, Джерри Хормон, тот самый, которому Ева была обязана появлением статьи о себе и цветных» портретов в «Стаде», подошел к Аполлону и сказал ему несколько слов на ухо, не обратив внимания на подружку хозяина, а та лишь еще крепче припала к руке прекрасного незнакомца, вымаливая хотя бы крохи его внимания. «Прекрасный незнакомец» — так Ева окрестила для себя это блистательное существо из-за его внешности — интимно наклонился к Джерри, и две головы, золотая — незнакомца и темная — Джерри, на мгновение сблизились. Он был весь покрыт бронзовым загаром — и лицо, и руки, и шея. А вот волосы, казалось, были отлиты из тусклого золота. Одет он был настолько небрежно, что это выглядело просто как неуважение к хозяину — легкая рубашка, расстегнутая почти до талии, позволяла видеть толстую золотую цепочку, змеившуюся по крепкой груди; выцветшие джинсы и полотняные туфли на веревочной подошве завершали его облачение. Он смахивал на моряка парусного флота, которому наплевать на собственную внешность, и уж никак не походил на гомосексуалиста, хотя подобная мысль на мгновение мелькнула в голове Евы. Его золотистые волосы слегка курчавились на затылке, придавая ему сходство с сатиром. Продолжая рассматривать красавчика и буквально не имея сил оторваться от этого занятия, Ева тем не менее отметила про себя, что некоторые особенности его внешности — подрагивание тонко очерченных ноздрей и жестокий изгиб узковатых губ — напомнили ей повадку хищника, ищущего добычу. Одно было ясно: кем бы он ни был, свою добычу — будь то женщина или мужчина (если он все-таки гомосексуалист) — он, раз заполучив, легко из когтей не выпустит.
Внезапно Ева почувствовала, что и Питер, и хозяин дома давно закончили беседу между собой и теперь с не меньшим вниманием разглядывают объект ее наблюдения.
— Чертовски симпатичный малый, а? — пробурчал рок-певец, глядя на то, как его подружка принялась поглаживать руку блондина. — Полагаю, пора идти Марго на помощь, поскольку этот тип очень напоминает пожирателя маленьких детей из сказки и проглотить малютку Марго, по-видимому, ему не составит труда.
Ева подумала, что упомянутая Марго отнюдь не выглядит маленькой и беспомощной и не походит на человека, которому требуется скорая помощь. Ни ее, ни золотоволосого парня рядом с ней явно жалеть не приходилось. Но певец искренне полагал, что его девушка нуждается защите, и поэтому двинулся по направлению к ним весьма целеустремленно.
Питер со значением посмотрел на Еву, когда хозяин дома отошел.
— Сейчас, милочка, ты рассматриваешь того парня, от которого я посоветовал бы тебе держаться на расстоянии. Возможно, Рей и туповат в некоторых вопросах, но он совершенно правильно оценил Брэнта Ньюкома.
— Так это знаменитый Брэнт Ньюком? — Ева с еще большим интересом оглядела «прекрасного незнакомца», но на этот раз к ее интересу примешивалось ощущение легкого ужаса. — Я читала обо всех мерзостях, которые ему приписывают. Эта информация слишком невероятна, чтобы оказаться правдой, по крайней мере, так думаю я. А как на самом деле?
Питер схватил ее руку и, прижав ее к себе, улыбнулся своей всегдашней улыбкой всезнайки.
— Увы, все, что о нем говорят и пишут — чистая правда. Но боюсь, признавая безоговорочно этот факт, я до крайности расшевелил твое женское воображение, крошка! Поэтому я предоставлю тебе возможность решить этот вопрос самостоятельно. Прошу лишь об одном — не волнуйся и не приходи в ужас, что бы он тебе ни говорил.
Ева хотела было пробить отступление, но Питер увлек ее за руку, и они оказались уже на середине комнаты, когда Брэнт Ньюком отвернул, наконец, лицо от рок-звезды и его надутой подружки и заметил Еву. Его взгляд только на мгновение встретился с ее глазами, потом он отвернулся, но через минуту снова стал на нее смотреть, опустил взгляд к застежкам платья на груди, непристойно раздевая ее глазами, даже не пытаясь скрыть каким-либо цивилизованным образом свое вожделение. И хотя Еве не понравился его взгляд, она поняла, что еще не встречала более ярких голубых глаз, которые тем не менее из-за длинных ресниц, их окружавших, казались непроницаемыми, темными. Он двинулся им навстречу, и даже в его походке чувствовалась грация дикого животного, выслеживающего свою жертву.
— Привет, Питер, дружочек, мы не встречались довольно давно, ведь так? А это что за красотка, которую ты держишь под мышкой? Она твоя или ты ее позаимствовал на время?
— Я тебе одолжу ее минут на пять, но только при условии, что ты дашь торжественное обещание вернуть девушку в целости и сохранности. Мне кажется, она тебя находит весьма любопытным и сама хочет разобраться, что к чему.
Ева молча слушала, как они, словно мячом, перебрасывались словами — обычный светский треп, за которым, правда, ясно проступало чувство враждебности, которое собеседники испытывали по отношению друг к другу. Она уже пожалела, что дала себя впутать в очередную игру, краем уха отметив, как Брэнт, ухмыляясь, ответил Питеру:
— Я постараюсь, чтобы эта очаровательница узнала все, что ей захочется, дружище Питер. Мне всегда нравились женщины в ее духе. Она похожа на пейзаж в осенних тонах. К тому же она в прекрасной форме и отличнр себя чувствует. Тебе хорошо, детка?
Ева постаралась ответить ему таким же ироничным и оценивающим взглядом, но почувствовала вдруг себя неуверенно — уж слишком пронизывающими и холодными были его глаза. Можно было подумать, что он смотрит не на нее, а в глубь нее, пытаясь проникнуть сквозь одежду и кожу и заглянуть прямо в душу. Внезапно и без видимой причины она ужасно испугалась, и ей не захотелось оставаться с ним наедине. Она крепко ухватила Питера за рукав, не отпуская его от себя.
— Я вернусь буквально через несколько минут, Ева, — заявил жизнерадостно Питер, — заскочу в бар и пополню наши запасы спиртного. Брэнт же 6удет тебя охранять до моего возвращения. — Питер подмигнул ей, выдернул рукав из ее сжатых пальцев и оставил ее вдвоем с Брэнтом Ньюкомом.
Что же за человек этот Брэнт Ньюком? Каждому понятно, что его специальностью являются женщины и деньги, в особенности же женщины — тут уж не специальность, а просто хобби. Всепоглощающее увлечение. И весьма опасное иногда. Если она не ошибается, то, судя по газетным статьям, Брэнт был замешан в нескольких нашумевших скандалах и нескольких автомобильных и мотоциклетных авариях. Он был, что называется, типичным плейбоем, то есть человеком той породы, которую она всегда терпеть не могла. Она, собственно, уже презирала его и взглянула на него холодно, стараясь продемонстрировать свое осуждение во взгляде.
— Извините, но Питер все» время разыгрывает из себя психиатра, одержимого наукой, даже когда он вне стен клиники.
— Не стоит извиняться, Ева Мейсон. Ответь лучше на один вопрос — ты с ним балуешься в постели?
Она удивилась, откуда только он знает ее имя, но решила не показывать этого.
— Мне кажется, что вам до этого абсолютно нет никакого дела. Или грубость — тоже одна из ваших привычек?
Она старалась говорить сдержанно и официально, но тот только рассмеялся в ответ и поймал ее за руку, столь легкомысленно оставленную Питером.
— Ага, по-видимому, ты вспомнила все те гадости, которые обо мне говорят и пишут! Следует признать, что все эти сплетники по-своему правы. Но мне кажется, что тебя не так-то легко напугать, а, Ева? — Брэнт со значением сжал ее ладонь. — Мне почему-то кажется, что у нас с тобой много общего и, вполне возможно, мы любим одни и те же вещи. Почему бы нам не поехать ко мне домой прямо сейчас и не выяснить, так ли это? Я бы очень хотел трахнуться с тобой, Ева. Да и Джерри бы не стал сопротивляться. Правда, Джерри? В конце концов ты перед ним в долгу за тот отличный портретик, который он сделал с тебя для «Стада»! Темноволосый фотограф следовал тенью за Ньюкомом, куда бы тот ни пошел. Ева это сразу поняла. Она знала, кто из них двоих заводила, и поэтому, полностью проигнорировав Джерри, на Брэнте сосредоточила все свои усилия, все ее существо просто кипело от злости.
— А почему бы вам не потрахаться между собой, прежде чем приняться за меня, — чрезвычайно вежливо произнесла она. — Готова биться об заклад, что вам не впервой этим заниматься!
Ева вырвала свою ладонь из плена и пошла прочь, слыша их довольный смех у себя за спиной. Она чувствовала, что ее щеки пламенеют от ярости и унижения, и упорно продиралась сквозь толпу, пытаясь разыскать Питера. Чертов психиатр, оставил ее на растерзание чудовищу и улетучился.
Брэнт Ньюком догнал ее и пошел рядом, все еще посмеиваясь.
— Прекрасно, Ева. Готов признать, что ты нам порядком утерла нос. Я передумал, мы не будем делиться с Джерри, хоть он и мой лучший друг. Но я по-прежнему хочу тебя, поэтому давай-ка бросим пустые игры. Мы не дети. Назови свою цену, малышка, любую, которая придет тебе в голову.
— Боже мой, и вам хватает наглости предлагать мне такое? Я не продаюсь. И прршу вас оставить меня в покое! — Ее голос дрожал от гнева, когда она попыталась пройти мимо него, но Брэнт снова возник перед ней, заложив большие пальцы рук за лямки на поясе, будто играя роль негодяя в плохом ковбойском фильме.
— Все имеет в мире свою цену, Ева. Так или иначе, но я докопаюсь до того, сколько ты стоишь. Я почти всегда получаю то, что хочу, потому что терпелив и могу подолгу находиться в засаде.
И прежде чем она была в состоянии как-то .возразить на его слова, Брэнт слегка похлопал ее по щеке, потом развернулся на каблуках и пропал, смешавшись с толпой, Ева механически продолжала идти в сторону бара, надеясь обнаружить там Питера, но при этом она вдруг ощутила, как у нее подгибаются колени. Да что там колени — она вся тряслась от самого настоящего, неподдельного страха. Куда же запропастился, к черту, Питер? И внезапно, изо всех сил, ей захотелось оказаться в своей уютной комнате, дома.
Глава 9
Когда Ева, наконец, добралась до дома, Марти еще не ложилась. Она помахала ей стаканом, зажатым в руке, и, как всегда, предложила выпить.
— Привет, ты рановато сегодня. Не желаешь ли помочь мне утопить мои печали в вине?
Ева все еще была поглощена собственными мыслями и сосредоточенно хмурила брови.
— Марти, ты знакома с человеком по имени Брэнт Ньюком? Ты ведь знаешь куда больше людей, чем я, да к тому же подобные типы легко не забываются. Он, знаешь ли, эдакий крупный блондин с повадками хищника. И у меня не проходит чувство, что он и в самом деле своего рода хищник. Я…
Марти при этих словах чуть не подскочила, и в ее глазах загорелась тревога.
— Значит, ты, в конце концов, на него напоролась? Иногда мне приходит в голову, что в городе нет ни одной мало-мальски симпатичной девки, которая бы рано или поздно не познакомилась с Брэнтом. Самое же интересное, что потом все они отзываются о нем примерно в том же духе, как и ты. Женщины для него нечто вроде хобби, причем одно из многих, смею утверждать.
Ева пожала плечами. Она закинула туфли под кресло и босиком прошла к маленькому бару на колесиках, стоявшему в комнате.
— Ты знаешь, а я ведь тоже, пожалуй, выпью. Я познакомилась с ним сегодня вечером, и меня до сих пор трясет от страха. Расскажи мне о нем побольше — все, что ты знаешь. Он кто — профессиональный распутник, каких много, пытающийся кошмарными сказками напугать, а потом завлечь свою дичь, или нечто более значительное? Марти, я готова поклясться, что в нем таится реальная опасность. Встреча с ним испортила мне удовольствие от вечера. Он меня просто ужасно испугал. Я тряслась, как заяц!
— И была тысячу раз права. Он законченный подонок, скажу я тебе! От подобных мужчин всякая нормальная женщина должна бежать, как от огня. Печально лишь, что его богатство и красота притягивают нас, как липучка несчастных мух. — Марти взглянула на Еву обеспокоенно. — Надеюсь, ты не разозлила его чем-нибудь? Не советую, потому что этот тип по-настоящему опасен, честное слово. Причем опасен с любой точки зрения, даже как человек, способный нанести физические повреждения. Вся суть в том, что ему наплевать абсолютно на всех и вся. И кроме того, — благодаря своим деньгам, он в состоянии выйти сухим из воды практически из любого сложного положения и при этом добиться своего.
Марти выглядела по-настоящему обеспокоенной, и поскольку она отнюдь не относилась к тому типу женщин, которые имеют привычку паниковать из-за любого пустяка, Ева почувствовала, как ее беспокойство передается и ей и беспричинный в общем-то страх, овладевший ею на приеме, возвращается снова. Она прихватила с собой стакан и присела ни диван рядом с Марти.
— Интересно знать, что ты имела в виду, когда спросила, не разозлила ли я его? Он, конечно, был несносен, но не произвел на меня впечатление психопата. Ты хочешь меня о чем-то предупредить, Марта, и это не совсем для тебя обычно.
— Конечно, необычно. Я в основном занята своими собственными делами. Но ты хорошая девочка, Ева, и я не хотела бы, чтобы у тебя были неприятности. А Брэнт Ньюком как раз в состоянии их тебе устроить, если ему очень захочется.
— Да ты не беспокойся. Похоже на то, что мы вряд ли когда-нибудь еще с ним пересечемся. Я лично намереваюсь держаться от него как можно дальше. Нет, честно, Марта, в жизни не думала, что встречу мужика, который мог бы меня так сильно напугать. Однако небывалое случилось, и я теперь начинаю опасаться, уж не подвело ли меня мое слишком разыгравшееся воображении?
— Нет, дорогая, не воображение. Не думай, что ты легко отделаешься от Брэнта, особенно если у него есть соображения на твой счет. Запомни раз и навсегда — Брэнт существо безжалостное. И он лишен обыкновенных человеческих эмоций. В этой области у него все по-другому.
— Ты говоришь так, словно знаешь его как облупленного!
Голос Марти изменился — из него ушли расслабленность и пьяные нотки, и он зазвенел напряженно, как струна.
— Дело в том, что я знаю его слишком хорошо. Мне следует сказать «знала», потому что все эти годы я прилагала значительные усилия к тому, чтобы больше не попасться ему на пути. Городу Сан-Франциско повезло — он редко одаривает его своими визитами. — Голос Марти звучал все взволнованнее, реплики становились все короче, в них проскальзывала подлинная горечь, хотя Марти и пыталась придать своему рассказу несколько шутливый оттенок. Она оценивающе посмотрела на Еву. — Ева, деточка, я не прочь поболтать. Я просидела здесь взаперти целый вечер и медленно напивалась, ожидав, когда зазвонит наш проклятый телефон и я услышу в трубке голос Стеллы, который сообщит мне, что она передумала и остается со мной. Но она не позвонила — и не надо меня жалеть, Ева. Я ненавижу, когда меня жалеют, — предупредила Марти желание обнять ее. — Итак, мы говорили о Брэнте, и я сейчас поведаю тебе одну историю, если тебе интересно. Возможно, она тебя кое-чему научит.
— Вступление довольно зловещее, — Ева попыталась придать своему голосу известную легкость, хотя слова Марти и ее мрачное настроение подействовали на нее угнетаюше.
Ответ Марти прозвучал резко, даже жестко:
— Ева, я не шучу с тобой. Я крайне редко рассказываю историю своей жизни кому бы то ни было. В ней есть часть, которая имеет непосредственное отношение к Брэнту Ньюкому. Сейчас я достаточно пьяна, чтобы не побояться вспомнить некоторые страницы собственной жизни и рассказать тебе кое-какие вещи об этом человеке, а главное — доказать тебе, насколько это страшная и безнравственная личность. Ты будешь слушать или нет?
— Если тебя не слишком опечалят воспоминания, — начала было Ева, но Марти сразу же ее оборвала.
— Хуже, чем сейчас, мне уже не будет, а все, о чем я собираюсь тебе поведать, в любом случае произошло довольно давно. И знаешь, что забавно? Некоторые воспоминания стараешься засунуть куда-нибудь подальше, чтобы не вляпаться в них случайно, как в осеннюю грязь, но вот что-нибудь случается, и они мгновенно возвращаются назад и перекручиваются в твоей голове, как забытое кино. Боже! Да я словно опять становлюсь той девочкой, которой была тысячу лет назад. Глупой, неопытной девчонкой, пытавшейся с серьезным видом играть во взрослую жизнь. — Марти покрутила стакан между пальцами и продолжила, выговаривая слова чуточку охрипшим голосом: — Так вот, это действительно произошло очень давно. Мои родители — а они были очень богатые люди и ужасные снобы — отослали меня учиться в закрытую частную школу. Обычная школа, видите ли, была для них недостаточно хороша. То есть для меня, разумеется. Ведь в обычной школе я могла познакомиться с детьми бедных родителей, а уж у них — об этом всякий знает — мораль, что и говорить, не на высоте. Таким образом, я попала в частный пансион мисс Дитрих для юных леди. Пансион моих родителей устраивал вполне. Самое главное — они смогли переложить обременительные заботы о своей дочери на мощные плечи мисс Дитрих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Внезапно Ева почувствовала, что и Питер, и хозяин дома давно закончили беседу между собой и теперь с не меньшим вниманием разглядывают объект ее наблюдения.
— Чертовски симпатичный малый, а? — пробурчал рок-певец, глядя на то, как его подружка принялась поглаживать руку блондина. — Полагаю, пора идти Марго на помощь, поскольку этот тип очень напоминает пожирателя маленьких детей из сказки и проглотить малютку Марго, по-видимому, ему не составит труда.
Ева подумала, что упомянутая Марго отнюдь не выглядит маленькой и беспомощной и не походит на человека, которому требуется скорая помощь. Ни ее, ни золотоволосого парня рядом с ней явно жалеть не приходилось. Но певец искренне полагал, что его девушка нуждается защите, и поэтому двинулся по направлению к ним весьма целеустремленно.
Питер со значением посмотрел на Еву, когда хозяин дома отошел.
— Сейчас, милочка, ты рассматриваешь того парня, от которого я посоветовал бы тебе держаться на расстоянии. Возможно, Рей и туповат в некоторых вопросах, но он совершенно правильно оценил Брэнта Ньюкома.
— Так это знаменитый Брэнт Ньюком? — Ева с еще большим интересом оглядела «прекрасного незнакомца», но на этот раз к ее интересу примешивалось ощущение легкого ужаса. — Я читала обо всех мерзостях, которые ему приписывают. Эта информация слишком невероятна, чтобы оказаться правдой, по крайней мере, так думаю я. А как на самом деле?
Питер схватил ее руку и, прижав ее к себе, улыбнулся своей всегдашней улыбкой всезнайки.
— Увы, все, что о нем говорят и пишут — чистая правда. Но боюсь, признавая безоговорочно этот факт, я до крайности расшевелил твое женское воображение, крошка! Поэтому я предоставлю тебе возможность решить этот вопрос самостоятельно. Прошу лишь об одном — не волнуйся и не приходи в ужас, что бы он тебе ни говорил.
Ева хотела было пробить отступление, но Питер увлек ее за руку, и они оказались уже на середине комнаты, когда Брэнт Ньюком отвернул, наконец, лицо от рок-звезды и его надутой подружки и заметил Еву. Его взгляд только на мгновение встретился с ее глазами, потом он отвернулся, но через минуту снова стал на нее смотреть, опустил взгляд к застежкам платья на груди, непристойно раздевая ее глазами, даже не пытаясь скрыть каким-либо цивилизованным образом свое вожделение. И хотя Еве не понравился его взгляд, она поняла, что еще не встречала более ярких голубых глаз, которые тем не менее из-за длинных ресниц, их окружавших, казались непроницаемыми, темными. Он двинулся им навстречу, и даже в его походке чувствовалась грация дикого животного, выслеживающего свою жертву.
— Привет, Питер, дружочек, мы не встречались довольно давно, ведь так? А это что за красотка, которую ты держишь под мышкой? Она твоя или ты ее позаимствовал на время?
— Я тебе одолжу ее минут на пять, но только при условии, что ты дашь торжественное обещание вернуть девушку в целости и сохранности. Мне кажется, она тебя находит весьма любопытным и сама хочет разобраться, что к чему.
Ева молча слушала, как они, словно мячом, перебрасывались словами — обычный светский треп, за которым, правда, ясно проступало чувство враждебности, которое собеседники испытывали по отношению друг к другу. Она уже пожалела, что дала себя впутать в очередную игру, краем уха отметив, как Брэнт, ухмыляясь, ответил Питеру:
— Я постараюсь, чтобы эта очаровательница узнала все, что ей захочется, дружище Питер. Мне всегда нравились женщины в ее духе. Она похожа на пейзаж в осенних тонах. К тому же она в прекрасной форме и отличнр себя чувствует. Тебе хорошо, детка?
Ева постаралась ответить ему таким же ироничным и оценивающим взглядом, но почувствовала вдруг себя неуверенно — уж слишком пронизывающими и холодными были его глаза. Можно было подумать, что он смотрит не на нее, а в глубь нее, пытаясь проникнуть сквозь одежду и кожу и заглянуть прямо в душу. Внезапно и без видимой причины она ужасно испугалась, и ей не захотелось оставаться с ним наедине. Она крепко ухватила Питера за рукав, не отпуская его от себя.
— Я вернусь буквально через несколько минут, Ева, — заявил жизнерадостно Питер, — заскочу в бар и пополню наши запасы спиртного. Брэнт же 6удет тебя охранять до моего возвращения. — Питер подмигнул ей, выдернул рукав из ее сжатых пальцев и оставил ее вдвоем с Брэнтом Ньюкомом.
Что же за человек этот Брэнт Ньюком? Каждому понятно, что его специальностью являются женщины и деньги, в особенности же женщины — тут уж не специальность, а просто хобби. Всепоглощающее увлечение. И весьма опасное иногда. Если она не ошибается, то, судя по газетным статьям, Брэнт был замешан в нескольких нашумевших скандалах и нескольких автомобильных и мотоциклетных авариях. Он был, что называется, типичным плейбоем, то есть человеком той породы, которую она всегда терпеть не могла. Она, собственно, уже презирала его и взглянула на него холодно, стараясь продемонстрировать свое осуждение во взгляде.
— Извините, но Питер все» время разыгрывает из себя психиатра, одержимого наукой, даже когда он вне стен клиники.
— Не стоит извиняться, Ева Мейсон. Ответь лучше на один вопрос — ты с ним балуешься в постели?
Она удивилась, откуда только он знает ее имя, но решила не показывать этого.
— Мне кажется, что вам до этого абсолютно нет никакого дела. Или грубость — тоже одна из ваших привычек?
Она старалась говорить сдержанно и официально, но тот только рассмеялся в ответ и поймал ее за руку, столь легкомысленно оставленную Питером.
— Ага, по-видимому, ты вспомнила все те гадости, которые обо мне говорят и пишут! Следует признать, что все эти сплетники по-своему правы. Но мне кажется, что тебя не так-то легко напугать, а, Ева? — Брэнт со значением сжал ее ладонь. — Мне почему-то кажется, что у нас с тобой много общего и, вполне возможно, мы любим одни и те же вещи. Почему бы нам не поехать ко мне домой прямо сейчас и не выяснить, так ли это? Я бы очень хотел трахнуться с тобой, Ева. Да и Джерри бы не стал сопротивляться. Правда, Джерри? В конце концов ты перед ним в долгу за тот отличный портретик, который он сделал с тебя для «Стада»! Темноволосый фотограф следовал тенью за Ньюкомом, куда бы тот ни пошел. Ева это сразу поняла. Она знала, кто из них двоих заводила, и поэтому, полностью проигнорировав Джерри, на Брэнте сосредоточила все свои усилия, все ее существо просто кипело от злости.
— А почему бы вам не потрахаться между собой, прежде чем приняться за меня, — чрезвычайно вежливо произнесла она. — Готова биться об заклад, что вам не впервой этим заниматься!
Ева вырвала свою ладонь из плена и пошла прочь, слыша их довольный смех у себя за спиной. Она чувствовала, что ее щеки пламенеют от ярости и унижения, и упорно продиралась сквозь толпу, пытаясь разыскать Питера. Чертов психиатр, оставил ее на растерзание чудовищу и улетучился.
Брэнт Ньюком догнал ее и пошел рядом, все еще посмеиваясь.
— Прекрасно, Ева. Готов признать, что ты нам порядком утерла нос. Я передумал, мы не будем делиться с Джерри, хоть он и мой лучший друг. Но я по-прежнему хочу тебя, поэтому давай-ка бросим пустые игры. Мы не дети. Назови свою цену, малышка, любую, которая придет тебе в голову.
— Боже мой, и вам хватает наглости предлагать мне такое? Я не продаюсь. И прршу вас оставить меня в покое! — Ее голос дрожал от гнева, когда она попыталась пройти мимо него, но Брэнт снова возник перед ней, заложив большие пальцы рук за лямки на поясе, будто играя роль негодяя в плохом ковбойском фильме.
— Все имеет в мире свою цену, Ева. Так или иначе, но я докопаюсь до того, сколько ты стоишь. Я почти всегда получаю то, что хочу, потому что терпелив и могу подолгу находиться в засаде.
И прежде чем она была в состоянии как-то .возразить на его слова, Брэнт слегка похлопал ее по щеке, потом развернулся на каблуках и пропал, смешавшись с толпой, Ева механически продолжала идти в сторону бара, надеясь обнаружить там Питера, но при этом она вдруг ощутила, как у нее подгибаются колени. Да что там колени — она вся тряслась от самого настоящего, неподдельного страха. Куда же запропастился, к черту, Питер? И внезапно, изо всех сил, ей захотелось оказаться в своей уютной комнате, дома.
Глава 9
Когда Ева, наконец, добралась до дома, Марти еще не ложилась. Она помахала ей стаканом, зажатым в руке, и, как всегда, предложила выпить.
— Привет, ты рановато сегодня. Не желаешь ли помочь мне утопить мои печали в вине?
Ева все еще была поглощена собственными мыслями и сосредоточенно хмурила брови.
— Марти, ты знакома с человеком по имени Брэнт Ньюком? Ты ведь знаешь куда больше людей, чем я, да к тому же подобные типы легко не забываются. Он, знаешь ли, эдакий крупный блондин с повадками хищника. И у меня не проходит чувство, что он и в самом деле своего рода хищник. Я…
Марти при этих словах чуть не подскочила, и в ее глазах загорелась тревога.
— Значит, ты, в конце концов, на него напоролась? Иногда мне приходит в голову, что в городе нет ни одной мало-мальски симпатичной девки, которая бы рано или поздно не познакомилась с Брэнтом. Самое же интересное, что потом все они отзываются о нем примерно в том же духе, как и ты. Женщины для него нечто вроде хобби, причем одно из многих, смею утверждать.
Ева пожала плечами. Она закинула туфли под кресло и босиком прошла к маленькому бару на колесиках, стоявшему в комнате.
— Ты знаешь, а я ведь тоже, пожалуй, выпью. Я познакомилась с ним сегодня вечером, и меня до сих пор трясет от страха. Расскажи мне о нем побольше — все, что ты знаешь. Он кто — профессиональный распутник, каких много, пытающийся кошмарными сказками напугать, а потом завлечь свою дичь, или нечто более значительное? Марти, я готова поклясться, что в нем таится реальная опасность. Встреча с ним испортила мне удовольствие от вечера. Он меня просто ужасно испугал. Я тряслась, как заяц!
— И была тысячу раз права. Он законченный подонок, скажу я тебе! От подобных мужчин всякая нормальная женщина должна бежать, как от огня. Печально лишь, что его богатство и красота притягивают нас, как липучка несчастных мух. — Марти взглянула на Еву обеспокоенно. — Надеюсь, ты не разозлила его чем-нибудь? Не советую, потому что этот тип по-настоящему опасен, честное слово. Причем опасен с любой точки зрения, даже как человек, способный нанести физические повреждения. Вся суть в том, что ему наплевать абсолютно на всех и вся. И кроме того, — благодаря своим деньгам, он в состоянии выйти сухим из воды практически из любого сложного положения и при этом добиться своего.
Марти выглядела по-настоящему обеспокоенной, и поскольку она отнюдь не относилась к тому типу женщин, которые имеют привычку паниковать из-за любого пустяка, Ева почувствовала, как ее беспокойство передается и ей и беспричинный в общем-то страх, овладевший ею на приеме, возвращается снова. Она прихватила с собой стакан и присела ни диван рядом с Марти.
— Интересно знать, что ты имела в виду, когда спросила, не разозлила ли я его? Он, конечно, был несносен, но не произвел на меня впечатление психопата. Ты хочешь меня о чем-то предупредить, Марта, и это не совсем для тебя обычно.
— Конечно, необычно. Я в основном занята своими собственными делами. Но ты хорошая девочка, Ева, и я не хотела бы, чтобы у тебя были неприятности. А Брэнт Ньюком как раз в состоянии их тебе устроить, если ему очень захочется.
— Да ты не беспокойся. Похоже на то, что мы вряд ли когда-нибудь еще с ним пересечемся. Я лично намереваюсь держаться от него как можно дальше. Нет, честно, Марта, в жизни не думала, что встречу мужика, который мог бы меня так сильно напугать. Однако небывалое случилось, и я теперь начинаю опасаться, уж не подвело ли меня мое слишком разыгравшееся воображении?
— Нет, дорогая, не воображение. Не думай, что ты легко отделаешься от Брэнта, особенно если у него есть соображения на твой счет. Запомни раз и навсегда — Брэнт существо безжалостное. И он лишен обыкновенных человеческих эмоций. В этой области у него все по-другому.
— Ты говоришь так, словно знаешь его как облупленного!
Голос Марти изменился — из него ушли расслабленность и пьяные нотки, и он зазвенел напряженно, как струна.
— Дело в том, что я знаю его слишком хорошо. Мне следует сказать «знала», потому что все эти годы я прилагала значительные усилия к тому, чтобы больше не попасться ему на пути. Городу Сан-Франциско повезло — он редко одаривает его своими визитами. — Голос Марти звучал все взволнованнее, реплики становились все короче, в них проскальзывала подлинная горечь, хотя Марти и пыталась придать своему рассказу несколько шутливый оттенок. Она оценивающе посмотрела на Еву. — Ева, деточка, я не прочь поболтать. Я просидела здесь взаперти целый вечер и медленно напивалась, ожидав, когда зазвонит наш проклятый телефон и я услышу в трубке голос Стеллы, который сообщит мне, что она передумала и остается со мной. Но она не позвонила — и не надо меня жалеть, Ева. Я ненавижу, когда меня жалеют, — предупредила Марти желание обнять ее. — Итак, мы говорили о Брэнте, и я сейчас поведаю тебе одну историю, если тебе интересно. Возможно, она тебя кое-чему научит.
— Вступление довольно зловещее, — Ева попыталась придать своему голосу известную легкость, хотя слова Марти и ее мрачное настроение подействовали на нее угнетаюше.
Ответ Марти прозвучал резко, даже жестко:
— Ева, я не шучу с тобой. Я крайне редко рассказываю историю своей жизни кому бы то ни было. В ней есть часть, которая имеет непосредственное отношение к Брэнту Ньюкому. Сейчас я достаточно пьяна, чтобы не побояться вспомнить некоторые страницы собственной жизни и рассказать тебе кое-какие вещи об этом человеке, а главное — доказать тебе, насколько это страшная и безнравственная личность. Ты будешь слушать или нет?
— Если тебя не слишком опечалят воспоминания, — начала было Ева, но Марти сразу же ее оборвала.
— Хуже, чем сейчас, мне уже не будет, а все, о чем я собираюсь тебе поведать, в любом случае произошло довольно давно. И знаешь, что забавно? Некоторые воспоминания стараешься засунуть куда-нибудь подальше, чтобы не вляпаться в них случайно, как в осеннюю грязь, но вот что-нибудь случается, и они мгновенно возвращаются назад и перекручиваются в твоей голове, как забытое кино. Боже! Да я словно опять становлюсь той девочкой, которой была тысячу лет назад. Глупой, неопытной девчонкой, пытавшейся с серьезным видом играть во взрослую жизнь. — Марти покрутила стакан между пальцами и продолжила, выговаривая слова чуточку охрипшим голосом: — Так вот, это действительно произошло очень давно. Мои родители — а они были очень богатые люди и ужасные снобы — отослали меня учиться в закрытую частную школу. Обычная школа, видите ли, была для них недостаточно хороша. То есть для меня, разумеется. Ведь в обычной школе я могла познакомиться с детьми бедных родителей, а уж у них — об этом всякий знает — мораль, что и говорить, не на высоте. Таким образом, я попала в частный пансион мисс Дитрих для юных леди. Пансион моих родителей устраивал вполне. Самое главное — они смогли переложить обременительные заботы о своей дочери на мощные плечи мисс Дитрих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36