеся лица. Дамы ждали ее ответа с таким нетерпением, словно она была оракулом.
— Я думаю, леди, нам следует воздержаться от суждений, пока мы не увидим ту, о ком идет речь, собственными глазами, — усмехнувшись, ответила леди Юнис.
— Меня учили думать, что единственный долг женщины — ублажать своего мужа, — вступил в хор надменный и скрипучий голос леди Гвен.
Юнис давно хотелось придушить эту святошу, но она ответила ей любезной улыбкой.
— А я думаю, что твое образование оставляло желать лучшего, — решительно заявила леди Мельвина, отчего надменная матрона остолбенела, а более молодые и смелые дамы прыснули в кулак. — Вот я с нетерпением жду появления женщины, которая осмелилась проявить свою натуру.
— Твои взгляды опасны, Мельвина, и тебе лучше придержать язык в присутствии стольких молодых леди, — непререкаемым тоном проговорила леди Гвен. — Несомненно, леди Бриттани не заслуживает ничего, кроме порицания.
Юнис находила разговор интересным, но решила сначала посмотреть, как отнесется к леди Кэмпбелл король, а потом уже принимать ту или иную сторону. Итак, женщины разделились на две партии. Теперь хорошо бы узнать, что думают по поводу леди Кэмпбелл мужчины.
— Миледи, король Эдгар и лэрд Кэмпбелл ожидают тебя в парадном зале. — Горничная поклонилась и двинулась было к двери, но задержалась. — Леди Бриттани, — неуверенно проговорила она, — прости мне мою смелость, но там есть еще одна леди. Как и ты, она жена по договору. Но в отличие от тебя она боится выйти.
— Так спроси леди… — Бриттани помолчала, пока горничная называла имя. — Спроси леди Эйнсли, не хочет ли она присоединиться ко мне.
Бриттани старалась не смотреть на девушку, чтобы не выдать своих чувств. Она сама боялась, но, несмотря на страх, все время помнила напутственные слова леди Бренны. Ее спокойный совет звучал у Бриттани в голове. Бриттани улыбнулась. Да, она ни перед кем не склонит головы, ее дух останется несломленным.
По крайней мере ей не приходилось опасаться за свой наряд. Она расправила складки платья и надела обруч на голову. Бриттани еще раз мысленно поблагодарила свекровь и невестку, чьи усилия превратили ее если и не в красавицу, то в леди с головы до пят.
Бриттани не могла заснуть ночью, а встала еще до рассвета. Она тихонько выбралась из спальни и отправилась исследовать замок, заходя в каждый зал и по пути повторяя уроки Эндрю. Это была обычная военная тактика — разведка на территории противника, и она была рада, что применила ее. Теперь богатство и роскошь королевского замка уже не будут подавлять и отвлекать ее.
Дверь открылась. Бриттани обернулась, чтобы поздороваться с леди Эйнсли, и едва не вскрикнула от неожиданности. Слава богу, ей удалось вовремя взять себя в руки, но теперь она понимала, почему леди Эйнсли так боялась появиться на людях. На лице у несчастной красовался огромный синяк.
— Леди Эйнсли, спасибо тебе, что ты согласилась меня сопровождать, — с приветливой улыбкой Бриттани шагнула навстречу гостье.
— Пожалуйста… Я не хочу показываться при дворе в таком виде… — Леди Эйнсли чуть не плакала, безуспешно пытаясь держать голову так, чтобы синяка не было видно.
— Эдна, — обратилась Бриттани к горничной, — ты можешь найти где-нибудь пудру?
— Да. У коро… У одной дамы есть пудра.
— Тогда живо принеси ее и заодно попроси эту даму нам помочь, — сказала Бриттани, которая по оговорке горничной сразу поняла, что речь идет о королеве.
— Миледи, ты и так задержалась. Не серди своего мужа ради меня, — взмолилась леди Эйнсли.
— Если уж они ждали так долго, то подождут еще немного, — сказала Бриттани, чтобы подбодрить несчастную. Она подумала, что леди Эйнсли вряд ли спускалась к завтраку и, наверное, голодна. Бриттани тоже не стала есть с другими, а попросила горничную принести поднос к ней в комнату.
— Леди Эйнсли, не хочешь ли пока немного подкрепиться? — предложила Бриттани.
Та робко улыбнулась и отрицательно покачала головой, но Бриттани видела, что она невольно проглотила слюну. Бриттани поставила на стол поднос с едой и молоком и сама села за стол.
— Прошу тебя, сядь со мной.
— Ты очень добра, — пробормотала леди Эйнсли и приняла тарелку с едой, которую ей протянула Бриттани.
— Нет, напротив, я лишь забочусь о себе. Это ты оказываешь мне услугу.
Леди Эйнсли в недоумении уставилась на нее.
— Дело в том, что я не люблю есть в одиночестве. А в последнее время я замечаю, что совсем не могу есть по утрам.
— Не можешь есть утром? Тебя тошнит? — спросила леди Эйнсли.
— Я не больна, — заверила ее Бриттани. — Наверное, это происходит из-за того, что моя жизнь слишком сильно изменилась. Со временем, когда я получше привыкну к новому окружению и новой еде, все пройдет.
Леди Эйнсли собиралась что-то сказать, но потом раздумала. Бриттани подлила ей молока. «Удивительно, как пища поднимает настроение», — подумала она. Леди Эйнсли уже не казалась такой испуганной и несчастной.
Дверь в спальню открылась. Бриттани встала. Как она и надеялась, это была королева Аланна.
— Госпожа. — Бриттани опустилась перед королевой в глубоком реверансе. Леди Эйнсли последовала ее примеру, но при этом ее голова была повернута в сторону.
Унизанные кольцами пальцы твердо взяли леди Эйнсли за подбородок. Королева повернула к себе ее голову и стала рассматривать синяк. Потом она умело наложила слой пудры, так что синяк несколько поблек, хотя и не исчез совсем.
— Какая жестокость! — воскликнула королева. — Как это случилось?
Леди Эйнсли замялась, опустила голову.
Ее нерешительность рассердила королеву.
— Леди Эйнсли, ты что, плохо слышишь? — Каждое слово звучало так отчетливо и громко, что бедная леди Эйнсли склонилась, как тонкое деревце на сильном ветру.
— Этот синяк появился случайно… из-за моей неосторожности.
— Ты случайно налетела на кулак? — Королева подняла брови. Скептическое выражение ее лица ясно говорило о том, что она не верит ни единому слову леди Эйнсли.
— Да, госпожа, именно так все и случилось, — вдруг объявила леди Эйнсли.
— Объясни, — потребовала королева.
Леди Эйнсли прижала руки к груди.
— Это не то, о чем ты подумала, госпожа. Однажды вечером мой муж поспорил с моим братом. Они не поделили какую-то лошадь. В конце концов они стали драться, а я вмешалась. Когда я бросилась между ними, чей-то кулак угодил мне в лицо. — У леди Эйнсли был такой удрученный вид, что Бриттани подошла и обняла ее за плечи.
Королева смягчилась:
— Понятно. Женщина находится в трудном положении, когда приходится выбирать между преданностью мужу и преданностью семье.
— Муж решил меня наказать, и теперь я должна появиться на людях вот в таком виде, а это очень унизительно.
Бриттани хорошо понимала, почему леди Эйнсли так смущена. Сама Бриттани ни за что не согласилась бы предстать перед шотландской знатью с синяком во всю щеку.
— На твоем месте я не стала бы особенно беспокоиться. — Королева повернула лицо леди Эйнсли к свету. — Синяк почти незаметен. Кроме того, мое присутствие заставит насмешников придержать языки. Мы с королем не одобряем мужчин, которые поднимают руку на жен.
— Просвещенный взгляд, госпожа, — сказала Бриттани и повернулась к леди Эйнсли. — Если кто-нибудь осмелится спросить тебя про синяк, смотри ему прямо в глаза и говори, что это была досадная случайность.
— Умерь свои страхи, леди Эйнсли, — добавила королева. — По сравнению с долгожданным приездом леди Бриттани твой синяк все равно что обглоданная кость по сравнению с окороком. — Глаза королевы искрились смехом, и смотрела она не на леди Эйнсли, а на Бриттани.
Бриттани похлопала леди Эйнсли по руке, стараясь не поддаваться страху, который всколыхнули в ней слова королевы. Она вопросительно посмотрела на нее.
— Мы будем сопровождать леди Эйнсли в зал?
Аланна улыбнулась:
— Я с нетерпением ждала встречи с Бриттани Смелой. Насколько я знаю, есть и другая Бриттани?
— Да, и если не все нынче вечером пойдет гладко, ты сможешь с ней познакомиться, — с улыбкой ответила Бриттани и предложила руку леди Эйнсли.
Королева сделала то же самое. Несчастная женщина, судорожно уцепившись за своих спасительниц, наконец решилась сдвинуться с места.
— Ты готова, моя дорогая? — спросила королева у Бриттани.
— Да, госпожа. Я чувствую себя как воин перед первым в жизни сражением.
Королева рассмеялась так заразительно, что даже испуганное лицо леди Эйнсли на миг прояснилось.
15.
Алек стоял рядом с Эдгаром в центре зала. Хотя зал был полон, вокруг короля и его военачальника оставалось пустое пространство. Никто не решался к ним приблизиться. Мимо сновали придворные, Алек невольно слушал обрывки разговоров, чувствуя, что у него внутри все бурлит от бешенства.
Именно от этой стороны придворной жизни ему и хотелось уберечь Бриттани. Трудно было подобрать название, достойное этих людишек, все свое время проводящих в праздной болтовне и сплетнях. Жалкие твари, прячущие под ханжескими масками грязные мысли.
— Как ты выносишь это, Эдгар? — наконец спросил Алек.
— С врагами мы встречаемся не только на поле битвы. Предпочитаю держать их поближе к себе, чтобы заранее узнавать об опасности. — Эдгар пожал плечами. — Такова участь монарха, и с этим ничего не поделаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Алек смотрел на друга, и в его душе боролись облегчение и тревога.
— Высокая оценка, Дункан. Не слишком ли высокая? Разве хоть одна женщина в мире заслуживает таких похвал? — Алек испытующе взглянул в глаза другу. — А ты случайно не зашел в возлияниях чуть дальше, чем хочешь признаться?
— Мне требуется раза в два больше, чем я выпил, чтобы захмелеть. — Дункан покачал головой, его взгляд стал серьезным. — Я боюсь, что ты по-настоящему оценишь свою жену, только когда с ней расстанешься.
— Тебе надо поскорее вернуться на поле битвы, друг мой, — ответил Алек. — Долгие дни безделья превратили тебя в философа. Похоже, что, когда мы встретимся в следующий раз, у тебя в руках будет Библия вместо меча. Разве ты забыл, что моя жена Мактавиш?
— Ты всегда был упрямцем, — засмеялся Дункан. — Меня годы смягчили, а тебя сделали еще жестче. Гордость затмевает твой разум.
— Ты говоришь загадками, — тряхнул головой Алек. — Когда кончится мой брачный договор, я расстанусь с Бриттани. Так поступил бы любой разумный человек.
— Да. Вся Шотландия знает, как разумен Алек Кэмпбелл. Разве не ты меняешь тактику в бою, когда противник меньше всего этого ожидает, и потому одерживаешь победу? Почему же сейчас ты уперся, как норовистая лошадь?
У Алека застучало в висках, голова разболелась еще сильнее.
— Устал я от этого разговора. Если у тебя есть еще что сказать, говори скорее.
— Я хочу знать правду, Алек Кэмпбелл, — проговорил Дункан. — Ты говоришь, что тебе не нужна эта женщина, но перережешь горло всякому, кто на нее позарится. Я прав?
Если не сами слова, то что-то в тоне Дункана прорвалось сквозь головную боль. Алек насторожился:
— Это предупреждение?
— Да, это предупреждение. Когда ты дашь свободу леди Бриттани, я буду в числе первых, кто станет искать ее руки. Если у тебя не хватает ума беречь это сокровище, ты заслуживаешь того, чтобы его потерять.
Алек одарил друга свирепым взглядом.
— Будь осторожен, Дункан! Если бы любой другой мужчина говорил со мной так, как говоришь ты, он уже лежал бы, пронзенный моим мечом. Наши клятвы еще живы, и потому на этот раз я тебя прощаю. Но только на этот раз.
Угроза Алека, казалось, не произвела особого впечатления на Дункана. Он беспечно улыбнулся и сказал:
— Похоже, я задел твое больное место. Прикрывай его получше, чтобы другие не обнаружили.
Дункан повернулся, собираясь уйти, и вдруг Алек увидел, что за спиной его друга стоит Бриттани. Лицо у нее было пунцовым, но она твердо встретила его взгляд. В ее глазах блестели непролившиеся слезы, а цветом эти глаза сейчас напоминали море в штормовую погоду. Но она не опускала глаз и изо всех сил пыталась скрыть, как больно ранили ее его слова.
— Ты готов, милорд? — коротко спросила она.
— Да.
Алек взял у нее из рук баул и двинулся вперед, чувствуя себя еще хуже, чем все утро. Он знал о том, какие чувства вызывает в Бриттани упоминание о разводе, и не думал, что она может услышать его замечание. Тайная боль, застывшая в ее глазах, лишала его спокойствия.
— Они прибыли поздно ночью, миледи, — объявила горничная, делая реверанс перед леди Юнис.
— Ты уже видела леди Бриттани? — Юнис налила себе чаю, без которого по английской привычке не могла обойтись утром. Она с нетерпением ожидала новостей о внучке Уэнтворда.
— Нет, миледи, я уже спала. Но все в замке только и делают, что гадают, почему это они приехали под покровом ночи. — Молоденькая горничная добавила молока в чай. — Хочешь, миледи, я сбегаю и узнаю, нет ли каких новостей о Кэмпбеллах?
— Да, ступай и послушай сплетни.
Юнис поднесла чашку к губам, провожая взглядом горничную, спешившую к двери, чтобы выполнить распоряжение миледи. Слава богу, Кэмпбеллы наконец прибыли. Ей уже до смерти надоело разыгрывать девичью невинность, хотя она понимала, что это необходимо.
Юнис была заинтригована этой парой, особенно репутацией лэрда Кэмпбелла, и ей хотелось выяснить, есть ли хоть доля правды в историях, которые рассказывали о нем и его жене.
Сегодня Юнис одевалась особенно тщательно. Она вообще никогда и никому не показывалась на глаза в неприглядном виде, но сейчас хотела быть во всеоружии. Стоит ли завести дружбу с этой парой? Судя по тому, что она знала о внучке Уэнтворда, произвести на нее впечатление не составило бы труда. Та, воспитанная в суровом спартанском духе, насильно отправленная в варварскую Шотландию, должна была с радостью ухватиться за руку помощи, протянутую просвещенной соотечественницей. Но гораздо больше, чем опека простушки-жены, Юнис привлекало близкое знакомство с ее мужем, главным военачальником Шотландии.
Его прозвали Черным Кэмпбеллом, и, когда Юнис произносила это имя, ее охватывало приятное возбуждение. Она не любила галантных, изнеженных кавалеров — ее привлекали мужская сила, власть, уверенность в себе. Казалось, Алек Кэмпбелл полностью удовлетворял ее требованиям. Юнис считала, что у нее нет причин не получить двойную выгоду, объединив дело с удовольствием.
Дверь открылась, в комнату влетела запыхавшаяся горничная.
— Миледи, король Эдгар сейчас принимает у себя лэрда Кэмпбелла, а леди Бриттани скоро выйдет.
Юнис улыбнулась и поставила чашку.
— Я обязательно должна присутствовать при ее дебюте, — пробормотала она.
Она бросила последний взгляд в бронзовое зеркало и поспешила в парадный зал. Обычно Юнис старалась появляться там как можно позднее, чтобы избежать бессмысленной болтовни с шотландскими дамами, но сегодня она должна быть на месте, когда бедняжке Бриттани понадобится дружеская поддержка.
Она вошла в зал и заметила, что ее появление не вызвало обычного оживления. Присутствующие лишь мельком взглянули на нее, а потом их взгляды с ожиданием устремились в другую сторону, и это невнимание задело Юнис гораздо больше, чем она готова была признать. Настроение у нее испортилось, хотя на лице ее играла все та же ослепительная улыбка. Она подошла к кучке дам — первых леди Шотландии — и стала прислушиваться к разговорам.
— О, бедняжка! Надеюсь, она не избита до полусмерти. Приехать так поздно ночью — для этого нужна особая причина. Значит, им было что скрывать. — Леди Алиса содрогнулась якобы от ужаса, склонившись ниже к лицам заинтересованных слушательниц. — Как, должно быть, ужасно быть замужем за человеком, который ненавидит твою семью и тебя.
Юнис подошла еще ближе к кружку, не вливаясь в него, но прислушиваясь с удвоенным вниманием. Эта Бриттани просто дура, если пытается справиться с мужем силой. У любой женщины есть гораздо более надежное оружие против мужчины, чем мечи и кинжалы.
— Мне говорили, что она с мечом в руках участвовала в настоящем сражении, защищая замок мужа, — сообщила леди Пегрин, прикрыв рот рукой, чтобы ее не услышали мужчины, собравшиеся на другом конце зала.
В отличие от остальных Юнис нисколько не удивилась, услышав это откровение. Это вполне укладывалось в сложившийся в ее представлении образ внучки Уэнтворда, которую всю жизнь так муштровали, словно хотели сделать из нее солдата.
— Наверное, это неправда. При таком муже, как Алек Кэмпбелл, она должна быть запуганной и забитой. Женщина, которая боится собственной тени, не станет сражаться против целой армии. — Леди Алиса кивнула, уверенная в собственной правоте. — А что ты об этом думаешь, леди Юнис?
Юнис видела вокруг себя возбужденные, раскрасневшиеся лица. Дамы ждали ее ответа с таким нетерпением, словно она была оракулом.
— Я думаю, леди, нам следует воздержаться от суждений, пока мы не увидим ту, о ком идет речь, собственными глазами, — усмехнувшись, ответила леди Юнис.
— Меня учили думать, что единственный долг женщины — ублажать своего мужа, — вступил в хор надменный и скрипучий голос леди Гвен.
Юнис давно хотелось придушить эту святошу, но она ответила ей любезной улыбкой.
— А я думаю, что твое образование оставляло желать лучшего, — решительно заявила леди Мельвина, отчего надменная матрона остолбенела, а более молодые и смелые дамы прыснули в кулак. — Вот я с нетерпением жду появления женщины, которая осмелилась проявить свою натуру.
— Твои взгляды опасны, Мельвина, и тебе лучше придержать язык в присутствии стольких молодых леди, — непререкаемым тоном проговорила леди Гвен. — Несомненно, леди Бриттани не заслуживает ничего, кроме порицания.
Юнис находила разговор интересным, но решила сначала посмотреть, как отнесется к леди Кэмпбелл король, а потом уже принимать ту или иную сторону. Итак, женщины разделились на две партии. Теперь хорошо бы узнать, что думают по поводу леди Кэмпбелл мужчины.
— Миледи, король Эдгар и лэрд Кэмпбелл ожидают тебя в парадном зале. — Горничная поклонилась и двинулась было к двери, но задержалась. — Леди Бриттани, — неуверенно проговорила она, — прости мне мою смелость, но там есть еще одна леди. Как и ты, она жена по договору. Но в отличие от тебя она боится выйти.
— Так спроси леди… — Бриттани помолчала, пока горничная называла имя. — Спроси леди Эйнсли, не хочет ли она присоединиться ко мне.
Бриттани старалась не смотреть на девушку, чтобы не выдать своих чувств. Она сама боялась, но, несмотря на страх, все время помнила напутственные слова леди Бренны. Ее спокойный совет звучал у Бриттани в голове. Бриттани улыбнулась. Да, она ни перед кем не склонит головы, ее дух останется несломленным.
По крайней мере ей не приходилось опасаться за свой наряд. Она расправила складки платья и надела обруч на голову. Бриттани еще раз мысленно поблагодарила свекровь и невестку, чьи усилия превратили ее если и не в красавицу, то в леди с головы до пят.
Бриттани не могла заснуть ночью, а встала еще до рассвета. Она тихонько выбралась из спальни и отправилась исследовать замок, заходя в каждый зал и по пути повторяя уроки Эндрю. Это была обычная военная тактика — разведка на территории противника, и она была рада, что применила ее. Теперь богатство и роскошь королевского замка уже не будут подавлять и отвлекать ее.
Дверь открылась. Бриттани обернулась, чтобы поздороваться с леди Эйнсли, и едва не вскрикнула от неожиданности. Слава богу, ей удалось вовремя взять себя в руки, но теперь она понимала, почему леди Эйнсли так боялась появиться на людях. На лице у несчастной красовался огромный синяк.
— Леди Эйнсли, спасибо тебе, что ты согласилась меня сопровождать, — с приветливой улыбкой Бриттани шагнула навстречу гостье.
— Пожалуйста… Я не хочу показываться при дворе в таком виде… — Леди Эйнсли чуть не плакала, безуспешно пытаясь держать голову так, чтобы синяка не было видно.
— Эдна, — обратилась Бриттани к горничной, — ты можешь найти где-нибудь пудру?
— Да. У коро… У одной дамы есть пудра.
— Тогда живо принеси ее и заодно попроси эту даму нам помочь, — сказала Бриттани, которая по оговорке горничной сразу поняла, что речь идет о королеве.
— Миледи, ты и так задержалась. Не серди своего мужа ради меня, — взмолилась леди Эйнсли.
— Если уж они ждали так долго, то подождут еще немного, — сказала Бриттани, чтобы подбодрить несчастную. Она подумала, что леди Эйнсли вряд ли спускалась к завтраку и, наверное, голодна. Бриттани тоже не стала есть с другими, а попросила горничную принести поднос к ней в комнату.
— Леди Эйнсли, не хочешь ли пока немного подкрепиться? — предложила Бриттани.
Та робко улыбнулась и отрицательно покачала головой, но Бриттани видела, что она невольно проглотила слюну. Бриттани поставила на стол поднос с едой и молоком и сама села за стол.
— Прошу тебя, сядь со мной.
— Ты очень добра, — пробормотала леди Эйнсли и приняла тарелку с едой, которую ей протянула Бриттани.
— Нет, напротив, я лишь забочусь о себе. Это ты оказываешь мне услугу.
Леди Эйнсли в недоумении уставилась на нее.
— Дело в том, что я не люблю есть в одиночестве. А в последнее время я замечаю, что совсем не могу есть по утрам.
— Не можешь есть утром? Тебя тошнит? — спросила леди Эйнсли.
— Я не больна, — заверила ее Бриттани. — Наверное, это происходит из-за того, что моя жизнь слишком сильно изменилась. Со временем, когда я получше привыкну к новому окружению и новой еде, все пройдет.
Леди Эйнсли собиралась что-то сказать, но потом раздумала. Бриттани подлила ей молока. «Удивительно, как пища поднимает настроение», — подумала она. Леди Эйнсли уже не казалась такой испуганной и несчастной.
Дверь в спальню открылась. Бриттани встала. Как она и надеялась, это была королева Аланна.
— Госпожа. — Бриттани опустилась перед королевой в глубоком реверансе. Леди Эйнсли последовала ее примеру, но при этом ее голова была повернута в сторону.
Унизанные кольцами пальцы твердо взяли леди Эйнсли за подбородок. Королева повернула к себе ее голову и стала рассматривать синяк. Потом она умело наложила слой пудры, так что синяк несколько поблек, хотя и не исчез совсем.
— Какая жестокость! — воскликнула королева. — Как это случилось?
Леди Эйнсли замялась, опустила голову.
Ее нерешительность рассердила королеву.
— Леди Эйнсли, ты что, плохо слышишь? — Каждое слово звучало так отчетливо и громко, что бедная леди Эйнсли склонилась, как тонкое деревце на сильном ветру.
— Этот синяк появился случайно… из-за моей неосторожности.
— Ты случайно налетела на кулак? — Королева подняла брови. Скептическое выражение ее лица ясно говорило о том, что она не верит ни единому слову леди Эйнсли.
— Да, госпожа, именно так все и случилось, — вдруг объявила леди Эйнсли.
— Объясни, — потребовала королева.
Леди Эйнсли прижала руки к груди.
— Это не то, о чем ты подумала, госпожа. Однажды вечером мой муж поспорил с моим братом. Они не поделили какую-то лошадь. В конце концов они стали драться, а я вмешалась. Когда я бросилась между ними, чей-то кулак угодил мне в лицо. — У леди Эйнсли был такой удрученный вид, что Бриттани подошла и обняла ее за плечи.
Королева смягчилась:
— Понятно. Женщина находится в трудном положении, когда приходится выбирать между преданностью мужу и преданностью семье.
— Муж решил меня наказать, и теперь я должна появиться на людях вот в таком виде, а это очень унизительно.
Бриттани хорошо понимала, почему леди Эйнсли так смущена. Сама Бриттани ни за что не согласилась бы предстать перед шотландской знатью с синяком во всю щеку.
— На твоем месте я не стала бы особенно беспокоиться. — Королева повернула лицо леди Эйнсли к свету. — Синяк почти незаметен. Кроме того, мое присутствие заставит насмешников придержать языки. Мы с королем не одобряем мужчин, которые поднимают руку на жен.
— Просвещенный взгляд, госпожа, — сказала Бриттани и повернулась к леди Эйнсли. — Если кто-нибудь осмелится спросить тебя про синяк, смотри ему прямо в глаза и говори, что это была досадная случайность.
— Умерь свои страхи, леди Эйнсли, — добавила королева. — По сравнению с долгожданным приездом леди Бриттани твой синяк все равно что обглоданная кость по сравнению с окороком. — Глаза королевы искрились смехом, и смотрела она не на леди Эйнсли, а на Бриттани.
Бриттани похлопала леди Эйнсли по руке, стараясь не поддаваться страху, который всколыхнули в ней слова королевы. Она вопросительно посмотрела на нее.
— Мы будем сопровождать леди Эйнсли в зал?
Аланна улыбнулась:
— Я с нетерпением ждала встречи с Бриттани Смелой. Насколько я знаю, есть и другая Бриттани?
— Да, и если не все нынче вечером пойдет гладко, ты сможешь с ней познакомиться, — с улыбкой ответила Бриттани и предложила руку леди Эйнсли.
Королева сделала то же самое. Несчастная женщина, судорожно уцепившись за своих спасительниц, наконец решилась сдвинуться с места.
— Ты готова, моя дорогая? — спросила королева у Бриттани.
— Да, госпожа. Я чувствую себя как воин перед первым в жизни сражением.
Королева рассмеялась так заразительно, что даже испуганное лицо леди Эйнсли на миг прояснилось.
15.
Алек стоял рядом с Эдгаром в центре зала. Хотя зал был полон, вокруг короля и его военачальника оставалось пустое пространство. Никто не решался к ним приблизиться. Мимо сновали придворные, Алек невольно слушал обрывки разговоров, чувствуя, что у него внутри все бурлит от бешенства.
Именно от этой стороны придворной жизни ему и хотелось уберечь Бриттани. Трудно было подобрать название, достойное этих людишек, все свое время проводящих в праздной болтовне и сплетнях. Жалкие твари, прячущие под ханжескими масками грязные мысли.
— Как ты выносишь это, Эдгар? — наконец спросил Алек.
— С врагами мы встречаемся не только на поле битвы. Предпочитаю держать их поближе к себе, чтобы заранее узнавать об опасности. — Эдгар пожал плечами. — Такова участь монарха, и с этим ничего не поделаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37