— А кто станет твоей посаженой матерью? — лукаво прищурившись, спросила она, перекрывая голосом ритмичную музыку. — Ведь ты не сможешь пригласить на эту роль сразу обеих своих подруг, и Керри, и Кристину.
— Почему? — удивилась Кейт.
Нелли поцокала языком.
— Потому что посаженая мать на свадьбе одна. Так кого же ты выберешь? Керри или Кристину? Вот подружек невесты ты можешь приглашать сколько твоей душе угодно.
— Керри. Мы с ней дружим с пеленок, а с Кристиной познакомились, только когда она поселилась здесь.
Извивающаяся в танце цепочка людей устремилась в дальний конец площади. Откуда-то появились Керри, Дэнни и Роза. Родители держались за руки, а дочка прыгала впереди.
— Странно, что Кристина беженка, верно? — продолжала рассуждать вслух Нелли. — Она ведь и разговаривает как англичанка в отличие от украинских и польских эмигрантов, обитающих в Вулидже. Эти паразиты и слова выговорить толком по-английски не могут! Черт знает, как они общаются с окружающими. А у Кристины произношение благородной дамы.
— Так у нее же бабушка англичанка, — сказала Кейт, неожиданно вспомнив, что собиралась посочувствовать Нелли по поводу ее племянника. — Она родилась и выросла в Бермондси, а в школу ходила вместе с бабушкой Керри. Потому-то их семья и приютила бедняжку.
— Теперь, выйдя замуж за Робсона, она стала настоящей англичанкой, — проговорила Нелли, недоумевая, зачем бабушке Кристины нужно было выходить за немца. — Кстати, где сейчас находится часть Джека? Насколько я помню, последнюю весточку он прислал нам из Греции. Ему, наверное, будет трудно привыкнуть к мирной жизни после службы в войсках специального назначения. Представляю, как он выглядит в своем камуфляже! За поясом — гранаты, за голенищем — нож.
— Я хотела сказать, как мне жаль, что Гарольд в плену, — промолвила Кейт, которой не терпелось подойти к Леону. — Представляю, как вам грустно, что его здесь нет, когда все вокруг веселятся, празднуя победу.
— Да, мне не слишком-то весело, — честно призналась Нелли, потрепав по холке подбежавшего к хозяйке Гектора. — Но скоро янки поставят японцев на колени, а императору, воздадут по заслугам. Скорее всего он отправится следом за Гитлером в ад. И когда мы будем праздновать победу над Японией, я обязательно спляшу конгу вместе со всеми, и плевать я хотела на больные ноги. Одного я не могу понять — куда запропастилась Кристина? Почему она не празднует вместе со всеми, уж ей-то сам Бог велел танцевать в такой радостный день.
Кристина Робсон не любила танцевать, а потому предпочла уединиться на краю пустоши и полюбоваться видом на Гринвич и Темзу, за которыми, если напрячь зрение, можно увидеть Сити и сверкающий на солнце купол собора Святого Павла.
Лондон стал городом, который приютил ее в трудный момент, и уже за это она была ему благодарна. А затем Кристина искренне полюбила столицу Англии, ее тенистые площади, шумные, оживленные улицы и дружелюбных жителей. Лондон стал ее домом, и отныне ей не нужно было другого.
Но отчего же ей вдруг стало так одиноко? Откуда возникло ощущение, что она здесь чужая? Ведь она теперь жена коренного лондонца, уроженца южного района. Здесь родились и ее подруги, и соседи, и все ее знакомые. Пора бы освоиться, ведь Лондон так гостеприимно отнесся к ней, беженке из Германии.
Несмотря на жару, Кристине стало зябко, и она обхватила руками плечи. Вокруг все пели и плясали, радуясь возвращению своих мужчин с войны. Правда, не все солдаты вернулись в свои семьи, ведь до полной демобилизации было еще далеко, но Дэнни Коллинз все же вырвался из итальянского плена, а Леон Эммерсон, освобожденный русскими из немецкого лагеря, воссоединился с Кейт и детьми.
Быть может, дело в нахлынувших темных воспоминаниях о прошлом? Или ее расстроили разговоры о предстоящих свадьбах? И местный викарий со своей моложавой подругой, и Леон с Кейт сочетаются законным браком в церкви Святого Марка, где стали мужем и женой и они с Джеком, хотя она еврейка.
Кристине вспомнилось, как она тогда, прислонившись спиной к дереву, задумчиво смотрела на сверкающий купол храма, позабыв о подругах и соседях, перешептывавшихся в ожидании свадебной церемонии. Она думала о том, что сказали бы ее отец, мама и бабушка, и внезапно сердце ей пронзила боль, впервые за десять лет. Ей стало стыдно, что все это время она жила, смирившись с мыслью об их гибели, и вместе с тем она вдруг ощутила теплящуюся надежду на воссоединение с ними вопреки всем ужасам, произошедшим на ее родине за минувшее десятилетие.
Леону Эммерсону повезло: после трехлетнего отсутствия он вновь оказался на площади Магнолий, чудом уцелев во время катастрофы на море и выжив в лагере для военнопленных. Но он был британским подданным. А евреи, граждане Германии, брошенные нацистами в концентрационные лагеря, шансов выжить не имели.
Ветерок донес до Кристины отзвуки игры на пианино и нестройного, но бодрого пения. Праздник продолжался. В кустах чирикали воробьи, на дрожащий лист села бабочка, крылышки ее сверкали и переливались на солнце. Кристина крепко сжала плечи руками. Ее все еще колотил нервный озноб.
Так почему все-таки у нее возникли сомнения в гибели матери и бабушки? Ведь все годы, проведенные в эмиграции, она внушала себе, что их нет в живых! Во всяком случае, сообщения по радио о том, что творилось в концентрационных лагерях, не давали повода для оптимизма. Союзные войска обнаружили, что евреи уничтожались практически поголовно. Число погибших достигало нескольких миллионов. На этом фоне нелепо было тешиться надеждой, что именно ее родственники сумели уцелеть, тем более что в лагерь их поместили еще в 1936 году.
Но так ли уж это глупо?
Воробьи вспорхнули и улетели, в поисках пыльцы и нектара над цветами закружилась пчела. Глубоко запрятанная в ее сердце надежда на счастливый исход с каждой минутой крепла в сердце Кристины. В ближайшее время люди, разбросанные войной по всей Европе, двинутся домой, и близкие начнут обретать друг друга. А вдруг бабушка и мама выжили в концентрационном лагере и, как Леон, спасены союзными войсками?
— Эй, привет! — окликнула ее дама средних лет, которую Кристина знала только в лицо. Возле ног женщины вертелась беспородная собачонка. — Я слышала, что ваш викарий надумал жениться. У него была замечательная жена. Я помню тот день, когда она погибла, во время первого воздушного налета. Бедняжка была так молода! И все же славно, что Боб Джайлс снова женится. Не горевать же ему весь свой век!
Кристина, мысленно путешествовавшая по разбитым дорогам Европы вслед за вереницами людей с котомками за плечами и тележками с жалким скарбом, не сразу поняла, чего от нее хотят. Но затем вежливо улыбнулась.
— Да, вы правы!
Женщина с удовольствием поболтала бы еще, но что-то в облике Кристины Робсон подсказало ей, что лучше оставить девушку в покое. При всей внешней вежливости Кристина не была столь же дружелюбна и весела, как уроженки южного Лондона, к примеру, ее подружки Кейт Фойт и Керри Коллинз. Уж слишком она замкнута, чересчур погружена в свои мысли. Но что поделать: она — иностранка, тем более — еврейка.
— Ну, я пошла! Пока! — помахала рукой женщина. — Надеюсь, и твоего парня тоже вскоре демобилизуют, если, конечно, он не собирается стать профессиональным военным. Я читала сводки о боях с участием наших бравых коммандос. И видела хроникальный фильм об их подвигах. Все они были в шлемах, перепачканные глиной, с ножами и пистолетами. Представляешь своего Джека в такой амуниции? Ведь он всегда лез в самое пекло!
Кристина закусила губу и ничего не ответила. Ей сейчас не хотелось думать о Джеке, она боялась окончательно утратить контроль над собой. Она размышляла, что лучше предпринять, чтобы узнать о судьбе бабушки и мамы, выяснить наконец, живы они или нет. А если погибли, то где и как. Но если им удалось спастись… У Кристины перехватило дух от этой мысли. Если они живы, их нужно найти.
Кейт уступила дорогу пробегавшему малышу и подошла к Леону, все еще разговаривавшему с Керри, Дэнни и с его отцом Дэниелом.
— Ему сам Бог велел стать интендантом. У парня врожденный дар тащить домой все, что плохо лежит, — говорил в этот момент Дэнни о Билли с его маленьким личным складом боеприпасов.
Кейт обняла Леона за талию. Гулянью не было видно конца. Когда же им удастся наконец уединиться? Кейт уже изнемогала от желания.
Леон, словно угадав ее настроение, порывисто привлек ее к себе. Кейт склонила голову ему на плечо. Ни у одной из женщин, которых ему доводилось знать, не было таких замечательных золотистых волос, густых, длинных и шелковистых. И такая красавица дождалась его, три года мучаясь неизвестностью. Более того, Кейт родила ему сына и хранила верность, лелея в сердце надежду на его чудесное спасение.
— Я люблю тебя, — прошептал он ей на ухо, одновременно с любовью поглядывая на своих детей, играющих в пятнашки с Розой. — Когда же наконец мы сможем уединиться?
Но не успела Кейт ответить, как Дэниел Коллинз громко спросил:
— Ты слышала, Кейт, что в этом месяце состоится еще одна свадьба? Чарли Робсон только что заявил во всеуслышание, что женится на твоей соседке. Забавная получится супружеская пара! Полуграмотный вдовец с уголовным прошлым и директриса — синий чулок.
— Они уже давно дружат, — вмешалась Керри, теряясь в догадках, что скажет Кристина, когда узнает эту удивительную новость.
Дэнни пригладил пятерней свои густые рыжие волосы.
— Помните, Гарриетта Годфри однажды сказала, что Джеку место не в школе, а в исправительном заведении? Вот уж он удивится, когда узнает, вернувшись домой, что его бывшая директриса теперь доводится ему мачехой!
Все дружно расхохотались, не заметив приближающуюся Мейвис.
— Похоже, вам тут очень весело, — сказала она, ловко передвигаясь в босоножках на высоких каблуках; сквозь шелковые чулки просвечивали ногти, накрашенные ярко-красным лаком. — Можно мне тоже с вами посмеяться?
Керри тут же посерьезнела и тяжело вздохнула: она с трудом переносила свою старшую сестру. Откуда, к примеру, взялись дорогие шелковые чулки в эту трудную пору? Кто снабжает модными вещами эту красотку, пока ее муж служит в армии? Ничего, скоро Теда демобилизуют, и подаркам наступит конец. Он и так долго терпел, пока эта вертихвостка крутила роман с Джеком Робсоном, не пропускавшим ни одной юбки. Разумеется, Тед не потерпел бы таких отношений с посторонним, но ведь Джека он хорошо знал. Правда, Джек не наведывался к Мейвис с тех пор, как женился на Кристине. Следовательно, сестричка завела себе нового поклонника, не скупящегося на подарки.
— Мы как раз обсуждали, как удивится Джек, когда он вернется домой и узнает, что папаша женился на Гарриетте Годфри, — с улыбкой сказала Кейт. — Она ведь была директрисой школы, в которой он учился. Нелегко ему будет привыкнуть называть ее мамой.
Мейвис расхохоталась, да так заразительно, что даже Керри захихикала.
— Скоро мы сами все увидим, — отсмеявшись, промолвила Мейвис. — Утром я получила от него письмо. Он пишет, что вернется в конце следующего месяца.
— Пусть обходит тебя стороной, сестричка, — серьезно заметила Керри. — Он женатый человек, и как бы вы ни притворялись, что ваши отношения невинны, Кристина в это не поверит. Бедняжка и без того настрадалась на своем веку. Так что уж ты не причиняй ей дополнительного горя своими выходками.
Мейвис уперлась кулаком в крутое бедро, обтянутое юбкой аквамаринового цвета.
— Оставь свои нравоучения для себя, Керри! Мы с Джеком добрые друзья, и не более того. Всегда ими были и останемся впредь, независимо от того, женат он или не женат. Так что лучше прикуси язык. Тем более что Кристина как раз к нам направляется. Полагаю, эта тема исчерпана? — Мейвис озабоченно оглядела окружающих.
Не успела Керри ей ответить, как раздался зычный голос Нелли, восседавшей в своем инвалидном кресле:
— Где тебя черти носят, Кристина? Ты пропустила самое интересное!
— Я была тут неподалеку, — ответила девушка, тепло улыбнувшись ей. — Мне хотелось побыть одной.
— Не самый подходящий денек ты выбрала для этого, милочка! — пробурчала Нелли. Над головой у нее все еще трепыхался красный воздушный шар, привязанный ниткой к спинке кресла. — Впрочем, тебе виднее. Полагаю, тебя обрадует известие о скором возвращении домой твоего Джека? Его через месяц демобилизуют. Великолепная новость, правда?
Кристина недоуменно уставилась на Нелли.
— Простите, но откуда вам это известно?
— От Мейвис! — бесхитростно выпалила Нелли. — Она получила сегодня утром от него письмо. Надеюсь, что ее Тед тоже скоро вернется. Жаль, что я не получала вестей от моего Гарольда, однако надеюсь, что и он…
Но Кристина уже не слушала ее болтовню. Она побледнела и оглянулась на Мейвис. В глазах ее светились ненависть и ревность, губы тряслись.
— Проклятие! — в сердцах воскликнула Мейвис. — Мое терпение лопнуло! Откуда же мне было знать, что Джек еще не сообщил ей эту новость?
— Зато теперь ты в курсе! — с горечью промолвил Дэнни, косясь на отца, потихоньку отступающего от эпицентра назревающего скандала.
— На твоем месте, Мейвис, я бы задумалась, как себя дальше вести, — мрачно проговорила Керри. — По-моему, сестричка, тебе пора образумиться, пока не поздно.
Глава 2
Из всех четырех девушек Кристина была самая хрупкая и миниатюрная. Кейт была стройная, но высокого роста. Керри в последнее время раздалась в груди и в бедрах так, что перестала нравиться самой себе. Зато Мейвис кичилась своей узкой талией и большой высокой грудью.
У Кристины была узкая кость, а ее хрупкость вызывала у одних стремление защитить ее, у других — острое раздражение. К числу последних относилась и Мейвис, знавшая, что под внешней беззащитностью скрывается сильная натура. Кристину она не переносила на дух.
Похоже, настал момент, когда характер эмигрантки должен был полностью проявиться. Ее прекрасные черные глаза яростно сверкали, в них светилась ненависть. Вытянув руки вдоль туловища и сжав кулаки, а не подперев ими бока, как принято среди уроженок южного Лондона, она закричала Мейвис в лицо:
— Это правда? Ты получила письмо от моего мужа? Он пишет, что скоро приедет домой?
На виске у еврейки билась синяя жилка.
Мейвис тяжело вздохнула: она не любила публичных скандалов, хотя отнюдь не была скромницей и тихоней. Тем более ей не хотелось портить праздник обитателям площади Магнолий, вступая в перебранку с пользующейся всеобщим покровительством иностранкой.
— Да, правда, — как можно спокойнее ответила она, стараясь придать голосу приятное звучание. — В его письме нет ничего особенного, оно адресовано не только мне, но и всей нашей семье. Наверняка он отправил весточку и тебе, но она где-то затерялась. Сейчас трудно ожидать аккуратности от армейской почты. Ты же не станешь с этим спорить?
— Верно, — поспешно вмешалась Керри, стремясь разрядить обстановку. — Дэнни всегда отправлял одновременно письма мне и своей маме, но какое-то из них непременно запаздывало. Ведь так, Дэнни? — обернулась она к мужу, ища его поддержки.
Тот кивнул, изо всех сил стараясь изобразить на своем веснушчатом лице серьезность и чистосердечие.
— Именно так! — воскликнул он. — Или Керри получала мое письмо на неделю раньше, или мама, а иногда письма вообще пропадали.
Но Кристину неаккуратность почтового ведомства абсолютно не трогала.
— Мне бы очень хотелось взглянуть на это письмо, — дрожащими губами произнесла она, глядя Мейвис в глаза. — Хотелось бы самой прочитать, что пишет мой муж.
На площадь начали возвращаться люди, танцевавшие конгу. Процессию возглавлял Альберт Дженнингс. Но ни две его дочери, ни Кейт, ни Кристина даже не взглянули в его сторону.
Пристально глядя беженке в глаза, Мейвис проговорила напряженным голосом:
— Извини, Кристина. У нас не принято знакомить посторонних со своей личной корреспонденцией. Такова традиция!
Кристина закусила нижнюю губу и шумно вдохнула. Она злилась на себя за проявленную бестактность, мысленно проклинала коварную Мейвис, ловко отказавшую ей в просьбе, и бесилась из-за того, что Джек в первую очередь не написал ей.
— Эй, Мейвис! Покажи свое мастерство! Спляши конгу вместе с нами! — раздался окрик Альберта, выделывающего немыслимые па во главе танцующей «змеи», растянувшейся вдоль площади. Как и все остальные участники веселья, он был слегка подшофе. — Айя! Айя! Айя, конга, — беззаботно напевал он, болтая в воздухе ногой.
Мейвис расплылась в улыбке и немедленно приняла приглашение папаши. Воспользовавшись удобным случаем, ее моментально обхватил за талию один из бойких местных парней и увлек за собой к танцующим. Извиваясь, «змея» устремилась к пустоши.
Керри с жалостью взглянула на Кристину: ее колотил озноб — то ли от обиды, то ли от злости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31