– Меня несколько смущает его обострившийся интерес к моей персоне. Я все что угодно готова сделать ради счастья своего друга, но стать его женой было бы нечестно, в первую очередь по отношению к нему. Я убеждена, что Саймон заслуживает взаимности.
– Очень здраво, мисс Кэллахан. Очень здраво…
Киран вспомнил наконец об ожидавшем его госте и поспешил домой на запах кофе.
– Как хорошо, что ты к нам заглянул, Гай! – воскликнул он, вымыв руки. – В последнее время ты не часто у нас бываешь. Оно и понятно. Горячая стоит пора.
– Киран, скажу прямо. Меня впечатлил твой пейзаж.
– Забирай, он твой, – щедро распорядился Киран.
– Нет, друг, так не пойдет. Я намерен его купить, – строго возразил Гай Радклифф.
– Это что-то новенькое, признаться!
– Киран, Гай прав. Живопись – это серьезный труд. А за плоды труда полагается выкладывать денежки, – вмешалась Алана.
– Но для меня это увлечение… Так, баловство… Время препровождение для души, – смущенно проговорил старший брат.
– Не имеет значения. Ты написал отличную картину, за которую, если выставить ее в галерее, можно получить немалые деньги. Будет несправедливо, если их получит кто-то посторонний, а не автор холста.
– Но мы говорим не о ком-то постороннем, а о тебе, Гай, Ты много раз одалживал нам оборудование. От тебя доставляют оливковое масло по смешным ценам. У нас на столе виноград из твоих виноградников. Ты даешь нам толковые советы по управлению… Было бы нелепо торговаться с тобой из-за какой-то мазни. Если тебе нравится эта картина, то и бери ее даром. Если же ты надеешься ее покупкой завуалировать очередные пожертвования в нашу пользу, то даже не думай об этом. Не обижай нас, превращая дружескую поддержку в щедрые подачки.
– Как ты мог такое подумать, Киран?!
– Я не думаю, я просто прошу этого не делать… Мой зуд рисовальщика вряд ли способен спасти «Шиповную гряду» от разорения. Нужно много трудиться, чтобы этого избежать.
– Киран, твой талант рисовальщика может дать тебе много больше, чем процветание «Шиповной гряды», – убежденно возразил Гай Радклифф.
– Ну это еще бабушка надвое сказала, – отшутился Киран, смущенный такой оценкой.
– У Алекс есть связи в художественном кругу!
– Это мы уже проходили, – махнул рукой Киран Кэллахан.
– Теперь иное дело, – заверил его Гай.
– Так, постойте! О чем вы сейчас говорите? Я чего-то не знаю? – обеспокоенно спросила девушка.
– Полагаю, очень многих вещей, – раздраженно объявил гость.
– Что все это значит? – возмутилась она.
– Ничего, Лана, – бросил Киран.
– Вы с Алекс уже обсуждали возможность экспонирования твоих работ? – предположила Алана.
– Мы обсудили с ней кое-что совершенно иное! – свирепея на глазах, объявил Киран.
– Я и предположить не могла, что между вами все было настолько серьезно, – растерянно пробормотала девушка.
– Давайте сменим тему, – с трудом взяв себя в руки, предложил Киран, усаживаясь за обеденный стол.
– Я рассказала Гаю о нашем намерении сделать из «Шиповной гряды» туристическую достопримечательность.
– Лана, сестренка, ты все еще не отказалась от этой бредовой идеи после того, как мы подсчитали, сколько придется вложить в этот проект прежде, чем он начнет приносить прибыль?! – стараясь быть крайне терпеливым, процедил старший брат. – А потом, не стоило бы забывать об отцовских склонностях. Или, может быть, ты считаешь, что пьяный разорившийся фермер – тоже часть экспозиции?
– Не смей так говорить о нашем отце! – вспыхнула девушка. – Я уверена, он сумеет взять себя в руки. И это могло бы быть полезно для него. Папа почти не видит новых лиц. А общение может сыграть целительную роль.
– Да он возненавидит все это. Его же ежесекундно будет коробить, если праздные чужаки будут слоняться по его земле и совать повсюду свои досужие носы. Попомни мое слово, Лана, ты напросишься на крупные неприятности, если не оставишь эту затею! – предостерег ее старший брат.
– Так что, опять тупик? – растерянно спросила она.
– Пора бы к этому привыкнуть, – злорадно проговорил Киран.
– Да никакого тупика нет и в помине. Прекрати стращать сестру, – вмешался Гай Радклифф. – Я приехал для того, чтобы пригласить вас всех троих к себе на ланч. Жду вас завтра.
Нам нужно многое обсудить. Обязательно привозите отца.
– Мы постараемся его уговорить, но обещать ничего не будем… Да, Гай, насчет картины. Никаких денег. Забирай, если нравится. Она твоя.
– Уж будь уверен, я найду способ отплатить тебе, братишка, – шутливо пригрозил Гай Радклифф. – Я обрамлю ее.
– Как хочешь. Никогда не обрамляю своих работ. Овчинка не стоит выделки, – самокритично заметил Киран.
– Да-да! Как еще мог отреагировать скромник Кэллахан, – съязвил Гай. – Но я тебе скажу, что в моем доме она займет достойное место… А через годы я с гордостью скажу: «Да, это Кэллахан. Он сам подарил мне эту картину, поскольку он мне друг, и я счастливчик, что близко знаком с ним».
– Мечтать не вредно, – рассмеялся Киран Кэллахан.
Глава четвертая
На торгах Шерстяной биржи рухнули последние робкие надежды Кэллаханов. Ситуация сложилась не в их пользу. Качество шерсти было признано посредственным, и это не удивительно, поскольку поголовье их шёрстных овец давно не обновлялось и требования моды и рынка, предъявляемые к качеству сырья, оказались для них недостижимыми. Продукция пошла по обидно низким ценам, практически за бесценок. И рассчитывать на более выгодную конъюнктуру не было никаких оснований, а наличные требовались уже сейчас.
– Это ужасно! – восклицала Алана Кэллахан.
– Послушай, могло быть и хуже, – философски заметил ее брат.
– Год надежд! Двенадцать месяцев тяжелой работы! Триста шестьдесят пять дней недосыпаний!
– Обычная статистика успехов семейства Кэллахан, – пресно заявил Киран в ответ на ее негодующие восклицания. – Только не надо падать духом. Ты ведь знала, что такое вполне может произойти… Ладно, сестренка, держись веселее. Все не так плохо, – ободрил ее брат. – Здесь Чарлз Денби. Не нужно показывать ему нашего разочарования.
Их дядя Чарлз Денби и при жизни своей сестры Аннабел чуждался своих племянников. Причиной этому отстранению служил неудачный, по мнению Денби, выбор супруга. Этот неотесанный ирландец Алан Кэллахан не был достоин руки их сестры и дочери, а потому и отпрыски его не были в почете. Тем более теперь, когда они, работая с утра до ночи, еле сводили концы с концами, а три дочери Денби регулярно ездили в Сидней, ужицали в самых дорогих ресторанах города и одевались в лучших магазинах. Денби были уверены, что жизнь всерасставила по своим местам, разведя их по разным социальным ступеням, и постоянно делились с окружающими этой мудростью.
– Я рада, что отец остался дома и не видит всего этого, – проворчала Алана Кэллахан, когда Чарлз Денби прошел мимо них, словно бы и не заметив.
– Обрати внимание, наш дядюшка Чарлз и карающую Виолетт тоже с собой притащил, – язвительно кивнул в сторону кузины Киран.
– Боже, а ее-то для чего? Что она в этом смыслит?
– Может, и не смыслит. Но чем не повод продефилировать в новом наряде за несколько тысяч долларов? Где же еще дочерям богатых овцеводов высматривать себе женихов, как не на Шерстяной бирже после настрига. Тут все перспективы на виду!
– Я думала, она и Гай… – начала Алана.
– Ой, что-то это так сомнительно… – прервал ее Киран. – Не думаю, что Гай польстится на такое чудище. Хотя Денби, конечно, этого хотелось бы. Но уж и не знаю, что они могут ему предложить в обмен на свободу и здравый смысл. Потому что мужчина в своем уме на такой не женится, даже если будет от голоду помирать под забором. Девицы стервознее этой мне еще встречать не приходилось.
– Ты преувеличиваешь, Киран, – заступилась за кузину Алана.
– Однако эта не пройдет мимо молча, как ее папаша. Обязательно отпустит какую-нибудьскверную реплику из своего дрянного репертуара, – проговорил сестре на ухо Киран, увидев, что с неизбежностью локомотива к ним приближается старшая из кузин Денби.
– И вы двое тоже здесь? Неужели что-то настригли? На пару носков, надеюсь, хватит.
– Мы, в отличие от прогрессивных Денби, не мерим настриг носками. Все как-то по-ста-ринке – кипами и тоннами, – хладнокровно парировал Киран. – Как поживает дядюшка Чарлз? Постарел, послабел глазами? Прошел вплотную к нам и не заметил, бедняга, – съязвил он. – Чего не скажешь о тебе… Раздобрела, сыто живешь. Настоящая дочь скотника.
– Иди ты, Киран… – злобно процедила кузина.
– Куда девались твои хваленые светские манеры, Ви? Пообтрепались в безуспешных поисках подходящего мужа? Должно быть, высоки, требования девицы Денби, если годы бегут, а партия все не находится.
– Простите, что я слышу? Какая-то рвань берется давать оценки моим светским манерам? Я в отличие от некоторых в себе уверена, и ваше злословие мне ничем навредить не может.
– Твоя уверенность, Ви, это производная от твоей глупости. Так что иначе и быть не может, – насмешливо объявил Киран Кэллахан.
– Вот уж кто был глуп, так это ваша мать. И нужно было против воли семьи выходить замуж за ирландского выскочку, который и отправил ее в могилу!
– Никогда не мог понять, чем вы, Денби, на самом деле кичитесь, чем так чванитесь. Наша мать была родной сестрой твоего отца. В семье Кэллахан немыслимо, чтобы брат относился к своей сестре так, как Чарлз относился к Аннабел. И если это признак вашего благородства и высокого развития, то упаси Господь наш род от такого отличия. Предпочитаем оставаться просто людьми. А что касается оценок всяческих достоинств, то мне и Алане посчастливилось быть детьми женщины, которой твой отец и все твое спесивое семейство в подметки не годятся.
– Да пошел ты!.. – яростно бросила ему Виолетт и энергично зашагала прочь, высоко задрав голову в праведном негодовании.
– Не слишком ли ты был с ней крут? Она всего лишь самовлюбленная дурочка.
– Сама напросилась, – безразлично ответил Киран. – Видеть этих напыщенных идиотов не могу.
– Эти напыщенные идиоты – наши ближайшие родственники, Киран, – поддела брата Алана.
– Да… Родственников не выбирают, – попенял он. – Узколобые мизантропы, филистеры, – бурчал старший брат.
– Сколько гнева! – раздался голос Гая Радклиффа. – Надеюсь, это не обо мне?
– Нет, – всерьез возразил на его шутливый вопрос Киран, повернувшись на голос. – Встретили родственничков.
– Да, я недавно расстался с ними, сославшись на дела. Иначе не было шансов. Бедняга Чарлз… С сединой на висках, а все старается прослыть отличным малым. Он робеет чуть не до смерти, когда с ним заговаривает какой-нибудь набоб. В окружении своих капризных и требовательных женщин он стал совершенным невротиком. Мне его искренне жаль.
– А мне нисколько. Что хотел, то и получил, – резко отозвался Киран.
– Ты удивишься, дружище, но ровно то же самое я только что услышал от него. Только это высказывание касалось Кэллаханов. А по-моему, не нам судить, кто какую кару заслуживает в земной жизни. Успех – это та же самая рулетка. С одинаковым успехом может выиграть и достойный человек, и отпетый негодяй.
– Я бы сказал, что отпетые негодяи все же выигрывают чаще, – хмуро пробормотал Киран.
– Опять-таки нам неизвестно, чем они за это платят…
– Меня эти душеспасительные беседы никогда не трогали, – раздраженно оборвал друга Киран и, обратившись к сестре, проговорил: – Лана, мне претит эта атмосфера. Ты не станешь возражать, если я вернусь в отель?
– Конечно, возвращайся. Я еще побуду, посмотрю, как идут торги.
– Иди, брат. Я присмотрю за Аланой, – заверил его Гай Радклифф.
– Вам нет нужды за мной присматривать, – тихо проговорила Алана Кэллахан, облокотившись о перила, когда старший брат ретировался. – Я в полном порядке, и все у нас хорошо.
– Не уверен. У раздражения Кирана есть причины посущественнее присутствия Денби.
– Брат просто очень устал… Отправляйтесь к своим друзьям.
– Ты и Киран и есть мои друзья, – заверил ее Гай Радклифф.
– Хотя в ваш круг мы не вхожи.
– Это потому, что вы сами не желаете в него войти. Сколько моих приглашений проигнорировала лично ты, Алана? Я стараюсь дружить со всеми в долине, и мне обычно отвечают взаимностью. Понимаю, что у каждого свои мотивы для сближения со мной, и не всегда эти мотивы кристально чисты, но только гордые Кэллаханы упрямо держатся особняком. Впрочем, именно это мне в вас и нравится. Вы верны себе, что бы ни происходило в вашей жизни, как бы тяжела и сурова она ни становилась. Мне импонирует то, что вы не ропщете. Я не принимаю в расчет те едкие замечания, которые порой отпускает Киран, поскольку даже представить не берусь, как сложно человеку с душой и призванием художника растрачивать свои жизненные силы на неблагодарный крестьянский труд. Порой он теряет самообладание, за что сам потом себя нещадно корит. Я давно знаю Кирана… Но ведь и с Денби не все так безнадежно, – бодро сменил тему Радклифф. – Ты сама недавно отмечала, что малышка Роуз подает большие надежды. В отличие от маменьки и старших своих сестрицона не третирует папашу до такой степени, что он буквально начинает трусливо от них увиливать. И на нее благодаря разрыву в возрасте не столь сильно влияние этой мегеры Виолетт… Ну так как, выпьешь со мной кофе? – вновь виртуозно переменил он тему.
– Не хочется, – покачала головой Алана.
– А мне хочется. Составь компанию? – просительно проговорил мужчина.
– Хорошо… Но обещайте мне рассказать, что вам известно о личных делах Кирана. Мне кажется, у него кто-то есть в городе, – заговорщически сообщила девушка. – И он неспроста сейчас сбежал с биржи. Что вы об этом знаете?
Алана и Гай заняли столик в небольшом кафе в деловом центре города.
Девушка подкупающе улыбнулась спутнику, надеясь на ответную любезность с его стороны. Она была убеждена, что он более осведомлен об амурных делах ее старшего братца.
– Что это было? – демонстративно подозрительно спросил ее Гай Радклифф, нахмурившись.
– В смысле? – непонимающе уточнила Алана.
– Ты мне улыбнулась или мне так только показалось?
– Ну, улыбнулась, – нехотя призналась она.
– Тогда это событие нужно отпраздновать! – торжественно объявил он. – Я закажу виски. А ты что будешь?
– Не рановато ли для виски? – осторожно осведомилась Алана.
– Можешь не пить, – отозвался Гай. – Закажи джин с тоником или бокал белого вина.
– Вы, кажется, собирались что-то праздновать. По-моему, шампанское больше годится для этих целей.
– Ты совершенно права, Лана. Твоя лучезарная улыбка стоит того, чтобы распить за нее бутылку шампанского, тем более что мне она адресуется впервые.
– Не возводите напраслину, мистер Радклифф, – притворно возмутилась девушка. – Не такая уж я и бука.
– И совсем не бука. Но до сих пор со мной ты была чрезвычайно сурова… А теперь, Лана, сделай глубокий вдох и расслабься, – распорядился он, поднимаясь из-за стола, и в ответ на вопросительный взгляд девушки шепотом заметил: – Я очень скоро вернусь. Почитай пока меню.
Гай отправился в бар. Алана предположила, что за шампанским. В данный момент ее больше занимала загадка поспешного исчезновения старшего брата. Внутреннее чутье подсказывало, что в Сиднее у Кирана есть тайная возлюбленная. Но почему тайная? Это серьезно озадачивало девушку.
– Итак, ты определилась с заказом? – вывел ее из задумчивости вернувшийся Гай Радклифф.
– Пакетик картофельных чипсов, – пошутила девушка.
– Идеальный выбор к шампанскому, – отозвался он. – И все-таки подумай еще. Я хочу, чтобы ты плотно пообедала. А то, не дай бог, голова от вина кругом пойдет, начнешь творить такое, о чем впоследствии пожалеешь…
– Если и пойдет голова кругом, то не от вина, Гай, – возразила она. – Я уже с трудом представляю, как после таких-то торгов мы еще один год протянем. Задолженности растут, а платить нечем.
– Может, все еще наладится. Торги еще в самом начале.
– Ну, не утешайте меня, это пустое, – махнула рукой девушка.
– Ладно… Давно пора заречься спорить с Кдллаханами, а тем более пытаться их в чем-то убедить, – весело проговорил Гай. – Что ты закажешь? – спросил он, когда к их столику подошел официант.
– Простите, Гай, но я действительно не голодна, – покачала головой Алана.
– Хорошо, я не буду настаивать, но при одном условии. Мы сейчас выпьем по бокалу шампанского за будущие успехи, я доставлю тебя в отель, поскольку обещал твоему брату, но ты должна дать мне торжественное обещание, что мы поужинаем вместе.
– А мне надеть нечего, – призналась она.
– Это проблема? – спросил Гай.
– Полагаю, да…
– В городе, где столько модных магазинов?
– Вы смеетесь надо мной, Гай?! – возмутилась девушка. – Пригласите Виолетт, у нет недостатка в обновках! И вообще, я не могу задерживаться в Сиднее. Я планирую как можно скорее вернуться на ферму. Боюсь, как бы отец вновь не запил от тоски и одиночества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11