трапеза их была достаточно скромной,
пока сам хозяин, блистая улыбкой, не водрузил на стол перед ними плетеную
корзину, ощетинившуюся бутылочными горлышками:
- Госпоже - от господина Солля!
С этими словами, подтвержденными многозначительной улыбкой, хозяин
удалился.
Эгерт, удобно устроившийся в уголке обеденного зала, видел, как
студент и красавица удивленно переглянулись; после долгих колебаний
салфетка, прикрывавшая корзинку, была сдернута, и на лицах склонившейся
над подарком парочки отразилось радостное изумление - еще бы, яства и вина
отобраны были с отменным вкусом!
Впрочем, на смену радости вскоре пришло замешательство; о чем-то
жарко переговорив со спутницей, студент вскочил и отправился к хозяину -
выяснять, по-видимому, кто такой этот щедрый даритель господин Солль.
Эгерт допил свой кубок и, неспешно поднявшись, двинулся через зал к
оставшейся в одиночестве девушке; он специально не смотрел на нее в этот
миг, боясь разочарования - вдруг красавица вблизи окажется вовсе не так
хороша?
Зал был наполовину пуст - ужинали немногочисленные постояльцы да
коротала время смирная компания горожан. "Благородный меч" слыл спокойным,
пристойным заведением, хозяин тщательно оберегал его от шумных попоек и
потасовок. Оттягивая момент встречи с прекрасной дамой, Солль успел
заприметить новое лицо - по-видимому, этот высокий немолодой путник прибыл
совсем недавно и не успел еще попасться Эгерту на глаза.
Подойдя, наконец, к своей цели почти вплотную, Эгерт, внутренне
изготовившись, взглянул на невесту студента.
Да, она была великолепна. Лицо ее не казалось больше таким усталым, и
чуть порозовели гладкие, как алебастр, щеки; теперь, вблизи, он рассмотрел
даже маленькие, незамеченные раньше детали - созвездие из крохотных
родинок на высокой гордой шее и необычайно крутой, дерзкий изгиб ресниц.
Эгерт стоял и смотрел; девушка медленно подняла голову, и Солль
впервые встретился взглядом с ее серьезными, чуть отрешенными глазами.
- Добрый день, - сказал Эгерт и уселся на место, где только что сидел
студент. - Госпожа не воспротивится обществу скромного почитателя красоты?
Девушка не смутилась и не испугалась; она только казалась чуть
озадаченной:
- Простите, вы...
- Мое имя Эгерт Солль, - он встал, раскланялся и снова уселся.
- А-а... - она, кажется, собралась улыбнуться. - Так это вас мы
должны благодарить...
- Ни в коем случае! - Эгерт казался испуганным. - Это мы, смиренные
граждане Каваррена, должны благодарить вас за ту честь, которую вы оказали
нам... - чтобы закончить витиеватую фразу, ему пришлось добрать в грудь
воздуха, - оказали нам, удостоив своим посещением... Только вот как долго
мы сможем оказывать вам гостеприимство?
Девушка улыбнулась-таки, и Соллю тут же захотелось, чтобы улыбка
никогда не сходила с ее лица.
- Вы очень любезны... Мы пробудем неделю, может быть, больше...
Хозяйственным движением Эгерт вытащил из корзинки и ловко откупорил
первую попавшуюся бутылку:
- Разрешите выполнить долг гостеприимства и предложить вам... У вас
родные в Каваррене, а может быть, друзья?
Она успела отрицательно покачать головой, но тут вернулся студент, и
девушка улыбнулась уже ему - радостно, не так, как улыбалась до этого
Соллю; Эгерт отметил это, и в душе его шевельнулось неприятное чувство,
похожее едва ли не на ревность.
- Динар, вот господин Эгерт Солль, который так любезно предоставил
нам все это чудо... Познакомьтесь, господин Солль, это мой жених - Динар.
Студент кивнул Эгерту, но руки не подал - его счастье, потому что
Солль никогда в жизни не пожал бы эту костистую, не знающую оружия ладонь,
на которой, казалось, до сих пор темнели пятна въевшихся в кожу чернил.
Вблизи студент показался Эгерту еще более жалким и неуклюжим - и Солль
мысленно воззвал к небу, допустившему вопиющую несправедливость и
посадившему за один стол студента и его прекрасную спутницу...
Впрочем, за столом теперь сидели красавица и Эгерт - стульев было
всего два, и студенту оставалось только топтаться рядом.
Не обращая на него ни малейшего внимания, Солль снова обратился к
девушке:
- Простите, я ведь так и не знаю вашего имени...
Переводя удивленный взгляд с переминающегося студента на
развалившегося на стуле Эгерта, девушка механически ответила:
- Меня зовут Тория...
Эгерт тут же повторил это имя, будто проверяя его на вкус; студент
тем временем опомнился и подтащил к столу третий стул, пустовавший
неподалеку.
- У вас нет здесь ни родных, ни друзей... - привстав, Солль
наклонился над бокалом собеседницы, причем рукав его совершенно
естественным образом коснулся рукава Тории, - вернее сказать, не было,
потому что теперь весь город, я думаю, захочет подружиться с вами... Вы
просто путешествуете, развлекаетесь?
Студент, чуть нахмурившись, взял у служанки третий бокал и плеснул
себе вина. Эгерт чуть усмехнулся уголками губ - благородный напиток
наполнял бокал студента едва ли на треть.
- Мы путешествуем, - немного скованно подтвердила девушка, - но не
развлекаемся... Здесь, в Каваррене, много веков назад жил человек,
интересующий нас... с научной точки зрения. Он был маг... Великий маг, и
мы надеемся что он оставил о себе память... В старинных архивах,
манускриптах, летописях...
С каждым словом она все более воодушевлялась, забывая о своем
минутном замешательстве: какие-то заплесневелые бумаги были ей,
по-видимому, дороже родных братьев - на слове "архив" голос ее дрогнул от
благоговения. Эгерт поднял бокал - все равно, чем вызвано воодушевление
женщины, лишь бы горели ее глаза и розовели щеки:
- Пью за путешественников, разыскивающих манускрипты!.. Только в
Каваррене отродясь не бывало летописей, по-моему...
Студент выпятил губы. Сказал безо всякого выражения:
- В Каваррене обширная историческая библиотека... В Ратуше. Для вас
это новость?
Солль не дал себе труда вступать с ним в разговор. Тория умела,
по-видимому, ценить хорошие вина - глаза ее прикрылись от удовольствия
после первого же глотка. Дав ей возможность насладиться, Эгерт вытащил из
корзинки следующую бутылку:
- Обратите внимание... Гордость каварренских погребов, дитя южного
виноградника, "Серенада муската"... Хотите попробовать?
Он снова наполнил ее бокал, вдыхая исходящий от нее запах - запах
духов, настоянных на терпких травах; потом, касаясь рукавом ее теплого
вздрагивающего рукава, положил на ее тарелку крохотный ломтик розовой
грудинки. Студент мрачно вертел в длинных пальцах бутылочную пробку.
- Так что же это за счастливец, заинтересовавший вас даже спустя
столько веков? - поинтересовался Солль с обворожительной улыбкой. - Хотел
бы я быть на его месте...
Она охотно принялась рассказывать ему длинную и вовсе неинтересную
историю о маге, основавшем какой-то орден, именуемый еще и воинством;
Эгерт не сразу понял, что речь идет всего-навсего о Священном Привидении
Лаш, которому действительно кто-то где-то поклоняется. Он слушал Торию - и
слова девушки текли мимо его ушей, а голос завораживал, милый, необычный
голос... Мягко открывались бархатные губы, давая проблеснуть белым зубам;
Эгерт покрылся потом, воображая, что за поцелуй умеют подарить эти
прекрасные губы.
Ему хотелось, чтобы девушка говорила вечно - но она запнулась,
мельком взглянув на студента. Тот сидел нахохлившись, как больная птица, и
смотрел на нее с укоризной.
- Прошу вас, продолжайте, - сказал Эгерт вкрадчиво. - Мне безумно
интересно... Он, значит, в конце концов спятил, этот ваш маг?
Студент красноречиво глянул на Торию и завел глаза к потолку; Эгерт
был не слепой, чтобы не прочитать в этом действе крайнее презрение к своим
научным познаниям. Впрочем, оскорбляться поведением жалкого студента было
ниже его достоинства.
Тория растерянно улыбнулась:
- Право же, я с удовольствием рассказала бы вам... Но мы так устали в
дороге... Пожалуй, нам пора, - она легко поднялась, и бокал ее остался
недопитым.
- Госпожа Тория, - Эгерт вскочил тоже, - может быть, быть, вы
позволите мне выполнять долг гостеприимства и завтра? Вас ведь интересуют
местные достопримечательности - а я считаюсь их знатоком, лучшим во всем
городе...
Достопримечательностями Каваррена Эгерт считал в основном кабаки и
загоны для бойцовых вепрей, но доверчивая Тория попалась на его нехитрую
удочку:
- Правда?
Студент тяжело вздохнул. Не обращая на него внимания, Эгерт энергично
закивал:
- Безусловно... Разрешите узнать ваши планы на завтра?
- Они еще не определены, - угрюмо отозвался юноша. Прищурившись на
него, Солль с удивлением отметил, что студенты тоже умеют злиться.
- Госпожа Тория, - Эгерт обернулся к девушке так, будто студент
никогда и не рождался на свет, - на завтрашний день я прошу вас
запланировать осмотр достопримечательностей, обед в лучшем заведении
Каваррена и вечернюю прогулку на лодке... Кава - на редкость живописная
речушка, вы заметили?
Она как-то сникла, глаза ее потемнели и казались теперь двумя
колодцами под грозовым небом. Тогда Эгерт улыбнулся так обаятельно, так
искренне и беззащитно, как только мог:
- Я не все понял из вашего рассказа... Мне будет очень интересно
задать несколько вопросов про этого... господина, подарившего миру орден
Лаш... А в благодарность за рассказ ваш покорный слуга сделает все ради
вашего удовольствия... Все, о чем вы попросите, ляжет к вашим ногам... До
завтра!
Он раскланялся и вышел; немолодой постоялец проводил его усталым
взглядом.

Комендант ратуши долго мялся и качал головой: книгохранилище
пребывает в негодном состоянии, часть книг погублена пожаром, случившимся
еще лет тридцать тому назад; чего доброго, на головы молодых людей
обрушится балка или кирпич... Изыскатели, однако, были настойчивы и в
конце концов получили доступ к желаемым сокровищам.
От сокровищ, впрочем, остались только жалкие крохи - то немногое, что
пощадил пожар, стало поживой целым поколениям крыс; разгребая мусор и
помет, исследователи то и дело разражались возгласами отчаяния. Эгерт,
явившийся в книгохранилище с огромным букетом роз, застал молодую пару в
тот самый момент, когда среди всеобщей разрухи обнаружился, наконец, более
или менее сохранившийся уголок.
На Солля не обратили никакого внимания. Студент висел где-то под
потолком, покачиваясь на ветхой стремянке; Тория смотрела на него, задрав
голову, и в самой ее позе Эгерту почудилось едва ли не преклонение. В
волосах у нее запутались клочья паутины, но глаза сияли, а мягкие губы
полуоткрылись от восторга, в то время как студент говорил, не умолкая.
Он захлебывался словами, как фонтан захлебывается водой, он зачитывал
откуда-то непонятные цитаты и тут же истолковывал их для Тории. Он
упоминал длинные диковинные имена, витиевато рассуждал о рунических
текстах и время от времени переходил на незнакомый Соллю язык; девушка
принимала из его рук тяжелые пыльные тома, и нежные пальцы ее касались
переплетов так благоговейно, что Солль испытал к книгам раздраженную
ревность.
Постояв рядом с полчаса и так и не удостоившись хотя бы взгляда, он
украсил своим букетом ближайшую полку и вышел. В душе его неприятно
возилось уязвленное самолюбие.
Молодые постояльцы вернулись в гостиницу лишь к ужину - но за весь
вечер Тория ни разу не вышла из номера и не ответила на вежливую записку
Солля. Гуарды, устроившие штаб-квартиру в "Верном щите", засомневались - а
не слишком ли высоко замахнулся Эгерт? Тот лишь презрительно фыркал в
ответ на насмешливые вопросы.
На другой день комендант ратуши имел встречу со щедрым господином
Соллем - и юные изыскатели, явившиеся к своим книгам, получили смущенный
отказ: сегодня никак невозможно, ремонтируется лестница, ключи у
сторожа... Студент и Тория, удивленные, вынуждены были вернуться в
гостиницу; Эгерт просидел в обеденном зале весь день - но Тория не
спустилась опять.
Дождь лил всю ночь, дождь поливал студента, отправившегося поутру в
ратушу и снова вернувшегося ни с чем. Только после обеда тучи наконец
рассеялись и на мокрый город взглянуло солнце; юная пара, пребывавшая в
бездействии, собралась, наконец, прогуляться.
Будто боясь далеко отходить от гостиницы, студент с невестой
несколько раз прошлись взад-вперед по быстро высыхающей улице, не
подозревая, сколько внимательных глаз наблюдают за ними через оконные
стекла "Верного щита". Кто-то заметил, что студент бережет невесту лучше,
чем берег жену купец Вапа; кто-то резонно заметил, что купцова жена в
подметки не годится приезжей красавице, кто-то засмеялся.
Потом на пути гуляющих обнаружился Карвер.
Наблюдатели, приклеившиеся к окнам "Верного щита", видели, как,
невзначай задев студента плечом, он тут же раскланялся чуть не до земли;
студент поклонился тоже - Карвер радостно завел какой-то разговор и,
попросив смиренного прощения у Тории, отозвал молодого человека в сторону.
Яростно жестикулируя, он увлекал юношу все дальше и дальше за угол - когда
из двери таверны появился Солль.
На церемонное приветствие Эгерта Тория ответила вежливым, но
прохладным кивком. Она не казалась смущенной или испуганной - глаза ее,
по-прежнему чуть отрешенные, смотрели на Солля внимательно, бестрепетно, с
терпеливым вопросом.
- А вы коварная, - сказал Эгерт с горьким упреком. - Вы ведь
обещали... Я ждал продолжения рассказа, а вы даже ни разу не спустились!
Она вздохнула:
- Признайтесь... Вам ведь ни капельки не интересно.
- Мне?! - возмутился Солль.
Тория оглянулась в поисках жениха; поймав этот чуть напряженный
взгляд, Эгерт нахмурился и быстро проговорил вполголоса:
- Зачем ваше затворничество? Неужели вы готовите себя к роли
смиренной женушки, да еще при тиране-муженьке? Что страшного в беседе, в
прогулке... В совместном обеде, в катании на лодке? Разве я чем-нибудь
оскорбил вас? Разве вы принадлежите кому-то, кроме самой себя?
Она отвернулась, Эгерт залюбовался ее профилем.
- Вы... так настойчивы, - сказала она с укоризной.
- А что прикажете делать? - искренне удивился Солль. - В моем городе
гостит прекраснейшая женщина мира...
- Спасибо... У вас своеобразные представления о гостеприимстве... Но
мне придется вас оставить, - и Тория сделала шаг в направлении, куда
словоохотливый Карвер увлек студента. Тогда Солль возмутился:
- Вы станете бегать за мужчиной? Вы?!
Тория, вспыхнув, сделала еще шаг; Эгерт преградил ей путь:
- Драгоценный камень, выбравший своей оправой подгнившее дерево... Да
имейте же глаза! Вы рождены повелевать, а...
Из-за угла вырвался студент; он был красен и растрепан, будто дрался
врукопашную, и, похоже, что-то подобное и происходило на самом деле между
ним и Карвером, который, выскочив следом, крикнул на всю улицу:
- Сударь, вы еще не женились, а уже разыгрываете рогоносца! Если
женщина захочет поговорить на улице с приятным ей человеком - это еще не
повод для истерики!
Какие-то мастеровые, проходившие мимо, рассмеялись. Седой постоялец,
который как раз выходил из дверей гостиницы, медленно обернулся; на
крыльцо "Верного щита" выбрались лейтенант Дрон и вечно хмурый Лаган.
Студент из красного сделался лиловым, обернулся к Карверу, будто
собираясь ударить его - но, передумав, поспешил к растерянной Тории.
Крепко взял ее под руку:
- Пойдем...
Путь к отступлению, однако, уже перекрыт был Соллем. Заглянув Тории
прямо в глаза, он мягко спросил:
- Вы безропотно позволите этому... существу увести вас в ту серую
тусклую жизнь, которую оно вам готовит?
Карвер все кричал издали:
- А рога, сударь, вы еще успеете примерить! Не пройдет и недели после
счастливой свадебки, как они украсят ваш ученый лоб!
Студента начало мелко трясти - этой дрожи не могла сдержать даже рука
Тории, мертвой хваткой вцепившаяся ему в запястье:
- Господин Солль, позвольте пройти...
- В случаях, когда мужчина выхватывает шпагу, вы, сударь, будете
бодаться! - продолжал Карвер. - Это даст вам некоторое преимущество...
Студент, как слепой, кинулся вперед - прямо на Солля; железная грудь
Эгерта тут же отбросила его на прежнюю позицию.
1 2 3 4 5 6