Я ведь не собираюсь выходить замуж за вашего брата Бенедикта.Бенедикт, старательно избегавший ее взгляда, изумленно воззрился на нее.Пенелопа стиснула кулаки.– Однако не думаю, что я задела его чувства, объявив об этом. – Она повернулась к Бенедикту: – Ведь так, мистер Бриджертон?– Конечно, – быстро отозвался тот.– Что и требовалось доказать, – произнесла она натянутым тоном, поражаясь той легкости, с какой она находит нужные слова. – Значит, ничьи чувства не задеты. А теперь, если вы извините меня, джентльмены, я пойду домой.Все трое поспешно посторонились, пропуская ее, и Пенелопа могла, бы гордо удалиться, если бы Колин вдруг не поинтересовался:– Разве у вас нет горничной?Пенелопа покачала головой.– Я живу недалеко, за углом.– Знаю, но…– Я провожу вас, – галантно предложил Энтони.– В этом нет никакой необходимости, милорд.– Доставьте мне удовольствие, – возразил он не терпящим возражений тоном, и Пенелопа поняла, что у нее нет выбора.Она кивнула, и они двинулись по улице.– Он не знал, что вы рядом, – заметил Энтони, когда они завернули за угол.– Понимаю, – отозвалась Пенелопа со смиренным вздохом. – Колин не из тех, кто способен на сознательную жестокость. Видимо, ваша матушка слишком настаивает на его женитьбе.Энтони кивнул. Желание леди Бриджертон видеть каждого из своих сыновей счастливо женатым было известно всем.– Она симпатизирует мне, – сказала Пенелопа. – И боюсь, не видит никого вокруг. Но, в сущности, не так уж важно, как ваша матушка будет относиться к избраннице Колина.– Ну, я бы этого не сказал, – возразил Энтони тоном скорее почтительного сына, чем виконта, которого все уважали и даже побаивались. – Лично я не хотел бы быть женатым на женщине, которая не нравится моей матери. – Он покачал горловой с выражением благоговейного ужаса. – У нее слишком сильный характер.– У вашей матушки или жены?Энтони на секунду задумался.– У обеих.Они прошли несколько шагов в молчании, нарушенном Пенелопой.– Колину нужно уехать.Энтони бросил на нее любопытнейший взгляд.– Простите?– Ему нужно уехать. Отправиться путешествовать. Он не готов к браку, а ваша матушка не может удержаться от того, чтобы не давить на него. Она хочет как лучше. – Пенелопа в ужасе прикусила губу, надеясь, что виконт не подумает, будто она критикует леди Бриджертон. Тем более что, с точки зрения Пенелопы, она была достойнейшей дамой.– Моя мать всегда хочет как лучше. – Энтони снисходительно улыбнулся. – Поможет, вы правы. Возможно, ему действительно следует уехать. Колин любит путешествовать. Хотя он только что вернулся, из Уэльса.– Вот как? – вежливо отозвалась Пенелопа, хотя прекрасно знала, что Колин был в Уэльсе.– Кажется, мы пришли, – сказал Энтони, кивнув вместо ответа. – Ведь это ваш дом, не так ли?– Да. Спасибо, что проводили.– Всегда к вашим услугам.Пенелопа проводила его взглядом, затем вошла внутрь и расплакалась.На следующий день в «Светских новостях» появилась заметка, принадлежавшая перу леди Уистлдаун.« Что за волнующая сценка разыгралась вчера возле резиденции леди Бриджертон на Брутон-стрит! Во-первых, Пенелопу Федерингтон видели в обществе не одного, не двух, а сразу трех братьев Бриджертонов – невероятная удача для бедной девушки, не пользующейся особым успехом в свете. Печально, но вполне предсказуемо, что мисс Федерингтон отбыла, опираясь на руку виконта, единственного женатого мужчины во всей компании. Если мисс Федерингтон все же удастся довести до алтаря одного из братьев Бриджертонов, это наверняка будет означать конец того мира, в котором мы живем, и автору этих строк придется немедленно оставить свое ремесло или расписаться в своем полнейшем невежестве ».Похоже, даже леди Уистлдаун осознавала всю тщетность надежд Пенелопы, связанных с Колином.Годы шли, и как-то незаметно Пенелопа перестала быть дебютанткой. В один прекрасный день она обнаружила, что сидит среди компаньонок, наблюдая за своей младшей сестрой Фелисити – единственной из своих сестер, одаренной от природы красотой и обаянием, – наслаждающейся первым лондонским сезоном.Колин пристрастился к путешествиям и проводил все больше времени вне Лондона. Не проходило и пары месяцев, чтобы он не отбыл в том или ином направлении. По приезде в Лондон, что случалось не часто, он всегда находил для Пенелопы доброе слово и улыбку, приглашал на танец, а она притворялась, будто ничего не случилось, будто он никогда не произносил слов, разбивших вдребезги ее мечты.Между ними установились если не дружеские, то непринужденные отношения. Да и на что еще могла рассчитывать двадцативосьмилетняя старая дева?Безответная любовь – нелегкое бремя, но Пенелопа Федерингтон привыкла к нему. Глава 1 Матери, мечтающие пристроить своих любимых дочерей, ликуйте: Колин Бриджертон вернулся из Греции!Для тех читателей, кто прибыл в Лондон лишь в этом году, сообщаем, что мистер Бриджертон – третий из восьми знаменитых отпрысков Бриджертонов.Хотя мистер Бриджертон не имеет титула и вряд ли обзаведется им когда-либо (он седьмой в списке претендентов на титул виконта Бриджертона, следуя за двумя сыновьями нынешнего, виконта, старшим братом Бенедиктом и его тремя сыновьями), он тем не менее считается завидной партией, благодаря своему состоянию, внешности, атлетической фигуре и, более всего, редкому обаянию. Сложно, однако, предсказать, обретет ли он супружеское блаженство в нынешнем сезоне. Хотя в свои тридцать три года мистер Бриджертон вполне достиг брачного возраста, он никогда не выказывал интереса ни к одной девице надлежащего происхождения и, что еще более усложняет дело, имеет чудовищную привычку внезапно покидать Лондон, отправляясь в экзотические страны. «Светские новости от леди Уистлдаун», 2 апреля 1824 года
– Ты только послушай! – взвизгнула миссис Порция Федерингтон. – Колин Бриджертон вернулся!Пенелопа подняла глаза от вышивания. Ее мать сидела в кресле, вцепившись в «Светские новости» так, как сама Пенелопа могла бы вцепиться, скажем, в веревку, свисая с обрыва.– Знаю, – отозвалась она.Порция нахмурилась. Она терпеть, не могла, когда кто-нибудь узнавал последние новости раньше ее.– Откуда? Я велела Брайерли откладывать газету для меня и не позволять никому…– Я не читала газету, – перебила ее Пенелопа, не дожидаясь, пока мать набросится на несчастного дворецкого. – Мне сказала Фелисити. Еще вчера. А ей сказала Гиацинта.– Твоя сестра проводит слишком много времени у Бриджертонов, – произнесла Порция многозначительным тоном.– Как и я, – заметила Пенелопа, гадая, что та имеет в виду.Порция задумчиво постучала пальцами но подбородку.– Колин Бриджертон в том возрасте, когда пора подумать, о браке.Пенелопа с недоумением посмотрела на мать:– Колин Бриджертон никогда не женится на Фелисити!Порция пожала плечами:– И более невероятные вещи случались.– Что-то я не замечала, – пробормотала Пенелопа.– Женился же Энтони Бриджертон на Кейт Шеффилд, а ведь она была еще менее популярна, чем ты, – проговорила Порция Федерингтон, видимо, полагая, что польстила своей дочери, сказав, что та была не самой непопулярной девушкой сезона.Пенелопа поджала губы. Комплименты ее матери имели обыкновение жалить, как осы.– Не подумай, что я тебя в чем-то упрекаю, – продолжила Порция, изобразив сочувствие. – Честно говоря, я даже рада, что ты осталась старой девой. У меня никого нет в целом мире, кроме дочерей, и утешительно сознавать, что одна из них будет заботиться обо мне в преклонном возрасте.Представив себе будущее, нарисованное матерью, Пенелопа ощутила непреодолимый порыв сбежать из дому и выйти замуж за трубочиста. Хотя Пенелопа давно смирилась с участью старой девы, почему-то она всегда полагала, что будет жить в своем собственном уютном коттедже, возможно, у моря.Но в последнее время Порция стала поговаривать о своей старости и о том, как удачно вышло, что Пенелопа сможет позаботиться о ней. Не важно, что Пруденс и Филиппа вышли замуж за состоятельных мужчин и имели достаточно, средств, чтобы обеспечить своей матери, всяческий комфорт. Не говоря уже о том, что Порция обладала собственным, хоть и скромным, состоянием. Когда она выходила замуж, четверть суммы, полученной ею в качестве приданого, была положена на ее личный счет.Нет, когда Порция говорила о «заботе», она имела в виду не деньги. Ей нужна была рабыня.Пенелопа вздохнула. Пожалуй, она слишком сурова к своей матери, даже если только в мыслях. Увы, это происходит слишком часто. А ведь мать любит ее. И она платит ей тем же.Честно говоря, ее мать способна вывести, из себя даже самую кроткую, из дочерей, а она, Пенелопа, что уж тут греха таить, бывает склонна к сарказму.– Почему ты считаешь, что Колин не женится на Фелисити? – поинтересовалась. Порция.Пенелопа вскинула на нее удивленный взгляд. Напрасно она полагала, что эта тема исчерпана. Ей следовало бы лучше знать свою мать. Та обладала поистине мертвой хваткой.– Ну, – медленно произнесла Пенелопа, – начать с того, что она на двенадцать лет моложе.– Фи! – Порция небрежно махнула рукой. – Это не имеет, значения, и тебе это отлично известно.Пенелопа нахмурилась и тут же вскрикнула, уколовшись иголкой.– К тому же, – продолжила Порция в блаженном неведении о чувствах дочери, – ему, – она помедлила, пробежавшись взглядом по заметке в газете, – тридцать три. Как же тут избежать разницы в возрасте? Ты же не думаешь, что он женится на ком-то твоих лет.Пенелопа пососала уколотый палец – не слишком изящный жест, но ей просто необходимо было чем-то занять свой рот, чтобы не брякнуть что-нибудь злобное и непростительное.В сущности, ее мать права. В высшем обществе многие мужчины, если не большинство, предпочитали жениться на девушках моложе их лет на десять, а то и больше… Но почему-то разница в возрасте между Колином и Фелисити казалась ей чрезмерной, почти неприличной…Пенелопа не смогла скрыть раздражения:– Она ему как сестра. Младшая сестра.– Ради Бога, Пенелопа. Едва ли…– Это почти что кровосмешение, – пробормотала Пенелопа.– Что ты сказала?Пенелопа снова схватилась за шитье.– Ничего.– Я уверена, ты что-то сказала.Пенелопа покачала головой.– Тебе показалось, я всего лишь прочистила горло.– Ты что-то сказала. Я уверена в этом!Пенелопа мысленно застонала, представив свою будущую жизнь, долгую и нудную.– Ты, наверное, забыла, – сказала она с терпением если не святой, то весьма набожной особы, – что Фелисити почти обручена с мистером Олбансдейлом.Порция хитро прищурилась.– Зачем ей обручаться е ним, если она может поймать Колина Бриджертона.– Фелисити скорее умрет, чем станет бегать за Колином.– Глупости! Фелисити умная девушка и понимает, что Колин Бриджертон гораздо лучший улов.– Но Фелисити любит мистера Олбансдейла!Порция удрученно поникла в своем кресле, обитом тисненым бархатом.– Пожалуй.– И потом, – с чувством добавила Пенелопа, – мистер Олбансдейл владеет весьма значительным состоянием.Порция задумчиво постучала указательным пальцем по щеке.– Да, – кивнула она. – Не таким значительным, конечно, как у Бриджертона, но, боюсь, тут уж ничего не поделаешь.Пенелопа, хоть и понимала, что пора закрыть тему, не смогла удержаться от последней реплики:– Я думаю, мама, это замечательная партия для Фелисити. Мы должны радоваться за нее.– Знаю, знаю, – ворчливо отозвалась Порция. – Просто мне всегда хотелось, чтобы одна из моих дочерей вышла замуж за Бриджертона. Какая блестящая партия! Весь Лондон говорил бы обо мне неделями. А может, годами.Пенелопа с ожесточением воткнула иголку в подушечку. Довольно глупый способ дать выход гневу, но это лучше, чем вскочить на ноги и заорать: «А я?» Похоже, ее мать уверена, что когда Фелисити выйдет замуж, придется распрощаться с надеждами на союз с Бриджертонами. Но ведь она, Пенелопа, до сих пор не замужем – или это не считается?Неужели это слишком много – желать, чтобы ее мать гордилась ею так же, как тремя другими дочерьми? Конечно, Колин никогда не возьмет ее в жены, но разве мать не должна быть чуточку слепой к недостаткам своих детей? Очевидно, что ни Пруденс, ни Филиппа, ни даже Фелисити не имеют шансов породниться с Бриджертонами. Но почему ее мать считает, что они привлекательнее Пенелопы?Даже если признать, что Фелисити пользовалась успехом, превышавшим достижения ее старших сестер, Пруденс и Филиппа никогда не были королевами бала и нередко подпирали стены также, как и Пенелопа.Теперь они замужем. Хотя Пенелопа не согласилась бы связать свою судьбу ни с одним из их мужей.К счастью, мысли Порции уже переключились на более приятные темы.– Я должна навестить Вайолет, – заявила она. – Представляю, как она счастлива, что Колин вернулся.– Уверена, леди Бриджертон будет рада видеть тебя.– Бедняжка. – Порция драматически вздохнула. – Знаешь, она так переживает за него…– Знаю.– Право, это больше, чем может вынести материнское сердце. Колину пора остепениться. Один Бог знает, с чем можно столкнуться в этих языческих странах…– Насколько я знаю, греки – христиане, – вставила Пенелопа, не поднимая глаз от вышивания.– Не смей дерзить, Пенелопа Анна Федерингтон! Я знаю, что говорю. Они католики!– И вовсе они не католики, – возразила Пенелопа, отложив в сторону вышивание. – Они православные.– В любом случае они не принадлежат к англиканской церкви, – пренебрежительно отозвалась Порция.– Учитывая, что они греки, вряд ли их удручает этот факт.Глаза Порции неодобрительно сузились.– А откуда тебе известно, какая религия у греков? Впрочем, можешь не говорить, – заявила она с драматическим жестом. – Наверняка где-нибудь прочитала.Пенелопа вздохнула, не сразу найдя подходящий ответ.– Лучше бы ты поменьше читала, – сказала Порция. – Возможно, я давно выдала бы тебя замуж, если бы ты уделяла больше внимания своим светским обязанностям, чем…Она замолчала, и Пенелопе пришлось спросить:– Чему?– Не знаю. Тому, что заставляет тебя сидеть, уставившись в пространство и грезя наяву.– Я всего лишь размышляю, – сказала Пенелопа. – Иногда мне нужно остановиться и подумать.– О чем? – пожелала знать Порция.Пенелопа не могла не улыбнуться. В этом вопросе заключалось все, что отличало ее от матери.– Ни о чем, – сказала она. – Правда.У Порции был такой вид, словно она хотела что-то добавить, но передумала. А может, ей просто захотелось есть. Она взяла печенье с чайного подноса и сунула его в рот.Пенелопа протянула руку за последним печеньем, но затем решила оставить его матери. Совсем неплохо, если рот Порции будет занят. Главное, что ей сейчас нужно, – это оказаться втянутой в очередные разговоры о Колиме Бриджертоне.
– Колин вернулся!Подняв глаза от «Краткой истории Греции», Пенелопа увидела Элоизу Бриджертон, ворвавшуюся в ее комнату. Как обычно, Элоиза обошлась без объявления о своем приходе. Дворецкий Федерингтонов настолько привык видеть ее в доме, что относился к ней как к члену семьи.– Неужели? – поинтересовалась Пенелопа, изобразив (довольно правдоподобно, с ее точки зрения) равнодушие и сунув «Краткую историю Греции» под «Матильду» Фиддинга, пользовавшуюся большим успехом в прошлом году. Томик «Матильды» украшал книжные полки в каждом доме. И был достаточно толстым, чтобы прикрыть «Краткую историю Греции».– Представь себе, – сказала Элоиза, усевшись за письменный стол Пенелопы. – Он ужасно загорел. Наверное, все время торчал на солнце.– Кажется, он был в Греции?Элоиза покачала головой.– Он сказал, что военные действия активизировались и стало слишком опасно: Поэтому он поехал на Кипр.– Ну и ну, – протянула с улыбкой Пенелопа. – Похоже, леди Уистлдаун что-то перепутала.Элоиза сверкнула ответной бриджертоновской улыбкой, и Пенелопа в очередной раз подумала, как ей повезло, что Элоиза стала ее лучшей подругой. Они были неразлучны с семнадцати лет. Вместе проводили лондонские сезоны, вместе взрослели и, к величайшему неудовольствию своих матерей, вместе превратились в старых дев.Элоиза заявляла, что не встретила подходящего человека. Пенелопу, понятное дело, никто не спрашивал.– Ну и как? Ему понравилось на Кипре? – поинтересовалась Пенелопа.Элоиза вздохнула.– Он в восторге. Как бы мне хотелось путешествовать! Такое ощущение, что все, кроме меня, где-то побывали.– И меня, – напомнила Пенелопа.– И тебя, – согласилась Элоиза. – Не представляю, что бы я без тебя делала:– Элоиза! – воскликнула Пенелопа, запустив в нее диванной подушкой. Но она и сама не переставала благодарить судьбу, пославшую ей Элоизу. Многие женщины прожили всю жизнь, не имея близкой подруги, а у нее есть кто-то, кому она может доверить все свои секреты. Ну, почти все. Она никогда не рассказывала Элоизе о своих чувствах к Колину, но подозревала, что та догадывается. Элоиза была слишком тактична, чтобы говорить на эту щекотливую тему, что только подтверждало уверенность Пенелопы, что Колин никогда ее не полюбит.
1 2 3 4 5
– Ты только послушай! – взвизгнула миссис Порция Федерингтон. – Колин Бриджертон вернулся!Пенелопа подняла глаза от вышивания. Ее мать сидела в кресле, вцепившись в «Светские новости» так, как сама Пенелопа могла бы вцепиться, скажем, в веревку, свисая с обрыва.– Знаю, – отозвалась она.Порция нахмурилась. Она терпеть, не могла, когда кто-нибудь узнавал последние новости раньше ее.– Откуда? Я велела Брайерли откладывать газету для меня и не позволять никому…– Я не читала газету, – перебила ее Пенелопа, не дожидаясь, пока мать набросится на несчастного дворецкого. – Мне сказала Фелисити. Еще вчера. А ей сказала Гиацинта.– Твоя сестра проводит слишком много времени у Бриджертонов, – произнесла Порция многозначительным тоном.– Как и я, – заметила Пенелопа, гадая, что та имеет в виду.Порция задумчиво постучала пальцами но подбородку.– Колин Бриджертон в том возрасте, когда пора подумать, о браке.Пенелопа с недоумением посмотрела на мать:– Колин Бриджертон никогда не женится на Фелисити!Порция пожала плечами:– И более невероятные вещи случались.– Что-то я не замечала, – пробормотала Пенелопа.– Женился же Энтони Бриджертон на Кейт Шеффилд, а ведь она была еще менее популярна, чем ты, – проговорила Порция Федерингтон, видимо, полагая, что польстила своей дочери, сказав, что та была не самой непопулярной девушкой сезона.Пенелопа поджала губы. Комплименты ее матери имели обыкновение жалить, как осы.– Не подумай, что я тебя в чем-то упрекаю, – продолжила Порция, изобразив сочувствие. – Честно говоря, я даже рада, что ты осталась старой девой. У меня никого нет в целом мире, кроме дочерей, и утешительно сознавать, что одна из них будет заботиться обо мне в преклонном возрасте.Представив себе будущее, нарисованное матерью, Пенелопа ощутила непреодолимый порыв сбежать из дому и выйти замуж за трубочиста. Хотя Пенелопа давно смирилась с участью старой девы, почему-то она всегда полагала, что будет жить в своем собственном уютном коттедже, возможно, у моря.Но в последнее время Порция стала поговаривать о своей старости и о том, как удачно вышло, что Пенелопа сможет позаботиться о ней. Не важно, что Пруденс и Филиппа вышли замуж за состоятельных мужчин и имели достаточно, средств, чтобы обеспечить своей матери, всяческий комфорт. Не говоря уже о том, что Порция обладала собственным, хоть и скромным, состоянием. Когда она выходила замуж, четверть суммы, полученной ею в качестве приданого, была положена на ее личный счет.Нет, когда Порция говорила о «заботе», она имела в виду не деньги. Ей нужна была рабыня.Пенелопа вздохнула. Пожалуй, она слишком сурова к своей матери, даже если только в мыслях. Увы, это происходит слишком часто. А ведь мать любит ее. И она платит ей тем же.Честно говоря, ее мать способна вывести, из себя даже самую кроткую, из дочерей, а она, Пенелопа, что уж тут греха таить, бывает склонна к сарказму.– Почему ты считаешь, что Колин не женится на Фелисити? – поинтересовалась. Порция.Пенелопа вскинула на нее удивленный взгляд. Напрасно она полагала, что эта тема исчерпана. Ей следовало бы лучше знать свою мать. Та обладала поистине мертвой хваткой.– Ну, – медленно произнесла Пенелопа, – начать с того, что она на двенадцать лет моложе.– Фи! – Порция небрежно махнула рукой. – Это не имеет, значения, и тебе это отлично известно.Пенелопа нахмурилась и тут же вскрикнула, уколовшись иголкой.– К тому же, – продолжила Порция в блаженном неведении о чувствах дочери, – ему, – она помедлила, пробежавшись взглядом по заметке в газете, – тридцать три. Как же тут избежать разницы в возрасте? Ты же не думаешь, что он женится на ком-то твоих лет.Пенелопа пососала уколотый палец – не слишком изящный жест, но ей просто необходимо было чем-то занять свой рот, чтобы не брякнуть что-нибудь злобное и непростительное.В сущности, ее мать права. В высшем обществе многие мужчины, если не большинство, предпочитали жениться на девушках моложе их лет на десять, а то и больше… Но почему-то разница в возрасте между Колином и Фелисити казалась ей чрезмерной, почти неприличной…Пенелопа не смогла скрыть раздражения:– Она ему как сестра. Младшая сестра.– Ради Бога, Пенелопа. Едва ли…– Это почти что кровосмешение, – пробормотала Пенелопа.– Что ты сказала?Пенелопа снова схватилась за шитье.– Ничего.– Я уверена, ты что-то сказала.Пенелопа покачала головой.– Тебе показалось, я всего лишь прочистила горло.– Ты что-то сказала. Я уверена в этом!Пенелопа мысленно застонала, представив свою будущую жизнь, долгую и нудную.– Ты, наверное, забыла, – сказала она с терпением если не святой, то весьма набожной особы, – что Фелисити почти обручена с мистером Олбансдейлом.Порция хитро прищурилась.– Зачем ей обручаться е ним, если она может поймать Колина Бриджертона.– Фелисити скорее умрет, чем станет бегать за Колином.– Глупости! Фелисити умная девушка и понимает, что Колин Бриджертон гораздо лучший улов.– Но Фелисити любит мистера Олбансдейла!Порция удрученно поникла в своем кресле, обитом тисненым бархатом.– Пожалуй.– И потом, – с чувством добавила Пенелопа, – мистер Олбансдейл владеет весьма значительным состоянием.Порция задумчиво постучала указательным пальцем по щеке.– Да, – кивнула она. – Не таким значительным, конечно, как у Бриджертона, но, боюсь, тут уж ничего не поделаешь.Пенелопа, хоть и понимала, что пора закрыть тему, не смогла удержаться от последней реплики:– Я думаю, мама, это замечательная партия для Фелисити. Мы должны радоваться за нее.– Знаю, знаю, – ворчливо отозвалась Порция. – Просто мне всегда хотелось, чтобы одна из моих дочерей вышла замуж за Бриджертона. Какая блестящая партия! Весь Лондон говорил бы обо мне неделями. А может, годами.Пенелопа с ожесточением воткнула иголку в подушечку. Довольно глупый способ дать выход гневу, но это лучше, чем вскочить на ноги и заорать: «А я?» Похоже, ее мать уверена, что когда Фелисити выйдет замуж, придется распрощаться с надеждами на союз с Бриджертонами. Но ведь она, Пенелопа, до сих пор не замужем – или это не считается?Неужели это слишком много – желать, чтобы ее мать гордилась ею так же, как тремя другими дочерьми? Конечно, Колин никогда не возьмет ее в жены, но разве мать не должна быть чуточку слепой к недостаткам своих детей? Очевидно, что ни Пруденс, ни Филиппа, ни даже Фелисити не имеют шансов породниться с Бриджертонами. Но почему ее мать считает, что они привлекательнее Пенелопы?Даже если признать, что Фелисити пользовалась успехом, превышавшим достижения ее старших сестер, Пруденс и Филиппа никогда не были королевами бала и нередко подпирали стены также, как и Пенелопа.Теперь они замужем. Хотя Пенелопа не согласилась бы связать свою судьбу ни с одним из их мужей.К счастью, мысли Порции уже переключились на более приятные темы.– Я должна навестить Вайолет, – заявила она. – Представляю, как она счастлива, что Колин вернулся.– Уверена, леди Бриджертон будет рада видеть тебя.– Бедняжка. – Порция драматически вздохнула. – Знаешь, она так переживает за него…– Знаю.– Право, это больше, чем может вынести материнское сердце. Колину пора остепениться. Один Бог знает, с чем можно столкнуться в этих языческих странах…– Насколько я знаю, греки – христиане, – вставила Пенелопа, не поднимая глаз от вышивания.– Не смей дерзить, Пенелопа Анна Федерингтон! Я знаю, что говорю. Они католики!– И вовсе они не католики, – возразила Пенелопа, отложив в сторону вышивание. – Они православные.– В любом случае они не принадлежат к англиканской церкви, – пренебрежительно отозвалась Порция.– Учитывая, что они греки, вряд ли их удручает этот факт.Глаза Порции неодобрительно сузились.– А откуда тебе известно, какая религия у греков? Впрочем, можешь не говорить, – заявила она с драматическим жестом. – Наверняка где-нибудь прочитала.Пенелопа вздохнула, не сразу найдя подходящий ответ.– Лучше бы ты поменьше читала, – сказала Порция. – Возможно, я давно выдала бы тебя замуж, если бы ты уделяла больше внимания своим светским обязанностям, чем…Она замолчала, и Пенелопе пришлось спросить:– Чему?– Не знаю. Тому, что заставляет тебя сидеть, уставившись в пространство и грезя наяву.– Я всего лишь размышляю, – сказала Пенелопа. – Иногда мне нужно остановиться и подумать.– О чем? – пожелала знать Порция.Пенелопа не могла не улыбнуться. В этом вопросе заключалось все, что отличало ее от матери.– Ни о чем, – сказала она. – Правда.У Порции был такой вид, словно она хотела что-то добавить, но передумала. А может, ей просто захотелось есть. Она взяла печенье с чайного подноса и сунула его в рот.Пенелопа протянула руку за последним печеньем, но затем решила оставить его матери. Совсем неплохо, если рот Порции будет занят. Главное, что ей сейчас нужно, – это оказаться втянутой в очередные разговоры о Колиме Бриджертоне.
– Колин вернулся!Подняв глаза от «Краткой истории Греции», Пенелопа увидела Элоизу Бриджертон, ворвавшуюся в ее комнату. Как обычно, Элоиза обошлась без объявления о своем приходе. Дворецкий Федерингтонов настолько привык видеть ее в доме, что относился к ней как к члену семьи.– Неужели? – поинтересовалась Пенелопа, изобразив (довольно правдоподобно, с ее точки зрения) равнодушие и сунув «Краткую историю Греции» под «Матильду» Фиддинга, пользовавшуюся большим успехом в прошлом году. Томик «Матильды» украшал книжные полки в каждом доме. И был достаточно толстым, чтобы прикрыть «Краткую историю Греции».– Представь себе, – сказала Элоиза, усевшись за письменный стол Пенелопы. – Он ужасно загорел. Наверное, все время торчал на солнце.– Кажется, он был в Греции?Элоиза покачала головой.– Он сказал, что военные действия активизировались и стало слишком опасно: Поэтому он поехал на Кипр.– Ну и ну, – протянула с улыбкой Пенелопа. – Похоже, леди Уистлдаун что-то перепутала.Элоиза сверкнула ответной бриджертоновской улыбкой, и Пенелопа в очередной раз подумала, как ей повезло, что Элоиза стала ее лучшей подругой. Они были неразлучны с семнадцати лет. Вместе проводили лондонские сезоны, вместе взрослели и, к величайшему неудовольствию своих матерей, вместе превратились в старых дев.Элоиза заявляла, что не встретила подходящего человека. Пенелопу, понятное дело, никто не спрашивал.– Ну и как? Ему понравилось на Кипре? – поинтересовалась Пенелопа.Элоиза вздохнула.– Он в восторге. Как бы мне хотелось путешествовать! Такое ощущение, что все, кроме меня, где-то побывали.– И меня, – напомнила Пенелопа.– И тебя, – согласилась Элоиза. – Не представляю, что бы я без тебя делала:– Элоиза! – воскликнула Пенелопа, запустив в нее диванной подушкой. Но она и сама не переставала благодарить судьбу, пославшую ей Элоизу. Многие женщины прожили всю жизнь, не имея близкой подруги, а у нее есть кто-то, кому она может доверить все свои секреты. Ну, почти все. Она никогда не рассказывала Элоизе о своих чувствах к Колину, но подозревала, что та догадывается. Элоиза была слишком тактична, чтобы говорить на эту щекотливую тему, что только подтверждало уверенность Пенелопы, что Колин никогда ее не полюбит.
1 2 3 4 5