Здесь выложена электронная книга Волонтер девяносто второго года автора по имени Дюма Александр. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Дюма Александр - Волонтер девяносто второго года.
Размер архива с книгой Волонтер девяносто второго года равняется 358.94 KB
Волонтер девяносто второго года - Дюма Александр => скачать бесплатную электронную книгу
Александр Дюма
Волонтер девяносто второго года
: Pirat; SpellCheck: Roland
«Волонтер девяносто второго года»: АРТ-БИЗНЕС-ЦЕНТР; Москва; 1996
ISBN 5-7287-0033-0
Аннотация
«Волонтёр девяносто второго года» — книга Дюма, в которой история первых двух лет Великой французской революции излагается так, как она виделась неискушенному, но смышленому деревенскому пареньку.
Александр Дюма
Волонтер девяносто второго года
I. КАКИМ ОБРАЗОМ КО МНЕ ПОПАЛИ ЭТИ МЕМУАРЫ
Бегство Людовика XVI и его арест в Варенне — одно из тех событий революции, какое всегда интересовало меня больше всего. Поэтому к тому дню, а именно к 19 июня 1856 года, когда я решил совершить поездку в Варенн (о ней я еще сообщу кое-какие подробности), благодаря которой были получены мемуары, публикуемые ныне, я прочитал почти все написанное об этом бегстве.
Назовем главных авторов, повествовавших о нем, и, чтобы не быть пристрастным, расположим в той последовательности, в какой мы читали их сочинения. Это аббат Жоржель, Лакретель, Тьер, Мишле, Луи Блан, г-жа Кампан, Вебер, Леонар, Бертран де Мольвиль, де Буйе, де Шуазёль, де Валори, де Мустье, де Гогела.
И все-таки, несмотря на мое знакомство с трудами этих историков и — как бы мне назвать других сочинителей? — этих хроникеров, в моем романе «Графиня де Шарни» были допущены некоторые ошибки. На эти погрешности с чисто дружеской доброжелательностью изволили указать мои читатели из Сент-Мену и Варенна, предлагая прислать свои замечания, если когда-нибудь я предприму второе издание этого романа.
Ошибки, подобные тем, на какие обращали мое внимание, в романе большого значения не имеют, и, кстати, я сделал их потому, что до меня они уже допускались другими; однако эти ошибки также вкрались в мою «Историю Людовика XVI», и, имея главным образом в виду эту книгу, я решил окончательно развеять сомнения, что могли оставаться даже после писем моих читателей, и, выехав из Шалона, повторить шаг за шагом путь, проделанный королем за шестьдесят пять лет до этого.
Мне необходимо было проехать этой дорогой именно из Шалона, потому что в этом городе с опознания короля началась череда событий, вечером завершившихся в Варенне его арестом.
В этой работе, напоминающей, наверное, труд доезжачего, идущего по следу, я буду задерживаться на описании всех тех мест, где останавливалось королевское семейство, и буду обращаться не только к печатным рассказам, но и к устным преданиям, не только к устным преданиям, но и к воспоминаниям очевидцев, собственными глазами наблюдавших эти исторические события в минуты их свершения; значительность этих событий за две трети века, миновавших с той поры, стала еще более очевидной.
Действительно, когда мы задумываемся над ними, приходится признать, что бегство короля из Парижа и его арест в Варение представляют собой самый важный факт Французской революции и — скажу больше — всей истории Франции: это кульминация монархии; семьсот четыре года потратила монархия на то, чтобы добраться до Варенна, но лишь девятнадцать месяцев понадобилось ей, чтобы приехать из Варенна на площадь Революции.
И пусть никто не обманывается в отношении наших намерений: значительным это событие представляется нам не с точки зрения трагической судьбы королевской семьи; мы отмечаем это событие как самое значительное во Французской революции и даже во всей истории Франции отнюдь не потому, что головам трех особ, находившихся в карете, уносившей монархию в пропасть, было суждено пасть на эшафоте, — нет, мы делаем это потому, что считаем: арест короля в этом городке, еще накануне, 22 июня, безвестном, но на другой день роковым образом и навсегда вошедшем в бессмертие, служит истоком всех последующих великих политических катаклизмов.
Если бы Людовик XVI действительно остался верен своей присяге конституции, не попытался бы бежать и не был бы задержан, на смену тем событиям, что произошли, пришли бы другие, и не было бы ни гражданской войны, ни иностранного вторжения, ни коалиции, ни 2 сентября, ни взятия Тулона, ни Бонапарта, ни террора, ни 13 вандемьера, ни Директории, ни 18 брюмера, ни Наполеона, ни Аустерлица, ни Москвы, ни Фонтебло, ни возвращения с острова Эльбы, ни Ватерлоо, ни Святой Елены, ни революции 1830 года, ни революции 1848 года, ни Второй империи (ведь и Первая не возникла бы).
И Бог знает, какие события пришли бы на смену тем, что совершились и на семь десятилетий приковали историю Франции, а следовательно, историю мира, к огромной машине, именуемой Парижем.
Заглядывая в подобную пропасть, испытываешь головокружение.
Когда я принял решение отправиться в Варенн, предстоявшее расследование показалось мне столь захватывающим, что между замыслом и его воплощением не прошло и двух дней: из Парижа я выехал 19 июня 1856 года, а 20 июня, в час ночи, приехал в Шалон note 1 Note1
В моей книге, озаглавленной «Дорога в Варенн», я ошибочно указал, что приехал в город 21 июля; мой путевой альбом, обнаруженный потом, подсказал мне точную дату, и случаю было угодно, что мой приезд в Шалон совпал с годовщиной бегства короля. (Примеч. автора.)
.
Владелец гостиницы «Всевышняя Богородица», где мы остановились, даже не подозревал, что люди могут приезжать в Шалон с какой-либо иной целью, нежели изучение вин Шампани; он дождался нашего пробуждения, чтобы сначала осведомиться, что нам подать на завтрак, а потом спросить, не желаем ли мы посетить погреба г-на Жакессона. Мы поблагодарили нашего хозяина за эту двойную любезность; но, положившись во всем на его отменный вкус в составлении меню нашего завтрака, объяснили, что приехали заниматься не изучением виноделия, а историческими разысканиями.
Поэтому, позавтракав, мы попросили его раздобыть нам кабриолет, лошадь и кучера, чтобы мы могли держать человека, животное и экипаж столько времени, сколько нам потребуется. Сделку заключили на условии выплаты десяти франков в день. Кроме того, было оговорено, что кормить лошадь и возницу будем мы.
Все, кто пожелает узнать подробности этой поездки и сопровождать меня в моем паломничестве по историческим местам, могут прочесть небольшой томик, изданный Мишелем Леви и озаглавленный «Дорога в Варенн». По всей вероятности, это самое исчерпывающее сочинение о бегстве короля.
Но, поскольку эти строки преследуют совсем иную цель (она не имеет ни малейшего отношения к той задаче, какую мы ставили в книге «Дорога в Варенн»), а именно — сообщить нашим читателям, как к нам попала рукопись, которую мы публикуем сегодня под заголовком «Волонтёр девяносто второго года», мы сразу же перенесем их в Варенн, на площадь Латри, где мы — мой спутник и я — очутились 22 июня 1856 года, на вторые сутки после отъезда из Шалона.
Мы, как уже говорилось, отправились на поиски подробностей, особенно тех, что могли сообщить очевидцы. Я уже разыскал двух стариков, способных поделиться со мной этими подробностями: г-на Нисеза в Шалоне, одного из двух форейторов, сопровождавших короля, и г-на Матьё, нотариуса в Сент-Мену, видевшего короля в ту минуту, когда при смене лошадей его опознал Друэ.
Но мне было исключительно важно найти в самом Варение еще нескольких свидетелей той великой эпохи, ибо там разыгралась самая драматическая сцена катастрофы.
Я обратился к архивариусу, успевшему уже достать для меня очень ценный документ — план города, датированный 1772 годом и изображающий город таким, каким он был во время тех событий, и спросил его, не знает ли он в Варение человека, который видел тогда короля и был свидетелем его ареста.
Он назвал полковника Рене Бессона. Я попросил архивариуса сообщить мне адрес этого человека.
— Я сделаю больше, — ответил он. — Отведу вас к нему. И мы тотчас направились на площадь Латри.
В тот момент, когда мы выходили с улицы Часов на площадь, где был задержан Людовик XVI (по странной игре случая она имеет форму ножа гильотины), мой вожатый опустил мне руку на плечо.
— Смотрите, вон нужный нам человек, — сказал он.
— Где?
— Перед своей дверью.
И он показал мне на углу площади Латри и улицы Басс-Кур красивого старика, который нежился в лучах заходящего солнца. Он сидел, откинувшись на спинку удобного кресла, и, положив на табурет вытянутую правую ногу, постукивал по ней тростью. По воинственному выражению его физиономии узнавался старый солдат; по безмятежному спокойному челу угадывался благородный человек. Длинные курчавые седые волосы, словно львиная грива, обрамляли его лицо, разделенное надвое густыми усами; он подкручивал их любовным жестом, свойственным военным. В петлице синего сюртука покроя эпохи Империи красовалась розетка кавалера ордена Почетного легиона. Это и был полковник Рене Бессон.
Мы приблизились к нему. Он видел, куда мы идем, и угадал, что у нас к нему дело; выпрямившись в своем кресле, он снял правую ногу с табурета и ждал нас, вопрошающе глядя вперед, словно часовой на посту, левой рукой держа свою трость как ружье.
— А, это вы, господин Лёдюк, — заметил он.
— Да, полковник, я, и в хорошей компании. Старый солдат сделал попытку встать, но я протянул к нему руку и воскликнул:
— Умоляю вас, полковник, сидите!
Он снова принял прежнюю позу, приветствуя нас кивком, и ждал, когда мы объясним ему цель нашего прихода.
— Полковник, — начал я, — по праву сына одного из ваших бывших товарищей по оружию, ибо вы участвовали в Египетском походе…
— Да, сударь, под началом генерала Дезе, — ответил он.
— По праву сына одного из ваших собратьев по оружию, — повторил я, приветствуя поклоном и фамилию победителя Мурадбея, и того, кто ее произнес, — я имел дерзость прийти, чтобы просить вас сообщить мне некоторые сведения.
— Пожалуйста, сударь, без церемоний. Мы, старики, — живые легенды и хотели бы умолчать о событиях, коим были свидетелями, хотя у нас нет на это права. Но, прежде всего, с кем имею честь? — спросил старик.
— Обращаясь к вам, я взывал к имени моего отца. Поэтому пусть мой отец и представит меня вам: я сын республиканского генерала Александра Дюма.
Полковник внимательно на меня посмотрел, и я заметил, как в его глазах промелькнули задорные юношеские огоньки.
— Ну да, конечно же! — воскликнул он. — Вы похожи на вашего отца ростом и лицом. Правда, он был посмуглее вас.
— Ваше замечание доказывает, что вы близко знали моего отца, полковник. Вы служили под его началом?
— Нет, но я помню его в двух делах: в битве у пирамид и во время восстания в Каире. И в обоих этих случаях он глубоко врезался мне в память.
— Вы понимаете, полковник, как важны ваши слова для сына, почти не знавшего своего отца.
— Да, позже я узнал, что он умер молодым.
— В сорок лет, полковник.
— Да, да, был убит или отравлен, что-то в этом роде. Но заходите же в дом.
— Благодарю вас, сударь, мы не хотим лишать вас этого славного солнца.
— Полноте! Это же не солнце Египта!
— Но это солнце родины.
— Ну хорошо, тогда возьмите стулья, господин Лёдюк, присаживайтесь. Господин Лёдюк принял приглашение, зашел в дом и принес два стула. Один взял я, другой — он, и мы сели.
Несколько мгновений я сидел молча, рассматривая этого старика, на чьих глазах прошли конец прошлого века и больше половины нынешнего; сейчас он расскажет мне о великих Делах великой эпохи, расскажет на той самой площади, что видела, как свершилось одно из величайших событий! Потом, поняв, наконец, что, будучи не в состоянии читать мои мысли, он, должно быть, удивлен моим молчанием, я сказал:
— Извините меня, полковник, что я возвращаюсь к этой теме, но вы оказали мне честь, заметив, что в битве у пирамид и во время восстания в Каире мой отец оставил в вашей памяти неизгладимые воспоминания. Могу ли я осведомиться, чем были вызваны подобные впечатления?
— Вы лучше меня знаете, сударь, — начал полковник, — что ваш отец служил в Египте в звании генерала, командующего кавалерией.
— Да, полковник, знаю.
— Так вот, поскольку перед битвой у пирамид мы еще не успели организовать кавалерию, генерал Дюма оказался на посту командующего, но без солдат, кем мог бы командовать. В итоге вышло так: когда завязалось сражение, он появился на поле боя как простой любитель, вооруженный собственной двустволкой, занял место в каре — в его рядах стоял и я, тогда младший лейтенант; каре командовал его друг генерал Ренье.
— Мне, полковник, в самом деле известны эти подробности.
— Но вы не знаете того, чего знать не можете, сударь; как поразило меня, в ту пору уже бывалого солдата, ведь я волонтёр девяносто второго года, — спокойствие, хладнокровие вашего отца; высокий ростом, возвышаясь на целую голову над рядами нашего каре, он заряжал и разряжал свою двустволку, словно на охоте, и, стреляя из обоих стволов, укладывал сразу двух мамелюков; причем он заранее указывал генералу Ренье на тех, кого хотел подстрелить. Право слово, ваш отец был грозный охотник на людей, — с улыбкой прибавил полковник Бессон. — В тот день ему досталось славная добыча.
— Ну, а второе дело?
— Я уже говорил вам, что это случилось во время восстания в Каире. Я лежал в госпитале, вот из-за этой царапины (полковник показал на шрам, идущий от виска до верхней губы) — ее нанесла мне дамасская сабля одного мамелюка. Я неплохо отбивался своей саблей, но дамасская сталь перерубила ее пополам так, как будто я держал в руках деревянную палку Арлекина. Мы услышали громкий шум, нам кричали, что Каир горит, французов режут, генерал Дюпюи убит, а его голову носят на пике и скоро прикончат нас всех, ведь за два дня до этого генерал Бонапарт покинул Каир.
— Да, и в его отсутствие командование принял мой отец.
— И принял очень удачно, доложу я вам, ведь в этом я толк знаю. Кажется, в те часы, когда вспыхнул мятеж, ваш отец спал, а поскольку стояла жара… Вы представляете, какая там жара?
— Да, представляю.
— Так вот, ваш отец лежал в гамаке совершенно голый. Его разбудили крики орущих турок; он выглянул в окно и сразу увидел голову генерала Дюпюи: как я уже говорил, турки носили ее на пике. Сами понимаете, дело было ясное. Он не стал ни о чем спрашивать, вскочил на коня без седла и поводьев и, схватив только свою саблю — это была своего рода сабля Голиафа, он заказал ее специально для себя и только один мог ею сражаться, — поскакал по улице, похожий на бронзовую статую, только что отлитую, еще не остывшую; с криком «Французы, ко мне!» он размахивал саблей направо и налево, каждым ударом разя врагов, так что турки приняли его за ангела-погубителя и укрылись в большой мечети, куда он их загнал, влетев туда на коне. Дело наделало так много шума, что, вернувшись в Каир, генерал Бонапарт сказал: «Прекрасно, я закажу об этом картину для Музея». Сделал он это или нет? Мне ничего об этом не известно.
— Картина была написана, но моего отца на ней изобразить забыли.
— И кого же нарисовали вместо него?
— Высокого блондина-гусара, в деле не участвовавшего.
— Когда живешь на свете восемь десятков лет, видишь немало подобных вещей, — со вздохом заметил полковник.
— Вы ведь многое повидали, полковник, не правда ли?
— Многое… Мне помогал случай: я оказывался почти всюду, где происходило какое-нибудь интересное событие, начиная с праздника Федерации тысяча семьсот девяностого года и кончая революцией тысяча восемьсот тридцатого года.
— Вы ведь видели и арест Людовика Шестнадцатого, не так ли?
— Ах, это! Я могу даже сказать, что был его непосредственным участником.
— Прекрасно, именно арест короля и привел меня сегодня в Варенн.
— И этому я обязан удовольствием видеть вас?
— Именно.
— Что, в таком случае, я могу сделать для вас?
— Помочь мне, романисту, исправить отдельные ошибки историков.
— Охотно. Ох уж эти ваши историки, они и вправду натворили ошибок. Я читал все их сочинения.
— Я тоже, и поэтому, обнаружив, что они противоречат ДРУГ другу, приехал в Варенн, чтобы найти такого человека, кто сам все видел, а не просто рассказывает об этом.
— Превосходно, это делает вам честь, хотя вы не историк, а романист.
— Неужели к вам ни разу не приезжали ни господин Тьер, ни господин де Лакретель, ни Ламартин?
— Нет. Лишь однажды я встретил господина Виктора Гюго: он сидел на том же месте, что и вы, зарисовывая пером вид площади; но я до сих пор не знаю, написал ли он о двадцать втором июня тысяча семьсот девяносто первого года.
— Да, написал книгу. Правда, это рассказ о путешествии и бегство короля и его арест в Варение входят в нее только эпизодом. Я пришлю ее вам.
— Вы доставите мне удовольствие, —
Волонтер девяносто второго года - Дюма Александр => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Волонтер девяносто второго года автора Дюма Александр дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Волонтер девяносто второго года у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Волонтер девяносто второго года своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Дюма Александр - Волонтер девяносто второго года.
Если после завершения чтения книги Волонтер девяносто второго года вы захотите почитать и другие книги Дюма Александр, тогда зайдите на страницу писателя Дюма Александр - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Волонтер девяносто второго года, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Дюма Александр, написавшего книгу Волонтер девяносто второго года, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Волонтер девяносто второго года; Дюма Александр, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн