На следующий день Лидерик послал королю Гюнтеру четыре корзины, доверху наполненные жемчугом, рубинами, сапфирами и бриллиантами, прося его в обмен на эти драгоценности отдать ему в жены сестру.
— Рука моей сестры будет отдана тому, — ответил король Гюнтер, — кто поможет мне проникнуть в Сегарский замок, окруженный со всех сторон снопами пламени. В том замке пятьдесят лет спит зачарованным сном красавица Брунгильда Исландская.
Лидерик согласился исполнить волю короля, и король обещал в случае удачи отдать ему руку принцессы Кримгильды.
Через три недели были снаряжены корабли, которые отвезли короля и графа Фландрского, а вместе с ними и сто знатнейших и доблестнейших рыцарей в Исландию. Покидая невесту, Лидерик подарил ей жен короля Альберика, которых она сейчас же пожаловала званием придворных дам и беспрестанно говорила с ними о том, кто не побоялся ради обладания ею рискнуть собственной жизнью.
К вечеру третьего дня их плавания они заметили на горизонте огромное зарево и поняли, что это и есть цель их путешествия — замок Сегар.
Действительно, по мере приближения высокие зубчатые стены выступали все резче и яснее и горели все ярче, не сгорая, так как были построены из несгораемого камня, а десять ворот охранялись десятью огнедышащими драконами. Пристав в великолепной мраморной гавани, Гюнтер хотел тут же высадиться на берег, но Лидерик не пустил его, заявив, что сам справится, а потому и высадится один и даст впоследствии отчет во всех своих поступках. Опоясавшись перевязью с мечом, захватив золотой бич и шапку-невидимку, он направился к главному входу, охранявшемуся шестиглавой гидрой, три головы которой бодрствовали, а три отдыхали. Несмотря на шапку-невидимку, гидра все же угадала приближение Лидерика по шуму шагов и, разбудив три спящие головы, из всех шести голов стала извергать пламя. Ударами плети граф Фландрский загнал ее в логово и там добил, так что она, истекая кровью, перестала извергать пламя. Воспользовавшись этим, Лидерик быстро выхватил меч, отрубил все головы гидры, а затем двинулся дальше. Заблудиться здесь было невозможно, так как все улицы лучами сходились к находящемуся в центре дворцу. Подходя к нему, Лидерик изумился странной, мертвой тишине, царившей в городе. На всем пути спали почтальоны, протянув руки к звонкам у ворот, спали, усевшись на козлах с кнутом в руках кучера, продавцы и продавщицы спали, сидя на пороге своих лавочек, спала направляющаяся в храм торжественная процессия. Нарушал невозмутимую тишину лишь громко храпевший укротитель змей: храп его можно было принять за свист флейты, которой он укрощал своих безногих танцоров.
Граф Фландрский дошел до дворца, где царила та же невозмутимая тишина. Привратник спал, держа в руках трубу, в которую обыкновенно трубил привет гостям королевы, спали мухи на стенах, птицы на деревьях. Переступив порог замка, Лидерик тотчас догадался, что сон одолел присутствовавших во время празднества. Передняя была полна слуг с частью полными, частью пустыми подносами. В бальном зале он увидел приглашенных в самых разнообразных позах, а музыканты уснули, прижимая к губам флейты и кларнеты, или со смычками, застывшими на струнах скрипок. На особом возвышении, похожем на трон, лежал стройный рыцарь, одетый в богатейшие доспехи; на его голове красовался золотой шлем со спущенным забралом. Предполагая, что спящий рыцарь не кто иной, как владелец заколдованного замка, Лидерик подошел к нему и приподнял золотой шлем. Удивлению его не было границ — из-под шлема рассыпалась волна роскошных золотистых волос, обрамлявших прекрасное женское лицо.
Склонившись над спящей красавицей, он стал прислушиваться к ее еле заметному, но ровному дыханию и, очутившись столь близко к ее коралловым губам, не устоял перед искушением и слегка коснулся их устами…
Словно по мановению волшебной палочки, все вдруг ожило и проснулось. Вздрогнув, проснулась прекрасная амазонка, проснувшись, музыканты весело заиграли прерванный было ритурнель кадрили, танцующие пары весело заплясали, выделывая замысловатые па, а лакеи снова стали разносить фрукты и прохладительные напитки.
— Добро пожаловать, прекрасный рыцарь, — сказала Брунгильда. — Прорицатели предсказали мне, что я буду разбужена тем, чьей женой стану и кто получит от меня перстень и пояс!
— Увы, принцесса, — улыбнулся Лидерик, — такое счастье не для меня! Я только посланец, явившийся просить вашей руки для короля Гюнтера, сестра которого — моя невеста!
— Ах, — воскликнула Брунгильда, и лицо ее на мгновение омрачилось, — слышите ли, господа! Пославший сюда этого рыцаря, чтоб просить моей руки, испугался опасностей и предпочел прислать более храброго и мужественного, нежели он сам!
— Простите, обожаемая принцесса, — возразил Лидерик, — но вы заблуждаетесь, считая меня более храбрым, нежели король Гюнтер. Я согласился сопровождать его при непременном условии, что он предоставит мне право разделаться со всеми опасностями, которые могут встретиться мне на пути в далеких чужих странах. Прибыв в гавань, я напомнил ему о данном им слове, которое он не мог не сдержать, ибо какой же рыцарь не хранит данное слово!
— Хорошо, хорошо, — прервала, почти не слушая, Брунгильда. — Итак, знает ли пославший вас, какие подвиги надлежит совершить тому, кто хочет назваться моим супругом?
— Да, благородная принцесса, знает, но так как последние испытания — самые опасные, то он их и оставил за собой.
— Вернитесь к нему, — сказала Брунгильда, — и скажите, что, если ему не удастся выйти победителем из всех испытаний, погибнете оба — и он, и вы!
С этими словами Брунгильда, презрительно отвернувшись, исчезла в прилегавших покоях, Лидерик же поспешил к нетерпеливо ожидавшему Гюнтеру. Рассказав о результатах своей миссии, он прибавил, что должен во что бы то ни стало выйти победителем в ожидавших его на следующий день испытаниях, и не забыл упомянуть о жестокости Брунгильды, обрекающей их обоих в случае неудачи на неминуемую смерть.
В порыве великодушия Гюнтер выразил желание одному подвергнуться предстоящим опасностям, не подвергая им Лидерика, чтобы в случае гибели короля Гюнтера граф все же мог стать мужем его сестры.
Когда Лидерик отверг это предложение, Гюнтер долее не настаивал, так как ему было приятнее не разлучаться с верным, надежным и испытанным другом; молодые люди с нетерпением стали ждать грядущих событий. Отъезд был назначен на шесть часов следующего утра. Готовый и снаряженный к отъезду, Гюнтер почувствовал беспокойство, когда над самым его ухом раздался чуть слышный шепот:
— Я здесь, с тобой, Гюнтер, не бойся; я не покину тебя. Невидимым я буду тебе полезнее, чем если бы сопровождал тебя на глазах у всех.
Узнав голос Лид ерика, король Гюнтер тотчас же успокоился и отважно отправился во главе ста рыцарей навстречу Брунгильде. Увидев ее войско, раз в пять превышавшее численностью его отряд, он снова смутился.
— Здесь ли ты, Лидерик? — осведомился он и тотчас же успокоился, услышав утвердительный ответ. Представ перед прекрасной амазонкой, король назвал себя претендентом на ее руку и сердце.
— По воле Неба и земли счастливым браком можно назвать лишь такой союз, когда жена повинуется своему мужу, — презрительно усмехнувшись, проговорила она. — Для этого необходимо быть женой человека более высоких качеств и достоинств, нежели она сама. А потому к решила выйти замуж за того, кто превзошел бы меня в ловкости и силе! Только такому я соглашусь повиноваться, король Гюнтер. А теперь ответь мне: готов ли ты подвергнуться трем испытаниям, которые я тебе предложу?
— Готов! — ответил Гюнтер.
— Итак, начнем с боя на копьях. Принесите копья! — приказала она. Тотчас же восемь оруженосцев бросились исполнять приказание и вернулись с двумя копьями величиною с добрую мачту и такими тяжелыми, что каждое из них приходилось нести четырем оруженосцам. Увидев их, Гюнтер усомнился, сможет ли он даже поднять такое копье, и Лидерик, заметивший эту нерешительность, поспешил ободрить его:
— Не волнуйся и посторонись немного, чтобы освободить мне местечко в твоем седле. Помни, что ты должен только двигать рукой, я же буду наносить и отбивать удары.
Вскочив на подведенного ей коня и приняв копье, Брунгильда помчалась к месту, откуда она должна была двинуться навстречу своему противнику. Гюнтер последовал ее примеру, а копье принял с такой легкостью, словно это была соломинка, чем вызвал в толпе шепот удивления и одобрения. Судьи дали знак к началу состязания, и противники бросились навстречу друг другу. К величайшему изумлению присутствовавших, копье Гюнтера, ударившись о золотой щит Брунгильды, разлетелось на несколько частей, но удар был так могуч, что прекрасная амазонка опрокинулась почти к самому крупу коня, а упавший с головы шлем открыл ее вспыхнувшее от стыда и гнева лицо. Гюнтер же оставался спокойным и невозмутимым, так как решительный удар был нанесен не им, а скрывавшимся под шапкой-невидимкой Лидериком.
— Я побеждена, — сказала Брунгильда, бросив копье и соскочив с коня. — Приступим ко второму испытанию.
— Ты ведь не уйдешь? — снова тревожно спросил Гюнтер Лидерика и успокоился, получив утвердительный ответ.
— Видишь ли ты этот камень? — обратилась к Гюнтеру красавица Брунгильда, когда двенадцать человек с большим трудом притащили необычайной величины камень. — Я намереваюсь добросить его до небольшой горки в пятидесяти шагах отсюда. Если ты бросишь его дальше, то я, как и в первый раз, признаю себя побежденной.
— Пятьдесят шагов! Черт возьми! — пробормотал смущенный Гюнтер.
— Не бойся, — тихо ободрил его Лидерик, — я за тебя и подниму, и метну камень.
Подняв с изумительной легкостью тяжелый камень, она бросила его, словно горошину, и каменная громада упала и докатилась до назначенной границы, вызвав восторженные рукоплескания окружавших Брунгильду рыцарей. Войско же Гюнтера замерло в напряженном ожидании.
Снова двенадцать силачей отправились за тем же камнем и снова с усилиями, едва передвигая ноги, притащили его к спокойно ожидавшему своей очереди Гюнтеру. Король просто и уверенно принял его, поднял и одним взмахом отбросил так далеко, что камень, подпрыгнув, попал на самую вершину горы, а оттуда уже скатился в море…
На этот раз раздались не рукоплескания, а громкие крики восторга и удивления, Брунгильда же побледнела и задрожала от гнева.
— Это не все, — обратилась она к окружающим, — осталось последнее испытание… Король Гюнтер, — небрежно проговорила она, даже не взглянув на него, — видишь ли ты этот ров?
— Да, — сказал король.
— Ширина его двадцать пять футов, — продолжала она, — что же касается глубины, то она достоверно не известна. Если бросить на дно этого рва камень, хотя бы такой же, какой мы только что метали, то он достигнет дна лишь через несколько минут. Однажды на охоте, преследуя лань, я очутилась пред этой бездной. Животное, перескочив ее, считало себя спасенным, я же последовала за ним и убила его по ту сторону рва. Готов ли ты последовать за мною, как последовала я за ланью?
— Гм! — замялся было Гюнтер, но, поощряемый Лидериком, все же согласился.
— Потрудись сложить свои доспехи, — сказала ему Брунгильда, и Гюнтер совсем уж было собрался исполнить ее приказание, как вдруг услышал торопливый шепот своего друга и защитника:
— Не отдавай свои доспехи, они сослужат тебе службу!
Прекрасная амазонка легче птицы домчалась до края обрыва, взвилась над ним и, едва коснувшись носками противоположного края зловещего рва, крикнула своему противнику вызывающе-насмешливым голосом:
— Твоя очередь, король Гюнтер!
— Я возьму тебя за руки и перескачу с тобою вместе, — сказал Лидерик Гюнтеру, заметив, что тот остановился в нерешительности, и, не удостоив ответом надменную Брунгильду, он разбежался с головокружительной быстротой и перепрыгнул через ров на десять футов дальше принцессы.
— Король Гюнтер, ты победил меня. Я согласна стать твоей женой.
Не находя слов, чтобы выразить свою признательность, король Гюнтер горячо пожал руку благородному другу, шепнув ему:
— Ты будешь мужем моей сестры.
Брунгильда тут же громогласно назвала короля Гюнтера своим мужем. Весть эта вызвала радость как среди рыцарей Исландии, так и среди населения Шотландии: имея таких короля и королеву, они могли не бояться внешних врагов.
Тем временем Лидерик снял шапку-невидимку и смешался с толпою поздравлявших молодую чету царедворцев. Брунгильда едва удостоила его взглядом, а Гюнтеру, невзирая на горячее желание обнять своего друга, пришлось довольствоваться рукопожатием.
Тут же было решено отпраздновать обе свадьбы одновременно, тотчас же по прибытии в столицу короля Гюнтера. Две недели, выговоренные Брунгильдой на устройство дел своего королевства, пролетели незаметно. Пользуясь попутным ветром, они поплыли в Исландию, куда благополучно прибыли через несколько дней.
Принцесса Кримгильда несказанно обрадовалась свиданию с Лидериком, оказавшим брату столь важные услуги; королеву Брунгильду она приняла с родственной теплотой и нежностью, на которую последняя ответила с холодной сдержанностью и гордой замкнутостью, так как презирала женщин, занимающихся нарядами и рукоделием. Две крошечные придворные дамы были вне себя от счастья приветствовать своего великодушного избавителя, невеста которого своей добротой покорила их маленькие сердца.
Обе свадьбы были отпразднованы с подобающей торжественностью и пышностью; пиры сменялись придворной охотой и турнирами. В день свадьбы Лидерик получил письмо от матери, призывавшее его вернуться в свои владения. Добрая принцесса-мать писала, что жаждет увидеться с сыном и его молодой женой и что если он замешкается хотя бы только на неделю, то найдет ее умершей от тоски и печали. О письме матери Лидерик тотчас сообщил жене, а так как у молодой принцессы не было иных желаний, как только угодить мужу, то между ними тут же было решено на следующий день пуститься в путь. Перед отъездом она испросила у него разрешение подарить своей золовке, королеве Брунгильде, половину своих драгоценностей, на что Лидерик охотно согласился, видя в этом новое доказательство доброты своей избранницы. Не так оценила этот поступок надменная королева: вернув все присланные ей жемчуга, рубины и бриллианты, она велела передать Кримгильде, что не нуждается в украшениях, считая лучшими драгоценностями свои доспехи.
Поступок этот заставил Лидерика ускорить свой отъезд, так как нетрудно было догадаться, что обострившиеся между обеими женщинами отношения могли повлечь за собой более серьезные и нежелательные осложнения.
Лидерик и Кримгильда уехали в замок Бюк, куда и прибыли на третий день. Постаревшая принцесса Эрменгарда приняла сына и невестку с распростертыми объятиями, став для молодой женщины второй матерью. Все пошло на лад во владениях молодого графа Фландрского. Подданные его были счастливы как никогда и молили Небо сохранить им доброго их принца на много лет. Когда же через девять месяцев принцесса Кримгильда подарила мужу и государству сына-наследника, нареченного Андракусом, ликованию населения не было границ. Поздравляя сестру с рождением первенца, Гюнтер пригласил ее с мужем к себе, уведомив, что желает посоветоваться с Лидериком по крайне важному и безотлагательному делу.
Имея со своей стороны сильное желание увидеться с братом, Кримгильда, незлопамятная по природе, с радостью ухватилась за мысль провести хоть несколько недель при дворе брата-короля. Воспротивившаяся было новой разлуке принцесса Эрменгарда склонилась после долгих уговоров лишь при условии, что ей оставят внука. Лидерик охотно согласился, потому что не желал видом сына-наследника огорчать лишенного отцовских радостей Гюнтера. Король Гюнтер встретил графа и графиню Фландрских не только с подобающей торжественностью, но и с искренней сердечностью, гордая же королева Брунгильда вспыхнула при виде Лидерика, ибо не могла забыть поцелуя, которым прекрасный рыцарь разбудил ее от заколдованного сна и о котором она умолчала перед мужем. Лидерик, не придавая особого значения этому поцелую, приписал яркий румянец на лице королевы радости свидания со старыми друзьями.
Лишь только друзья остались наедине, Лидерик тотчас же осведомился, по какому именно делу вызвал его к себе Гюнтер. В ответ на это последний рассказал ему весьма странную историю.
В первую же брачную ночь королева Брунгильда, сняв подвязки, связала ими руки и ноги мужа и, подняв его, повесила на крюк, на котором висели щит и оружие, преспокойно улеглась. Когда же Гюнтер вздумал было закричать и позвать на помощь, Брунгильда встала и так жестоко его избила, что бедняга тут же поклялся не шевелиться и не издавать ни единого звука.
1 2 3 4 5 6 7