Она вглядывалась в зеркало в надежде увидеть то, что увидел Мэтью Таннер, когда смотрел на нее. Неопрятные пряди рыжих волос, выбившиеся из пучка на затылке. Нет, пожалуй, не рыжие, а каштановые. «Каштановые» звучало более изысканно, хотя какое ей, к черту, дело до изысканности? По крайней мере лицо у нее чистое. И все зубы на месте, что само по себе удивительно, если вспомнить, что она участвовала в таком количестве драк, каким не каждый мужчина мог похвастаться. У Мэтью Таннера тоже все зубы целы, отметила она про себя.
Ему нужен проводник, который довел бы его до Денвера.
Она все смотрела в зеркало. Как это говорится в старой пословице? Опасайся загадывать желание — оно может исполниться. И вот теперь ей представился шанс, о котором она говорила Пичу. Если она станет проводником Мэтью Таннера, он заплатит ей и она поедет туда, куда хотела. К тому же она приедет в Денвер с деньгами в кармане. Прикусив губу, она вернулась к окну. Интересно, о чем это там разговаривают Пич и Таннер?
Нахлобучив пониже шляпу, она рванула дверь и стала спускаться по тропе к озеру.
— Вы все еще здесь? — Она прошла мимо валуна, на котором сидели Пич и Таннер.
— Мы беседуем о войне, — сказал Таннер, вставая, будто в комнату вошла леди.
— Мистер Таннер полагает, что отмена рабства неизбежна. Тогда я стану свободным человеком.
Фокс рассмеялась:
— Пич Эрнандес, если вы когда и были рабом, я об этом ничего не слышала.
Мэтью Таннер наблюдал за ними с таким видом, словно хотел понять, в каких они находятся отношениях. Когда она холодно на него посмотрела, он кивнул и откашлялся.
— Я пока ничего не предлагаю, но вы заинтересованы в том, чтобы провести небольшую группу до Денвера коротким путем?
— Во-первых, никакого короткого пути не существует. Мы не пойдем привычным маршрутом, а пойдем наугад. Во-вторых, здесь у меня прибыльное дело. — Краем глаза она увидела, как Пич втянул щеки и воздел глаза к небу. — Мы с Пичем рубщики льда. Мы набиваем сарай льдом, а когда становится тепло, перевозим лед в Карсон и продаем его за приличные деньги. Если я уеду, я потеряю кучу денег.
Таннер взглянул на озеро, на котором уже не было льда, и удивленно поднял бровь.
— Значит, чтобы вы отказались от прибыльного дела, мне придется заплатить вам целое состояние, так, что ли? — Стиснув зубы, он внимательно на нее посмотрел. — Так каковы ваши условия?
Вы оплачиваете провизию и снаряжение и предоставляете мне и Пичу хороших лошадей и вьючных животных, которых я сама отберу. Вы берете на себя все расходы, которые могут возникнуть по пути. И вы платите мне сто пятьдесят долларов в месяц, потому что путешествие продлится не менее трех месяцев. Половину этих денег вы платите вперед, вторую — когда мы притащим вашу задницу в Денвер. Любой лишний человек в группе сверх пяти оплачивается отдельно. Если вы идете накатанным путем, численность группы — будь то два человека или двести — не имеет значения. Если вы пойдете со мной коротким путем, группа должна быть небольшой, чтобы мы при необходимости могли передвигаться быстро.
— Ваш человек тоже пойдет?
— Он не мой человек, он сам по себе. Но нам будет нужен ковбой, который будет ухаживать за лошадьми, и им будет Пич. Вы будете платить ему сто долларов в месяц.
Она взвалила на него все расходы и к тому же увеличила принятую сумму еще наполовину. Судя по его виду, он мог себе позволить любые траты. Но главная причина, почему она его надула с деньгами, была в том, что она хотела проверить, насколько она может испытывать судьбу.
— И кое-что еще. — Она стояла к нему достаточно близко, чтобы уловить запах кожи, лошади и пота. — Вы и вся ваша группа слушается только меня, выполняет все мои приказы. Если я скажу, что мы не поедем через какую-нибудь долину, мы туда не едем, и без всяких лишних вопросов. Если я говорю, что надо объехать овраг, вы и все остальные объезжают. Если я говорю, что мы не переходим вброд реку, ни одна лошадь не должна намочить копыта, а когда я говорю, что мы переправляемся, мы это делаем, если даже кто-то возражает. Вы меня поняли? Если вы меня наняли проводником, я в ответе за ваши жизни. Если вы или кто-либо из ваших спутников возражает против того, чтобы им командовала женщина, поищите себе другого проводника.
Он кивнул.
— Вы наговорили столько всего, что мне надо подумать.
Это, по-видимому, было вежливой формой отказа. Он землю будет рыть, но попытается найти другого проводника. Ее это вполне устраивало. Если она соберется в Денвер, одной ей будет значительно легче, тем более что она поедет через Вайоминг по накатанному маршруту.
— Я хотел спросить еще вот о чем, — сказал Таннер. — Мне надо попасть в Денвер срочно. Как скоро мы могли бы тронуться в путь?
Фокс поджала губы.
дело в своей жизни, и я убью Дженнингса. Он должен заплатить за все.
— Для меня хорошей новостью будет уже то, что ты уйдешь с этой проклятой горы. Как знать, что ты найдешь в другом месте? Может, что-нибудь получше, чем месть.
— Ничего лучше мести нет. Мне только не терпится отомстить поскорее.
Пич поджал губы и начал убирать со стола.
— Сегодня мы играем в шашки. Ты играешь красными.
Глава 2
К утру Фокс уже приняла решение. На рассвете они с Пичем доверху загрузили фургон глыбами льда — столько, сколько могла потянуть лошадь, — и начали спускаться с горы в сторону Карсон-Сити.
Назвать Карсон городом было бы огромным преувеличением. С другой стороны, за те три года, что территория Невады была нанесена на карту Америки, городок расцвел. Его жители превратили Карсон в тот город, где старатели оставляют свои заработки.
Когда впереди показались окраины города, Пич и Фокс поменялись местами на облучке, потому что Пич считал неправильным, если люди увидят, что приличная женщина правит лошадью, а мужчина едет просто пассажиром. Фокс ни разу не удавалось переспорить Пича в этом вопросе.
Пока они менялись местами, Фокс прикрепила к одной стороне фургона табличку: «Продается лед».
— Думаю, мы скоро узнаем, достаточно ли тепло, чтобы в этом городе образовался рынок льда, — сказала Фокс, усаживаясь на место пассажира.
Пич предпочел поехать кружным путем — по пыльным улицам, застроенным лачугами, пристройками к ним, просто палатками и более опрятными домиками, которые только с натяжкой можно было назвать городскими. К тому времени как они добрались до Карри-стрит, половина льда уже была продана.
— Гостиница купит остальное, — предсказал Пич.
— Попридержи пару блоков для бара. — Прищурившись, Фокс глянула на небо. Солнце уже было высоко. — Высади меня у магазина, — попросила она, похлопывая себя по карманам, чтобы найти список. — Я хочу убедиться, что у Макгерти есть все продукты, которые будут нам нужны. Потом я хочу встретиться с мистером Уитфилдом и узнать, есть ли у него подходящие лошади и какую цену он заломит. Как насчет того, чтобы встретиться в баре «У Джека» в четыре часа?
— Думаю, нам надо отправиться обратно не позже половины пятого. — Он посмотрел на нее из-под кустистых бровей так серьезно, чтобы до нее дошло, что он не шутит. — Так что не будь слишком общительной с выпивохами и не ввязывайся в драку. Я не хочу сидеть в баре «У Джека» до полуночи, ты меня поняла?
Таннеру показалось, что это Фокс входила в магазин, но когда она не вышла из него через несколько минут, он решил, что ошибся. Это его, однако, не удивило — его глаза были красными и слезились от долгой езды по пыльной дороге. Но больше, чем глаза, его раздражало то, что он понапрасну потерял день, а этого он не мог себе позволить.
Пока он ждал, когда в банке рассмотрят его заявление, он вспоминал проводников, с которыми разговаривал. Самый последний разговор произошел у него сегодня утром в развалюхе, продуваемой со всех сторон ветрами. Таннер проскакал шесть миль только для того, чтобы обнаружить, что проводник, которого ему рекомендовали, оказался таким же ненадежным, как зыбучий песок вокруг его сколоченной из досок лачуги.
Кассир вернулся в свою зарешеченную конторку и, откашлявшись, с любопытством глянул на Таннера поверх круглых очков в металлической оправе.
— Мы выполнили ваши требования, мистер Таннер, — сказал он, отвлекая его от невеселых мыслей.
— Спасибо. Отель «Сент-Чарлз» уже ожидает доставку.
Перед тем как покинуть банк, Таннер зашел в кабинет президента банка, чтобы выразить благодарность за все то, что было для него сделано, а именно за курьеров, посланных в Рино, чтобы отправить и получить телеграммы из Денвера.
Убедившись, что менеджер отеля «Сент-Чарлз» запер мешки с деньгами в сейф, Таннер заказал в свой номер виски. Наконец он мог сменить пыльный костюм для верховой езды на вечерний наряд, подходящий для семейного ужина в доме Джона Мэннинга, с которым он работал на прииске Галлоуз.
До того момента, как ему надлежало появиться в доме Мэннинга, у него было еще несколько часов, и он решил прогуляться по городу. Прогулка поможет привести в порядок мысли. Для путешествия все было готово. Не хватало лишь проводника. Надо было принять решение. В тот момент, когда он подумал об этом, он заметил на Карри-стрит Пича Эрнандеса, который правил пустым фургоном. Дно фургона было мокрым, на боковых стенках висели таблички о продаже льда.
Стало быть, он не ошибся. Это была Фокс. Он остановил фургон и, справившись у Пича о том, где Фокс, пошел к загону, где были выставлены на продажу лошади.
Ее трудно было не заметить: рыжие волосы были видны издалека. Она стояла нос к носу с Гарри Уитфилдом — единственным торговцем лошадьми в городе. Фокс раздраженно похлопывала шляпой по бедру, и у нее был такой вид, будто она вот-вот взорвется.
— Вот что я вам скажу! — орала она, нахлобучивая шляпу. — Мой клиент не собирается выкладывать сотню долларов за этот мешок с костями! Это чистый грабеж! А эти мулы?! — Она показала на пасущихся в загоне животных. — Посмотрите на их спины! Да они одной ногой в могиле! Восемьдесят долларов? Ха! Только если в течение следующего часа каждый второй мул в округе вдруг сдохнет!
Она круто повернулась и столкнулась с Таннером. У него было такое чувство, что это две скалы и ни одна другой не уступит.
Фокс все же отступила и подняла раскрасневшееся лицо.
— Я рада, что вы здесь. Вы не поверите, сколько этот ворюга запросил за лошадей! Взгляните на них. Таких жалких животных я сроду не видала. — Она бросила на Уитфилда разъяренный взгляд. — Подумай хорошенько и предложи цену получше и сделай скидку на то, что я беру несколько животных сразу, не то я поеду в Золотой каньон и погляжу, что мне предложит Пинки Борден. Завтра утром я зайду за окончательным ответом. По дороге в Золотой каньон. Ты меня понял, негодяй?
Наблюдая за тем, как Уитфилд пошел в кузницу, она подтолкнула Таннера поближе к загону.
— Мы купим вон тех двух мустангов, — тихо сказала она, убедившись, что Уитфилд ее не слышит. — Калифорнийские мустанги с виду не очень, но они крепкие и выносливые и могут долго обходиться одним глотком воды. — Она посмотрела на него. — Я кое-что надумала.
— Я это понял.
— Я решила, что лошади нужны только мне и Пичу. Вы, насколько я понимаю, поедете на той кобыле, на которой были у нас. Правильно?
— То есть вы решили, что я собираюсь нанять вас?
— Разумеется. Вы уже поняли, что я единственный надежный вариант. Вопрос в том, согласна ли я провести с вами три месяца. Это нам надо решить. — Она подняла голову, чтобы определить движение солнца. — Через несколько минут я должна встретиться с Пичем в баре «У Джека». Вы пойдете со мной. Надо кое-что обсудить, прежде чем заключить сделку. — Перед тем как уйти, она оглядела его с ног до головы и воскликнула: — Вы только посмотрите на него! Просто картинка!
Опершись на верхнюю перекладину ограды загона, Таннер посмотрел сначала на лошадей, которых она выбрала, потом на мулов. Он. сразу понял, что она выбрала лучших. «Будем надеяться, — подумал он, — что и в остальном она так же хорошо разбирается, потому что, кажется, я ее все-таки нанял».
Фокс была единственной женщиной в баре, не одетой в короткую юбку и без подноса в руках. Никто не обращал внимания ни на нее, ни на Пича, из чего Таннер сделал вывод, что оба они здесь завсегдатаи.
— Виски, — сказал он бармену, откалывавшему куски от ледяного блока, к которому прилипла солома.
— Он и за нас заплатит. — Фокс, не оборачиваясь, показала большим пальцем на Таннера. — Я оставила в магазине список провизии, чтобы Макгерти знал, что нам необходимо. Но я не могу рассчитать количество, пока не буду знать, сколько нас будет.
— Вы, мистер Эрнандес, я и еще два человека.
— Отлично. Я подтвержу заказ. Когда вы хотите отправиться?
— Как можно скорее. Вам достаточно будет двух дней, чтобы все подготовить?
— Я уже сказала, что хватит, — нахмурилась она. — У ваших спутников есть свои лошади?
— У них есть лошади и все необходимое снаряжение, как и у меня. — Он почти видел, как она мысленно вычеркивает из списка один пункт за другим. — Я не собираюсь покупать ваш лед.
— Но покупка льда была частью нашей сделки.
Таннер обратил ее внимание на бармена, который продолжал откалывать лед, и на куски льда в своем стакане с виски, о которых он не просил. Он не любил виски со льдом.
— Вам не удастся продать один и тот же лед дважды, особенно если вы рассчитываете на меня в качестве покупателя. — Глядя ей через плечо, он увидел, как Пич улыбнулся и сделал вид, будто внимательно разглядывает потолок.
— Мы продали лишь небольшую часть! Завтра я буду занята приготовлениями к нашему путешествию и у меня не будет времени на то, чтобы продать оставшийся лед. Он растает, если я поеду с вами. Сколько денег превратится в воду! Я считаю, что вы нам должны!
— Может — да, а может — нет. Во всяком случае, я не собираюсь платить вам за лед.
— А как насчет лошади, запряженной в фургон? Я продаю ее Уитфилду, чтобы получить кредит на покупку животных.
— Оставьте себе эту лошадь, — пожал он плечами. — Если не считать проблемы со льдом, предлагаемая вами сделка приемлема.
Призвав на помощь все свое воображение, он попытался представить, как бы она выглядела, если бы была обычной женщиной. Но не смог. Во-первых, одежда висела на ней мешком и было невозможно догадаться, какая фигура скрывается под большой грубой рубашкой и жилетом, который был бы велик даже для него. Лицо было загорелым, кожа на щеках шелушилась, а губы потрескались от холодного ветра И наконец, эта копна рыжих волос, которую и большее количество шпилек не смогло бы удержать. Он сомневался, была ли она вообще когда-нибудь у дамского парикмахера.
Что касается положительных сторон, то Таннер отметил, что брови у нее были красивой формы и чуть темнее волос. Взгляд был холодным, но глаза интригующего цвета: при одном освещении — голубые, при другом — серые. Таннер обычно обращал внимание на губы, поэтому он отметил, что у нее была хорошо очерченная верхняя губа, а нижняя — достаточно полная, чтобы можно было ее капризно надуть, как это обычно делают женщины. Эта мысль вызвала у него улыбку: Фокс вряд ли часто надувает губы.
— А кто эти люди, которые поедут с нами? — Она допила виски и сделала знак бармену повторить.
— А это имеет значение?
— Пожалуй, нет, — подумав, ответила она. — При условии, что они будут помнить, кто главный, и не будут отставать.
Нос у нее был не большой и не слишком маленький. То же можно было сказать про ее лоб. Когда она повернулась, чтобы что-то сказать Пичу, он отметил, что у нее красиво очерченный профиль. Если бы ему надо было описать ее, он назвал бы ее красивой женщиной, хотя мало кто с ним согласился бы — настолько необычной она была в других отношениях. Случайный наблюдатель увидел бы лишь странную одежду, нечесаные волосы и бойцовский вызов во взгляде.
— Вы что-то сказали? — Он так задумался, что не слышал ее вопроса, а лишь увидел ее удивленные глаза.
— Расскажите мне о себе. Я должна решить, смогу ли я выносить вас.
Невеселая улыбка тронула его губы.
— Вам надо обязательно любить клиентов, у которых берете деньги?
— Я не должна питать к ним отвращения. Ведь мне придется терпеть их общество в течение долгого времени.
Он видел, что она говорит совершенно серьезно.
— Я горный инженер, — сказал он, неожиданно раздражаясь.
— А что такое горный инженер?
— Я проектирую шахты и инспектирую уже имеющиеся. Я разрабатываю правила безопасности, проверяю оборудование, предлагаю пути увеличения эффективности и прибыльности предприятий.
Она понимающе кивнула, но удивленно подняла бровь.
— И вам нравится этим заниматься?
Интересный вопрос. Проводить всю свою жизнь, сидя в конторе или спускаясь в шахты, было не совсем то, о чем он мечтал.
— В настоящий момент — нравится, — не очень уверенно ответил он, изучая ее лицо.
— А где ваш дом? Здесь, в Карсоне, или далеко отсюда — в Денвере?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33