Ты согласна?
– Да. – Каролина крепко поцеловала его.
– Вот и договорились. А теперь нам пора ненадолго расстаться. – Алекс еще поцеловал ее в ответ и выскользнул из спальни.
Глава 15
Лондон, Англия.
Октябрь, 1865 год.
– Чудесные новости, леди Уэдерби. Я так рада, что герцог оправился от душевной раны и нашел себе новую любовь. – Мэдлин Максвелл натянуто улыбнулась леди Уэдерби.
Гости ни в коем случае не должны были догадаться о ее истинных чувствах по поводу грядущей свадьбы герцога Вудборо и Каролины Армстронг.
Леди Элли Максвелл презрительно фыркнула:
– Напрасно он выбрал в жены даму столь низкого происхождения. Герцог должен быть гораздо более щепетильным.
– Дед мисс Армстронг был графом Гленвудом, и в ее жилах течет благородная кровь. К тому же она такая милая… – Леди Уэдерби отправила в рот кусочек жареного барашка. – Говорят, это брак по любви: герцог от нее без ума и выполняет каждый ее каприз. Кто бы мог подумать, что такой серьезный джентльмен способен вести себя словно влюбленный юнец!
– Будем надеяться, что он будет так же счастлив в своем браке, как я в своем, – с фальшивой сладостью в голосе пропела Мэдлин.
Сидевший на другом конце стола Оливер Паркридж вежливо кашлянул, затем насмешливо ухмыльнулся и продолжил трапезу, тогда как леди Уэдерби по-прежнему продолжала восхищаться:
– Представляете, как все замечательно складывается! Я только сегодня утром говорила с леди Фэрчайлд, и она поставила меня в известность, что приглашения будут разосланы на этой неделе. Она вне себя от радости за успех Каролины. А Элизабет Вудворд так счастлива, что впервые со дня смерти мужа оставила свой ненаглядный замок. Она готовит такую свадьбу, которая превзойдет даже ее собственное знаменитое бракосочетание. Три самые искусные модистки Лондона уже изобретают платье для невесты.
– Но вашей свадьбы с Оливером им все равно не затмить, не так ли, Мэдлин? – успокоила дочь Элли.
Мэдлин застенчиво улыбнулась. Она только что вернулась из свадебного путешествия в Париж и была поражена, узнав о помолвке Александра Вудворда с Каролиной Армстронг. Более того, это известие взбесило ее. Она, а не Каролина должна была выйти за герцога и стать новой герцогиней Вудборо! Это о ее свадьбе должен был судачить весь Лондон!
– Кто-нибудь хочет еще вина? – произнес кто-то рядом с ней.
«Я точно хочу», – подумала Мэдлин. Брак с Оливером Паркриджем не оправдал ее ожиданий. Как новая леди Паркридж Мэдлин свободно распоряжалась его деньгами, покупала любые приглянувшиеся ей безделушки, устраивала роскошные приемы в своем новом доме и делала все, что полагается делать молодой жене, но за это ей приходилось платить слишком высокую цену.
Чем больше она об этом думала, тем больше злилась. Сделаться женой Оливера Паркриджа, когда ей полагалось стать герцогиней, – как это глупо! У Оливера на уме было только одно – как бы покрепче облапать ее своими потными ручищами. Откровенно говоря, интимная сторона брака шокировала Мэдлин – ее тошнило от бесстыдных ощупываний Оливера и его слюнявых, влажных поцелуев. До свадьбы она позволяла ему некоторые вольности, чтобы заставить его побыстрее сделать ей предложение, но супружеские обязанности – это совсем другое дело. И хотя их свадьба была просто сказочной, зато медовый месяц в Париже обернулся для Мэдлин тремя неделями кошмара.
Во-первых, кто в состоянии понять лепет этих французов? Осознание того, что годы обучения французскому языку, как выяснилось, были потрачены впустую, сводило Мэдлин с ума. Ее так хвалили за безупречное произношение, но в реальности оказалось, что она ни слова по-французски не понимает.
А эти надменные парижанки! Они смотрели на нее сверху вниз, как будто она была родом из глухой провинции! И разве не унизительно видеть маленькие магазинчики, битком набитые наимоднейшими и пугающе дорогими товарами, и постоянно слышать отказ мужа купить хоть что-нибудь? Это просто невыносимо!
Вдобавок ко всему Мэдлин была обязана исполнять супружеский долг с человеком, который – она это слишком поздно поняла! – ей не очень-то нравится. Какое же это мучение – лежать каждый вечер в постели Оливера, пока он стонет и обливается над ней потом, эгоистично пользуясь ее телом в своих целях. И почему каждая женщина мечтает о медовом месяце? На самом деле это оказалось так гадко! Хуже того, Оливер находил несказанное наслаждение в ее хрупком безупречном строении.
На третью ночь медового месяца Мэдлин хотела сослаться на плохое самочувствие, чтобы избежать тяжкой повинности, и сделала для себя крайне неприятное открытие. Оказалось, что ее мужем не так легко манипулировать, как она считала вначале.
– Вы не больны, дорогая моя, – назидательно произнес Оливер в ответ на ее жалобы. – С вами все в порядке, если не считать того, что вы не в меру избалованны: только и делаете, что скулите и хнычете с самого приезда в Париж. А между прочим, насколько я помню, отправиться сюда было вашей идеей. Более того, вы настаивали на этом. «Каждый, кто хоть что-нибудь из себя представляет, едет в Париж», – заявили вы. Милая, избалованная, изнеженная Мэдлин просто обязана добиться своего. Но это не всегда бывает к добру, не правда ли, сердце мое? Все вышло не так, как вам хотелось, не так ли?
В голубых глазках Мэдлин полыхнула злость.
– Именно так. Брак с вами определенно не то, что я ожидала. Впрочем, чему удивляться: ведь не вы возглавляли список избранников… – Мэдлин презрительно скривила губки.
– О, мне это прекрасно известно! Ваша страсть была всего лишь игрой. Вы вышли за меня, чтобы избежать публичного унижения после того, как бросились на шею герцогу Вудборо, а он отшвырнул вас. Он не захотел вас, Мэдлин. Но по определенной причине захотел я. Теперь вы не герцогиня и принадлежите мне. Признаюсь, я разочарован, что красоты в вас оказалось больше, чем страсти, но вы моя жена и уже не сможете диктовать свои условия. С этой минуты вы будете делать все, что прикажу вам я. – Его лицо стало пугающе мрачным.
– Еще чего! Вы не заставите меня исполнять ваши приказания. – Мэдлин фыркнула.
Она ненавидела супруга за то, что он сумел заглянуть за прекрасный фасад и выставил ее поступок в уродливом свете. Ну что за невезение – ведь она выходила замуж за совсем другого человека!
– Если вы хотите денег – любых денег – на вашу драгоценную одежду, на вещи для дома, на развлечения, на что угодно, вы будете ложиться со мной в постель и делать вид, что получаете удовольствие. Иначе и шиллинга от меня не получите, когда мы вернемся обратно в Лондон, – процедил Оливер сквозь зубы.
Только тут до Мэдлин наконец-то дошло, что он, а не она, глава их семьи. Она совершила ужасную ошибку, выйдя за него.
– Я ненавижу вас, Оливер Паркридж, – взвизгнула Мэдлин.
– А это как вам угодно. – Оливер толкнул жену на кровать.
К моменту приезда в Лондон обе стороны горько разочаровались в браке. Тем не менее Мэдлин по-прежнему пользовалась титулом и деньгами Оливера, а он взамен пользовался ее телом. На людях Мэдлин ни словом, ни жестом не давала понять, что их брак далеко не безупречен, но наедине не скрывала своей ненависти.
Виной всему Каролина Армстронг, решила Мэдлин. Если бы не эта изворотливая провинциалка, герцог непременно женился бы на ней. Каролина Армстронг – единственная причина, по которой герцог отказал ей, вынудив слепо кинуться в объятия Оливера Паркриджа. Мэдлин чувствовала, что Александр Вудворд сделал бы ее счастливой и что с ним она уж точно была бы не против исполнять супружеские обязанности.
Разговор о свадьбе герцога продолжался, и Мэдлин заставила себя улыбнуться. Она обвела глазами гостей и, заметив мать, отвернулась. Матери следовало получше подготовить ее к браку. Особенно к браку с мужчиной, который беззастенчиво пользовался ею.
Она посмотрела на отца, и Альберт кивнул ей, но и от него она тоже отвернулась. В душе ее до сих пор горел праведный гнев. Отец мог бы принудить герцога к браку с ней, но не сделал этого.
Ее лучшая подруга Люси Гринвилл оживленно обсуждала с леди Уэдерби предстоящее грандиозное событие. Все ее гости только и говорили, что о герцоге, Каролине Армстронг или их свадьбе. Мэдлин хотелось закричать от досады.
Оливер, сидя напротив нее, сейчас казался таким милым, добродушным джентльменом. Темно-каштановые волосы, карие глаза, прямой нос, ухоженные бакенбарды. На людях он был очень хорош, но она питала к нему такую ненависть, о возможности которой прежде и не подозревала. Кто мог бы заподозрить в этом красавце жестокого извращенца?
Мэдлин выпила еще вина: так ей было гораздо легче переносить сложившуюся ситуацию.
Боже, как она, леди Мэдлин Максвелл, самая хорошенькая, самая модная, самая популярная девушка в Лондоне, докатилась до этого?
Голубоглазая красавица с золотыми волосами, она всегда получала то, что хотела, и с ней никогда не должно было случиться того, что случилось. Ей полагалась эффектная свадьба и шикарная жизнь в достатке и роскоши. Ей полагалось стать герцогиней Вудборо!
«Ненавижу тебя, Каролина Армстронг. Ты украла мое будущее и разрушила все, что у меня было. Ненавижу тебя. Ненавижу. Ненавижу. Я найду способ заставить тебя заплатить за то, что ты сделала со мной», – поклялась Мэдлин и тут же, сладко улыбнувшись гостям, выпила еще красного вина.
Глава 16
Шрусбери, Англия.
Ноябрь, 1865 год.
День в Шрусбери выдался сырым и холодным, когда Салли Роджерс со слезами гордости на глазах прочитала приглашение на свадьбу. Круглое, покрытое морщинами лицо ее светилось удовлетворением, Каролина выходит замуж за благородного герцога! Она знала, что с ее девочкой все будет в порядке, но чтобы герцог! Вот уж новость так новость! Это вам не брак с никчемным американским мальчишкой, Стивеном Беннетом.
Салли с первой минуты поняла, что Беннет не пара ее Каролине. Она помогала воспитывать обеих девочек Армстронг с пеленок и понимала их лучше, чем кто бы то ни было.
Медленно поднявшись из кресла, Салли с трудом разогнулась. Хорошо бы боль в спине утихла хоть на время и дала ей возможность съездить на свадьбу в Лондон, но ей не вынести дороги. Салли оставалось лишь надеяться, что Каролина и Эмма поймут.
Более двадцати лет Салли работала на Кэтрин и Ричарда Армстронг и полюбила их, как родных, а Каролина и Эмма украли ее сердце с самого рождения. Разве она не помогала им появиться на свет? Когда-то Ричард нанял ее на время поучить жену кулинарии и ведению домашнего хозяйства в их крошечном коттедже, но после рождения Каролины Кэтрин отказалась отпускать от себя Салли, и она, оставшись с семьей, заботилась о девочках после смерти Кэтрин.
«Все-таки это правильно, что теперь они живут в богатом доме со своей настоящей семьей», – думала Салли, шаркая ногами по кухне Лилак-Коттеджа.
Она продолжала жить здесь после того, как Оливия Фэрчайлд забрала девочек к себе. Оливия предложила Салли переехать в Фэрвью-Холл, но она отказалась, понимая, что ей никогда не вписаться в новую жизнь. Салли прекрасно знала свое место, ее дом – Шрусбери, а не огромный особняк с бесчисленными правилами и аристократическими нормами поведения. Тогда в благодарность за ее многолетнюю заботу о ее дочери и внучках Оливия купила ей Лилак-Коттедж.
Да, все обернулось лучше некуда. Мать Каролины была бы довольна, ведь Салли сдержала данное в ночь смерти Кэтрин обещание.
Когда выбившийся из сил Ричард заснул в крохотном кабинете, Кэтрин внезапно открыла глаза и схватила Салли за руку.
– Салли, я хочу большего для своих дочек… – Кэтрин старалась унять кашель. – Я так переживаю за них! – Кашель не давал ей говорить.
Из-за тяжелой болезни знаменитая красота Кэтрин Фэрчайлд Армстронг поблекла. Золотистые волосы подернулись сединой, кожа высохла, лицо изрезали морщины. Изумительные зеленые глаза уже не светились радостью, они запали и стали пустыми и безжизненными.
– Я умираю, Салли. Что станется с моими крошками, когда я уйду? Иногда мне хочется, чтобы они родились мальчиками. У мужчин жизнь легче – у них есть свобода. Мужчины могут сами выбирать себе будущее, но только не женщины. Я поступила эгоистично, сбежав с Ричардом; мне надо было послушать отца, но я не задумывалась о последствиях, которые придется расхлебывать моим детям. Я была не слишком хорошей матерью… – Кэтрин закашлялась, по впалым щекам побежали горячие слезы.
– Неправда, вы прекрасная мать. И разве можно жалеть о том, что у вас две такие красавицы дочки? – Салли протерла щеки и лоб Кэтрин мокрым полотенцем. – А за девочек не волнуйтесь, – заверила ее Салли. – С ними все будет в порядке.
– Только… не говори Ричарду… – просила Кэтрин в промежутках между изнуряющими приступами кашля, сотрясавшими ее истощенное тело. – Я хочу, чтобы моя семья позаботилась о девочках. В Фэрвью их ждет прекрасная жизнь, если мой отец примет их.
Это был единственный раз, когда Кэтрин высказала сожаление о той роскоши, которую она оставила ради Ричарда Армстронга, своей великой любви.
– Я хочу, чтобы мои дочери имели больше, чем это. – Кэтрин обвела рукой тесный коттедж и убогую обстановку. – Ричарду и в голову не придет подумать об их будущем. Каролине уже двенадцать, через несколько лет она станет совсем взрослой, и я не могу допустить, чтобы моя дочь вышла замуж за простого крестьянина.
– Выпейте это. – Салли поднесла к губам Кэтрин кружку с водой.
– Обещай мне, Салли… Обещай мне отправить девочек к моим родителям. – В зеленых глазах Кэтрин загорелась мольба.
– Обещаю. Не волнуйтесь, о девочках непременно позаботятся. – Салли с трудом сдерживала слезы.
Кэтрин слабо кивнула, ее веки опустились.
– Спасибо, – с облегчением выдохнула она.
Вскоре Салли тайком от Ричарда написала письмо родителям, сообщив им о смерти дочери и о ее предсмертном желании, чтобы Оливия и Эдвард Фэрчайлд взяли ее дочерей на воспитание. В отчаянии Салли наблюдала затем, как Ричард, отвергнув предложение родственников жены, решает самостоятельно заняться дочерьми.
Однако через восемь лет Ричард Армстронг умер, и Салли еще раз обратилась к Фэрчайдцам и сообщила им, что их внучки остались нищими сиротками. К тому времени старого графа уже тоже не стало и Оливия Фэрчайлд тотчас примчалась в Лилак-Коттедж за Каролиной и Эммой.
Теперь Салли могла быть довольна собой – она выполнила обещание, данное Кэтрин, и позаботилась о девочках. И еще Кэтрин наверняка похвалила бы ее за то, как она уберегла Каролину от несчастья. Даже Ричард остался бы доволен, если бы знал.
Салли открыла маленькую деревянную шкатулку, вытащила хранившиеся в ней письма и перебрала многочисленные конверты, адресованные «мисс Каролине Армстронг, Лилак-Коттедж, Шрусбери, Англия» . Все они были, конечно же, запечатаны, она ведь не шпионка! Салли никогда бы не стала читать чужую переписку, но она была просто обязана изъять послания. Самой судьбой ей было предписано уберечь Каролину от ужасной ошибки и не дать ей сбежать с американским мальчишкой. Каролина должна жить в Англии, как любая хорошая английская девочка!
Салли захихикала. Каролина и не подозревала, что письма перехватываются. Иногда очень полезно иметь почтальоном кузена, не так ли? Взгляд Салли упал на другой конверт, на котором девичьей рукой был написан адрес «Мистеру Стивену Беннету, Уиллоу-Хилл, Ричмонд, Виргиния» . Салли хранила не только письма Стивена к Каролине, она также выкрала письма Каролины к нему.
Каролина ушла в себя и стала постоянно грустить, не получая вестей от Стивена. Салли не хотела делать больно своей дорогой девочке и всего лишь защищала ее. Разве она была не права? В итоге все сложилось просто чудесно: теперь Каролина станет герцогиней и будет жить в роскоши, вместо того чтобы чахнуть с дрянным мальчишкой в Богом забытой глуши!
Ох уж этот Стивен Беннет! Он так очаровательно улыбался, но Салли никогда не доверяла ему, подозревая, что у него с самого начала имелись дурные намерения в отношении Каролины.
Иногда она думала, не стоит ли бросить письма в огонь, но потом говорила себе: однажды, когда Каролина будет счастливо жить в браке, она перешлет ей письма, а Каролина посмеется и поблагодарит ее за то, что она уберегла ее от ужасной судьбы в Америке! Вот почему Салли решила еще немного подержать письма у себя, в том числе и те, которые все еще продолжали приходить.
Глава 17
Лондон, Англия.
Ноябрь, 1865 год.
– Никогда не видела столько народу! – возбужденно воскликнула Эмма, глядя из окна кареты на собравшуюся у собора толпу.
Утро выдалось на удивление солнечным для ноября; элита Лондона уже сидела внутри внушительного собора, а простые горожане заполнили окрестные улицы, рассчитывая хоть одним глазком посмотреть на свадьбу десятилетия.
– Не каждый день герцоги женятся, – заметил Кит Фэрчайлд, граф Гленвуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Да. – Каролина крепко поцеловала его.
– Вот и договорились. А теперь нам пора ненадолго расстаться. – Алекс еще поцеловал ее в ответ и выскользнул из спальни.
Глава 15
Лондон, Англия.
Октябрь, 1865 год.
– Чудесные новости, леди Уэдерби. Я так рада, что герцог оправился от душевной раны и нашел себе новую любовь. – Мэдлин Максвелл натянуто улыбнулась леди Уэдерби.
Гости ни в коем случае не должны были догадаться о ее истинных чувствах по поводу грядущей свадьбы герцога Вудборо и Каролины Армстронг.
Леди Элли Максвелл презрительно фыркнула:
– Напрасно он выбрал в жены даму столь низкого происхождения. Герцог должен быть гораздо более щепетильным.
– Дед мисс Армстронг был графом Гленвудом, и в ее жилах течет благородная кровь. К тому же она такая милая… – Леди Уэдерби отправила в рот кусочек жареного барашка. – Говорят, это брак по любви: герцог от нее без ума и выполняет каждый ее каприз. Кто бы мог подумать, что такой серьезный джентльмен способен вести себя словно влюбленный юнец!
– Будем надеяться, что он будет так же счастлив в своем браке, как я в своем, – с фальшивой сладостью в голосе пропела Мэдлин.
Сидевший на другом конце стола Оливер Паркридж вежливо кашлянул, затем насмешливо ухмыльнулся и продолжил трапезу, тогда как леди Уэдерби по-прежнему продолжала восхищаться:
– Представляете, как все замечательно складывается! Я только сегодня утром говорила с леди Фэрчайлд, и она поставила меня в известность, что приглашения будут разосланы на этой неделе. Она вне себя от радости за успех Каролины. А Элизабет Вудворд так счастлива, что впервые со дня смерти мужа оставила свой ненаглядный замок. Она готовит такую свадьбу, которая превзойдет даже ее собственное знаменитое бракосочетание. Три самые искусные модистки Лондона уже изобретают платье для невесты.
– Но вашей свадьбы с Оливером им все равно не затмить, не так ли, Мэдлин? – успокоила дочь Элли.
Мэдлин застенчиво улыбнулась. Она только что вернулась из свадебного путешествия в Париж и была поражена, узнав о помолвке Александра Вудворда с Каролиной Армстронг. Более того, это известие взбесило ее. Она, а не Каролина должна была выйти за герцога и стать новой герцогиней Вудборо! Это о ее свадьбе должен был судачить весь Лондон!
– Кто-нибудь хочет еще вина? – произнес кто-то рядом с ней.
«Я точно хочу», – подумала Мэдлин. Брак с Оливером Паркриджем не оправдал ее ожиданий. Как новая леди Паркридж Мэдлин свободно распоряжалась его деньгами, покупала любые приглянувшиеся ей безделушки, устраивала роскошные приемы в своем новом доме и делала все, что полагается делать молодой жене, но за это ей приходилось платить слишком высокую цену.
Чем больше она об этом думала, тем больше злилась. Сделаться женой Оливера Паркриджа, когда ей полагалось стать герцогиней, – как это глупо! У Оливера на уме было только одно – как бы покрепче облапать ее своими потными ручищами. Откровенно говоря, интимная сторона брака шокировала Мэдлин – ее тошнило от бесстыдных ощупываний Оливера и его слюнявых, влажных поцелуев. До свадьбы она позволяла ему некоторые вольности, чтобы заставить его побыстрее сделать ей предложение, но супружеские обязанности – это совсем другое дело. И хотя их свадьба была просто сказочной, зато медовый месяц в Париже обернулся для Мэдлин тремя неделями кошмара.
Во-первых, кто в состоянии понять лепет этих французов? Осознание того, что годы обучения французскому языку, как выяснилось, были потрачены впустую, сводило Мэдлин с ума. Ее так хвалили за безупречное произношение, но в реальности оказалось, что она ни слова по-французски не понимает.
А эти надменные парижанки! Они смотрели на нее сверху вниз, как будто она была родом из глухой провинции! И разве не унизительно видеть маленькие магазинчики, битком набитые наимоднейшими и пугающе дорогими товарами, и постоянно слышать отказ мужа купить хоть что-нибудь? Это просто невыносимо!
Вдобавок ко всему Мэдлин была обязана исполнять супружеский долг с человеком, который – она это слишком поздно поняла! – ей не очень-то нравится. Какое же это мучение – лежать каждый вечер в постели Оливера, пока он стонет и обливается над ней потом, эгоистично пользуясь ее телом в своих целях. И почему каждая женщина мечтает о медовом месяце? На самом деле это оказалось так гадко! Хуже того, Оливер находил несказанное наслаждение в ее хрупком безупречном строении.
На третью ночь медового месяца Мэдлин хотела сослаться на плохое самочувствие, чтобы избежать тяжкой повинности, и сделала для себя крайне неприятное открытие. Оказалось, что ее мужем не так легко манипулировать, как она считала вначале.
– Вы не больны, дорогая моя, – назидательно произнес Оливер в ответ на ее жалобы. – С вами все в порядке, если не считать того, что вы не в меру избалованны: только и делаете, что скулите и хнычете с самого приезда в Париж. А между прочим, насколько я помню, отправиться сюда было вашей идеей. Более того, вы настаивали на этом. «Каждый, кто хоть что-нибудь из себя представляет, едет в Париж», – заявили вы. Милая, избалованная, изнеженная Мэдлин просто обязана добиться своего. Но это не всегда бывает к добру, не правда ли, сердце мое? Все вышло не так, как вам хотелось, не так ли?
В голубых глазках Мэдлин полыхнула злость.
– Именно так. Брак с вами определенно не то, что я ожидала. Впрочем, чему удивляться: ведь не вы возглавляли список избранников… – Мэдлин презрительно скривила губки.
– О, мне это прекрасно известно! Ваша страсть была всего лишь игрой. Вы вышли за меня, чтобы избежать публичного унижения после того, как бросились на шею герцогу Вудборо, а он отшвырнул вас. Он не захотел вас, Мэдлин. Но по определенной причине захотел я. Теперь вы не герцогиня и принадлежите мне. Признаюсь, я разочарован, что красоты в вас оказалось больше, чем страсти, но вы моя жена и уже не сможете диктовать свои условия. С этой минуты вы будете делать все, что прикажу вам я. – Его лицо стало пугающе мрачным.
– Еще чего! Вы не заставите меня исполнять ваши приказания. – Мэдлин фыркнула.
Она ненавидела супруга за то, что он сумел заглянуть за прекрасный фасад и выставил ее поступок в уродливом свете. Ну что за невезение – ведь она выходила замуж за совсем другого человека!
– Если вы хотите денег – любых денег – на вашу драгоценную одежду, на вещи для дома, на развлечения, на что угодно, вы будете ложиться со мной в постель и делать вид, что получаете удовольствие. Иначе и шиллинга от меня не получите, когда мы вернемся обратно в Лондон, – процедил Оливер сквозь зубы.
Только тут до Мэдлин наконец-то дошло, что он, а не она, глава их семьи. Она совершила ужасную ошибку, выйдя за него.
– Я ненавижу вас, Оливер Паркридж, – взвизгнула Мэдлин.
– А это как вам угодно. – Оливер толкнул жену на кровать.
К моменту приезда в Лондон обе стороны горько разочаровались в браке. Тем не менее Мэдлин по-прежнему пользовалась титулом и деньгами Оливера, а он взамен пользовался ее телом. На людях Мэдлин ни словом, ни жестом не давала понять, что их брак далеко не безупречен, но наедине не скрывала своей ненависти.
Виной всему Каролина Армстронг, решила Мэдлин. Если бы не эта изворотливая провинциалка, герцог непременно женился бы на ней. Каролина Армстронг – единственная причина, по которой герцог отказал ей, вынудив слепо кинуться в объятия Оливера Паркриджа. Мэдлин чувствовала, что Александр Вудворд сделал бы ее счастливой и что с ним она уж точно была бы не против исполнять супружеские обязанности.
Разговор о свадьбе герцога продолжался, и Мэдлин заставила себя улыбнуться. Она обвела глазами гостей и, заметив мать, отвернулась. Матери следовало получше подготовить ее к браку. Особенно к браку с мужчиной, который беззастенчиво пользовался ею.
Она посмотрела на отца, и Альберт кивнул ей, но и от него она тоже отвернулась. В душе ее до сих пор горел праведный гнев. Отец мог бы принудить герцога к браку с ней, но не сделал этого.
Ее лучшая подруга Люси Гринвилл оживленно обсуждала с леди Уэдерби предстоящее грандиозное событие. Все ее гости только и говорили, что о герцоге, Каролине Армстронг или их свадьбе. Мэдлин хотелось закричать от досады.
Оливер, сидя напротив нее, сейчас казался таким милым, добродушным джентльменом. Темно-каштановые волосы, карие глаза, прямой нос, ухоженные бакенбарды. На людях он был очень хорош, но она питала к нему такую ненависть, о возможности которой прежде и не подозревала. Кто мог бы заподозрить в этом красавце жестокого извращенца?
Мэдлин выпила еще вина: так ей было гораздо легче переносить сложившуюся ситуацию.
Боже, как она, леди Мэдлин Максвелл, самая хорошенькая, самая модная, самая популярная девушка в Лондоне, докатилась до этого?
Голубоглазая красавица с золотыми волосами, она всегда получала то, что хотела, и с ней никогда не должно было случиться того, что случилось. Ей полагалась эффектная свадьба и шикарная жизнь в достатке и роскоши. Ей полагалось стать герцогиней Вудборо!
«Ненавижу тебя, Каролина Армстронг. Ты украла мое будущее и разрушила все, что у меня было. Ненавижу тебя. Ненавижу. Ненавижу. Я найду способ заставить тебя заплатить за то, что ты сделала со мной», – поклялась Мэдлин и тут же, сладко улыбнувшись гостям, выпила еще красного вина.
Глава 16
Шрусбери, Англия.
Ноябрь, 1865 год.
День в Шрусбери выдался сырым и холодным, когда Салли Роджерс со слезами гордости на глазах прочитала приглашение на свадьбу. Круглое, покрытое морщинами лицо ее светилось удовлетворением, Каролина выходит замуж за благородного герцога! Она знала, что с ее девочкой все будет в порядке, но чтобы герцог! Вот уж новость так новость! Это вам не брак с никчемным американским мальчишкой, Стивеном Беннетом.
Салли с первой минуты поняла, что Беннет не пара ее Каролине. Она помогала воспитывать обеих девочек Армстронг с пеленок и понимала их лучше, чем кто бы то ни было.
Медленно поднявшись из кресла, Салли с трудом разогнулась. Хорошо бы боль в спине утихла хоть на время и дала ей возможность съездить на свадьбу в Лондон, но ей не вынести дороги. Салли оставалось лишь надеяться, что Каролина и Эмма поймут.
Более двадцати лет Салли работала на Кэтрин и Ричарда Армстронг и полюбила их, как родных, а Каролина и Эмма украли ее сердце с самого рождения. Разве она не помогала им появиться на свет? Когда-то Ричард нанял ее на время поучить жену кулинарии и ведению домашнего хозяйства в их крошечном коттедже, но после рождения Каролины Кэтрин отказалась отпускать от себя Салли, и она, оставшись с семьей, заботилась о девочках после смерти Кэтрин.
«Все-таки это правильно, что теперь они живут в богатом доме со своей настоящей семьей», – думала Салли, шаркая ногами по кухне Лилак-Коттеджа.
Она продолжала жить здесь после того, как Оливия Фэрчайлд забрала девочек к себе. Оливия предложила Салли переехать в Фэрвью-Холл, но она отказалась, понимая, что ей никогда не вписаться в новую жизнь. Салли прекрасно знала свое место, ее дом – Шрусбери, а не огромный особняк с бесчисленными правилами и аристократическими нормами поведения. Тогда в благодарность за ее многолетнюю заботу о ее дочери и внучках Оливия купила ей Лилак-Коттедж.
Да, все обернулось лучше некуда. Мать Каролины была бы довольна, ведь Салли сдержала данное в ночь смерти Кэтрин обещание.
Когда выбившийся из сил Ричард заснул в крохотном кабинете, Кэтрин внезапно открыла глаза и схватила Салли за руку.
– Салли, я хочу большего для своих дочек… – Кэтрин старалась унять кашель. – Я так переживаю за них! – Кашель не давал ей говорить.
Из-за тяжелой болезни знаменитая красота Кэтрин Фэрчайлд Армстронг поблекла. Золотистые волосы подернулись сединой, кожа высохла, лицо изрезали морщины. Изумительные зеленые глаза уже не светились радостью, они запали и стали пустыми и безжизненными.
– Я умираю, Салли. Что станется с моими крошками, когда я уйду? Иногда мне хочется, чтобы они родились мальчиками. У мужчин жизнь легче – у них есть свобода. Мужчины могут сами выбирать себе будущее, но только не женщины. Я поступила эгоистично, сбежав с Ричардом; мне надо было послушать отца, но я не задумывалась о последствиях, которые придется расхлебывать моим детям. Я была не слишком хорошей матерью… – Кэтрин закашлялась, по впалым щекам побежали горячие слезы.
– Неправда, вы прекрасная мать. И разве можно жалеть о том, что у вас две такие красавицы дочки? – Салли протерла щеки и лоб Кэтрин мокрым полотенцем. – А за девочек не волнуйтесь, – заверила ее Салли. – С ними все будет в порядке.
– Только… не говори Ричарду… – просила Кэтрин в промежутках между изнуряющими приступами кашля, сотрясавшими ее истощенное тело. – Я хочу, чтобы моя семья позаботилась о девочках. В Фэрвью их ждет прекрасная жизнь, если мой отец примет их.
Это был единственный раз, когда Кэтрин высказала сожаление о той роскоши, которую она оставила ради Ричарда Армстронга, своей великой любви.
– Я хочу, чтобы мои дочери имели больше, чем это. – Кэтрин обвела рукой тесный коттедж и убогую обстановку. – Ричарду и в голову не придет подумать об их будущем. Каролине уже двенадцать, через несколько лет она станет совсем взрослой, и я не могу допустить, чтобы моя дочь вышла замуж за простого крестьянина.
– Выпейте это. – Салли поднесла к губам Кэтрин кружку с водой.
– Обещай мне, Салли… Обещай мне отправить девочек к моим родителям. – В зеленых глазах Кэтрин загорелась мольба.
– Обещаю. Не волнуйтесь, о девочках непременно позаботятся. – Салли с трудом сдерживала слезы.
Кэтрин слабо кивнула, ее веки опустились.
– Спасибо, – с облегчением выдохнула она.
Вскоре Салли тайком от Ричарда написала письмо родителям, сообщив им о смерти дочери и о ее предсмертном желании, чтобы Оливия и Эдвард Фэрчайлд взяли ее дочерей на воспитание. В отчаянии Салли наблюдала затем, как Ричард, отвергнув предложение родственников жены, решает самостоятельно заняться дочерьми.
Однако через восемь лет Ричард Армстронг умер, и Салли еще раз обратилась к Фэрчайдцам и сообщила им, что их внучки остались нищими сиротками. К тому времени старого графа уже тоже не стало и Оливия Фэрчайлд тотчас примчалась в Лилак-Коттедж за Каролиной и Эммой.
Теперь Салли могла быть довольна собой – она выполнила обещание, данное Кэтрин, и позаботилась о девочках. И еще Кэтрин наверняка похвалила бы ее за то, как она уберегла Каролину от несчастья. Даже Ричард остался бы доволен, если бы знал.
Салли открыла маленькую деревянную шкатулку, вытащила хранившиеся в ней письма и перебрала многочисленные конверты, адресованные «мисс Каролине Армстронг, Лилак-Коттедж, Шрусбери, Англия» . Все они были, конечно же, запечатаны, она ведь не шпионка! Салли никогда бы не стала читать чужую переписку, но она была просто обязана изъять послания. Самой судьбой ей было предписано уберечь Каролину от ужасной ошибки и не дать ей сбежать с американским мальчишкой. Каролина должна жить в Англии, как любая хорошая английская девочка!
Салли захихикала. Каролина и не подозревала, что письма перехватываются. Иногда очень полезно иметь почтальоном кузена, не так ли? Взгляд Салли упал на другой конверт, на котором девичьей рукой был написан адрес «Мистеру Стивену Беннету, Уиллоу-Хилл, Ричмонд, Виргиния» . Салли хранила не только письма Стивена к Каролине, она также выкрала письма Каролины к нему.
Каролина ушла в себя и стала постоянно грустить, не получая вестей от Стивена. Салли не хотела делать больно своей дорогой девочке и всего лишь защищала ее. Разве она была не права? В итоге все сложилось просто чудесно: теперь Каролина станет герцогиней и будет жить в роскоши, вместо того чтобы чахнуть с дрянным мальчишкой в Богом забытой глуши!
Ох уж этот Стивен Беннет! Он так очаровательно улыбался, но Салли никогда не доверяла ему, подозревая, что у него с самого начала имелись дурные намерения в отношении Каролины.
Иногда она думала, не стоит ли бросить письма в огонь, но потом говорила себе: однажды, когда Каролина будет счастливо жить в браке, она перешлет ей письма, а Каролина посмеется и поблагодарит ее за то, что она уберегла ее от ужасной судьбы в Америке! Вот почему Салли решила еще немного подержать письма у себя, в том числе и те, которые все еще продолжали приходить.
Глава 17
Лондон, Англия.
Ноябрь, 1865 год.
– Никогда не видела столько народу! – возбужденно воскликнула Эмма, глядя из окна кареты на собравшуюся у собора толпу.
Утро выдалось на удивление солнечным для ноября; элита Лондона уже сидела внутри внушительного собора, а простые горожане заполнили окрестные улицы, рассчитывая хоть одним глазком посмотреть на свадьбу десятилетия.
– Не каждый день герцоги женятся, – заметил Кит Фэрчайлд, граф Гленвуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26