32 Крик отчаяния вырвался из груди Остина. Нечеловеческим усилием ему удалось расшатать известку и выдернуть скобы из стены. Эжен успел лишь издать сдавленный изумленный крик, но тут же длинная цепь, мелькнув в воздухе, обвилась вокруг его шеи, и раздался отвратительный хруст.Швырнув обмякшее тело барона на пол, Остин бросился к окну. Вцепившись руками в подоконник, он, зажмурившись, сделал несколько судорожных вдохов, собираясь с мужеством, чтобы взглянуть вниз.— Остин?Услышав этот робкий шепот, Остин в ужасе открыл глаза. Веселое голубое небо насмехалось над ним. О господи, Отец Небесный, неужели ему не будет дано ни минуты скорби и призрак его жены тотчас же начнет донимать его?— Остин!Второй призыв прозвучал громче и гораздо раздраженнее. Медленно опустив взгляд, Остин обнаружил Холли, повисшую на плюще на расстоянии вытянутой руки от окна. Одна плеть оборвалась, и Холли испуганно вскрикнула.Боясь поверить в счастливое избавление, Остин протянул руку вниз. Холли схватилась за нее, и ее дрожащие пальцы убедили Остина, что он имеет дело вовсе не с призраком. Сделав усилие, рыцарь одним рывком втянул Холли в окно. Они упали на грязный пол комнаты, крепко обхватив друг друга.Холли уткнулась губами в шею мужа, словно не веря, что все испытания позади.— Я уж подумала, ты оставишь меня висеть там весь день. Я не знала, долго ли смогу продержаться. Если бы ты еще немного помедлил, я бы свалилась на землю.— Ворчи, ворчи, — прошептал Остин, покрывая поцелуями ее родное, милое личико.— Я поняла, что, если хоть ненадолго отвлеку его, ты разделаешься с негодяем. — Прижав ладони к его груди, Холли с обожанием посмотрела на мужа. — Я верила в тебя…Остин сразу же стал серьезным.— И я в тебя, дорогая жена.Их губы на мгновение слились в нежном поцелуе. Разжав объятия, Холли и Остин заглянули друг другу в глаза, и вдруг комната озарилась золотистым сиянием. Возможно, Остин принял бы это всего лишь за солнечные лучи, упавшие на висевшую в воздухе известковую пыль, если бы…Прижавшись друг к другу, они изумленно глядели на внезапно появившийся перед ними сияющий женский силуэт. Золотистый нимб волос обрамлял лицо такой непередаваемой красоты, что Холли бессознательно еще крепче стиснула руки мужа.Остин узнал бы этот голос везде: звучный, мелодичный, слегка насмешливый.— Мне только это и нужно было, Остин Гавенмор. Чтобы ты поверил в постоянство женского сердца.Воздух задрожал, но прежде чем видение полностью растаяло, Остин увидел лицо матери. В ее глазах он прочел полное прощение. Его сердце захлестнула благодарность за этот щедрый и неожиданный подарок.Неземное сияние исчезло, вернув в комнату унылый полумрак. Мышь, встав на задние лапки, нюхала воздух в том месте, где только что была Рианнон.Остин и Холли зачарованно переглянулись.— На тебе и правда лежало проклятие, — прошептала Холли, словно царица фей все еще могла слышать их.— Да. — Он все еще не мог прийти в себя. — Но теперь оно снято.Холли, радостно всхлипнув, бросилась в его объятия, и Остин прижал ее к себе. Губы их встретились, и в этот момент снаружи послышался зов труб.Прошло мгновение, показавшееся вечностью, прежде чем они поняли, что эти звуки означают не небесный праздник любви, а призыв к войне.Поляна наполнилась мужскими голосами, ржанием лошадей, бряцаньем оружия. Остин и Холли, продолжая держаться за руки, вскочили и бросились к окну.На поляне происходила ожесточенная схватка между приспешниками де Легге и рыцарями, над головами которых реяли алые с желтым знамена. Во главе всадников под штандартом Тьюксбери скакал на великолепном сером жеребце коренастый рыцарь.Холли радостно всплеснула руками.— Это папа прибыл ко мне на помощь!— Твой отец сохранил бы мне десять лет жизни, если бы сделал это чуть раньше, — со вздохом сказал Остин.Рыцари в сверкающих доспехах появились на поляне с востока, а с запада ворвалась разношерстная орава валлийцев верхом на могучих битюгах, старых клячах и даже ослах. Вооружены эти люди были кто чем, однако их суровые лица были полны решимости. Их предводителем был не кто иной, как светловолосый молодой человек с забинтованной грудью и левой рукой на перевязи.— Черт бы побрал этого упрямца! — воскликнул Остин. — Эмрис обещал, что запрет его в замке и не позволит следовать за мной.— А не сам ли Эмрис скачет позади сына? Он не мог оставить сына без присмотра, — заметила Холли.При виде стольких вооруженных всадников разбойники, нанятые бароном Монфором, бросились наутек и вскоре скрылись в чаще леса.Рыцари, возглавляемые графом Тьюксбери, и валлийцы под предводительством Кэри встретились посреди поляны, готовые брать штурмом башню.Остин вздохнул.— Нам надо поспешить вниз, пока они не истребили друг друга во имя нашего блага.Не обращая внимания на протестующее восклицание Холли, он подхватил ее на руки.— Я боюсь выпускать тебя из рук: вдруг кто-нибудь снова тебя похитит.Холли приятно было слышать из уст мужа такие слова.— Теперь, сэр, после того как вы делом доказали свою веру в меня, муки ревности больше никогда не должны донимать вас.Остин перешагнул через труп де Легге, даже не взглянув на него, и подмигнул Холли.— Об этом Рианнон ничего не говорила.— Это моя дочь, поэтому я возглавлю приступ! — раздался на поляне зычный голос графа Тьюксбери.— Черта с два! — крикнул в ответ Кэри, чья речь была плохо разборчивой из-за разбитой челюсти и распухших губ. — Это моя госпожа! Приступ возглавлю я!— Ха, приступ! Да ты едва держишься на ногах!Остин, опустивший Холли у каменной стены, подошел к воинственно настроенному графу и похлопал его по плечу.Тот, обернувшись, прогремел:— Не сейчас, парень. Не видишь, я занят?Остин терпеливо подождал, пока граф снова обернется к нему. Холли не хотела оставаться в стороне от событий и как тень следовала за мужем. Увидев свою дочь, граф широко раскрыл глаза.— Моя крошка! — воскликнул он, и радостная улыбка засияла на его лице. — Моя милая, драгоценная крошка!Отец, обняв Холли, покрыл ее лицо поцелуями, и она прильнула к нему, почувствовав вдруг, как сильно по нему соскучилась. Остин тут же приблизился, и Холли испугалась, что двое любящих мужчин сейчас начнут предъявлять друг другу права на нее.— Папа, как ты узнал, что я здесь? — спросила она, одной рукой обнимая мужа, а другой сжимая руку отца. — Как ты узнал, что я нуждаюсь в тебе?Рыцари расступились, пропуская носилки с раненым. Лежавший в носилках человек, с трудом приподнявшись, ткнул в свою забинтованную грудь.— Это я сказал ему.— Натаниэль! — выдохнула Холли. — О боже, я думала, ты убит!— И я так думал. — Священник погладил тяжелую цепь. — Но, похоже, удар приняло на себя распятие. — Он виновато улыбнулся. — Надеюсь, я не очень напугал вас. Должно быть, я просто упал в обморок от боли. — Один из рыцарей ухмыльнулся, и Натаниэль с негодованием добавил: — Она была просто невыносимой.Граф де Шастл гневно взглянул на него.— Мы прибыли бы сюда гораздо раньше, если бы не заблудились по милости святого отца. Мы были уже на полпути в Шотландию, прежде чем сообразили, что направляемся не в ту сторону.— Сэр, вам ведь известно, насколько жалкими являются мои познания в географии. — Помрачнев, Натаниэль поднял взгляд на башню. — А где барон?— Он больше никому не причинит вреда, — сказал Остин.Священник и граф де Шастл одобрительно кивнули. Кэри, прихрамывая, подошел к ним и похлопал Остина по плечу.Граф перевел взгляд с лица дочери на Остина.— Пойдем, дитя мое, — произнес он тоном, не допускающим возражений, — тебе пора вернуться домой. Обняв мужа, Холли положила голову ему на плечо.— Мой дом в Каер Гавенморе.Остин нежно поцеловал жену, преисполненный благодарности.— Не будем так поспешно отказываться от приглашения твоего отца, дорогая. Думаю, нам не помешает крепко выспаться на мягких перинах.Мелькнувшая у него на губах лукавая улыбка предупредила Холли, что и мыслей у него не было о крепком сне.— Я не возражаю, — пробормотал Кэри, потирая ребра.— И я тоже, — обессиленно вытянулся в носилках отец Натаниэль.Когда супруги проходили мимо, священник схватил Холли за руку. Молодая женщина ощутила, как напрягся ее муж, но печальная тень в глазах отца Натаниэля уступила место улыбке.— Надеюсь, вы позволите от всей души благословить… вас обоих.Получив благословение священника и отца Холли, Остин подхватил жену на руки и, уткнувшись ей в шею, прошептал:— Полагаю, сегодня вечером у тебя будет время познакомиться с одним моим другом. Некий мастер Флагшток горит желанием получить удовлетворение за все оскорбления, запятнавшие его честь.— Смею заверить тебя, я с огромным удовольствием успокою тщеславие твоего приятеля, — шепнула в ответ Холли.Услышав ее звонкий смех, молодой рыцарь из свиты графа де Шастла, откинув забрало, приветственно поднял копье и, покраснев, воскликнул:— Да здравствует леди Холли, самая красивая женщина Англии!Остин обвел всех гневным взглядом, и приветственные крики оборвались. Он с непередаваемой нежностью посмотрел на свою жену, и у Холли перехватило дыхание.— Да здравствует леди Холли, — провозгласил Остин, и его голос далеко разнесся в хрустально-прозрачном воздухе, — обладательница самого прекрасного сердца!Голоса англичан и валлийцев слились воедино в восторженном крике. В тот момент, когда Остин усаживал Холли на коня впереди себя, раздались радостные звуки фанфар, и все, изумленно переглянувшись, посмотрели в небо, откуда и донесся этот торжествующий гимн любви. Эпилог — Холли Фелиция Бернадетта де Шастл!Увидев спешащего к ней через лужайку мужа, Холли спрятала улыбку, опустив глаза на шитье. Красивое лицо Остина было недовольно нахмурено, в то время как трехлетняя девочка, которая удобно устроилась на плечах у папы, что-то весело болтала, склоняясь к его уху.Остин остановился на самом краю ковра, обогнув по пути корзину, в которой спала его новорожденная дочь, и взмахнул перед Холли свитком пергамента.— Ты знаешь, что это такое?Отложив рукоделие, Холли рассеянно накрутила на палец черный локон шестилетней дочери, задремавшей у нее на коленях.— Это письмо от барона Глостера, — выдвинула она предположение. — Рассуждения о погоде. Сплетни о новой любовнице короля. Жалобы на его бесконечные болезни…Остин развернул послание, но ему пришлось оторвать руки дочери от своих глаз, чтобы прочесть его.— "Не считайте меня назойливым, Гавенмор, но мне уже не раз приходила в голову мысль, что ваша старшая дочь составит хорошую партию безутешному вдовцу". Ну да, безутешный вдовец! Ему следовало бы сказать, старый повеса!Глухо заворчав, Остин скомкал послание.Дочурка радостно захлопала отца по волосам.— Мой папа — мишка-ворчун!— Папа не мишка-ворчун, Гвинни. С тех пор как король вернул ему титул, он — граф-ворчун. — Спустив дочь на землю, он поручил ее заботам няньки, а сам опустился на ковер рядом с Холли. Его лицо помрачнело. — Уже началось, да? Я надеялся, что у нас впереди будет еще пара спокойных лет. Холли успокаивающе положила голову на плечо мужа.— Ты же знаешь, это неизбежно. Фелиции и Бернадетте уже по восемь. Остин нахмурился.— Где близняшки?— Дядя Кэри учит их стрелять из лука.Остина передернуло.— Надеюсь, он надел кольчугу.— Уверена. По-моему, ему хватило того раза, когда девочки уронили ему на голову горшок с цветами. С тех пор я ни разу не видела его без шлема. А потом они спалили северную башню, решив пожарить в очаге каштаны.Остин покачал головой.— Уму непостижимо, как им удалось запихнуть в дымоход простыню…Откусив нитку, Холли что-то буркнула в ответ. Ей была гораздо больше по душе просторная светлая зала, которую построили на месте башни. И дверь в эту залу запиралась только тогда, когда им хотелось уединиться на несколько драгоценных часов и побыть подальше от глаз любопытного потомства.Остин, взъерошив волосы спящей дочери, провел пальцем по пухлой щечке малышки.— Они все такие красавицы.И если раньше в голосе его звучало бы отчаяние, то теперь в нем слышались гордость и удивление от того, что они с Холли произвели на свет этих очаровательных девочек. Даже отец Остина успел понянчить первую внучку. Рис Гавенмор мирно скончался во сне. Теперь он покоился под покрывалом из анемонов рядом со своей женой, обретя наконец покой.Холли провела рукой по серебристым волосам на висках мужа.— Боюсь, в ближайшие несколько лет тебе предстоит узнать, что существуют более страшные мучения, чем те, что одолевают мужчину, у которого красивая жена. Например, тебе придется отваживать женихов от шести красавиц-дочерей. Надеюсь, ты не станешь воображать, что на тебе до сих пор лежит проклятие.Остин заключил жену в объятия.— Ты и наши девочки всегда будете моим благословением. Он поцеловал жену, мгновенно воспламенив неугасающее чувство.Нежные ласки супругов прервал стук копыт.— Остин, этого не может быть! — воскликнула Холли, увидев появившегося на фоне достроенных крепостных сооружений всадника в полных боевых доспехах.Ее муж, пожав плечами, посмотрел на нее с хитрой улыбкой, перед которой она никогда не могла устоять.— Доспехи подарил твой отец, а мне пришло в голову, что хоть одна из наших дочерей должна уметь самостоятельно отваживать назойливых ухажеров.Стройная всадница уверенно осадила коня и сняла шлем. По спине ее рассыпался каскад черных, как смоль, волос.— Мама, я видела, как ты целуешься с папой. Как можно! — Вскинув носик, девушка презрительно фыркнула. — Никогда не буду целоваться при людях.Остин усмехнулся.— Вся в меня!Всадница, развернув коня, пустила его галопом, бесстрашно обогнув на полном скаку угол крепостной стены. Остин и Холли проводили взглядом старшую дочь.Девушка унаследовала от матери изящество и гордый нрав, а от отца — умение владеть оружием и мужество. Менестрели и поэты уже провозгласили черноволосую голубоглазую леди Айвори самой прекрасной девушкой Англии. Холли с радостью была готова уступить этот титул своей старшей дочери, зачатой двенадцать лет назад на мягчайшей пуховой перине в замке Тьюксбери…
КОНЕЦ

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30