Я не могу понять, кто вы: Снежная королева или просто еще не проснувшаяся.
— А вас понять нетрудно. Вы самоуверенный сексистский свинтус. Он усмехнулся:
— Вы плохо держите себя в руках: я нарочно поддразнивал вас.
— К вашему сведению, я помолвлена и скоро выйду замуж.
Он вопросительно посмотрел на ее руки.
— Я получу кольцо к Рождеству, — сказала она и сама себе удивилась, какого черта ей понадобилось объясняться с этим нахалом.
— И конечно, он чуткий и чувствительный.
— Он профессор английской литературы. — «Почему это прозвучало так скучно?»
— Тревор — интеллигент, — добавила она, — не то, что вы. Да, он чувствительный и понимающий.
— Он пассивен, а я агрессивен. Он — овца, а я — волк.
Ева прищурилась.
— Он не водит грузовик с языками пламени на дверцах.
— Но он не водит и «мерседес».
Его стрела попала в цель.
— Он не комплексует из-за того, что я зарабатываю больше, чем он.
— А должен бы. Вы собираетесь стать главой семьи?
— Нет, я собираюсь стать равным партнером. Но признаюсь, что не люблю заниматься домашним хозяйством. Не готовлю, не шью и не дрожу от страха.
— Держу пари, что у вас даже собственные средства предохранения.
Ева покраснела. В сумочке у нее лежала пара презервативов. Так, теперь она уже и краснеет. Ну нет, ему не удастся выбить почву у нее из-под ног.
— Наверное, нам следовало повернуть раньше, — пробормотала она.
— Наверное?
Он повернул. Спокоен, как удав. Они проехали несколько миль по заснеженной дороге, но Ева не видела ничего, что показалось бы ей знакомым. Она действовала наугад. Наконец она призналась себе, что безнадежно заблудилась, но старалась не подать виду.
— Вы не знаете, где это находится, ведь так?
— Мы уже должны были быть там. Очевидно, проехали.
— А вы сами ездили туда? — спросил он.
— Конечно, ездила, но осенью. Под снегом все выглядит иначе. Давайте вернемся обратно на ту сторону реки и…
Он поднял руку:
— Не помогайте. Я найду сам.
Он покружил по заметенным снегом дорогам и через которое время спустился к озеру. Тогда он медленно поехал вдоль берега, пока Ева, наконец, не узнала частый въезд. Было почти половина третьего. Ева взяла кейс и вышла из машины. Ветер намел огромный сугроб у парадного входа. Клинт открыл багажник и достал лопату.
— Похоже на то, что нам придется прокапывать путь к дому, — сказал он миролюбиво.
— Если бы у вас было две лопаты, я бы помогла.
— Покидать снежок бывает полезно. Это не лишит меня сил, — усмехнулся он.
«Такого, как ты, можно лишить сил, только ударив лопатой по голове», — подумала Ева.
В дом они попали в три часа. Ева стряхнула снег, но пальто не сняла: бревенчатый дом промерз изнутри. Она прошла прямо к телефону, чтобы позвонить боссу и предупредить, что они вернутся поздно.
— Телефон отключен на праздники, нельзя позвонить ни нам, ни от нас.
— В моем «мерседесе» есть радиотелефон.
— Но вам это ничуть не поможет.
— Вот именно! Все из-за вас. — Она бросила на него возмущенный взгляд.
Вы что, жить не можете без телефона?
Еве было необязательно звонить в офис. А дома ее никто не ждал. Тревор находился в Каламазу.
— Если вам никому не надо звонить, то мне тем более, — сказала она.
— Если вам интересно, женат ли я, отвечу вам, что нет. Оба моих брата в разводе, поэтому я с осторожностью отношусь к браку.
— Я ничего подобного не имела в виду. Меня совсем не интересует ваша личная жизнь.
— Но на вашем лице написано любопытство. Вы прикидываете, могу ли я позволить себе купить этот дом.
«Черт возьми, Клинт Келли, ты слишком умен».
— Включите воду, а я проверю, работает ли электричество. Скоро стемнеет.
Ева пошла вниз, в подвал. Водопроводный вентиль найти было невозможно. Она обнаружила краны для стиральной машины, сушилку, подогреватель воды. Потом вошла в нижнюю ванную комнату. Там был душ, раковина и туалет; был даже вентиль выключения воды, но связанный только с туалетом. Ева поискала под лестницей. Потом поднялась наверх.
— Я не нашла его, — пробурчала она. — Если бы вы включили свет, я могла бы получше поискать внизу.
— Электричество отключено. Разведите огонь в камине, а я найду вентиль.
Ева уставилась на дрова возле массивного каменного камина. Спичек не было. Она достала зажигалку и огляделась в поисках старой газеты. Ничего! Бумага, где ей достать бумагу? Ева открыла кейс и скомкала несколько рекламных бланков «Предлагаем купить». Теперь ей нужна была растопка. Камин не разжечь одной бумагой. Она заглянула в корзину, стоящую около камина. Там лежало несколько сосновых шишек. Прекрасно! Она сложила шишки пирамидкой поверх скомканной бумаги и поднесла к ним зажигалку. Огонь весело вспыхнул, но вскоре ее окутало дымом, и Ева закашлялась.
Чья-то сильная рука отстранила ее, дотянулась до трубы и нажала на железный рычаг.
— Нужно открыть дымовую заслонку, — объяснил Келли.
— Вы нашли вентиль? — спросила она.
— Конечно.
У него была способность заставлять ее чувствовать себя бесполезной. Вскоре дрова в камине весело потрескивали.
— Когда согреетесь, покажете мне дом.
Бревенчатый сруб. был и в самом деле чудесен. На двух этажах располагались четыре спальни и две ванные комнаты. Вокруг дома проходила веранда. На первом этаже была большая гостиная и кухня. Они вошли во двор. Вокруг была такая красота, что дух захватывало. Клинт поднял голову и дышал полной грудью. Она смотрела как зачарованная на снежинки, тающие на его лице.
— В прошлую ночь была полная луна, — сказал он. — Видите вокруг луны ореол? Он всегда предвещает перемену погоды.
— Вы что, читали «Фермерский альманах»?
— Многие городские жители не верят народным приметам, но я научился не насмехаться над ними.
Они вошли внутрь, чтобы обследовать помещение внизу. В застекленной комнате рядом с сауной находилась синяя ванна.
«Как романтично!» — подумала Ева.
— Декаданс, — сказал, усмехнувшись, Клинт.
— Как вы знаете, за дом просят четверть миллиона, но это вместе с мебелью. Большая часть мебели сделана вручную. Красиво, не правда ли?
— Красиво. Я тоже делаю мебель вроде этой. Например, эта кровать на салазках — одно из моих произведений. Извините, я отвлекся от темы.
Почему она удивилась? Этот человек был «вещью в себе». Она начала верить, что Клинт Келли действительно мог позволить себе такую покупку.
— Я хочу осмотреть участок, пока не стемнело.
Ева про себя застонала: за окном мела пурга.
— У вас в кейсе есть описание этого поместья или он у вас только для вида?
Ева порылась в бумагах. Достала описание и протянула ему.
— Не думаю, что вы способны разобраться в специальной литературе, — съязвила она.
Клинт не обратил внимания на ее колкость.
— Нам лучше поторопиться. Если еще навалит снега, нам отсюда сегодня не выбраться. Я могу сам посмотреть участок, если для вас это слишком сложно, — бросил он ей.
— Прекратите! Вам, незачем все время доказывать, какой вы сильный мужчина.
— Если бы я хотел доказать, каким сильным я могу быть, я бы уже давно повалил вас на диван.
Почему у нее во рту пересохло от его слов?
Он открыл машину, достал пуховик и надел его. Затем извлек большую стальную рулетку из ящика с инструментами. Когда они пробирались по сугробам, она подумала: «Надеюсь, он не собирается делать замеры в снегу. Пожалуйста, Господи, я не хочу держать другой конец рулетки. Отныне я буду заниматься домами только в пределах города».
Словно угадав ее мысли, он сказал:
— Вот почему я настаивал, чтобы со мной поехал Максвелл. Это не женская работа.
Ева заскрипела зубами:
— Не существует таких вещей, как мужская работа и женская работа.
— Чушь! Мир сошел с ума. Нас хотят уверить в том, что женщины могут быть пожарными.
— Вы говорите, как мой отец: женщина не должна летать на боевых реактивных самолетах.
— Ваш отец прав. Женщины способны летать на реактивных самолетах, но не в зоне боевых действий.
Ева уже спорила по этому поводу с отцом и братом, и чуть было не стала спорить с Клинтом, но раздумала. «Незачем, — решила она. — Я заключу эту сделку, во что бы то ни стало».
Добрались до сарая. Клинт сбил снег с крыльца, и они вошли внутрь. В нос сразу ударил запах прелого сена, смешанный с застарелым запахом навоза.
«Удивительно, сарай и сено всегда порождают фантазии о занятиях любовью», — подумала Ева. У нее самой никогда не было романтических свиданий в сарае, однако…
— Это место обладает поразительными возможностями, — услышала она голос рядом с собой. Ева быстро отвернулась, чтобы Клинт не увидел, что она покраснела. Опять. Что с ней происходит? Ева никогда в жизни не краснела в присутствии мужчины. Клинт опять отправился осматривать окрестности. После того как они пропахали, как ей показалось, несколько миль по глубокому снегу, он выбрал площадку возле забора, обвитого колючей проволокой, и начал копать руками. У него были большие, мозолистые, умелые руки. Ева с неохотой призналась себе, что они ей очень нравятся. Клинт нашел одно дюймовый колышек землемера. Он не попросил ее держать конец рулетки, как она боялась, а закрепил его за колышек и повел рулетку вдоль забора, считая шаги. Ева подняла воротник и сунула руки в карманы. Она замерзла. Клинт был без шапки, но казалось, не замечал холода.
— Здесь много зверей: еноты, ласки, лисы, олени, даже лоси.
Ева не заметила следов животных, пока он не указал на них. «Он все замечает, — решила она. — Держу пари, что женщины от него без ума». Откуда взялась эта мысль? Ей ведь все равно, какое впечатление он производит на женщин. Ее он раздражал, но сделке это помешать не должно. Казалось, что ему нравится пикироваться с ней.
Они подошли к заросшему кустами леску. Из-за деревьев внезапно поднялась стая фазанов. Одна птица упала на землю.
— Она попала в силки, — сказал Клинт, — у нее сломана нога. — Он скрутил птице шею, затем забросил подальше силок. — Проклятые силки — такое же варварство, как и капканы.
Ева в ужасе уставилась на него.
— Какая жестокость! Зачем вы это сделали?
— Это не я жесток, а природа. У птицы сломана нога. Ночью ее бы съела лиса.
— Мы могли бы взять ее с собой и полечить.
— У вас отмерзли мозги.
— А у вас они высохли. Хорошо еще, что у вас нет с собой ружья, а то бы вы их всех перестреляли. — Она гневно отвернулась от него и направилась к дому.
— Ева, вернитесь!
Это была команда.
Она продолжала идти.
— Не смейте уходить одна!
Теперь это было больше чем команда, это был приказ. Ну, вот еще… Подчиняться она не собирается.
Темнота сгущалась быстро. Какое-то время он еще лог видеть ее фигуру, однако вскоре потерял ее из виду.
— Черт бы побрал этих женщин! — проворчал Клинт, засовывая птицу за пазуху и отправляясь вслед за Евой.
Ева любила животных. Они с матерью лечили свою кошку, когда ее пытались отравить. Сидели около нее днями и ночами, ласкали ее, давали разную еду, пока наконец не находили что-то такое, чего ее желудок не отторгал. Единственное, что помогало, — это мед. Они мазали ее лапу. Кошка слизывала мед. А потом стала есть и другую пищу. Уход за больным животным требовал много времени и терпения. Терпения у нее было в избытке — и к животным намного больше, чем к людям.
Задумавшись, Ева почти не обращала внимания, куда идет. Она увидела поляну и пошла через нее к дому. Вдруг раздался треск, и Ева почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.
Она вскрикнула. Ледяная вода накрыла ее с головой. О Господи, она провалилась под лед!
Глава 3
— Помогите! Келли! — закричала Ева. И захлебнулась ледяной водой.
Было глубоко: ноги Евы коснулись дна лишь один раз, прежде чем она сумела подняться на поверхность. Девушка ухватилась за лед у края полыньи. Она умела плавать, но набухшее пальто, сапоги, казалось, сделались в десять раз тяжелее. Страх сковал ее. Лед с краев обламывался. Выбраться было невозможно. Ева снова хваталась за лед, и он снова ломался. Полынья становилась все шире. Еве никогда в жизни не было так холодно: холод пронизывал ее насквозь, проникал сквозь кожу, впитывался в кровь, замораживал ее до костей.
Клинт услышал крик. Что-то случилось? Он побежал по тропинке, зная, что нельзя бежать там, где нет деревьев. Он увидел полынью посреди пруда. Ева барахталась в воде, отчаянно пытаясь выбраться.
— Я вижу вас! — закричал он. — Старайтесь не паниковать.
— Клинт! — взмолилась она. — Спасите меня. — В ее голосе были облегчение и надежда.
— Вы можете встать?
— Нет!
— Вы умеете плавать? — Его низкий голос глухо отдавался в морозном воздухе.
— Пальто тянет меня на дно.
— Снимите его! — скомандовал он.
Его мозг бешено работал. Еве угрожала двойная опасность: она могла утонуть или умереть от переохлаждения. Клинт знал, что если лед не выдержал Еву, то под ним он тем более провалится. Он вспомнил, что видел в гараже длинную деревянную лестницу. В багажнике у него была веревка. Он постарается спасти ее с помощью веревки и лестницы. Если это не удастся, ему придется лезть за ней самому.
Он сосредоточил все внимание на Еве.
— Снимите пальто! — во второй раз приказал он.
Пальцы Евы онемели. Она возилась с пуговицами.
— Не могу! — Вода опять накрыла ее с головой.
— Держите голову над водой. Оторвите пуговицы. — Ему было ясно, что если она не снимет пальто, то утонет, но он не решался ей это сказать.
Наконец, о чудо! Ей удалось сбросить намокшее пальто, и оно сразу же пошло ко дну. Ей сделалось еще холоднее без пальто, но она теперь могла свободнее двигать руками и ногами.
— Я принесу из машины веревку. Держитесь на поверхности, что бы ни произошло. Постарайтесь не барахтаться и не ломать больше лед.
Клинт бросился к дому. В гараже он сбросил пуховик и швырнул на пол мертвого фазана. Схватил деревянную лестницу и выскочил на улицу. Скорее к машине. Открыть багажник. Веревка… Привязать лестнице и бегом назад, к пруду. Еще по дороге он начал выкрикивать ободряющие слова. Его сердце заколотилось, когда он не услышал ответа. Уже совсем стемнело, и он напряженно всматривался в занесенный снегом пруд с зияющей черной дырой. Никого!
— Ева! Ева!
До него донеслись слабые стоны, и он понял, что она еще жива.
— Держитесь, милая, я иду. Вы чертовски храбрая. Через минуту я вас вытащу.
В его голосе звучала уверенность, которую на самом деле он не чувствовал. Это было то, чему он научился за долгие годы работы спасателем. Уверенность порождает уверенность!
Ева больше не могла говорить. Она могла только хватать ртом воздух и время от времени издавать легкое повизгивание. Она уже не чувствовала ни рук, ни ног. Тело медленно немело. Девушка еле соображала. Ледяная вода заморозила не только ее тело, но и мысли. Она инстинктивно удерживалась над водой, но едва не теряла сознание от холода.
Клинт Келли осторожно положил лестницу на лед, удостоверившись в том, что ее конец находится далеко от черной дыры. Затем взял веревку и лег на лестницу.
Медленно, дюйм за дюймом, продвигался он к полынье. Клинт был напряжен до предела — неосторожность могла стоить им обоим жизни. Но он вытащит ее. Должен вытащить! Главное — успеть, пока еще не слишком поздно. Он услышал негромкий треск, но решил не обращать на него внимания и пополз дальше. У него перехватило дыхание от ужасного предчувствия, но он заставил себя успокоиться. Клинт всей тяжестью навалился на лестницу. Когда он переполз на лед, цепляясь ногами за ступеньки стремянки, снова раздался треск. Келли был слишком близко, чтобы отступать. Нечеловеческим напряжением мышц он сумел приподнять Еву, обмотать ее веревкой. Только тогда он пополз обратно.
Когда его тело полностью оказалось на лестнице, он обмотался веревкой и стал тянуть Еву за собой, отползая назад. Снова затрещал лед, но теперь это не имело значения: он ее почти вытащил. Когда Клинт отбросил веревку и поднял Еву, он увидел, что девушка без сознания. «Без паники, — сказал он себе, — это вполне естественно». Крупные хлопья снега покрывали землю пуховым покрывалом. Их следы еще не занесло, но теперь Клинт мог бы найти дом даже с закрытыми глазами. Войдя в гостиную, он положил Еву вниз лицом на пол возле затухающего огня в камине, затем развел ее ноги в стороны и начал делать ей искусственное дыхание. Через минуту Ева застонала и, давясь, выкашляла воду из легких. На мгновение она открыла глаза и тут же снова закрыла их, но Клинт знал: теперь она дышала нормально. Ее нужно было согреть, и как можно скорее. Он сложил оставшиеся дрова в камин, поворошил золу. Затем достал из шкафа с полдюжины полотенец и три больших одеяла. Прежде чем отправиться к машине, он взглянул на Еву. «Ничего, оттает», — подумал он.
Клинт принес свой ящик с инструментами, винтовку и патроны. Порывшись в буфете, нашел там початую бутылку виски. Есть чем растереть Еву. Расстелив полотенца, он принялся раздевать ее. Снял сапоги и поставил их на камин сушиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9