Здесь выложена электронная книга Осень сердца автора по имени Спенсер Лавирль. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Спенсер Лавирль - Осень сердца.
Размер архива с книгой Осень сердца равняется 289.17 KB
Осень сердца - Спенсер Лавирль => скачать бесплатную электронную книгу
OCR Angelbooks
Оригинал: Lavyrle Spencer, “November of the heart”
Аннотация
В романе рассказывается об истории любви юной дочери богатых родителей Лорны Барнетт и простого рабочего, сына бедных норвежских иммигрантов Йенса Харкена. На пути к счастью у влюбленных , казалось бы, множество непреодолимых препятствий — огромная разница в общественном положение и предубежденность родителей девушки. Но глубокое чувство молодой пары, а также талант и трудолюбие Йенса, способны преодолеть все трудности и одержать победу в борьбе за свое счастье.
Лавейл Спенсер
Осень сердца
Моему мужу Дэну… после 31 года супружества это по-прежнему лучший подарок, который я получила от жизни.
Глава 1
Озеро Белого Медведя, Миннесота, 1895 год
Столовая имения Роуз-Пойнт гудела от разговоров. Восемнадцать человек разместились за огромным обеденным столом красного дерева в ярком свете массивной люстры. Последней переменой обеда из трех блюд оказалась свежая спаржа, приправленная солеными семенами настурции, которую подали со свежими булочками в виде лебедей и кусочками свежего масла, размером и формой напоминавшими лепестки водяных лилий. Стол, покрытый льняным полотном с вышитой монограммой семьи Барнеттов, был сервирован столовым серебром от Тиффани и королевским фарфором Веджвуда. В центре стола красовались пятьдесят великолепных роз «Госпожа Бурбон» из собственного сада, и ночной девятичасовой бриз, дувший в окна, обращенные в сторону озера, сливался с их душистым благоуханием.
Стены комнаты украшали обои в стиле Уильямса Морриса: на фоне густого темно-красного цвета спелые виноградные гроздья переплетались с орнаментом из листьев. На уровне плеча начинались окна высотой девять с половиной футов в массивных бордовых рамах вишневого дерева. Рамы были сплошь покрыты искусной резьбой, а из каждого угла вам улыбались веселые ангелочки.
Во главе стола восседал сам Гидеон Барнетт, плотный мужчина с седеющими моржовыми усами и массивным подбородком. Напротив сидела его жена Лавиния, тоже толстушка, необъятный бюст которой можно было сравнить разве что с надутым парусом. Ее волосы были уложены вокруг головы блестящим серебряным венцом и украшены гребнями и розой из органди. В честь торжества за столом позволили остаться всем четырем отпрыскам четы Барнеттов в возрасте от двенадцати до восемнадцати лет, а также тетушкам Агнес и Генриетте, двум старым девам, которые приходились сестрами Гидеону и, как водится, все время жили в семье Барнеттов. Здесь же собрался весь цвет общества, члены яхт-клуба «Белый Медведь», друзья дома, которые тоже в разгар летнего сезона стекались сюда из Сент-Пола.
Ужин был дан в честь празднества: яхт-клуб, «Миннетонка», ратуя за процветание и пропаганду парусного спорта, вызвал на спор коллег из «Белого Медведя» для участия в ежегодных парусных соревнованиях, которые намечено было проводить в течение трех лет. Сегодня как раз закончилась первая, регата. Можно было представить себе горечь поражения в такой день! Это было похуже, чем проиграть тяжбу в суде, ведь в обществе парусный спорт стал почти маниакальной страстью, а его члены буквально помешались, стремясь стать непревзойденными яхтсменами.
— Проклятье! — взорвался Гидеон Барнетт, ударив кулаком по столу. — Это же просто немыслимо, что никто из наших не выиграл!
Он все еще был в парусиновых брюках и голубом свитере, на котором во всю грудь красовались крупные белые буквы — аббревиатура клуба «Белый Медведь».
— Все знают, что «Тартар» быстрее «Китс»! — Барнетт ударил кулаком по столу, да так, что все бокалы дружно звякнули. На другом конце стола движением левой брови Лавиния тут же бросила на него сердитый взгляд: фужеры-то ведь были из набора Уотерфорда, ровно на двадцать четыре персоны.
— Мы должны что-то сделать с парусами! — кипятился Гидеон.
— С парусами? — переспросил его друг Натан Лаваль. — Ты же знаешь, Гид, яхта и так уже тащит шестьсот семьдесят квадратных футов парусов, а вручную можно управлять только семнадцатифутовым парусом.
— Чтобы выиграть в весе, нам нужно заменить их на шелковые. Разве я не предлагал попробовать натянуть шелк?
— Дело не только в парусах, Гид, скорее в сопротивлении движению яхты. Мне кажется, что у «Тартара» неудачная конфигурация корпуса, — невозмутимо продолжал Натан.
— А мы ускорим ход! Попомни мои слова — мы разберемся с сопротивлением и в следующем году выиграем гонки!
— Возможно, но как?
— Как? — воскликнул Гидеон. — Вот уж не знаю как, да только я не хочу больше просто так по чьей-либо милости терять по десять тысяч долларов, да еще в пользу этих чертовых землечерпалок из «Миннетонки», тем более что они сами и вызвали нас на спор!
— Никто не заставлял тебя, Гидеон, делать такую большую ставку. Ты спокойно мог бы поставить и сотню долларов, — вступила в разговор Лавиния.
Однако все уже хорошо знали, что делать ставки оказалось таким же острым развлечением, как и участвовать в самих гонках, так что члены клуба с азартом вносили по десять тысяч долларов.
Справа от Гидеона возник слуга и тихо спросил:
— Сэр, могу я унести спаржу?
— Да, уноси, — рявкнул Барнетт, сделав соответствующий жест рукой, и, не меняя тона, повернулся к жене: — Каждый из присутствующих за этим столом имеет равные доли в парусных соревнованиях, и никто из нас не хочет просто так терять свои деньги, особенно в пользу этой компании из «Миннетонки», тем более что все газеты Америки и так уже следят за всем, что тут происходит, а Тим фотографирует каждое событие.
Он продолжал, обращаясь уже к Тиму Иверсену, члену клуба и преуспевающему фотографу, который вел летопись яхт-клуба со дня его основания:
— Оставим в стороне деньги, но я, в конце концов, пока еще командор нашего клуба и ненавижу потери. Поэтому вопрос остается открытым — как нам добиться победы?
Дочь Гидеона Лорна довольно долго сидела, прикусив язычок, прежде чем решилась вставить со своего места:
— Мы могли бы заказать братьям Херрешофф проект и построить новую яхту.
Все взоры в столовой тут же обратились к хорошенькой восемнадцатилетней барышне, которая своими карими глазами не отрываясь смотрела на отца. Ее золотисто-каштановые волосы были уложены в высокую прическу «девочки в стиле Гибсона», что в сочетании с линией шеи было куда более соблазнительным, чем корона, венчавшая голову матери. Лорна стала носить эту прическу с прошлого лета, когда сам маэстро Чарльз Дана Гибсон был гостем имения Роуз-Пойнт и с удовольствием пускался в пространные монологи, объясняя пафос своей моды и стиль своих «девочек»: женщина может быть свободной и иметь индивидуальность и в то же время оставаться женщиной. Поддавшись влиянию Гибсона, Лорна не только изменила прическу, но и полностью обновила свой гардероб, отказавшись от изысканных шелковых платьев и турнюров и заменив их нестрогими нарядами спортивного стиля, юбками и блузками.
Казалось, глаза Лорны, сидевшей перед отцом, искрились вызовом:
— Ведь могли бы, папа, а?
— Братья Херрешофф? — переспросил папаша. — Из Провиденса?
— А почему бы и нет? Уж ты-то, папа, мог бы дать им эту возможность.
— А ты откуда знаешь этих самых Херрешоффов?
— Я умею читать, папа. Их имена появляются практически во всех статьях журнала «Оуттинг». А ты что, знаешь кого-нибудь лучше?
Лорна прекрасно помнила, что отец не одобрял ее интереса к неженскому парусному спорту. И уж тем более если он все про себя решил насчет яхты, то ей лучше сидеть и помалкивать, как и подобает настоящим леди, которых Лорна хоть и уважала, но считала законченными занудами. Более того, такая ситуация была для нее как бальзам на раны ее тайного чувства: ведь отец должен винить только самого себя за то, что она вдруг увлеклась спортом, которым так восторгался господин Гибсон. В конце концов, ведь именно отец пригласил Гибсона в Миннесоту. Вскоре после приезда молодого модельера с его радикальными взглядами на освобождение американских женщин Лорна стала одеваться и вести себя в манере Гибсона «девушка-мальчик». Вот тогда-то Гидеон вознегодовал: «Это возмутительно! Моя дочь носится по городу, сверкая лодыжками! И подбивает друзей создать женскую команду «Белого Медведя»! Зачем это нужно, ведь каждый дурак знает, что место женщины только в гостиной!»
И снова эти фокусы, да еще во время вечеринки, где собрался весь цвет Миннесоты, его дочка вдруг осмелилась давать советы его друзьям, как решать их собственные проблемы!
Пока он продолжал сердито смотреть на нее, она повторила вопрос:
— А ты что, папа, знаешь все-таки кого-нибудь лучше?
Поддержка подоспела, однако, от молодого Тейлора Дюваля, соседа Лорны:
— Вы должны согласиться, Гидеон, что в этом что-то есть.
Тогда Гидеон перевел взгляд с дочери на Тейлора. Это был блестящий и энергичный молодой человек, который уже в двадцать четыре года походил на отца и внешностью, и деловой хваткой и который скоро, очень скоро уверенно займет свое место в обществе. А джентльмены тем временем обменивались взглядами — наиболее влиятельная и могущественная группа не только в «Белом Медведе», но в целом на финансовой сцене Миннесоты. Они занимали почетное место в справочнике «Кто есть кто» в штате и делали огромные деньги на железных дорогах, разработках залежей железной руды, мукомольных фабриках, а также, как это было с Гидеоном Барнеттом, и на лесоразработках. Кто-кто, а уж они-то, конечно, могли бы подрядить братьев Херрешофф построить новую яхту, чтобы выиграть гонки. При одном условии: жены тоже не будут против…
А с какой стати женам-то возражать? Они уже вовсю наслаждались славой, которую вдруг обрели благодаря страстному увлечению своей сильной половины парусным спортом. И ворчанье Лавинии уже ничего не значило. Ведь это увлечение считалось шиком, привилегией, которая давала право появляться на страницах газет, мелькать на фотографиях рядом с мужьями. Одним словом, жизнь потекла необыкновенная, и каждая из них вдруг по-настоящему осознала, что ее вес в обществе измеряется прежде всего длиной тени, отбрасываемой супругом, а потому чего это ради они стали бы возражать, чтобы самые известные и престижные в Америке судовые дизайнеры построили новую яхту?
— Конечно, это нужно сделать. И ведь мы давно уже могли бы их подрядить.
— И правильно, эти выходцы из Новой Англии знают, как строить яхты, они всегда у них и были.
— А вот насчет парусов они, скорее всего, тоже не знают, все-таки лучше паруса из шелка или нет.
— Может быть, нам прямо сейчас или, на худой конец, завтра послать им телеграмму?
— Ну да, ведь тогда уже в конце лета у нас будут чертежи или хотя бы эскиз, а уж к следующему маю — и сама яхта, как раз к началу парусного сезона.
Прежнее недовольство уступило место волнению, с которым джентльмены продолжали обсуждать новые возможности, открывшиеся перед ними.
Тем временем со стола уносили остатки ужина.
Слуга подошел к Лавинии и тихо проговорил:
— Ваше горячее, мэм.
Лавиния довольно сердито взглянула на молодого человека, который скромно держал в руке тарелку с золотым ободком.
— Да поставь ты ее, ради Бога, — вполголоса приказала она.
И тут в трех дюймах от стола Йенс Харкен выронил из рук горячую тарелку. Серебряная крышка подпрыгнула, издав при этом жалобный звук разбитого колокольчика.
Лавиния вскинула глаза. Да, конечно, как и остальные дамы ее круга, она могла быть только супругой своего мужа, и уж одно это обеспечивало ей высокое положение в обществе. Другое дело — домашний очаг: здесь она была царицей и безраздельно правила всем — прислугой, хозяйством и прочим. Вот почему неловкость лакея так задела ее самолюбие, и она только коротко бросила:
— А где Честер?
— Ушел домой, мэм. У него отец болен.
— А Глиннис?
— У нее зубы заболели, мэм.
— А ты сам-то кто будешь?
— Йенс Харкен, мэм, слуга для разовых поручений на кухне.
Лицо Лавинии вспыхнуло. Ничего себе, случайный человек на праздничном приеме! Интересно, знает ли об этом домоправительница! Она еще раз сердито взглянула на молодого человека, пытаясь вспомнить, не видела ли она его когда-нибудь раньше, затем отрывисто приказала:
— Сними крышку.
Как только он убрал крышку, ее глазам во всем великолепии предстала жареная дикая утка, поданная с артишоками и брюссельской капустой и обрамленная затейливым овалом запеченного картофельного пюре.
Едва взглянув на это истинное произведение искусства, Лавиния ткнула утку вилкой и бросила Йенсу:
— Иди работай.
Он медленно прошел через крутящуюся дверь, затем бросился бежать во всю прыть, пересек длинный холл, проскочил вторую крутящуюся дверь и наконец оказался на кухне.
— Черт возьми, четырнадцать футов коридора — целый тоннель, и только лишь для того, чтобы запахи, видите ли, из кухни не попадали в столовую! Ну, разве эти богачи не идиоты!
Хальда Шмитт, главная кухарка, скомандовала, дав ему в руки два очередных блюда:
— Бегом!
Более восьми раз пробегал Йенс этот коридор, переводя дух только в столовой, когда ставил блюда на стол перед гостями. Каждый раз, попадая в столовую, он мог слышать обрывки разговоров о сегодняшних гонках, почему именно яхта Барнетта «Тартар» проиграла регату, и почему можно было уверенно говорить о победе в будущем, и в чем же именно коренилась причина нынешнего поражения — то ли в сопротивлении движению яхты и парусах, а может быть, в неправильном распределении балласта и управлении шкипера. О, желание обойти «Миннетонку» было таким страстным, что они буквально помешались на идее с парусами и громко обсуждали ее.
И Йенс Харкен был единственным человеком, кто знал об этом и о том, что они собирались предпринять.
— Хальда, скорее найди мне лист бумаги! — крикнул он, ворвавшись в кухню с двумя последними крышками.
Хальда перестала облизывать формочку от мороженого:
— Ишь ты какой, бумаги! Чего это ради она тебе вдруг понадобилась?
— Ну, пожалуйста, скорее найди бумагу и карандаш, конечно. Моя смена уже кончилась, и я теперь появлюсь здесь только завтра, так что не задавай лишних вопросов.
— Да уж, конечно, чтобы потом остаться без работы, — усмехнулась немка, накладывая мороженое в вафельные стаканчики. — Я все-таки не могу понять — зачем тебе нужна бумага и карандаш?
— На, поставь в холодильник, — приказала она второй кухарке, которая взяла тарелку с десертом, поместила ее в металлический ящик, доверху наполненный колотым льдом, и закрыла его.
Йенс кинул крышки от блюд в цинковую раковину, одним махом пересек душную кухню и, оказавшись рядом с поварихой, сжал ее пухлые красные щеки в ладонях:
— Миссис Шмитт, ну, пожалуйста, где бумага?
— Ну, знаешь, Йенс Харкен, ты самая большая зануда, какие только бывают, — невозмутимо ответила она. — Ты что, не видишь, что я должна вынуть из формочек десять порций мороженого, пока мадам не позвонила, чтобы подали десерт?
— Давай мы тебе поможем! — Йенс умоляюще взглянул на двух служанок, Раби и Колин, и сам схватил вафельный стаканчик. — Сколько нужно класть мороженого?
— Э, нет уж, ты только все испортишь, и вся моя работа пойдет насмарку. — Миссис Шмитт выпустила из рук формочку и спокойно продолжала. — На стене висит листок для домоправительницы, ты можешь спокойно оторвать себе клочок, хоть я и не понимаю, зачем тебе вдруг так срочно понадобилось что-то записывать во время важного приема, который и бывает-то раз в году!
— Ты права! Может быть, он и станет самым важным для меня в жизни приемом, и, если все именно так и случится, я обещаю тебе, моя дорогая и горячо любимая миссис Шмитт, беззаветную любовь и заботу!
Хальда Шмитт, как всегда, поддалась его обаянию, отчего ее щеки покрылись румянцем.
— Говори, говори, — пробормотала она, покрыв выемку от мороженого маленьким кусочком марли, не переставая наполнять вафельные стаканчики.
Йенс оторвал клочок бумаги и написал на нем печатными буквами: «Я знаю, почему вы проиграли регату, и смогу помочь выиграть ее в следующем году».
— Госпожа Шмитт, стойте! Дайте мне блюдо! — Он выхватил у нее из рук блюдо с десертом, положив на него записку, и накрыл ее одной из меренг так, чтобы был виден только один кончик. — Ну вот, а теперь клади сверху мороженое.
— Прямо на бумагу? Ты что, совсем спятил? Тогда мы уж точно оба потеряем работу! Кстати, а что там все-таки написано?
— Зачем тебе знать, что там написано? Положи сюда мороженое, и все!
— Ну, уж нет, Йенс Харкен, никогда в жизни, — твердо ответила миссис Шмитт. — Я — повар и отвечаю за все, что выносят из этой кухни, поэтому никогда в жизни ни один из этих десертов не подадут на стол с какими-то там записочками!
Он понял, что, если не расскажет ей, что написал в записке, она останется непреклонной.
— Ну ладно, это для мистера Барнетта. Я пишу ему, что знаю, как выиграть регату в следующем году.
Осень сердца - Спенсер Лавирль => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Осень сердца автора Спенсер Лавирль дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Осень сердца у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Осень сердца своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Спенсер Лавирль - Осень сердца.
Если после завершения чтения книги Осень сердца вы захотите почитать и другие книги Спенсер Лавирль, тогда зайдите на страницу писателя Спенсер Лавирль - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Осень сердца, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Спенсер Лавирль, написавшего книгу Осень сердца, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Осень сердца; Спенсер Лавирль, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн