ОН: /ей/ Руку давай. Куда ты? /ЕЙ/ Скажы ей: пусть не боится.
ОНА: /ей/ Не бойся его. Он тебе помочь хочет.
она: Не надо, я сама.
ОН: Что?
ОНА: Она говорит, что сама.
ОН: Ну сама, так сама. /она мечется между стеклами, не может
вылезти/. Чего мучиться?
ОНА: Не доверяет она тебе.
ОН: Напрасно.
ОНА: /ей/ Подала бы руку да летела, куда глаза глядят.
ОН: ?????
ОНА: Молчит.
ОН: А ты еще.
ОНА: /ей/ Руку дай.
она: Отойдите. Я сама вылезу.
ОНА: Сама говорит. Давай отойдем.
ОН: Давай. Она просто не соображает, что к чему. В природе такого
нет.
она: /Забила крыльями и вот, вот.../ Ай!!! /Сильно ударилась о
стекло. Упала/.
ОН: Я не могу спокойно смотреть на это. Переведи ей. Сердце кровью
обливается.
ОНА: Он говорит, что ему тебя жалко. Давай не выделывайся, а берись
за его руку и вылазь.
она: Хорошо. Только пусть он будет осторожен. Чтобы не стереть пыльцу
с крыльев.
ОНА: Да он сможет. Он в детстве знаешь, сколько животных в дом
приволакивал.
ОН: Ну давай. /С трудом вытаскивает ее, но в какой-то момент сильно
сжал/.
она: А-а-а-а-а-а-а-а!!!! /Упала/. А-а-а-а-а-а!
ОН: Тебе больно? Я не хотел. чесное слово. Прости меня, пожалуйста.
Прости я не хотел. Я не думал, что тебе так будет больно. Что болит? Рука?
Может спинка. Прости меня, пожалуйста. Я не специально. Я не хотел.
она: Как больно.
ОНА: Ну что ты наделал, болван, это же бабочка, а ты своими ручищами
лезешь. Отойди. Давай, голубушка, я тебе помогу. Не бойся. Не бойся меня.
/ему/ Все мышцы свои качаешь. Железяки эти свои тягаешь. Вот и видел, что
сделал?
ОН: Мама, я же не специально.
ОНА: Специально, не специально, вот результат на лицо.
ОН: Ну я же попросил прощение.
ОНА: Что ей твое прощение. Может у нее позвоночник сломан.
ОН: Бабулечка, красивая моя. Извини. Я не специально.
она: Я сама виновата. Ко мне никто не должен прикасаться.
ОН: Ну что делать. Ну хочешь я на тебе женюсь.
ОНА: Совсем что ли?
ОН: А что. Очень даже здорово. Смотри какая красавица. Изменять мне
не будет. Молчит все время. Какая разница кого любить. Ты бога своего
любишь, а даже в глаза его не видела.
ОНА: Это не я, а соседка. Я так, балуюсь.
ОН: Неважно. А я буду любить ее. Любить можно икону, сучок дерева,
камушек, горсть земли. Картину, музыку, которая вообще не существует, а
только вызывает ассоциацию, и даже не самую музыку, а то, что она создает
в твоем воображении, любить можно фантазию, которую придумал сам. А если
мы с ней поженимся, отпадет масса проблем. Свадьба дешевле. В книгу
рекордов занесут. Слава, деньги. А можно и тихо, не афишируя. /ей/ Правда?
она: Так не бывает.
ОН: Бывает. Раз я это придумал, значит уже бывает.
она: Но это невозможно.
ОН: Почему?
она: Мы слишком разные.
ОН: Мы все абсолютно не похожи. Главное видеть в друг друге миллионы
предыдущих и миллиарды будущих поколений. Главное быть свободными от
законов, придуманых для рабов. А настоящая свобода, когда испытываешь
оргазм от любви к миру, А не к себе и себе подобным.
она: Но я не могу жыть здесь.
ОН: Я пойду с тобой.
ОНА: Куда это вы пойдете?
ОН: Куда, куда. Что ты лезешь в нашу семейную жизнь.
ОНА: Что значит лезешь. Я мать и вправе знать, куда собирается сын.
ОН: Ты что не понимаешь?
ОНА: Что?
ОН: Что человек не может жить в таких условиях.
ОНА: Привыкнет. Человек ко всему привыкает.
ОН: Ты что, действительно не понимаешь.
ОНА: А что я соседям скажу, ты подумал?
ОН: А почему ты им вообще должна рассказывать?
ОНА: Потому что они спросят, где мой сын? А я что скажу? Пошел с
бабочкой в леса и поля?
ОН: Да не их это соседское дело. Куда я пошел и с кем.
ОНА: Они и так на тебя как на дурака смотрят.
ОН: Это ты. Ты из меня дурака сделала.
ОНА: Как это, интересно?
ОН: А так. Ходишь направо, налево, трындишь, все этим придуркам
рассказываешь.
ОНА: Это не придурки, а люди.
ОН: Эти люди придурки.
ОНА: Сам ты придурок.
ОН: Все! Я ухожу.
ОНА: Не пущу. Не пущу меня позорить. Нет. Только через мой труп. Все.
ОН: Я не могу больше здесь жить. Понимаешь. Не могу. Я не могу больше
здесь жить. Понимаешь. Не могу. Я не могу видеть эти ублюдские рожи. Я
поубиваю всех этих выблядков. Этих скотов. Этих соседей, которые все суки
и бляди. Твари, гниды. Тьфу. Будь они прокляты. Чтоб они все сдохли. Тьфу!!
Я убью их! Убью! Убью!!! Всех!!! Вс-е-х!!!
ОНА: Прекрати! Прекрати, я тебя сказала. У тебя припадок. У тебя
истерика. Замолчи! Замолчи немедлено или я вызываю врача.
ОН: Вызывай! Вызывай! Плевать я на него хотел. Пусть едут. Пусть. Я
вообще выброшусь из окна. Повешусь. Отравлюсь, но им меня не взять.
ОНА: Взять, взять. Пусть тебя там полечат, а то уже совершенно от рук
отбился. Убьет он всех. А ты стал таким, какк они, ты же человеком еще не
стал. Ты же сам бабочка. Точно такой же. О! Два сапога-пара. Бабочки
перелетные. Давайте! Летите! Так легче жить. Так бабочкой и дурак
проживет. А вы по-людски, как люди все нормальные, поживите. Чтобы
уважение к вам и почет под конец жизни пришло.
ОН: Да на хрена мне твое уважение. Не нужен мне ваш почет.
ОНА: А что ты хотел? Свободы? Свободы тебе захотелось. Свобода - это
деньги. А ты работать не хочешь.
она: Свобода - это когда не играешь в жизнь.
ОН: Это когда не надо лицемерить ни перед соседями, ни перед самим
собой. Пойдем отсюда!
ОНА: Куда?
ОН: К чертовой матери.
ОНА: Идите, идите. Проголодаетесь, вернетесь. Ты смотри, какие
самостоятельные, она-то может и выживет, а ты как миленький прибежишь.
Свободы им захотелось. А палец о палец хоть ударили для этого. Никуда не
пойдете. Все, я сказала. Все.Сиди дома. Женись на ком хочешь, хоть на
тряпке половой, хоть на бачке сливном, а из дома я все получается. Ты же
видишь. Я уже и так и так, а все плохо. Не знаю я в чем моя вина. Видит
Бог я тебе добра хочу. Видит Бог. Самой в жизни тяжко было, вот хотела,
чтобы сыну, сыну легче, а оно видишь как выворачивается.
ОН: Мам...
ОНА: Да, сынок.
ОН: Мне надо уйти.
ОНА: Куда, сынок?
ОН: Куда-нибудь. Мне надо пожить одному. Я должен прийти в себя. Я
вышел из себя, понимаешь, вышел и потерялся. Мне нужно собраться с мыслями
и найти себя, и ты мне в этом не поможешь. Мне никто в этом не поможет.
Понимаешь?
ОНА: Да, сынок.
ОН: Прости меня. Я не хотел тебя обидеть. /Берет куртку. ей/
Полетели.
ОНА: Куда полетели?
ОН: ..............
ОНА: Куда ты собрался?
ОН: Но мы же...
ОНА: Ты так ничего и не понял.
ОН: Ну как же так? Как так? Ты же? Мы же? Я же только что? Ты что?
ОНА: Что? Что я. Я сказала живи, с кем угодно, но позорить семью я
тебе не дам. Не хватало, чтобы мой сын был бродягой.
ОН молча падает как подкошенный, то ли потерял сознание, то ли это
жест говорящий о бессилии и бессмысленности дальнейших разговоров.
ОНА: Извини, сынок, но долг матери воспитывать своих детей. Ты у меня
ненормальненький. Это мой крест. И я буду его нести до конца. Будут
спрашивать, я на работе и не вздумай куда-нибудь уйти. Сам знаешь...
/Уходит/.
она подползает к нему. Не плачь.
ОН: Отстань.
она: Не плачь, мой большой муж.
ОН: Не трогая меня. Я сам себя ненавижу, ненавижу за свою слабость.
Трусость. Я не могу. Я так воспитан. Я ударю ее, я ее убью, но я потом
перестану жить. Я сойду с ума от совести. Понимаешь.
она: Да.
ОН: Да откуда? Откуда ты можешь понять. Вы же все без роду, без
племени. Трах бах и вперед, разлетелись в разные стороны. Инкубатор.
она: Но я понимаю, как тебе трудно.
ОН: Это наши законы. Понимаешь, она меня родила. Она меня вырастила и
я не могу, не имею права быть таким. Но я больше не могу. У меня нет
больше сил. Ты же видишь мы совершенно разные люди. У меня с тобой больше
общего чем с ней. Это ужасно. Я ненавижу ее. Ненавижу.
она: Ты любишь ее. И она тебя любит. Все дело в вашей любви. Все
из-за нее.
ОН: Да. Все дело в этой ужасной, всепожирающей, жестокой любви. Все
из-за нее.
она: Все из-за меня.
ОН: ??!!
она: Мы не пойдем никуда, мы будем жить здесь.
ОН: А как же ты?
она: Я попробую приспособиться.
ОН: Правда?
она: Конечно.
ОН: А ты не умрешь в неволе.
она: Так бывает только в сказках, а в жизни неволя только закаляет,
делает сильным.
ОН: Можно я тебя поцелую. Или сначала поженимся. Как у вас?
она: .............
ОН: Ну как у вас заключаются браки.
она: Никак. Просто двое начинают летать рядом. Есть с одного цветка,
пить одну каплю росы.
ОН: Как здорово. Есть с одного цветка и пить из одной капли росы.
Звонок телефона.
ОН: Да. - Да, мама. - Дома. - Сижу дома. - Да. - Как ты сказала, так
и делаем. - Дома сижу, что тебе еще нужно. - Хорошо, я посмотрю воду, и
утюг посмотрю. - Нет. - Никуда я не собираюсь. - Я передумал. - Мы будем
жить дома. - Нет. Это она так сказала. - И не надо меня проверять через
каждые десять минут. - Иди себе на работу и все. /Положил трубку/.
она: Она волнуется за тебя.
ОН: Зачем? Чего обо мне волноваться. Чего? Я сижу целыми днями дома.
Я ведь... Я ведь точно такая же бабочка... как и ты. Я же боюсь о стекло и
как ты не могу выскользнуть из этога мрака и холода.
она: Бывают холодные дни, но все ждут, когда появится солнце. Все
ждут лучших времен. И они обязательно наступают. Земля тем и хороша, что
рано или поздно: после любых морозов все снова расцветает.
ОН: А мне кажется, что рано или поздно мы все погибнем, или планеты
столкнутся, или солнце погаснет, или сами задушим себя своей вонью. И все
эти соседи, все эти люди, которые тратили целые жизни на разные глупости,
окажутся круглыми дураками, потому что даже следа не останется не только
от них, но и от всей их идиотской цивилизации.
она: Нет. Рано или поздно все вы станете бабочками. Нас станет так
много, как много бывает цветов на диких полях. Земля станет невесомой.
ОН: И что?
она: И тогда...
ОН: Да?
она: Ну-у-у-у-у-у...
ОН: Мы сожрем всю Землю, пока у нас вырастут крылья. Ведь сначала
надо поползать мерзкой гусеницей.
она: Зачем ты так?
ОН: А что я такого сказал? Гусеница - это тоже природа.
она: Да вы омерзительней в тысячу раз и ты, и твоя мать, и вам
подобные.
ОН: Вот это ты напрасно. Свою мать могу оскорблять только я.
Остальным это не прощается.
она: Ты первый меня оскорбил.
ОН: Я тебя не оскорблял.
она: Ты назвал меня мерзкой гусеницей.
ОН: Ну а что это не правда? Мы сразу рождаемся с руками и ногами. А
вы сначала шамкаете листики и только потом превращаетесь в то, что ты
сейчас из себя представляешь.
она: Но что омерзительного в гусеницах? По-моему они органичны.
ОН: Однажды, когда я был маленьким, мне за шиворот упала большая
зеленая гусеница.
она: Ну и что. Наверно, ее сдуло ветром или она поскользнулась на
росе.
ОН: Я не знаю, чего ради она свалилась мне за шиворот, но я чуть не
умер.
она: Но гусеницы безобидны. Она ничего бы тебе не сделала.
ОН: Она была омерзительна. Она была похоже на микрозмею: холодная,
извивающаяся и сжимающаяся своими кубиками, быстро перебирающая ножками.
Мне казалось, что она лезет в меня. Она выделяла какую-то желтую жидкость,
которая тянулась за ее задницей по моей юной коже. И сам факт того, что
кто-то без моего разрешения, да еще такой мерзкий, ползает по моей спине,
привел меня в ужас. Я разделся догола. Я терся всеми видами моющихся
средств, но как сейчас помню, кожей помню тот след, который эта гадость
оставила на мне.
она: Это потому, что ты о себе слишком большого мнения. И ваш плод не
всегда прекрасен.
ОН: Не тебе об этом говорить. Ты его не видела.
она: Видела. Мы дольше живем.
ОН: Вы?
она: Мы живем генетической памятью своих предков. Поэтому рыбы идут
на нерест. Люди с крыльями...
ОН: Какие люди с крыльями... Люди - это мы.
она: Да?
ОН: Конечно. А с крыльями - это птицы.
она: А у нас вас называют наоборот. Вы так много говорите и поете. Но
это неважно. Люди... Птицы, по-вашему, летят на юг и на север своими
караванными путями. И мы подчиняемся этому закону. И мы знаем и помним
все, что знали и помнили наши предки.
ОН: Бред! Это бред! Ты специально говоришь об этом, чтобы унизить
меня, меня как представителя этого вида животных. И это в то время, когда
я чуть мать родную из-за тебя не убил.
она: Это из-за тебя. Я здесь не при чем.
ОН: Как это не при чем? Ты что не видишь, что я люблю тебя.
она: Это значит, что ты любишь омерзительную гусеницу. /его
передернуло/.
ОН: Ну зачем об этом напоминать.
она: Надо любить природу в ее многообразии. От помоечных мух и
навозного жука, от клопа, пьющего твою кровь, моли, которая ест твою шапку
из шкуры, которую вылизывала чья-то человеческая мама.
ОН: Звериная.
она: Пусть будет по-вашему.
ОН: По-нашему только и будет.
она: Со совим и останетесь.
ОН: Нет уж. Мы всех за собой потянем.
она: Прощай, я улетаю. /Вспорхнула и вырвалась из его рук/.
ОН: Стой! Не улетай. Я не могу без твоих рук. Я успел так привязаться
к тебе. Мне кажется, что ты идеальный для меня вариант. Я буду о тебе
заботиться, я буду лелеять и холить тебя. И в то же время не возникнет
сексуальных вопросов, которые мучают меня всю жизнь. Моя жена - бабочка,
буду говорить я своим друзьям. А может быть мы будем первыми и после нас
будут жениться на дельфинах и выходить замуж за слонов. Кто-то поймет, что
ему лучше с собаками, чем с людьми, или с птицами. Они создадут вокруг
себя почти сказочный с сегодняшней точки зрения, мир и будут в нем равными
с другими.
она: Да! Это сказка. Красивая как моя о Земле-бабочке.
ОН: Я знаю много людей, которые к животным и к природе относятся
лучше, чем к себе подобным.
она: Да, такие люди есть, но к ним относятся как к больным.
ОН: Но мы ведь полюбим друг друга.
она: Я не люблю тебя.
ОН: Почему?
она: Ты не умеешь летать.
ОН: Ну и что.
она: С тобой скучно.
ОН: А если я научусь.
она: Учись. Хи-хи. /Вспорхнула и ударилась о стекло/. Никак не могу
привыкнуть.
ОН: Постой. Останься, не улетай. Зачем ты открыла во мне столько
чувств и мыслей. Я ведь не смогу больше быть другим. Я сойду с ума.
она: Ты будешь здоров. Это вокруг все сумасшедшие и твоя мать тоже.
ОН: Я люблю тебя.
она: А-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!
ОН: /Испугано/. А!!!!!! Уйди! Уйди!
она: Что случилось!
ОН: Не подходи. Только что я видел огромное чудовище.
она: ??????
ОН: Это была ты. Иногда так бывает, что глядя на какой-нибудь
предмет, все остальные вырастают до исполинских размеров. На востоке такое
достигается специальной системой дыхания. Галька на дорожке превращается в
огромные глыбы. Предметы меняют свою структуру, их можно взять /ОН берет
огромную иголку/ И ударить!!!
она: А!!!!!
ОН: /Пригвоздил ее иголкой к полу/. Ударить в цель сквозь видимость
предмета и рука войдет, как в масло, даже если разбила камень. Хя!
/Навалился на иголку всем телом, сильнее вогнав ее в пол/.
АНТРАКТ


Вторая часть
она проткнута иголкой за ушко, которой привязана веревка - нитка.
ОН: Лети! Лети! Не бойся. Я уже так много раз делал. Теперь ты никуда
от меня не денешься.
она: Какой ты жестокий.
ОН: Я справедливый. Я к тебе с добром, ты мне чем ответила? Отказом.
Не хочешь жить по-человечески, живи как зверь на цепи.
Входит ОНА.
ОНА: Что делаешь?
ОН: Приручаю жену.
ОНА: Садист! Как ты можешь. Какое ты имеешь на это право?
ОН: Мама! Кончай рисовки.
ОНА: Что?
ОН: Кончай тут изображать.
ОНА: Я изображать?
ОН: Ты, ты.
ОНА: Значит так. Мое терпение лопнуло и я вызвала врачей.
ОН: Да? И где они?
ОНА: Сейчас придут.
ОН: Да ну.
ОНА: Да. Придут и заберут тебя... куда телят не гонял.
ОН: Слушай, мам! И не надоело тебе надо мной издеваться. А? Может
хватит. Может выпустишь меня на волю.
ОНА: Дуракам на воле делать нечего.
ОН: А я исправлюсь. Я буду хорошим, послушным. Я буду всегда все
делать так, как ты скажешь. Играть только во дворе. Только в нашей
песочнице. Не буду трогать без разрешения спички и другие зажигательные
приборы, а так же легковопламеняющиеся предметы. Не буду без твоего
разрешения включать телевизор и утюг. Засовывать пальцы в розетку.
Пустишь?!
ОНА: Куда?
ОН: Погулять. Мы с соседскими девчонками в дочки-матери сыграем. Я
буду матерью. Я им, блядям, такую жизнь устрою, как ты мне.
ОНА: Ты матери спасибо сказать должен.
ОН: Дура ты, мама.
ОНА: !!!!!
ОН: Дура. /ей/ И ты дура.
1 2 3 4