Так шла она весь день, не встретив ни единой души, и к вечеру, падая от изнеможения и голода, рухнула под деревом и сейчас же уснула. И привиделось ей, что лучезарный архангел сошел с небес и, взяв ее за руку, словно юный Товий, ведет к восхитительному замку, сияющему огнями и полному придворных в великолепных нарядах. В это мгновение она проснулась и увидела, что по-прежнему лежит под деревом в дремучем лесу.
Впрочем, сон ее утешил и придал сил; она поднялась и снова пустилась в путь. Едва она прошла несколько шагов, как заметила пробивавшийся сквозь деревья свет; она было возликовала, но ее тут же охватил страх: друга или врага она сейчас встретит? Наконец она собралась с духом и, решив, что если ей суждено погибнуть, то лучше умереть мгновенной смертью от руки убийцы, нежели от голода и холода после многодневных мучений, она снова пошла на свет, становившийся все ярче по мере ее приближения. Когда она была всего в сотне футов от костра, она не пошла напрямик, как до этого, а стала осторожно перебегать от дерева к дереву, желая все видеть, но оставаться незамеченной; она увидала высокого черного мужчину, помешивавшего огонь в большущей печи.
Несчастная принцесса поначалу вообразила, что сам Сатана готовится к шабашу, и почувствовала огромное искушение убежать прочь; но, вглядевшись внимательнее, она убедилась, что у лесного жителя, хоть и был он чрезвычайно черен, нет ни хвоста, ни копыт, ни языка, как принято изображать Сатану. Напротив, его большое добродушное лицо внушало доверие; время от времени он принимался напевать какую-то песенку с таким веселым видом, что сразу становилось ясно, что у человека, который так поет, совесть чиста. Все это немного успокоило Берту, и она подошла к черному человеку.
Однако при виде ее он отступил на шаг и перекрестился.
Убедившись, что перед ней христианин, принцесса окончательно успокоилась и, протянув к нему руки, проговорила:
— Милый человек! Я отнюдь не явилась из преисподней, как, впрочем, и не спустилась с небес, я всего-навсего несчастная женщина, заблудившаяся в лесу; я умираю от голода и прошу вас подать мне кусок хлеба.
— А-а, ежели дело только за этим, милая девушка, то у меня всего один кусок, — отвечал угольщик, изумившись тому, что видит юную особу в столь поздний час в глухом лесу, — но с помощью ножа мы разделим его на две части. Пока вы будете есть хлеб, вы мне расскажете, как случилось, что такая хорошенькая девушка осталась без ужина и без ночлега и просит приюта у такого бедняка, как я.
— Этого я вам сказать не могу, господин угольщик, потому что поклялась молчать, — отозвалась принцесса, — знайте только, что я должна скрываться в этом лесу, и, ежели вы пожелаете предоставить мне уголок в вашей хижине, а также немного хлеба и воды, я буду очень вам благодарна, я стану работать, чтобы отплатить вам за вашу доброту: вот у меня корзинка с нитками, я буду делать вышивки, которые вы сможете выгодно продавать в городе.
— Поговорим об этом потом, дорогое дитя; а сейчас надобно поскорее накормить вас и напоить, не правда ли? Войдите в мою хижину, у меня есть лишь хлеб и вода, но и то, и другое к вашим услугам.
И угольщик ввел Берту в свою хижину, где дал ей белого хлеба и свежей вкусной воды. Берта прежде всего поблагодарила своего доброго ангела.
Хижине угольщика было далеко до привидевшегося ей во сне дворца; но в ее положении бедное прибежище и щедрое сердце хозяина были все, о чем она могла мечтать. Окончив молитву, она поела и попила с неведомым ей дотоле удовольствием.
— Вот что, милая девушка, — заговорил угольщик, когда Берта окончила трапезу, — я-то был бы не прочь иметь такую привлекательную хозяйку; однако вам не годится жить у бедняка, да еще такого черного, что вы приняли меня за дьявола. У меня есть брат, мельник; вот уж он-то богат; это ему принадлежит Рейсмульская мельница в трех милях отсюда. Завтра я вас к нему отведу: у него две дочери, они хорошо вас примут и, во всяком случае, составят вам подходящее общество.
— А можно ли мне будет пожить у вашего брата мельника тайно? — спросила Берта.
— Сколько вам будет угодно, — отвечал славный малый.
— В таком случае я готова следовать за вами, и пусть Господь наградит вас за то, что вы для меня делаете!
На следующий день угольщик, проведший ночь под деревом, чтобы не стеснять Берту, зашел за ней на рассвете в хижину. Она уже была готова, потому что пережитые накануне волнения рано подняли ее с постели.
Они пустились в путь; угольщик шагал впереди, а принцесса шла следом; несмотря на то, что ни единым намеком не дала ему понять, кто она такая, он догадался, что имеет дело со слишком благородной девицей, чтобы предложить ей руку; так они и дошли к мельнику.
Как и предсказывал угольщик, мельник встретил их приветливо, и когда Берта попросила позволения остаться в его доме при условии, что она сама будет зарабатывать себе на пропитание, мельник согласился.
На другой день стали думать, какую работу поручить Берте; она сказала мельнику, что, ежели ему угодно ей поверить, то, вместо того чтобы поручать ей черную работу, ему следовало бы позволить ей заниматься вышиванием; когда вышивки будут готовы, он продаст их в городе, половину выручки возьмет себе, а на остальные деньги накупит ей разного шелку, а также серебряных и золотых ниток.
Мельник покачал головой, с сомнением поглядывая на клубочки в корзинке принцессы и подозревая, что вряд ли из этого может что-нибудь получиться; впрочем, это был славный малый, он не захотел огорчать девушку и решил попробовать, хотя и не очень надеялся, что бедняжке Берте удастся добиться своего.
Спустя месяц Берта расшила огромное полотно цветами и птицами, и такая это была изумительная работа, что казалось, будто цветы живые, а птицы вот-вот запоют.
Мельник был восхищен; он взял полотно, аккуратно сложил его и понес в Аугсбург. Дойдя до главной площади города, он вошел в самую дорогую лавочку и показал вышивку, спрашивая у торговки, не хочет ли она ее купить; торговка взяла в руки полотно и долго его разглядывала, не говоря ни слова и поворачивая его то так, то этак: работа была выполнена так искусно, что вышивка была почти так же хороша с изнанки, как и с лицевой стороны; наконец она спросила у мельника, сколько он хочет за это полотно.
— Послушайте! — отвечал тот. — Я человек простой, и сколько такие вещи стоят, не знаю; назовите свою цену и дайте мне за это, сколько сочтете нужным: я полагаюсь на вашу честность.
— Вот что, милейший, — заметила торговка, — вы хорошо сделали, что так повели дело.
И она вручила ему солидную сумму с такими словами:
— Если у вас будет еще вышивка, исполненная этими же руками, приносите ее мне, и я заплачу вам, как теперь.
Изумившись тому, что простая вышивка может так дорого стоить, мельник пообещал хозяйке лавочки исполнить ее просьбу и, опустив половину выручки в карман, на оставшиеся деньги накупил целую корзину разного шелку, а также золотых и серебряных ниток; потом он возвратился на Рейсмульскую мельницу, где его поджидала Берта, сгоравшая от нетерпения поскорее узнать, удалось ли ему сбыть с рук товар.
— Боже милостивый! Дорогая вы моя! — еще издали закричал мельник, едва завидев Берту. — Как хорошо, что вы не захотели заниматься ничем другим, кроме вышивания! Ведь я вам несу шелку, которого хватит на двадцать таких полотен, да к тому же денег у меня осталось столько, что их хватило бы на приданое дворянской дочери.
Он хотел было отдать ей выручку, но Берта возразила:
— Оставьте эти деньги себе — это плата за пропитание и оказанный мне приют; я только об одном хочу вас попросить; когда будете покупать платья своим дочерям, купите и мне тоже.
Мельник еще долго настаивал, однако Берта и слышать не хотела о деньгах, и в конце концов мельник убрал выручку в шкаф. Был он человек честный и потому, понимая, что наступит день, когда Берта оставит его дом, он положил ее деньги отдельно от своих, чтобы в минуту прощания дать ей полный расчет.
Принцесса работала весь следующий месяц и по истечении этого времени передала мельнику второе полотно, еще краше первого. На сей раз мельник не заставил себя упрашивать, взял вышивку и отнес торговке, а та дала ему денег еще больше, чем в первый раз, потому что очень выгодно сбыла первое полотно, и не выпускала мельника до тех пор, пока тот не пообещал ей, что через месяц принесет в лавочку третье полотно.
В другой раз хозяйка лавочки захотела узнать у мельника, откуда он берет эти богатые вышивки и кто та искусница, из рук которой выходят столь изумительные вещи; но мельник обещал принцессе хранить тайну и потому отвечал торговке, что, если она будет его расспрашивать, он отнесет товар в другую лавочку. Торговка так перепугалась, что немедленно пообещала ему ни о чем больше не спрашивать и выложила за эту вышивку столько денег, сколько до этого еще не давала.
Так прошло три года, и когда у торговки спрашивали, откуда у нее эти вышивки, она отвечала, что получает товар из-за моря.
III. КАК КОРОЛЬ ПИПИН, ЗАБЛУДИВШИСЬ ВО ВРЕМЯ ОХОТЫ, ПОСТУЧАЛСЯ К МЕЛЬНИКУ, И ЧТО ИЗ ЭТОГО ВЫШЛО
Итак, принцесса Берта три года прожила у мельника, занимаясь вышиванием, и никто, даже мельник, не знал, кто она такая. И вот однажды король охотился в Вейхенштефанских лесах и так увлекся погоней за оленем, что вместе со свитой очутился в том самом лесу, где жили угольщик, мельник и Берта. Он продолжал упрямо преследовать оленя, как вдруг с наступлением темноты заметил, что свита его отстала и он оказался один в сопровождении всего-навсего одного доезжачего, лакея и придворного мудреца. Лес становился все непролазнее; доезжачий отправился на поиски какой-нибудь дороги и настолько увлекся поисками и отъехал так далеко, что не слышал рога: он тоже потерялся и никак не мог вернуться к хозяину; таким образом король Пипин остался в обществе лакея и астролога.
Тем временем сгустились сумерки, астролог достал подзорную трубу и справился по звездам, как далеко от Вейхенштефанского замка они очутились; мудрец увидел, что им и ночи не хватит, чтобы добраться до замка, лишь к утру можно было надеяться выйти из лесу. Король смекнул, что о немедленном возвращении не может быть и речи и что надобно найти какое-нибудь пристанище; он приказал лакею влезть на дерево и поглядеть, нет ли поблизости какого-нибудь дома или деревушки. Слуга повиновался и, вскарабкавшись на вершину самой высокой ели, вскричал:
— Господин мой и король! Я вижу недалеко отсюда дым.
— Хорошенько запомни направление! — прокричал ему в ответ король. — Спускайся, поедем туда.
Лакей спустился с дерева, и все трое направились в указанную лакеем сторону и скоро подъехали к огромной печи угольщика. Тот, как всегда, помешивал огонь. Слуга приблизился к нему и спросил, как называется та часть леса, в которой они очутились. Но прежде чем ответить на вопрос, угольщик, приметив позади незнакомца еще двух человек, державшихся в тени, полюбопытствовал, кто они такие.
— Мы охотники, сбившиеся с пути, — отозвался лакей, — мы ищем место для ночлега.
В эту минуту Пипин и придворный мудрец подъехали ближе и оказались в кругу света, который отбрасывала печь; едва взглянув на их костюмы, угольщик понял, что слуга сказал правду. Он смекнул, что его хижина слишком бедна для богатых господ, и предложил проводить их к своему брату, мельнику, жившему всего в трех милях от того места. Наши путешественники согласились и в сопровождении угольщика отправились по Рейсмульской дороге.
Увидав трех вооруженных людей, мельник поступил так же, как и его брат: прежде чем пригласить их в дом, он спросил, кто они такие. Угольщик сказал, что это охотники, заблудившиеся в лесу, которые просят их накормить и пустить на ночлег.
— Ежели они готовы довольствоваться тем малым, что я имею, — заметил мельник, — я с удовольствием их приму.
Подошел Пипин и сказал мельнику, что в том положении, в каком они оказались, он будет ему за все признателен. Мельник распахнул дверь, а угольщик, получив золотой за труды, возвратился к печи.
Хотя мельник видел, что имеет дело с важными господами, он не мог дать им больше того, что имел сам, а, как он и предупреждал, это была сущая малость. Но как бы скромно ни было угощение, Пипин ему очень обрадовался, тем более что за ужином ему прислуживали две дочери мельника, которых король расхваливал на все лады, потому что они ему очень понравились. Отец семейства тем временем засыпал путешественников вопросами, какие обычно задают в подобных обстоятельствах, и Пипин любезно отвечал на расспросы; но как ни старался король найти с хозяином общий язык, мельник робел, видя, что перед ним человек гораздо более знатный, чем он сам.
После ужина, пока Пипин разговаривал о том о сем с мельником и его дочерьми, астролог взял трубу и вышел взглянуть на небо; он прочел по звездам, что королю суждено провести эту ночь со своей настоящей супругой и что она должна зачать сына, который будет самым могущественным среди королей и императоров и встанет во главе всего христианского мира. Едва составив гороскоп, он поспешил обратно в дом и, отведя короля в сторону, поведал ему то, что сказали ему звезды. Но король не захотел этому верить и, с сомнением покачав головой, проговорил:
— Да ведь мы не можем нынче же возвратиться в Вейхенштефан.
Однако астролог продолжал настаивать, и так как это был человек ученый, Пипин в конце концов усомнился в своей правоте и, поворотившись к мельнику, спросил:
— Милейший! Нет ли в этом доме еще какой-нибудь женщины?
Мельник, не желая выдавать тайны Берты, отвечал, что нету.
— В таком случае, дружище, — продолжал Пипин, — дайте мне одну из ваших дочерей на эту ночь: судя по тому, что говорит мой мудрец — а этот господин никогда не ошибается, — вполне вероятно, что одна из ваших дочерей станет моей супругой.
Мельник счел, что для него это было бы огромной честью, и возражать не стал; он приказал постелить королю в самой красивой комнате мельницы, а потом привел к нему старшую дочь. Астролог снова вышел еще раз спросить звезды, и когда девушка была уже почти раздета, он бегом вернулся и предупредил короля, чтобы тот поостерегся заходить слишком далеко, потому что не эта женщина предназначена ему Небом. Пипин кликнул мельника и велел привести младшую дочь, которая оказалась ничуть не хуже сестры, так что король не огорчился; он даже подумал было, что выиграет при этой замене; но в это мгновение астролог в ужасе вбежал к хозяину, крича, что он опять обратился к звездам и что девушка, находившаяся в то время в комнате короля, никогда не станет законной супругой короля и, стало быть, лучше ее выпроводить. Пипин в третий раз вызвал мельника и спросил, нет ли у него в доме другой женщины, помимо тех двух девушек, коих тот одну за другой присылал к королю. Тогда мельник, опасаясь навлечь на свою голову несчастье, если будет скрывать правду, признался, что вот уже около трех лет в его доме живет прелестная незнакомка, зарабатывая на жизнь вышиванием. Астролог приказал ее привести к нему, так как именно на нее и указывали звезды и ему надо было в этом убедиться. Но Пипину не терпелось увидеть незнакомку: не дожидаясь возвращения астролога, снова вышедшего на крыльцо, он повелел разыскать девушку. Мельник послушался и пошел за Бертой; она вошла к королю, опустив глаза долу и залившись краской смущения; мельник вышел и притворил за собой дверь. Пипин пошел навстречу девушке, а она на шум его шагов подняла глаза и занесла было руку, собираясь его оттолкнуть; но едва она его разглядела, как узнала в нем изображенного на присланном ей когда-то портрете короля и пала на колени.
— Можете делать все, что вам заблагорассудится: я ваша раба, — молвила она, — а вы мой господин и повелитель.
Пипин поднял ее и был поражен ее красотой, тем более что ее лицо показалось ему знакомым, хотя он и не мог бы сказать, где и когда он его видел; да кроме того, было еще нечто такое, что его удивило и утвердило в его подозрениях: девушка будто признала его с первого взгляда; впрочем, он оставил размышления на потом.
В эту минуту в дверь стал стучать астролог; дверь уже была заперта, и король спросил, кто там.
— Это я, — отозвался мудрец.
— Ну и чего же еще ты от меня хочешь? — в нетерпении проговорил Пипин.
— Ваше величество! — отвечал мудрец. — Я пришел вам сказать, что та, что находится сейчас рядом с вами, и есть принцесса Берта, дочь короля Карниолского, ваша настоящая супруга, а та женщина, с которой вы живете вот уже три года — не более чем сожительница.
— Вы старый болтун, — проворчал Пипин, — впрочем, не имеет значения, пусть все идет своим чередом, я вполне доволен; ступайте спать и оставьте меня в покое.
Старик с ворчанием удалился, а девушка сказала Пипину:
— Ваше величество! Этот человек сказал вам правду:
1 2 3 4