– Она помолчала и обратилась к Элспет: – Твой будущий муж наверняка в гуще битвы. Неужели тебе не хочется быть рядом с ним, если его ранят и ему понадобится помощь?
– Я всего лишь служанка, – ответила Элспет, хотя смирение было не в ее правилах. – Не мое дело обсуждать приказы хозяина.
Услышав, как несколько стрел с глухим стуком ударилось о закрытые ставни, Линнет в отчаянии схватила свою сумку и, чуть не плача, начала размахивать ею перед носом одного из охранников.
– Здесь есть все необходимое на случай, если что-то случится с вашим господином или с кем-то из его людей. А вы не даете мне помочь им!
Охранники лишь молча кивали, давая понять, что слышат ее, но ни один не двинулся с места.
– Неужели вам нет дела до того, что кто-то может умереть от ран, если не будет вовремя оказана помощь?
Они обменялись многозначительными взглядами.
– Кто ранен? – сумка выпала из ее рук. Она схватила Малькольма за край одежды. – Кто, я спрашиваю? Мой муж?
Малькольм покосился на Алека.
– Вы скажете мне, – крикнула она, – я требую!
– С сэром Дунканом все в порядке, леди, – начал Алек. – Это Йен. Стрела попала ему в шею. Его нельзя было спасти…
– Будут и другие, и я должна им помочь, – заявила Линнет, отступив на шаг и расправив плечи. После этой страшной новости она только укрепилась в своем решении. – Возможно, среди них будет и мой муж.
– Не нужно беспокоиться о хозяине, – успокоил ее более разговорчивый Алек. – Он самый умелый воин. Я видел, как он раскроил одного мерзавца пополам одним ударом меча.
– А если настигнет стрела?
– Не настигнет. Ваш муж – непобедимый, миледи, – вмешался Малькольм. – И если потребуется, вступит в бой с самим дьяволом.
– Я тоже умею драться! – проснувшись, сказал Робби. Соскочил с коленей Элспет и схватил свой деревянный меч. – Буду драться с дядей Кеннетом до полной победы!
– Обязательно будешь. – Элспет поднялась и взяла Робби на руки. – Ты станешь настоящим воином, сильным и благородным, когда вырастешь, – нараспев говорила она, снова усаживаясь в кресло.
– Зато я уже выросла, – заявила Линнет. – И умею хорошо драться. Братья научили.
Элспет испуганно посмотрела на нее. Линнет с вызовом приподняла юбку и выхватила из башмака стилет.
– Он очень острый, и я знаю, как с ним обращаться. – Она посмотрела на Малькольма и Алека и опустила подол. – Не заставляйте меня это доказывать.
– Милая, это слишком, – сказала Элспет. – Сэр Дункан – доблестный воин и в твоей помощи не нуждается. А о раненых позаботится Фергус.
Линнет гневно посмотрела на няню и снова стала мерить шагами комнату. Наконец остановилась.
– Вы разве не слышите крики раненых? Оглохли, что ли? Или вам безразлично? У меня сердце обливается кровью!
Встревоженный ее громким голосом, Мейджер, старый пес, пополз к ней на брюхе, прижимая голову к полу и поджав хвост. Тихонько скуля, подобрался к ней и ткнулся носом ей в ноги.
– Мейджер, – едва слышно произнесла Линнет. Пес смотрел на нее преданными глазами, заскулил и стал лизать ей руки.
Захваченная врасплох, Линнет опустилась на колени, обняла пса и прижалась к нему щекой.
– Мейджер, ну почему они меня не слушают? – Линнет едва не заплакала.
Он был единственным, кто ее понимал и искренне, как мог, пытался утешить. И от этого ей стало чуточку легче.
Она прислушивалась к каждому доносившемуся со стен звуку, тщетно пытаясь себе представить, что там происходит.
В этот момент за дверью раздался голос Мармадьюка, приказывающего Томасу открыть дверь, что не предвещало ничего хорошего.
Линнет вскочила на ноги, наблюдая, как Алек отодвигает тяжелую щеколду. Дверь была заперта снаружи и изнутри. В наступившей тишине слышно было, как она скрипнула. Огромная фигура англичанина закрыла весь дверной проем, при виде мрачного выражения его лица Линнет похолодела.
– Нет! – крикнула она. Ей показалось, будто мир вокруг рушится. – Мой муж? Он… – Слова замерли на губах.
Сэр Мармадьюк покачал головой и провел ладонью по лицу, покрытому копотью.
– Сожалею, миледи, но я должен проводить вас к вашему мужу. Он жив, но вряд ли долго протянет, если никто не займется его ранами. Он отказывается покинуть стену.
Он не должен умереть! Все поплыло у Линнет перед глазами. Почва ушла из-под ног. Она ничего не видела, не слышала, не соображала.
Он не должен умереть!
Англичанин подхватил ее, чтобы она не упала. Элспет сунула ей в руки сумку, набросила на плечи плед.
Где-то за спиной раздался детский плач.
– Да поможет вам Бог, – сказал один из охранников, но она не поняла кто.
Мармадьюк вывел ее из комнаты, подталкивая к лестнице, ведущей на стену.
– Раны не слишком серьезные, миледи, не переживайте. Главное – он не желает покидать поле боя и уже потерял много крови. Надо убедить его спуститься вниз. Вас он послушает.
Он не должен умереть!
На полпути Линнет отказали ноги, и она стала оседать на ступени, англичанину снова пришлось подхватить ее на руки.
– Дункан будет жить, – уверял он Линнет. – И я не допущу, чтобы что-то случилось с вами.
Линнет молчала, судорожно сжимая сумку.
– Все будет хорошо, – пообещал он. Он не должен умереть!
– Мы уже почти пришли. – Мармадьюк остановился у двери, ведущей на парапет. – Леди, вы меня слышите? Вы поняли хоть слово из того, что я вам сказал? – Он ногой распахнул дверь.
– Да, слышала, – прошептала Линнет.
Его слова для нее ничего не значили. Он просто ее утешал. В ее сердце звучали другие слова. Он не должен умереть. Она не позволит ему умереть.
Глава 16
– Не верю своим глазам! – заорал Дункан, сверля взглядом англичанина. – Ты что, спятил?
Сэр Мармадьюк, выпрямившись, стоял перед ним, прижав к себе Линнет, заслонив ее своими широкими плечами. Одной рукой он обхватил ее за талию, другой – удерживал над головой щит.
Лишь едва заметные пряди огненно-рыжих волос и торчащая из-под щита кожаная сумка говорили о том, кого именно так самоотверженно защищал английский рыцарь своим могучим телом.
Дункан вытер стекающую со лба кровь и смачно выругался. Он не мог понять, как получилось, что этот болван так отчаянно закрывал ее от свистящих вокруг стрел, в то время как ее вообще не должно было быть здесь, на крепостных стенах.
Он отдал приказ держать ее под охраной.
В ее комнате. В безопасности. Подальше от всех этих ужасов.
А вовсе не здесь, наверху, среди стрел и огня, рядом с озверевшими вооруженными мужчинами.
Все еще чертыхаясь, Дункан отбросил арбалет и, не обращая внимания на свои окровавленные руки, выдернул жену из объятий Мармадьюка и заставил опуститься на колени у самой стены, пригнув ее голову так, чтобы Линнет оказалась под прикрытием ближайшего каменного зубца.
Отобрав у Мармадьюка щит, он протянул его Линнет.
– Прикройся им и не двигайся! – рявкнул он. – Делай, как я сказал. – Он не давал вымолвить ей ни слова.
– Но, милорд, Дункан, умоляю…
– Молчи! – Он обернулся к Мармадьюку: – Ты что, сдурел? О чем ты думал, когда тащил ее сюда? Если с ней… – Он внезапно умолк, схватившись за бок. Сквозь ладонь сочился ручеек крови.
Его задело стрелой из арбалета. На этот раз, подхватив Дункана, выругался Мармадьюк.
– Если не желаешь слушать меня и пригнуться, послушай хотя бы свою жену.
– Дункан! – взмолилась Линнет, высунув голову из-под щита. – Заклинаю тебя всеми святыми, у тебя в плече застряла стрела, и это не единственная рана. Бог знает, сколько их у тебя.
– Я сказал, пригнись! – Меж двух зубцов мимо головы Линнет просвистела стрела. Сраженный ею юноша с душераздирающим криком упал.
Это был один из оруженосцев Дункана. Стрела попала ему между лопаток. Кровь бросилась в голову Дункану, ярость затуманила взор.
Мармадьюк быстро прочел молитву.
Оруженосец был совсем юным, мальчишкой.
Всего несколько дней назад он гордо показывал Дункану первые волосы на своем подбородке.
И вот теперь он мертв.
Дункан запрокинул голову и взревел от гнева.
Он видел, как Линнет на четвереньках подползает к юноше.
– Женщина, оставайся на месте! Я не хочу видеть, как тебя убьют!
– И все же вы хотите сделать меня вдовой еще до наступления утра, – огрызнулась она, продолжая ползти. – Если вам нет дела до собственных ран, я спасу хотя бы других. – Она обернулась и с вызовом посмотрела на мужа. – Вам не удастся меня остановить.
– Ему уже нельзя помочь. Он мертв.
Линнет посмотрела на неподвижное тело, и лицо ее покрылось бледностью. Только сейчас она заметила, как неестественно подогнулись у парня ноги, только сейчас поняла, что стрела попала в легкое, а возможно, и в сердце.
Открыв рот, она попыталась закричать, но ни издала ни звука. Все в ней словно перевернулось, и она не могла пошевелиться, лишь смотрела на убитого оруженосца.
Да помогут ей небеса, от так похож на ее любимого брата Джейми.
И такой же юный.
Ей нравился этот жизнерадостный, всегда улыбающийся юноша. Он краснел, когда она улыбалась ему в ответ.
– Нет! – воскликнула Линнет, преодолев несколько шагов, отделяющих ее от убитого юноши. – Он не мертв! – Она перевернула его к себе лицом. – Он не мог…
Но его безжизненно мотнувшая голова и пустой взгляд говорили об обратном.
Линнет охватил леденящий ужас.
Она перевела взгляд с мертвого оруженосца на своего мужа. Тот поднял арбалет и, выглядывая из-за зубца башни, целился в кого-то внизу за стеной.
Было видно, как он сосредоточен и напряжен, натягивая тетиву.
Снизу донесся громкий крик – стрела попала в цель. Дункан присел, спрятавшись за зубцом от ответного выстрела.
– Дай Бог, – прошептал он едва слышно. – Дай Бог, чтобы это оказался тот бандит, что отнял жизнь у юного Эвана.
Страдание, появившееся на лице Дункана, было вызвано не болью от собственных ран, а безвременной гибелью юноши.
Линнет с трудом сдержала слезы. Она поплачет потом, а сейчас надо помочь раненому мужу. Она подбежала к нему и крепко схватила за здоровую правую руку.
– Хватит демонстрировать свою доблесть, Маккензи, пойдем со мной, – взмолилась она. Но он не двинулся с места. – Умоляю тебя!
Его лицо окаменело. Он стряхнул жену с руки, как надоедливую муху и, преодолевая боль, наклонился, чтобы поднять арбалет. Сжав зубы, попытался зарядить его, но Мармадьюк вырвал у него оружие.
Линнет с замиранием следила, с каким мастерством англичанин заряжает арбалет, налаживая стрелу, натягивает тетиву, прицеливается и наносит смертельный удар по невидимому противнику.
Мармадьюк прислонил арбалет к стене и встал прямо перед Дунканом, не давая ему дотянуться до оружия.
– Если ты сейчас же не уберешься отсюда, то никогда больше не сможешь взять в руки ни этот арбалет, ни какое-либо другое оружие.
– Дункан, умоляю, – снова начала Линнет. – Ты весь в крови. Я никогда не видела…
Нахмурившись, он схватил Линнет за локоть и оттащил в сторону – двое мальчишек тащили огромный котел с кипящим маслом.
– Эй, щенки, смотрите под ноги!
Он сгреб жену в охапку и крепко держал ее, закрывая собой все время, пока два здоровяка принимали у мальчишек котел, выливая его содержимое за стены.
Снизу донеслись пронзительные крики. Дункан одобрительно кивнул и только после этого отпустил Линнет.
– Проследи, чтобы она вернулась туда, откуда ты ее привел, – приказал он Мармадьюку, подталкивая жену к англичанину. – И только посмей нарушить мой приказ, – добавил он и, выхватив меч, подскочил к небольшой группе своих людей, скрестивших оружие с двумя мерзавцами, которым удалось взобраться наверх.
– Леди, пойдемте, – сказал Мармадьюк, обхватив ее за плечи. – Позвольте мне проводить вас вниз, в безопасное место. Я знал, что ничего из этого не выйдет.
Линнет оглянулась и на дальнем конце парапета увидела, как ее муж сражается с каким-то монстром, размахивающим боевым топором. Из-за тяжелых ранений движения его были замедленными, над головой пролетали огненные стрелы. Ударяясь о каменный парапет, они рассыпались множеством искр. Затаптывая ногами огонь, носились мальчишки.
– Леди, идемте же, – подтолкнул ее Мармадьюк. – Здесь нельзя оставаться.
– Я никуда не пойду, – упрямо заявила Линнет.
Дункан между тем с трудом отражал атаки противника. Если бы не раны, он давно расправился бы с негодяем и сбросил его со стены, не дав даже замахнуться топором.
Но сейчас, как показалось Линнет, он слабел с каждой минутой. Если так пойдет и дальше – он проиграет бой.
Только не это. Он не должен умереть.
Она поклялась всем святым, что не даст ему погибнуть, и скорее умрет сама, чем нарушит эту клятву.
И если Бог ей поможет, никто из их людей больше не умрет.
Мимо их ног просвистела огненная стрела, и сэр Мармадьюк, шагнув в сторону, затоптал дымящееся древко. Линнет воспользовалась моментом и бросилась прочь от него, снова на стену.
Схватила арбалет Дункана, подняла и прицелилась через амбразуру.
– Кеннет Маккензи! – громко крикнула она копошащимся внизу людям. – Ты меня слышишь? Отзовись!
– Леди, остановитесь, они убьют вас! – Мармадьюк попытался оттащить ее от стены.
Линнет бросила арбалет и схватилась за зубец стены.
– Оставь ее, – донесся голос снизу, со скалистого берега у подножия крепости. На какой-то миг бой прекратился.
Одинокая стрела с грохотом ударилась о каменный пол рядом с Линнет. Воцарилась зловещая тишина, нарушаемая лишь свистом ветра в амбразурах и шумом волн, накатывающих на основание крепости.
– Дайте леди выйти и сказать, что она хочет, – снова раздался тот же голос.
– Не слушайте его, это просто безумие, – шепнул ей на ухо Мармадьюк. – Он хочет убить вас.
– Побойся Бога! – взревел Дункан, мертвой хваткой вцепившись ей в руку окровавленными пальцами. – Немедленно иди в замок! – Он дернул ее с такой силой, что она отлетела далеко от зубца.
– Оставьте меня! – Ей удалось вырваться от Дункана.
– Держите ее!
– Не подходите! – Она выхватила из ботинка стилет и приставила к своему горлу. – Никто не сможет мне запретить говорить с братом мужа.
Послышались ропот, проклятия, но никто не двинулся с места.
Не сводя глаз с окруживших ее воинов Маккензи, Линнет положила стилет на ближайший зубец и обвела всех суровым взглядом.
– Те из вас, кто видел, как я учила Робби бросать нож, знают, как я это делаю. Мне не хотелось бы демонстрировать вам свое умение.
Она снова подняла арбалет.
– Я здесь, – крикнула она высокому широкоплечему мужчине внизу, который был хорошо виден среди перевернутых вверх дном лодок – там прятались его люди.
Она посмотрела на него так, словно одной лишь силой взгляда хотела заставить убраться восвояси.
На какой-то момент ей показалось, что там внизу стоит ее муж, таким поразительным было сходство между братьями-близнецами.
Однако вокруг Кеннета она снова увидела грязно-зеленое свечение, как тогда, в тисовой роще.
Она перехватила арбалет поудобнее.
– Я здесь, Кеннет Маккензи, – повторила она, – и предлагаю тебе и твоим людям отсюда уйти. – Линнет подперла арбалет ногой. – Иначе я прострелю тебе колено, и твоим людям придется тебя унести.
Кеннет склонил голову и широко улыбнулся. Снизу донеслось хихиканье.
– Это твои люди смеются? Те самые, с которыми ты был в тот день? Или другие? – с вызовом крикнула она.
Кеннет поднял руку, и смех прекратился.
– Они смеются не над вами, благородная леди, – крикнул он. – А над моим братом, который прячется за женской юбкой.
За ее спиной раздался гневный рев Дункана. Он пытался вырваться от удерживавших его людей.
– Не рыпайся, дурак, – успокаивал его англичанин. – Ведь он провоцирует тебя. Надеется, что ты выскочишь и его подручные убьют тебя прежде, чем ты дотянешься до своего арбалета.
– Моего мужа здесь нет, – заявила Линнет. – Он тяжело ранен, и его унесли вниз.
– Какой неблаговидный поступок с его стороны! – продолжал юродствовать Кеннет.
– Кеннет Маккензи, если ты человек благородный, как утверждаешь, то должен признать, что мой долг хозяйки замка – находиться на этих стенах после того, как моего супруга тяжело ранили.
Он явно был недоволен и какое-то время молча смотрел на нее. Потом наконец отвесил низкий поклон.
– Я могу согласиться с этим, леди. Но при одном условии.
– Я не собираюсь торговаться с тобой, – резко возразила Линнет, прилаживая стрелу в арбалет. – Уходи и больше не возвращайся.
Не отрывая от нее взгляда, Кеннет поставил правую ногу на ближайший валун.
– А если не уйду, вы прострелите мне колено?
– Да, как и обещала.
– Ваше мужество впечатляет, миледи, но я не верю, что женщина умеет стрелять из арбалета. – Он погладил колено и улыбнулся. – Во всяком случае, так метко.
Линнет прицелилась.
– Бросать нож – это цыганский трюк, – поддразнил он ее. – Неудивительно, если провидица и знахарка владеет этим искусством. Но настоящее мужское оружие… – Он засмеялся. – Нет, не верю.
Линнет положила пальцы на спусковой рычаг арбалета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Я всего лишь служанка, – ответила Элспет, хотя смирение было не в ее правилах. – Не мое дело обсуждать приказы хозяина.
Услышав, как несколько стрел с глухим стуком ударилось о закрытые ставни, Линнет в отчаянии схватила свою сумку и, чуть не плача, начала размахивать ею перед носом одного из охранников.
– Здесь есть все необходимое на случай, если что-то случится с вашим господином или с кем-то из его людей. А вы не даете мне помочь им!
Охранники лишь молча кивали, давая понять, что слышат ее, но ни один не двинулся с места.
– Неужели вам нет дела до того, что кто-то может умереть от ран, если не будет вовремя оказана помощь?
Они обменялись многозначительными взглядами.
– Кто ранен? – сумка выпала из ее рук. Она схватила Малькольма за край одежды. – Кто, я спрашиваю? Мой муж?
Малькольм покосился на Алека.
– Вы скажете мне, – крикнула она, – я требую!
– С сэром Дунканом все в порядке, леди, – начал Алек. – Это Йен. Стрела попала ему в шею. Его нельзя было спасти…
– Будут и другие, и я должна им помочь, – заявила Линнет, отступив на шаг и расправив плечи. После этой страшной новости она только укрепилась в своем решении. – Возможно, среди них будет и мой муж.
– Не нужно беспокоиться о хозяине, – успокоил ее более разговорчивый Алек. – Он самый умелый воин. Я видел, как он раскроил одного мерзавца пополам одним ударом меча.
– А если настигнет стрела?
– Не настигнет. Ваш муж – непобедимый, миледи, – вмешался Малькольм. – И если потребуется, вступит в бой с самим дьяволом.
– Я тоже умею драться! – проснувшись, сказал Робби. Соскочил с коленей Элспет и схватил свой деревянный меч. – Буду драться с дядей Кеннетом до полной победы!
– Обязательно будешь. – Элспет поднялась и взяла Робби на руки. – Ты станешь настоящим воином, сильным и благородным, когда вырастешь, – нараспев говорила она, снова усаживаясь в кресло.
– Зато я уже выросла, – заявила Линнет. – И умею хорошо драться. Братья научили.
Элспет испуганно посмотрела на нее. Линнет с вызовом приподняла юбку и выхватила из башмака стилет.
– Он очень острый, и я знаю, как с ним обращаться. – Она посмотрела на Малькольма и Алека и опустила подол. – Не заставляйте меня это доказывать.
– Милая, это слишком, – сказала Элспет. – Сэр Дункан – доблестный воин и в твоей помощи не нуждается. А о раненых позаботится Фергус.
Линнет гневно посмотрела на няню и снова стала мерить шагами комнату. Наконец остановилась.
– Вы разве не слышите крики раненых? Оглохли, что ли? Или вам безразлично? У меня сердце обливается кровью!
Встревоженный ее громким голосом, Мейджер, старый пес, пополз к ней на брюхе, прижимая голову к полу и поджав хвост. Тихонько скуля, подобрался к ней и ткнулся носом ей в ноги.
– Мейджер, – едва слышно произнесла Линнет. Пес смотрел на нее преданными глазами, заскулил и стал лизать ей руки.
Захваченная врасплох, Линнет опустилась на колени, обняла пса и прижалась к нему щекой.
– Мейджер, ну почему они меня не слушают? – Линнет едва не заплакала.
Он был единственным, кто ее понимал и искренне, как мог, пытался утешить. И от этого ей стало чуточку легче.
Она прислушивалась к каждому доносившемуся со стен звуку, тщетно пытаясь себе представить, что там происходит.
В этот момент за дверью раздался голос Мармадьюка, приказывающего Томасу открыть дверь, что не предвещало ничего хорошего.
Линнет вскочила на ноги, наблюдая, как Алек отодвигает тяжелую щеколду. Дверь была заперта снаружи и изнутри. В наступившей тишине слышно было, как она скрипнула. Огромная фигура англичанина закрыла весь дверной проем, при виде мрачного выражения его лица Линнет похолодела.
– Нет! – крикнула она. Ей показалось, будто мир вокруг рушится. – Мой муж? Он… – Слова замерли на губах.
Сэр Мармадьюк покачал головой и провел ладонью по лицу, покрытому копотью.
– Сожалею, миледи, но я должен проводить вас к вашему мужу. Он жив, но вряд ли долго протянет, если никто не займется его ранами. Он отказывается покинуть стену.
Он не должен умереть! Все поплыло у Линнет перед глазами. Почва ушла из-под ног. Она ничего не видела, не слышала, не соображала.
Он не должен умереть!
Англичанин подхватил ее, чтобы она не упала. Элспет сунула ей в руки сумку, набросила на плечи плед.
Где-то за спиной раздался детский плач.
– Да поможет вам Бог, – сказал один из охранников, но она не поняла кто.
Мармадьюк вывел ее из комнаты, подталкивая к лестнице, ведущей на стену.
– Раны не слишком серьезные, миледи, не переживайте. Главное – он не желает покидать поле боя и уже потерял много крови. Надо убедить его спуститься вниз. Вас он послушает.
Он не должен умереть!
На полпути Линнет отказали ноги, и она стала оседать на ступени, англичанину снова пришлось подхватить ее на руки.
– Дункан будет жить, – уверял он Линнет. – И я не допущу, чтобы что-то случилось с вами.
Линнет молчала, судорожно сжимая сумку.
– Все будет хорошо, – пообещал он. Он не должен умереть!
– Мы уже почти пришли. – Мармадьюк остановился у двери, ведущей на парапет. – Леди, вы меня слышите? Вы поняли хоть слово из того, что я вам сказал? – Он ногой распахнул дверь.
– Да, слышала, – прошептала Линнет.
Его слова для нее ничего не значили. Он просто ее утешал. В ее сердце звучали другие слова. Он не должен умереть. Она не позволит ему умереть.
Глава 16
– Не верю своим глазам! – заорал Дункан, сверля взглядом англичанина. – Ты что, спятил?
Сэр Мармадьюк, выпрямившись, стоял перед ним, прижав к себе Линнет, заслонив ее своими широкими плечами. Одной рукой он обхватил ее за талию, другой – удерживал над головой щит.
Лишь едва заметные пряди огненно-рыжих волос и торчащая из-под щита кожаная сумка говорили о том, кого именно так самоотверженно защищал английский рыцарь своим могучим телом.
Дункан вытер стекающую со лба кровь и смачно выругался. Он не мог понять, как получилось, что этот болван так отчаянно закрывал ее от свистящих вокруг стрел, в то время как ее вообще не должно было быть здесь, на крепостных стенах.
Он отдал приказ держать ее под охраной.
В ее комнате. В безопасности. Подальше от всех этих ужасов.
А вовсе не здесь, наверху, среди стрел и огня, рядом с озверевшими вооруженными мужчинами.
Все еще чертыхаясь, Дункан отбросил арбалет и, не обращая внимания на свои окровавленные руки, выдернул жену из объятий Мармадьюка и заставил опуститься на колени у самой стены, пригнув ее голову так, чтобы Линнет оказалась под прикрытием ближайшего каменного зубца.
Отобрав у Мармадьюка щит, он протянул его Линнет.
– Прикройся им и не двигайся! – рявкнул он. – Делай, как я сказал. – Он не давал вымолвить ей ни слова.
– Но, милорд, Дункан, умоляю…
– Молчи! – Он обернулся к Мармадьюку: – Ты что, сдурел? О чем ты думал, когда тащил ее сюда? Если с ней… – Он внезапно умолк, схватившись за бок. Сквозь ладонь сочился ручеек крови.
Его задело стрелой из арбалета. На этот раз, подхватив Дункана, выругался Мармадьюк.
– Если не желаешь слушать меня и пригнуться, послушай хотя бы свою жену.
– Дункан! – взмолилась Линнет, высунув голову из-под щита. – Заклинаю тебя всеми святыми, у тебя в плече застряла стрела, и это не единственная рана. Бог знает, сколько их у тебя.
– Я сказал, пригнись! – Меж двух зубцов мимо головы Линнет просвистела стрела. Сраженный ею юноша с душераздирающим криком упал.
Это был один из оруженосцев Дункана. Стрела попала ему между лопаток. Кровь бросилась в голову Дункану, ярость затуманила взор.
Мармадьюк быстро прочел молитву.
Оруженосец был совсем юным, мальчишкой.
Всего несколько дней назад он гордо показывал Дункану первые волосы на своем подбородке.
И вот теперь он мертв.
Дункан запрокинул голову и взревел от гнева.
Он видел, как Линнет на четвереньках подползает к юноше.
– Женщина, оставайся на месте! Я не хочу видеть, как тебя убьют!
– И все же вы хотите сделать меня вдовой еще до наступления утра, – огрызнулась она, продолжая ползти. – Если вам нет дела до собственных ран, я спасу хотя бы других. – Она обернулась и с вызовом посмотрела на мужа. – Вам не удастся меня остановить.
– Ему уже нельзя помочь. Он мертв.
Линнет посмотрела на неподвижное тело, и лицо ее покрылось бледностью. Только сейчас она заметила, как неестественно подогнулись у парня ноги, только сейчас поняла, что стрела попала в легкое, а возможно, и в сердце.
Открыв рот, она попыталась закричать, но ни издала ни звука. Все в ней словно перевернулось, и она не могла пошевелиться, лишь смотрела на убитого оруженосца.
Да помогут ей небеса, от так похож на ее любимого брата Джейми.
И такой же юный.
Ей нравился этот жизнерадостный, всегда улыбающийся юноша. Он краснел, когда она улыбалась ему в ответ.
– Нет! – воскликнула Линнет, преодолев несколько шагов, отделяющих ее от убитого юноши. – Он не мертв! – Она перевернула его к себе лицом. – Он не мог…
Но его безжизненно мотнувшая голова и пустой взгляд говорили об обратном.
Линнет охватил леденящий ужас.
Она перевела взгляд с мертвого оруженосца на своего мужа. Тот поднял арбалет и, выглядывая из-за зубца башни, целился в кого-то внизу за стеной.
Было видно, как он сосредоточен и напряжен, натягивая тетиву.
Снизу донесся громкий крик – стрела попала в цель. Дункан присел, спрятавшись за зубцом от ответного выстрела.
– Дай Бог, – прошептал он едва слышно. – Дай Бог, чтобы это оказался тот бандит, что отнял жизнь у юного Эвана.
Страдание, появившееся на лице Дункана, было вызвано не болью от собственных ран, а безвременной гибелью юноши.
Линнет с трудом сдержала слезы. Она поплачет потом, а сейчас надо помочь раненому мужу. Она подбежала к нему и крепко схватила за здоровую правую руку.
– Хватит демонстрировать свою доблесть, Маккензи, пойдем со мной, – взмолилась она. Но он не двинулся с места. – Умоляю тебя!
Его лицо окаменело. Он стряхнул жену с руки, как надоедливую муху и, преодолевая боль, наклонился, чтобы поднять арбалет. Сжав зубы, попытался зарядить его, но Мармадьюк вырвал у него оружие.
Линнет с замиранием следила, с каким мастерством англичанин заряжает арбалет, налаживая стрелу, натягивает тетиву, прицеливается и наносит смертельный удар по невидимому противнику.
Мармадьюк прислонил арбалет к стене и встал прямо перед Дунканом, не давая ему дотянуться до оружия.
– Если ты сейчас же не уберешься отсюда, то никогда больше не сможешь взять в руки ни этот арбалет, ни какое-либо другое оружие.
– Дункан, умоляю, – снова начала Линнет. – Ты весь в крови. Я никогда не видела…
Нахмурившись, он схватил Линнет за локоть и оттащил в сторону – двое мальчишек тащили огромный котел с кипящим маслом.
– Эй, щенки, смотрите под ноги!
Он сгреб жену в охапку и крепко держал ее, закрывая собой все время, пока два здоровяка принимали у мальчишек котел, выливая его содержимое за стены.
Снизу донеслись пронзительные крики. Дункан одобрительно кивнул и только после этого отпустил Линнет.
– Проследи, чтобы она вернулась туда, откуда ты ее привел, – приказал он Мармадьюку, подталкивая жену к англичанину. – И только посмей нарушить мой приказ, – добавил он и, выхватив меч, подскочил к небольшой группе своих людей, скрестивших оружие с двумя мерзавцами, которым удалось взобраться наверх.
– Леди, пойдемте, – сказал Мармадьюк, обхватив ее за плечи. – Позвольте мне проводить вас вниз, в безопасное место. Я знал, что ничего из этого не выйдет.
Линнет оглянулась и на дальнем конце парапета увидела, как ее муж сражается с каким-то монстром, размахивающим боевым топором. Из-за тяжелых ранений движения его были замедленными, над головой пролетали огненные стрелы. Ударяясь о каменный парапет, они рассыпались множеством искр. Затаптывая ногами огонь, носились мальчишки.
– Леди, идемте же, – подтолкнул ее Мармадьюк. – Здесь нельзя оставаться.
– Я никуда не пойду, – упрямо заявила Линнет.
Дункан между тем с трудом отражал атаки противника. Если бы не раны, он давно расправился бы с негодяем и сбросил его со стены, не дав даже замахнуться топором.
Но сейчас, как показалось Линнет, он слабел с каждой минутой. Если так пойдет и дальше – он проиграет бой.
Только не это. Он не должен умереть.
Она поклялась всем святым, что не даст ему погибнуть, и скорее умрет сама, чем нарушит эту клятву.
И если Бог ей поможет, никто из их людей больше не умрет.
Мимо их ног просвистела огненная стрела, и сэр Мармадьюк, шагнув в сторону, затоптал дымящееся древко. Линнет воспользовалась моментом и бросилась прочь от него, снова на стену.
Схватила арбалет Дункана, подняла и прицелилась через амбразуру.
– Кеннет Маккензи! – громко крикнула она копошащимся внизу людям. – Ты меня слышишь? Отзовись!
– Леди, остановитесь, они убьют вас! – Мармадьюк попытался оттащить ее от стены.
Линнет бросила арбалет и схватилась за зубец стены.
– Оставь ее, – донесся голос снизу, со скалистого берега у подножия крепости. На какой-то миг бой прекратился.
Одинокая стрела с грохотом ударилась о каменный пол рядом с Линнет. Воцарилась зловещая тишина, нарушаемая лишь свистом ветра в амбразурах и шумом волн, накатывающих на основание крепости.
– Дайте леди выйти и сказать, что она хочет, – снова раздался тот же голос.
– Не слушайте его, это просто безумие, – шепнул ей на ухо Мармадьюк. – Он хочет убить вас.
– Побойся Бога! – взревел Дункан, мертвой хваткой вцепившись ей в руку окровавленными пальцами. – Немедленно иди в замок! – Он дернул ее с такой силой, что она отлетела далеко от зубца.
– Оставьте меня! – Ей удалось вырваться от Дункана.
– Держите ее!
– Не подходите! – Она выхватила из ботинка стилет и приставила к своему горлу. – Никто не сможет мне запретить говорить с братом мужа.
Послышались ропот, проклятия, но никто не двинулся с места.
Не сводя глаз с окруживших ее воинов Маккензи, Линнет положила стилет на ближайший зубец и обвела всех суровым взглядом.
– Те из вас, кто видел, как я учила Робби бросать нож, знают, как я это делаю. Мне не хотелось бы демонстрировать вам свое умение.
Она снова подняла арбалет.
– Я здесь, – крикнула она высокому широкоплечему мужчине внизу, который был хорошо виден среди перевернутых вверх дном лодок – там прятались его люди.
Она посмотрела на него так, словно одной лишь силой взгляда хотела заставить убраться восвояси.
На какой-то момент ей показалось, что там внизу стоит ее муж, таким поразительным было сходство между братьями-близнецами.
Однако вокруг Кеннета она снова увидела грязно-зеленое свечение, как тогда, в тисовой роще.
Она перехватила арбалет поудобнее.
– Я здесь, Кеннет Маккензи, – повторила она, – и предлагаю тебе и твоим людям отсюда уйти. – Линнет подперла арбалет ногой. – Иначе я прострелю тебе колено, и твоим людям придется тебя унести.
Кеннет склонил голову и широко улыбнулся. Снизу донеслось хихиканье.
– Это твои люди смеются? Те самые, с которыми ты был в тот день? Или другие? – с вызовом крикнула она.
Кеннет поднял руку, и смех прекратился.
– Они смеются не над вами, благородная леди, – крикнул он. – А над моим братом, который прячется за женской юбкой.
За ее спиной раздался гневный рев Дункана. Он пытался вырваться от удерживавших его людей.
– Не рыпайся, дурак, – успокаивал его англичанин. – Ведь он провоцирует тебя. Надеется, что ты выскочишь и его подручные убьют тебя прежде, чем ты дотянешься до своего арбалета.
– Моего мужа здесь нет, – заявила Линнет. – Он тяжело ранен, и его унесли вниз.
– Какой неблаговидный поступок с его стороны! – продолжал юродствовать Кеннет.
– Кеннет Маккензи, если ты человек благородный, как утверждаешь, то должен признать, что мой долг хозяйки замка – находиться на этих стенах после того, как моего супруга тяжело ранили.
Он явно был недоволен и какое-то время молча смотрел на нее. Потом наконец отвесил низкий поклон.
– Я могу согласиться с этим, леди. Но при одном условии.
– Я не собираюсь торговаться с тобой, – резко возразила Линнет, прилаживая стрелу в арбалет. – Уходи и больше не возвращайся.
Не отрывая от нее взгляда, Кеннет поставил правую ногу на ближайший валун.
– А если не уйду, вы прострелите мне колено?
– Да, как и обещала.
– Ваше мужество впечатляет, миледи, но я не верю, что женщина умеет стрелять из арбалета. – Он погладил колено и улыбнулся. – Во всяком случае, так метко.
Линнет прицелилась.
– Бросать нож – это цыганский трюк, – поддразнил он ее. – Неудивительно, если провидица и знахарка владеет этим искусством. Но настоящее мужское оружие… – Он засмеялся. – Нет, не верю.
Линнет положила пальцы на спусковой рычаг арбалета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25