И от нее, если он того захочет. Ее продуманный до мелочей план всегда давал сбой в одном месте.
Пруденс крепче прижала к себе кота Себастьяна. Если их безумный проект не сработает, им с Мак-Кеем останется только сожалеть о несбывшемся. Но что же делать в этом случае с объявленной через две недели свадьбой?
Девушка отказывалась даже думать о том, что Себастьян мог покинуть Шотландию, настигаемый либо д'Артаном, либо законом. Пруденс также опасалась, что он, узнав о ее предстоящем замужестве с его врагом, убьет ее прежде, чем она успеет дать какие-либо объяснения.
Сердце девушки упало, когда карета нырнула в колею и резко остановилась. Триция постучала зонтиком по стенке кареты.
— Вперед, кучер. Стегни их хорошенько.
— Тебя бы стегнуть хорошенько, — буркнул кучер.
Он слез с козел, с извинением приподняв шляпу перед Пруденс. Она спустилась вслед за ним с котом, свешивающимся с руки и пугливо уцепившимся всеми четырьмя лапами в ткань ее редингота.
Кучер рывком распахнул дверцу.
— Все выходите, — рявкнул он. — И эта слюнявая скотина тоже.
Но не Борис, а сквайр Блейк первым появился из кареты, сонно потирая глаза.
— Кто бы мог подумать… — сокрушалась Триция.
Она выбиралась из кареты наружу вместе с Девони, наступающей ей на юбки. Ленты на ее шляпке из итальянской соломки развевались на пронизывающем ветру. Зимний холод и непривычно долгое путешествие не были милосердны к лицу Триции, изрядно подпортив его прелесть. Шелушащиеся красные пятна покрывали щеки и нос. Пудра скопилась в мелких морщинках около покрасневших глаз.
Кучер указал на Бориса.
— Этот пусть вылезает тоже, иначе я отказываюсь толкать карету.
— Но мой мальчик измажет все лапки, — закудахтала Триция.
Пруденс пришла в отчаяние. Если им придется идти, тетя, без сомнения, попросит ее нести собаку.
Борис оказался таким же упрямым, как и кучер. Сквайр Блейк изо всех сил тянул его за усеянный изумрудами ошейник, но пес, упираясь, пятился вглубь кареты. И лишь ласковые просьбы Триции заставили его покинуть экипаж. В скорбном молчании наблюдала Пруденс, как последние чайные бисквиты исчезли в его разинутой пасти. Борис выпрыгнул наружу, обнюхал кота Себастьяна и, довольный угощением, облизал обсыпанную бисквитными крошками морду. Пруденс надеялась, что им не придется долго оставаться без еды.
Даже с помощью верховых им удалось всего лишь только раскачать карету, но вытолкнуть ее на твердую дорогу не хватило сил. С отвратительным скрипом колеса еще глубже погрузились в жидкую грязь, затопившую колею.
Триция истошно закричала на кучера. Он не остался перед ней в долгу и вывалил на истеричную графиню целый набор грубых ругательств. Борис схватил кучера за полу сюртука и, рыча, потянул в сторону от своей хозяйки. В то время, как сквайр Блейк пытался успокоить ссорящихся, Девони ударилась в слезы, причитая, что проведение зимнего сезона в Шотландии было самой дурацкой идеей из всех возможных. Если бы Пруденс соизволила выйти замуж за милого виконта вместо какого-то дикого шотландца, то сейчас они могли бы путешествовать по югу Франции.
Пруденс опустилась на придорожный камень. Ледяное дыхание ветра высушило пот на лбу. Девушка поплотнее укуталась в накидку, содрогнувшись при воспоминании о д'Артане.
В тот час, когда была объявлена ее помолвка с Киллианом Мак-Кеем, Пруденс заметила, что виконт побледнел и как-то осунулся. Его напряжение и бессильную злобу выдавали только углубившиеся морщинки у тонкого рта. Д'Артан собрал вещи и исчез из дома Кэмпбеллов в тот же день.
Жуткий крик эхом разнесся в горах. Пруденс застыла. Шерсть стала дыбом на спине Бориса. Кучер отвернулся от Триции и стоял, напряженно вглядываясь в туманную даль.
— Дикая кошка? — с надеждой спросила девушка.
Стараясь не встречаться с ней взглядом, кучер шагнул к карете. Он сунул руку за кожаное сидение и достал мушкет. Верховые вскочили на лошадей и приготовили свое оружие.
— Ага, девочка. Самая дикая из всех. В карету, леди!
Сквайр Блейк нырнул в экипаж вслед за Трицией и Девони. Кучер поймал его за пояс бриджей и бесцеремонно вытащил наружу. Он сунул короткий нож в дрожащую руку сквайра.
— Горцы не слишком-то жалуют англичан, но обожают англичанок, если вы понимаете, о чем я говорю. Мне наплевать, пусть эти разряженные куклы получат то, что заслуживают, но не хочу, чтобы эта милая маленькая девочка попала в лапы этих негодяев.
Он повернулся и увидел Пруденс, стоящую рядом с ним с мертвенно-бледным лицом и сверкающими лихорадочным возбуждением глазами.
Не говоря ни слова, кучер помог девушке забраться в карету.
Дверь захлопнулась. Глаза Бориса жутко сверкали из темноты. Пруденс засунула кота в глубокий карман своего редингота. После кристальной чистоты горного воздуха ей казалось, что в душной тесноте кареты она задыхается. Триция в шоковом состоянии сидела, уставившись немигающим взглядом прямо перед собой.
— Я предупреждала папу, что нам не следовало ехать в Шотландию, — захныкала Девони. — Я снова могу быть изнасилована Ужасным Шотландским Разбойником.
— Этого не произойдет. Я смогу помочь, — ровно ответила Пруденс.
Ее сердце, полное надежды и радости, колотилось о ребра.
— Бог мой, меня может изнасиловать даже целая банда разбойников! — весело добавила Девони.
Пронзительный вопль прозвучал снова, ему ответил другой, затем третий… Топот копыт приближался. Сухо щелкнул мушкетный выстрел.
— Нет, — прошептала Пруденс.
Она ожидала услышать традиционный разбойничий клич: «Кошелек или жизнь!», за которым последует добровольная капитуляция незадачливого путешественника. Ей ни разу не пришло в голову, что люди Себастьяна могут убить милого кучера или милый кучер может убить Себастьяна.
— Нет!
Девушка распахнула дверцу кареты и вырвалась из рук Триции, судорожно пытавшейся удержать ее за юбки. Она вывалилась на дорогу в путанице батиста и шелка. Ее руки вскинулись, прикрывая лицо, когда почти рядом с головой раздался дробный перестук лошадиных копыт. Пруденс перекатилась на бок, освобождая вопящего в кармане кота от тяжести своего тела. Затем на четвереньках поползла в сторону, увертываясь от яростного натиска разгоряченных скачкой и выстрелами лошадей, направляемых их отчаянными седоками.
Грязная рука схватила ее за волосы и рывком подняла с земли. Она вырвалась. Мужчина прорычал проклятье.
Очки в золотой оправе свисали с одного уха. Девушка подхватила их и вскочила на ноги, окидывая взглядом жуткое скопище оборванных всадников в поисках светловолосого гиганта, рыжего эльфа или красавца-разбойника в пледе и юбке.
Угрожающего вида громилы орудовали кулаками, раздавая удары направо и налево, изрыгая проклятья и беспорядочно стреляя в воздух. Одна из лошадей верховых без седока скакала вниз по склону. Неподвижная яркая груда кружев и бархата лежала рядом с передним колесом кареты. Пруденс с ужасом узнала сквайра Блейка. Кучер ничком упал от удара толстой дубинки.
Один из разбойников соскочил с лошади и, распахнув дверцу кареты, сорвал ее с петель. Он нырнул внутрь и появился вновь с визжащей Девони, переброшенной через его плечо. Ее длинные белокурые волосы струились по его спине.
Пруденс не сознавала, что она тоже кричит, пока грубая рука не схватила ее за волосы.
— Перестань кричать, девка, не то я заткну тебе рот.
Бандит запрокинул ее голову назад и приблизил свое лицо. От его зловонного дыхания Пруденс едва не стошнило. Под уродливой маской она не видела глаз, только выпуклые белки. Новый крик вырвался из ее горла. Кот Себастьян выбрался из кармана и, распушив хвост, сиганул в придорожные заросли, ловко увертываясь от широких, как жернова, копыт. Не обращая внимания на боль, Пруденс рванулась вслед за ним.
Дуло пистолета уткнулось ей в затылок. И девушка слишком поздно поняла, что она поймала не того разбойника.
ГЛАВА 22
Измученная тряской бешеной скачки, отдающей болью во всем теле, перекинутая через седло, Пруденс то приходила в себя, то проваливалась в небытие.
Когда лошади остановились и грубая рука, лежащая у нее на пояснице, ослабила хватку, девушка резко очнулась. Мгновения неведения о том, где она очутилась, сменились паническим ужасом при воспоминании о трагическом для них происшествии на дороге. Все ее былые страхи вернулись вновь, усиленные темнотой, холодом, одиночеством и доносившимися до нее грубыми мужскими голосами.
Пруденс нащупала висящую на шее цепочку. Благодарение Богу, запутавшиеся в волосах очки остались при ней абсолютно невредимыми. Девушка быстро надела их
Оборванный горец сидел на корточках перед кучей хвороста. Он взглянул на девушку, сидящую на лошади, и поймал ее хмурый взгляд. Самодовольная ухмылка искривила его рот. Первые язычки пламени вырвали из темноты уродливую физиономию со сплющенным носом, больше похожим на небольшую складочку. Мужчина угрожающе засмеялся.
Пруденс соскочила с лошади. Едва коснувшись земли, она бросилась осматривать лагерь. Девушка перебегала от одной кучки мужчин к другой, разыскивая Трицию и Девони. Издевательский смех летел ей вслед. Мрачные лица горцев темными пятнами расплывались перед взором, затуманенным страхом и неизвестностью о судьбе ее спутников.
В разбойничьем лагере на прогалинах между деревьями весело полыхали костры. Нога девушки попала в жесткий капкан, и она испуганно вскрикнула, отчаянно пытаясь освободиться из цепких пальцев обнаглевшего разбойника, но с облегчением обнаружила, что ее удерживает в плену плотное сплетение корявых сучков обломанной ветки.
Пруденс развернулась и налетела на могучую коренастую фигуру. Дородный великан схватил ее за локти и облизнулся в предвкушении удовольствия. Повязка закрывала его правый глаз.
— Потеряла меня, крошка? Биг-Гус шел прямо за тобой. Я расстелил одеяла. Такой хорошенькой малышке, как ты, не следует спать на земле.
Мужчина, выглядывающий из-за широченной спины Биг-Гуса, загоготал. Он ткнул пальцем в сторону пещеры, вход в которую был завешен шкурой.
— Ему это не понравится. Тебе лучше самому сказать о своем приобретении, прежде чем начнешь расстилать что-нибудь.
Пруденс казалось, что это уже невозможно, но лицо Биг-Гуса стало еще уродливее.
— Черт бы подрал ублюдка. Он был слишком пьян, чтобы выехать с нами. Он думает, что будет ложиться и наслаждаться добычей, а мы будем подставлять головы под пули и рисковать собой в угоду ему?
— Нет, — ответил другой разбойник. — Он думает, что добыча будет ложиться и доставлять удовольствие ему.
Здоровый глаз Биг-Гуса злобно прищурился. Пруденс изогнулась в его руках и проследила за угрюмым взглядом в сторону пещеры.
Биг-Гус схватил руку Пруденс в одну из своих покрытых шрамами лапищ и притянул девушку к себе. Дуло пистолета уткнулось ей в ребра.
— К черту этого красавчика. Я поймал эту англичанку и, видит Бог, оставлю ее себе.
Лихорадочное кружение Пруденс по лагерю и этот разговор привлекли значительное количество слушателей. Но при наглом предъявлении прав Биг-Гусом на девушку мужчины торопились отвернуться к костру, чтобы разогреть над огнем куски сушеной оленины или расстелить одеяла, готовясь ко сну. Они бросали украдкой косые взгляды на пещеру, ожидая реакции своего предводителя.
У Пруденс не было желания встречаться с человеком, находившимся внутри. Тот, кого эти дикари считали более грозным, чем Биг-Гус, мог быть лишь самим Люцифером.
Девушка сделала глубокий вдох.
— Прошу прощения, сэр. — Она потянула Биг-Гуса за руку. — Я должна поговорить с вами.
Он взъерошил ей волосы, подмигнув через плечо своим компаньонам.
— Ну разве она не милашка? Мне нравятся горячие девчонки.
Пруденс нырнула под его руку и выпрямилась в полный рост.
— Я — не горячая девчонка. Я — Пруденс Уолкер, герцогиня Уинтон, невеста лаэрда Киллиана Мак-Кея Стратнейвера. Если вы пошлете ему сообщение, я уверена, он с радостью доставит вам значительный выкуп за наше, мое и моих спутников, благополучное возвращение в его владения.
— Гус, я предупреждаю, что он придушит тебя за это, — сказал бандит по имени Джорди.
Биг-Гус только ухмыльнулся. Пруденс нацелила бандиту в грудь свой тонкий пальчик.
— Я также должна предупредить вас, мистер Биг-Гус. У вас будут неприятности, если вы причините вред кому-либо из нас.
— Девчонка предупреждает меня. Думаю, что я влюблен. — Он потрепал ее за подбородок. — Не бойся, крошка Пруди. О твоих спутниках позаботятся. Также, как Биг-Гус собирается позаботиться о тебе. Твой грозный лаэрд не найдет на твоем теле ни одного синяка в вашу брачную ночь.
Разбойник выбросил вперед свои ручищи и схватил Пруденс в свои медвежьи объятия.
Внезапно его челюсть отпала. Руки опустились. Разбойники столпились за его спиной, пытаясь отыскать причину столь разительной перемены в поведении своего неустрашимого товарища.
Ствол пистолета Биг-Гуса упирался в толстую подушку его брюха. Пруденс продолжила недрогнувшим голосом разговор, твердо удерживая в руке оружие.
— Мне будет очень неприятно, если придется пристрелить вас. Поэтому вам лучше сказать, где я смогу найти моих спутников.
Биг-Гус прокашлялся и хрипло выдавил:
— Я просто пошутил, малышка. Биг-Гус не причинит тебе вреда.
Девушка взвела курок. Сухой щелчок разнесся эхом по притихшему лагерю.
— На мне новый редингот. Мне бы не хотелось запачкать его кровью.
Биг-Гус послушно вскинул руки и отступил на шаг. Пруденс краем глаза уловила какое-то движение и развернула пистолет.
— На вашем месте я не стала бы этого делать, — строго предупредила она.
Мужчины попятились и обменялись тревожными взглядами. Грация этой девушки и ее ловкость в обращении с оружием не остались незамеченными. Пистолет лежал в ее затянутой в перчатку руке так же удобно, как атласная дамская сумочка.
— Вот так-то лучше, — удовлетворенно заметила она. — Я родилась с пистолетом в руке. Мой отец был…
— Знатоком оружия?
Мягкий голос громовым раскатом ударил по натянутым нервам Пруденс. Она резко повернулась к пещере, у входа в которую, откинув шкуру, стоял мужчина, грациозно облокотившись на скальный выступ.
Ее сердце припустилось в бешеный галоп.
Поношенная шелковая маска не могла скрыть слегка насмешливого изгиба красиво очерченных губ. Длинные густые ресницы затеняли сверкающие глаза.
Плечи Пруденс облегченно расслабились. Рука с оружием дрогнула. Но какая-то тень зашевелилась позади Себастьяна. Гибкая рука обвила его талию и всклокоченная белокурая головка выглянула из-за его плеча. Вторая маленькая изящная ручка сжимала горлышко бутылки с виски. Голубые глаза были прикрыты в чувственной истоме, а алые губки, влажные и припухшие, призывно улыбались. Пруденс нежданно отыскала первого участника своего так печально закончившегося путешествия — Девони Блейк.
Взгляд девушки снова обратился к Себастьяну. В ярком свете костра отчетливо была видна его фигура. Взъерошенные волосы беспорядочно рассыпаны по плечам. Рубашка распахнута на груди. Первые две пуговицы бриджей расстегнуты, приглашая в захватывающее дух путешествие по линии золотистых волос, вьющейся по мускулистой плоскости его живота и исчезающей под поясом.
Себастьян скрестил руки на груди, покачиваясь взад-вперед на каблуках, и одарил Пруденс своей самой обворожительной улыбкой.
Девушка подняла руку и направила пистолет прямо в грудь Себастьяна.
ГЛАВА 23
Себастьян смотрел в лицо смерти множество раз в своей жизни, но никогда еще не чувствовал такого холода ее дыхания. Пруденс хотела убить его. Он читал это в ее глазах, ее позе, тяжело вздымающейся груди под разорванным рединготом. Она хотела убить его.
Девушка никогда еще не выглядела более прекрасной. Ему, наконец, удалось раздуть робкие язычки пламени под ее холодной оболочкой до ревущего костра.
Прядь волос упала ей на глаза. Она откинула голову назад, рассыпая спутанную массу по плечам роскошным каскадом. Мужчины, приоткрыв рот, с благоговейным трепетом взирали на стоящую перед ними девушку, словно видели в ней божьего посланника — ангела, карающего ангела.
Не отрывая глаз от Пруденс, Себастьян поймал Девони за локоть и вытолкнул вперед.
— Ты сказала, что вы с отцом были одни.
Женщина сделала глоток из бутылки и икнула.
— Мы и были одни. Пруденс выпрыгнула и убежала, оставив нас на милость этих дикарей. Затем графиню унес тот симпатичный джентльмен, похожий на викинга.
— Графиня?
— Ее тетка.
Девони задумчиво тронула пальчиком розовые пухлые губки, глядя перед собой затуманенными алкоголем глазами.
— Разве я забыла упомянуть о графине?
— Сомневаюсь, что у тебя было на это время, — ледяным голосом сказала Пруденс.
Себастьяну неприятно было признавать, но Пруденс была права. Он выплыл из пьяного дурмана, едва успев натянуть маску, когда Девони свалилась на него, лепеча что-то о своем желании быть изнасилованной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Пруденс крепче прижала к себе кота Себастьяна. Если их безумный проект не сработает, им с Мак-Кеем останется только сожалеть о несбывшемся. Но что же делать в этом случае с объявленной через две недели свадьбой?
Девушка отказывалась даже думать о том, что Себастьян мог покинуть Шотландию, настигаемый либо д'Артаном, либо законом. Пруденс также опасалась, что он, узнав о ее предстоящем замужестве с его врагом, убьет ее прежде, чем она успеет дать какие-либо объяснения.
Сердце девушки упало, когда карета нырнула в колею и резко остановилась. Триция постучала зонтиком по стенке кареты.
— Вперед, кучер. Стегни их хорошенько.
— Тебя бы стегнуть хорошенько, — буркнул кучер.
Он слез с козел, с извинением приподняв шляпу перед Пруденс. Она спустилась вслед за ним с котом, свешивающимся с руки и пугливо уцепившимся всеми четырьмя лапами в ткань ее редингота.
Кучер рывком распахнул дверцу.
— Все выходите, — рявкнул он. — И эта слюнявая скотина тоже.
Но не Борис, а сквайр Блейк первым появился из кареты, сонно потирая глаза.
— Кто бы мог подумать… — сокрушалась Триция.
Она выбиралась из кареты наружу вместе с Девони, наступающей ей на юбки. Ленты на ее шляпке из итальянской соломки развевались на пронизывающем ветру. Зимний холод и непривычно долгое путешествие не были милосердны к лицу Триции, изрядно подпортив его прелесть. Шелушащиеся красные пятна покрывали щеки и нос. Пудра скопилась в мелких морщинках около покрасневших глаз.
Кучер указал на Бориса.
— Этот пусть вылезает тоже, иначе я отказываюсь толкать карету.
— Но мой мальчик измажет все лапки, — закудахтала Триция.
Пруденс пришла в отчаяние. Если им придется идти, тетя, без сомнения, попросит ее нести собаку.
Борис оказался таким же упрямым, как и кучер. Сквайр Блейк изо всех сил тянул его за усеянный изумрудами ошейник, но пес, упираясь, пятился вглубь кареты. И лишь ласковые просьбы Триции заставили его покинуть экипаж. В скорбном молчании наблюдала Пруденс, как последние чайные бисквиты исчезли в его разинутой пасти. Борис выпрыгнул наружу, обнюхал кота Себастьяна и, довольный угощением, облизал обсыпанную бисквитными крошками морду. Пруденс надеялась, что им не придется долго оставаться без еды.
Даже с помощью верховых им удалось всего лишь только раскачать карету, но вытолкнуть ее на твердую дорогу не хватило сил. С отвратительным скрипом колеса еще глубже погрузились в жидкую грязь, затопившую колею.
Триция истошно закричала на кучера. Он не остался перед ней в долгу и вывалил на истеричную графиню целый набор грубых ругательств. Борис схватил кучера за полу сюртука и, рыча, потянул в сторону от своей хозяйки. В то время, как сквайр Блейк пытался успокоить ссорящихся, Девони ударилась в слезы, причитая, что проведение зимнего сезона в Шотландии было самой дурацкой идеей из всех возможных. Если бы Пруденс соизволила выйти замуж за милого виконта вместо какого-то дикого шотландца, то сейчас они могли бы путешествовать по югу Франции.
Пруденс опустилась на придорожный камень. Ледяное дыхание ветра высушило пот на лбу. Девушка поплотнее укуталась в накидку, содрогнувшись при воспоминании о д'Артане.
В тот час, когда была объявлена ее помолвка с Киллианом Мак-Кеем, Пруденс заметила, что виконт побледнел и как-то осунулся. Его напряжение и бессильную злобу выдавали только углубившиеся морщинки у тонкого рта. Д'Артан собрал вещи и исчез из дома Кэмпбеллов в тот же день.
Жуткий крик эхом разнесся в горах. Пруденс застыла. Шерсть стала дыбом на спине Бориса. Кучер отвернулся от Триции и стоял, напряженно вглядываясь в туманную даль.
— Дикая кошка? — с надеждой спросила девушка.
Стараясь не встречаться с ней взглядом, кучер шагнул к карете. Он сунул руку за кожаное сидение и достал мушкет. Верховые вскочили на лошадей и приготовили свое оружие.
— Ага, девочка. Самая дикая из всех. В карету, леди!
Сквайр Блейк нырнул в экипаж вслед за Трицией и Девони. Кучер поймал его за пояс бриджей и бесцеремонно вытащил наружу. Он сунул короткий нож в дрожащую руку сквайра.
— Горцы не слишком-то жалуют англичан, но обожают англичанок, если вы понимаете, о чем я говорю. Мне наплевать, пусть эти разряженные куклы получат то, что заслуживают, но не хочу, чтобы эта милая маленькая девочка попала в лапы этих негодяев.
Он повернулся и увидел Пруденс, стоящую рядом с ним с мертвенно-бледным лицом и сверкающими лихорадочным возбуждением глазами.
Не говоря ни слова, кучер помог девушке забраться в карету.
Дверь захлопнулась. Глаза Бориса жутко сверкали из темноты. Пруденс засунула кота в глубокий карман своего редингота. После кристальной чистоты горного воздуха ей казалось, что в душной тесноте кареты она задыхается. Триция в шоковом состоянии сидела, уставившись немигающим взглядом прямо перед собой.
— Я предупреждала папу, что нам не следовало ехать в Шотландию, — захныкала Девони. — Я снова могу быть изнасилована Ужасным Шотландским Разбойником.
— Этого не произойдет. Я смогу помочь, — ровно ответила Пруденс.
Ее сердце, полное надежды и радости, колотилось о ребра.
— Бог мой, меня может изнасиловать даже целая банда разбойников! — весело добавила Девони.
Пронзительный вопль прозвучал снова, ему ответил другой, затем третий… Топот копыт приближался. Сухо щелкнул мушкетный выстрел.
— Нет, — прошептала Пруденс.
Она ожидала услышать традиционный разбойничий клич: «Кошелек или жизнь!», за которым последует добровольная капитуляция незадачливого путешественника. Ей ни разу не пришло в голову, что люди Себастьяна могут убить милого кучера или милый кучер может убить Себастьяна.
— Нет!
Девушка распахнула дверцу кареты и вырвалась из рук Триции, судорожно пытавшейся удержать ее за юбки. Она вывалилась на дорогу в путанице батиста и шелка. Ее руки вскинулись, прикрывая лицо, когда почти рядом с головой раздался дробный перестук лошадиных копыт. Пруденс перекатилась на бок, освобождая вопящего в кармане кота от тяжести своего тела. Затем на четвереньках поползла в сторону, увертываясь от яростного натиска разгоряченных скачкой и выстрелами лошадей, направляемых их отчаянными седоками.
Грязная рука схватила ее за волосы и рывком подняла с земли. Она вырвалась. Мужчина прорычал проклятье.
Очки в золотой оправе свисали с одного уха. Девушка подхватила их и вскочила на ноги, окидывая взглядом жуткое скопище оборванных всадников в поисках светловолосого гиганта, рыжего эльфа или красавца-разбойника в пледе и юбке.
Угрожающего вида громилы орудовали кулаками, раздавая удары направо и налево, изрыгая проклятья и беспорядочно стреляя в воздух. Одна из лошадей верховых без седока скакала вниз по склону. Неподвижная яркая груда кружев и бархата лежала рядом с передним колесом кареты. Пруденс с ужасом узнала сквайра Блейка. Кучер ничком упал от удара толстой дубинки.
Один из разбойников соскочил с лошади и, распахнув дверцу кареты, сорвал ее с петель. Он нырнул внутрь и появился вновь с визжащей Девони, переброшенной через его плечо. Ее длинные белокурые волосы струились по его спине.
Пруденс не сознавала, что она тоже кричит, пока грубая рука не схватила ее за волосы.
— Перестань кричать, девка, не то я заткну тебе рот.
Бандит запрокинул ее голову назад и приблизил свое лицо. От его зловонного дыхания Пруденс едва не стошнило. Под уродливой маской она не видела глаз, только выпуклые белки. Новый крик вырвался из ее горла. Кот Себастьян выбрался из кармана и, распушив хвост, сиганул в придорожные заросли, ловко увертываясь от широких, как жернова, копыт. Не обращая внимания на боль, Пруденс рванулась вслед за ним.
Дуло пистолета уткнулось ей в затылок. И девушка слишком поздно поняла, что она поймала не того разбойника.
ГЛАВА 22
Измученная тряской бешеной скачки, отдающей болью во всем теле, перекинутая через седло, Пруденс то приходила в себя, то проваливалась в небытие.
Когда лошади остановились и грубая рука, лежащая у нее на пояснице, ослабила хватку, девушка резко очнулась. Мгновения неведения о том, где она очутилась, сменились паническим ужасом при воспоминании о трагическом для них происшествии на дороге. Все ее былые страхи вернулись вновь, усиленные темнотой, холодом, одиночеством и доносившимися до нее грубыми мужскими голосами.
Пруденс нащупала висящую на шее цепочку. Благодарение Богу, запутавшиеся в волосах очки остались при ней абсолютно невредимыми. Девушка быстро надела их
Оборванный горец сидел на корточках перед кучей хвороста. Он взглянул на девушку, сидящую на лошади, и поймал ее хмурый взгляд. Самодовольная ухмылка искривила его рот. Первые язычки пламени вырвали из темноты уродливую физиономию со сплющенным носом, больше похожим на небольшую складочку. Мужчина угрожающе засмеялся.
Пруденс соскочила с лошади. Едва коснувшись земли, она бросилась осматривать лагерь. Девушка перебегала от одной кучки мужчин к другой, разыскивая Трицию и Девони. Издевательский смех летел ей вслед. Мрачные лица горцев темными пятнами расплывались перед взором, затуманенным страхом и неизвестностью о судьбе ее спутников.
В разбойничьем лагере на прогалинах между деревьями весело полыхали костры. Нога девушки попала в жесткий капкан, и она испуганно вскрикнула, отчаянно пытаясь освободиться из цепких пальцев обнаглевшего разбойника, но с облегчением обнаружила, что ее удерживает в плену плотное сплетение корявых сучков обломанной ветки.
Пруденс развернулась и налетела на могучую коренастую фигуру. Дородный великан схватил ее за локти и облизнулся в предвкушении удовольствия. Повязка закрывала его правый глаз.
— Потеряла меня, крошка? Биг-Гус шел прямо за тобой. Я расстелил одеяла. Такой хорошенькой малышке, как ты, не следует спать на земле.
Мужчина, выглядывающий из-за широченной спины Биг-Гуса, загоготал. Он ткнул пальцем в сторону пещеры, вход в которую был завешен шкурой.
— Ему это не понравится. Тебе лучше самому сказать о своем приобретении, прежде чем начнешь расстилать что-нибудь.
Пруденс казалось, что это уже невозможно, но лицо Биг-Гуса стало еще уродливее.
— Черт бы подрал ублюдка. Он был слишком пьян, чтобы выехать с нами. Он думает, что будет ложиться и наслаждаться добычей, а мы будем подставлять головы под пули и рисковать собой в угоду ему?
— Нет, — ответил другой разбойник. — Он думает, что добыча будет ложиться и доставлять удовольствие ему.
Здоровый глаз Биг-Гуса злобно прищурился. Пруденс изогнулась в его руках и проследила за угрюмым взглядом в сторону пещеры.
Биг-Гус схватил руку Пруденс в одну из своих покрытых шрамами лапищ и притянул девушку к себе. Дуло пистолета уткнулось ей в ребра.
— К черту этого красавчика. Я поймал эту англичанку и, видит Бог, оставлю ее себе.
Лихорадочное кружение Пруденс по лагерю и этот разговор привлекли значительное количество слушателей. Но при наглом предъявлении прав Биг-Гусом на девушку мужчины торопились отвернуться к костру, чтобы разогреть над огнем куски сушеной оленины или расстелить одеяла, готовясь ко сну. Они бросали украдкой косые взгляды на пещеру, ожидая реакции своего предводителя.
У Пруденс не было желания встречаться с человеком, находившимся внутри. Тот, кого эти дикари считали более грозным, чем Биг-Гус, мог быть лишь самим Люцифером.
Девушка сделала глубокий вдох.
— Прошу прощения, сэр. — Она потянула Биг-Гуса за руку. — Я должна поговорить с вами.
Он взъерошил ей волосы, подмигнув через плечо своим компаньонам.
— Ну разве она не милашка? Мне нравятся горячие девчонки.
Пруденс нырнула под его руку и выпрямилась в полный рост.
— Я — не горячая девчонка. Я — Пруденс Уолкер, герцогиня Уинтон, невеста лаэрда Киллиана Мак-Кея Стратнейвера. Если вы пошлете ему сообщение, я уверена, он с радостью доставит вам значительный выкуп за наше, мое и моих спутников, благополучное возвращение в его владения.
— Гус, я предупреждаю, что он придушит тебя за это, — сказал бандит по имени Джорди.
Биг-Гус только ухмыльнулся. Пруденс нацелила бандиту в грудь свой тонкий пальчик.
— Я также должна предупредить вас, мистер Биг-Гус. У вас будут неприятности, если вы причините вред кому-либо из нас.
— Девчонка предупреждает меня. Думаю, что я влюблен. — Он потрепал ее за подбородок. — Не бойся, крошка Пруди. О твоих спутниках позаботятся. Также, как Биг-Гус собирается позаботиться о тебе. Твой грозный лаэрд не найдет на твоем теле ни одного синяка в вашу брачную ночь.
Разбойник выбросил вперед свои ручищи и схватил Пруденс в свои медвежьи объятия.
Внезапно его челюсть отпала. Руки опустились. Разбойники столпились за его спиной, пытаясь отыскать причину столь разительной перемены в поведении своего неустрашимого товарища.
Ствол пистолета Биг-Гуса упирался в толстую подушку его брюха. Пруденс продолжила недрогнувшим голосом разговор, твердо удерживая в руке оружие.
— Мне будет очень неприятно, если придется пристрелить вас. Поэтому вам лучше сказать, где я смогу найти моих спутников.
Биг-Гус прокашлялся и хрипло выдавил:
— Я просто пошутил, малышка. Биг-Гус не причинит тебе вреда.
Девушка взвела курок. Сухой щелчок разнесся эхом по притихшему лагерю.
— На мне новый редингот. Мне бы не хотелось запачкать его кровью.
Биг-Гус послушно вскинул руки и отступил на шаг. Пруденс краем глаза уловила какое-то движение и развернула пистолет.
— На вашем месте я не стала бы этого делать, — строго предупредила она.
Мужчины попятились и обменялись тревожными взглядами. Грация этой девушки и ее ловкость в обращении с оружием не остались незамеченными. Пистолет лежал в ее затянутой в перчатку руке так же удобно, как атласная дамская сумочка.
— Вот так-то лучше, — удовлетворенно заметила она. — Я родилась с пистолетом в руке. Мой отец был…
— Знатоком оружия?
Мягкий голос громовым раскатом ударил по натянутым нервам Пруденс. Она резко повернулась к пещере, у входа в которую, откинув шкуру, стоял мужчина, грациозно облокотившись на скальный выступ.
Ее сердце припустилось в бешеный галоп.
Поношенная шелковая маска не могла скрыть слегка насмешливого изгиба красиво очерченных губ. Длинные густые ресницы затеняли сверкающие глаза.
Плечи Пруденс облегченно расслабились. Рука с оружием дрогнула. Но какая-то тень зашевелилась позади Себастьяна. Гибкая рука обвила его талию и всклокоченная белокурая головка выглянула из-за его плеча. Вторая маленькая изящная ручка сжимала горлышко бутылки с виски. Голубые глаза были прикрыты в чувственной истоме, а алые губки, влажные и припухшие, призывно улыбались. Пруденс нежданно отыскала первого участника своего так печально закончившегося путешествия — Девони Блейк.
Взгляд девушки снова обратился к Себастьяну. В ярком свете костра отчетливо была видна его фигура. Взъерошенные волосы беспорядочно рассыпаны по плечам. Рубашка распахнута на груди. Первые две пуговицы бриджей расстегнуты, приглашая в захватывающее дух путешествие по линии золотистых волос, вьющейся по мускулистой плоскости его живота и исчезающей под поясом.
Себастьян скрестил руки на груди, покачиваясь взад-вперед на каблуках, и одарил Пруденс своей самой обворожительной улыбкой.
Девушка подняла руку и направила пистолет прямо в грудь Себастьяна.
ГЛАВА 23
Себастьян смотрел в лицо смерти множество раз в своей жизни, но никогда еще не чувствовал такого холода ее дыхания. Пруденс хотела убить его. Он читал это в ее глазах, ее позе, тяжело вздымающейся груди под разорванным рединготом. Она хотела убить его.
Девушка никогда еще не выглядела более прекрасной. Ему, наконец, удалось раздуть робкие язычки пламени под ее холодной оболочкой до ревущего костра.
Прядь волос упала ей на глаза. Она откинула голову назад, рассыпая спутанную массу по плечам роскошным каскадом. Мужчины, приоткрыв рот, с благоговейным трепетом взирали на стоящую перед ними девушку, словно видели в ней божьего посланника — ангела, карающего ангела.
Не отрывая глаз от Пруденс, Себастьян поймал Девони за локоть и вытолкнул вперед.
— Ты сказала, что вы с отцом были одни.
Женщина сделала глоток из бутылки и икнула.
— Мы и были одни. Пруденс выпрыгнула и убежала, оставив нас на милость этих дикарей. Затем графиню унес тот симпатичный джентльмен, похожий на викинга.
— Графиня?
— Ее тетка.
Девони задумчиво тронула пальчиком розовые пухлые губки, глядя перед собой затуманенными алкоголем глазами.
— Разве я забыла упомянуть о графине?
— Сомневаюсь, что у тебя было на это время, — ледяным голосом сказала Пруденс.
Себастьяну неприятно было признавать, но Пруденс была права. Он выплыл из пьяного дурмана, едва успев натянуть маску, когда Девони свалилась на него, лепеча что-то о своем желании быть изнасилованной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43