Но он был намного сильнее ее, и она знала, что не сможет ему противиться.
– Оставь меня в покое, – повторила она. – Я никуда с тобой не пойду. – Однако он, казалось, не обратил на ее слова ни малейшего внимания.
– Дослушай меня до конца, принцесса. Турелла все рассчитала. Она уверена, что Клив, когда все его поиски окажутся тщетными, решит, что ты умерла, и в конце концов забудет тебя. Конечно, поначалу он будет оплакивать тебя, но как долго способен мужчина оплакивать женщину, какой бы она ни была? Весьма недолго, принцесса, весьма недолго. А потом он найдет себе другую и вскоре снова станет совершенно счастлив. Так что не беспокойся: после того как ты исчезнешь, ему не придется долго страдать. Турелла хочет, чтобы ты вышла замуж за Рагнора. Никто не узнает, что этот брак незаконен, потому что только мы трое: Турелла, ты и я – знаем, что у тебя уже есть муж. Турелла сказала мне, что ты непременно согласишься, чтобы спасти Рорика с Мираной и Ястребиный остров. Рассуди сама, Чесса: теперь под началом у Рагнора много воинов. Они последуют за ним, даже если им придутся не по вкусу его приказы. Ты же сама знаешь: верность своему вождю у викингов в крови. Рагнор захватит Ястребиный остров и уничтожит там все и вся. Ему нравится уничтожать и разрушать – разве ты не помнишь, что это его любимое развлечение?
– Да, помню, но это не изменит моего решения. Пойдем со мной, Керек, пойдем в дом. Расскажи все это Кливу. Вместе мы сможем что-нибудь придумать, чтобы помочь тебе и Турелле и спасти Ястребиный остров. Прошу тебя, пойдем.
– Нет, – сказал он, и в этом коротком ответе прозвучала такая непоколебимая решимость, что Чесса поняла: он не передумает и не отступится от своего плана. Тогда она глубоко вздохнула, улыбнулась и сказала:
– У меня будет ребенок. Я беременна от Клива. Мгновение Керек молча смотрел на нее, потом откинул голову и расхохотался.
– Клив тоже сначала рассмеялся, когда я ему сказала. Но на сей раз это правда, Керек, Я действительно беременна. И в этом нет ничего удивительного, как-никак мы с Кливом поженились еще летом.
Смех Керека оборвался. Он положил руки на ее живот, почувствовал чуть заметную выпуклость и побледнел.
– Ох нет, – пробормотал он, – ох нет. Об этом мы не подумали. – Он взъерошил свою густую шевелюру и, сжав руку Чессы железными пальцами, притянул ее к себе. Несколько мгновений он молчал, погруженный в свои мысли. – Но это ничего не меняет, – сказал он наконец. – Мы постараемся как можно скорее отвезти тебя в Йорк и, как и в прошлый раз, объявим, всем, что ты беременна от Рагнора. Турелла будет довольна. Более того, она будет счастлива. Помнишь: она хотела, чтобы ты правила Данло и чтобы ребенок Клива стал наследником. Так что все идет хорошо, даже лучше, чем мы ожидали. Ты как всегда не разочаровала меня, принцесса.
– Я не оставлю Клива и Кири, – упрямо оказала Чесса. – Даже если ты сумеешь довезти меня до Йорка, я не стану плясать под твою дудку. Я не выйду замуж за Рагнора и не стану послушной дочерью Туреллы. Я вам не покорюсь.
Керек посмотрел на нее с печальной улыбкой:
– Покоришься, Чесса. Ведь у тебя будет ребенок. Уверен, что ты захочешь его защитить.
* * *
Клив легко ударил носком кожаный мячик и послал его Кири. Девочка подхватила его и бросила маленькому Эрику. Мячик попал малышу в грудь н отскочил.
Кири стала ругать его и замолчала только тогда, когда рядом с ней присела на корточки Инга, жена Ашкольда, – Не ругай его, золотце, ведь он еще такой маленький и несмышленый. У него пока неловкие ручки. Так что будь с ним терпеливой. И запомни: терпение – удел всех женщин, и тебе тоже пора учиться терпеть слабости мужчин.
Клив засмеялся.
– Это верно, – сказал он, кивая. – Слушай, что она говорит тебе, Кири, и мотай на ус. А потом перескажи ее мудрые слова Чессе, которая нередко забывает, что ее первый долг – быть терпеливой.
– Да, малышка, – подтвердил Игмал, тоже садясь перед Кири на корточки, – Инга права, с мальчиками надо быть терпеливой. Им надо много времени, чтобы повзрослеть и созреть, а у иных это затягивается очень надолго.
– Ладно, – сказала Кири, беря Эрика за руку. – Свожу-ка я его на озеро и позову Кальдон. Она обязательно приплывет, если я ее кликну.
– Хорошо, идите, – одобрил Игмал. – Но смотри, Кири, будь осторожной. Ты уже большая девочка, а Эрик еще маленький. Ты уж присмотри за ним, ладно? И возвращайтесь поскорее.
Кири кивнула, потянув Эрика за грязную ручку, и потащила его за собой из дома.
Клив в задумчивости покачал головой. Все здесь было, совсем как в Малверне или на Ястребином острове. И мужчины, и женщины заботились обо всех детях, которые были рядом: не только о своих, но и о чужих, и все усердно трудились, чтобы усадьба процветала. Клив чувствовал себя частью большой дружной семьи – ощущение, которого он был лишен большую часть своей жизни, пока ему не встретились Меррик и Ларен и он не поселился вместе с ними в Малверне. Но сейчас все было иначе. Ведь здесь был его собственный дом. Его и Чессы. Ему захотелось увидеть Чессу, крепко обнять ее и поцеловать в губы.
– Инга, а где Чесса?
– Час назад я видела, как она месила тесто, а потом она сказала мне, что ей опять надо в уборную. С тех пор я ее не видела, Клив. Сейчас обойду всех и поспрашиваю, может, кто ее видел.
– Хорошо. А я поищу ее снаружи.
Чессе нравилось ходить к водопаду, сидеть на покрытых мхом камнях, прислонясь спиной к узловатому старому дубу, и мечтать. Она говорила, что думает о ребенке, которого носит под сердцем, о том, будет ли это мальчик или девочка, и о том, какие у этого ребенка будут волосы, золотистые, как у Клива, или черные, как у нее? Но если всего час назад Чесса месила хлеб, зачем ей вдруг вздумалось выйти за ворота?
Вскоре все обитатели Карелии включились в поиски, но все было тщетно – Чесса как в воду канула. Вечером из Кинлоха приехал Варрик. Он явился один, без сопровождающих, и направился прямиком к Кливу.
– Чессу похитили, – сказал он. – Не знаю, кому это понадобилось, но ее увел какой-то мужчина. Я видел все это очень ясно.
Клив ошеломленно уставился на отца:
– Мы действительно не можем найти ее, хотя уже все обыскали, но зачем кому-то понадобилось похищать ее? Кто мог проникнуть в усадьбу и увести ее?
– Не знаю, кто это, но он пробрался внутрь и выжидал случая, когда она будет одна, чтобы захватить ее.
– Откуда ты знаешь?
Из кожаного футляра, всегда висящего у него на поясе, Варрик вытащил бурру.
– Я взял бурру в руки и все увидел. Это случилось недавно. Я увидел высокого мужчину, мускулистого и очень сильного, со свирепыми глазами и густыми рыжими волосами, тронутыми сединой. Судя по выражению его лица, он был рад видеть Чессу. Я видел, как они разговаривали. Они спорили, и он ее о чем-то просил. В конце концов он засунул ей в рот кляп, связал ей руки, завернул ее в одеяло и перебросил через плечо. Теперь он уже ушел, но куда – я не знаю. Все образы исчезли.
– Сколько лет было этому мужчине?
– Примерно столько же, сколько и мне, но выглядит он старше, на его лице больше морщин, и у него более широкая кость. Ты знаешь этого человека, Клив?
– Да, – тихо ответил Клив, – знаю и притом очень хорошо. Его зовут Керек, он служит королеве Турелле.
– Турелле? – повторил Варрик, задумчиво глядя вдаль. – Турелле? Как странно.
– Когда я расскажу тебе эту историю от начала до конца, ты поймешь, что “странно” – это еще мягко сказано. Турелла – королева Данло. Считается, что король Олрик уже много лет держит ее в заточении, но это вовсе не так. На самом деле страной правит именно она. Олрик – глупец, но Турелла позволяет ему думать, что он главный и ничто в королевстве не происходит без его воли. Должно быть, в Йорке произошло что-то чрезвычайное. Турелла была убеждена, что ее сын должен во что бы то ни стало жениться на Чессе. Она считает, что Чесса сможет управлять Рагнором, а потом, после смерти Туреллы, возглавить королевство Данло и спасти его от саксов. Рагнор – мерзкий, себялюбивый гаденыш, такой же безмозглый, как Атол.
– Атол исправляется, – холодно сказал Варрик. – После того как ты покинул Кинлох, он вновь обрел самообладание и душевный покой. Его сломанная нога постепенно срастается.
Клив в ответ только хмыкнул, а потом, после небольшой паузы, спросил:
– Ты поедешь со мной на поиски Чессы?
– Да, – медленно произнес Варрик. – Мы" ее найдем, непременно найдем.
"Ага, – подумал Клив, – он все еще желает ее и просто выжидает, пока родится ребенок. Когда Чесса разродится, он опять возьмется за свое. О боги, хоть бы он не причинил вреда Аргане, по крайней мере до того, как появится на свет ребенок”, Клив, Варрик и Игмал начали обсуждать, какой путь мог избрать Керек. Поедет ли он в Данло морем или же по суше, через всю Шотландию.
– Морем, – уверенно сказал Клив. – Керек ни за что не станет рисковать жизнью Чессы, путешествуя по Шотландии. Он не знает здешних краев и тех опасностей, которыми они изобилуют. К тому же, если погода не испортится, морем будет быстрее.
– Вот-вот наступит зима, – заметил Варрик. – В это время года в Северном море то и дело разражаются бури. Они налетают внезапно и часто гибельны для кораблей.
У Варрика было три боевых корабля, у Клива – один. В их распоряжении имелись шестьдесят воинов, большей частью пиктов, искусно владеющих оружием, закаленных в битвах, беспощадных, но, увы, все они были никудышными моряками. Клив не находил себе места от тревоги. Ему хотелось немедленно броситься в погоню за Кереком и Чессой, но уже стемнело, и поэтому никто не решился бы пуститься в плавание по водам озера. Все попытки уговорить воинов оказались бы бесполезны – они согласятся отправиться в путь только на рассвете. Так что выбора не было – приходилось ждать. Весь вечер Клив думал и думал, слушая Игмала, своего отца и других мужчин. Когда Варрик уже собирался покинуть Карелию и вернуться обратно в Кинлох, Клив наконец сказал:
– У меня есть план. Отец, ты согласен слушаться меня, чтобы спасти Чессу?
Варрик внимательно посмотрел на своего сына. Да, пожалуй, в нем вполне достаточно трезвой расчетливости, изобретательности, ума и силы. Что ж, это неудивительно. Иначе как бы смог Клив целых пятнадцать лет выжить в рабстве? Клив – его сын, когда-нибудь он будет править Кинлохом. Но не эти мысли побудили Варрика утвердительно кивнуть. Ему нужна была Чесса, он хотел вернуть ее, а кто смог справиться с этой задачей лучше, чем Клив, ее муж?
– Я согласен, – сказал он. – Расскажи мне свой план.
Клив рассказал. Когда он закончил, Варрик медленно кивнул, потом вынул из футляра бурру. Она была горячая и такая легкая, что он подумал: интересно, если выпустить ее из рук, не улетит ли она под самую крышу? Варрик протянул ее Кливу:
– Возьми бурру. Скажи, что ты чувствуешь? Клив посмотрел на странную зловещую палочку. Ему не хотелось прикасаться к этой проклятой штуке, но он все же взял ее. Она оказалась такой тяжелой, что он едва не уронил ее, и ему пришлось ухватиться за нее обеими руками. У Клива по спине побежали мурашки Он всунул палочку обратно в руки Варрика.
– Возьми свою бурру, отец, и вложи ее обратно в футляр. Мне она не нужна и не интересна. Она тяжелая и холодная. Я понимаю, она обладает силой, непостижимой для простых смертных, но я ничего не желаю знать о ее возможностях и тайнах. Возьми ее обратно, отец, и больше не заставляй меня брать ее.
Варрик взял палочку и улыбнулся Кливу, легко держа ее на кончике указательного пальца. Он понимал, что Клив сознает: у него нет и никогда не будет власти над буррой. Но у Чессы такая власть есть, есть наверняка.
– Итак, мы отправляемся на рассвете. Но скажи, Клив, ты вполне уверен в том, что это наилучший путь? Клив кивнул:
– Уверен. Большой отряд не смог бы освободить ее. Нет, мы будем действовать по-другому. – И он улыбнулся зловещей улыбкой, предвещавшей возмездие и смерть. – Мне не нужна твоя бурра, отец. Мне ни к чему вызывать дождь, превращать озеро в клокочущий хаос или призывать к себе из глубин это несчастное чудовище. Мой ум – это ум мужчины и воина, и он поможет мне одержать победу.
– Ну что ж, хорошо, – согласился Варрик. – Мне по душе твой замысел. Небольшой отряд, одетый как воины дворцовой стражи в Йорке, – да, полагаю, что этот план сработает, тем более что ты хорошо знаешь дворец. Но если твой план не даст результата, тогда, Клив, тебе понадоблюсь я. И тогда ты увидишь, что не стоит недооценивать силу колдовства.
* * *
Над озером стлался густой, плотный туман. Он касался поверхности воды и причудливо клубился вокруг одинокой лодки. Здесь, на воде, было холодно и сыро, и у Чессы стучали зубы, несмотря на то, что Керек завернул ее в теплый шерстяной плащ. У него было всего шесть воинов, и все они гребли, налегая на весла изо всех сил. Они знали, что у этого озера нет дна и что в нем обитает чудовище. Они знали, что, если один из них упадет за борт, он исчезнет навсегда: либо его проглотит чудовище, либо засосет в бездонный омут. Все гребцы уже тяжело дышали, но никто не помышлял об отдыхе. Каждый молился про себя Тору, чтобы он помог им благополучно доплыть до Инвернесса. Их не надо было торопить – их подгонял ужас перед неизвестным, он же придавал им сил.
Чесса сидела на носу лодки, тщетно пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь завесу тумана. На небе не было видно звезд, все застилал этот непроглядный туман, светящийся зловещим сероватым светом. Чесса поднесла руку ко рту и тихонько позвала:
– Кальдон, Кальдон, если ты здесь, приплыви ко мне, как ты приплываешь к Варрику, как ты приплываешь к Кири. У меня нет волшебной силы Варрика или его бурры, нет простодушной веры Кири, но я взываю к тебе. Помоги мне, Кальдон! Помоги!
– Что ты там бормочешь, Чесса?
Чесса обернулась и улыбнулась Кереку, который греб так же усердно, как и шестеро остальных, и дышал так тяжело, что она едва смогла разобрать его слова.
– Я вызываю чудовище, которое обитает в озере, – сказала она, повысив голов, чтобы все в лодке услышали ее. – Отец Клива зовет его, и оно всегда приплывает. Он чародей, могучий чародей. Кири тоже умеет вызывать чудовище. Посмотрим, приплывет ли оно на мой зов. Если оно приплывет, то оно спасет меня.
Все воины повернулись к ней и на их лицах она прочитала такой страх, что поняла: стоит ей подлить еще немного масла в огонь, и они совсем потеряют голову.
– Да! – сказала она еще громче. – Чудовище Кальдон явится на мой зов! Вы только посмотрите, какой странный туман стоит над этим озером. Видите – он светится, а разве обыкновенный туман может светиться? Это потустороннее свечение! Глядите" внимательнее, скоро чудовище всплывет. Моя дорогая Кальдон огромна, много больше, чем боевой корабль. Это гигантская водяная змея, которая живет в этом озере уже многие сотни, а может быть, и тысячи лет. Может статься, она жила здесь еще до начала времен. Здешние рыбаки никогда не заплывают на середину озера и никогда не забрасывают свои сети после захода солнца. Они знают, что если сделают это, то погибнут, и их тела не отыщут вовек. Слушайте! Что это там за шум? Может, это приближается Кальдон?
Один из воинов истошно завопил:
– Керек, нам конец!
Керек тихо процедил сквозь зубы:
– Замолчи, Чесса, не то я опять заткну тебе рот.
– Только попробуй дотронуться до меня, Керек, – улыбаясь, промолвила Чесса, – и увидишь, что Кальдон сделает со всеми вами.
– Замолчи сейчас же, или я…
Не успел он договорить, как в борт лодки ударила большая волна. Воинов окатило холодными брызгами, и они в страхе побросали весла.
– Гребите, проклятые вы глупцы, гребите, – заорал Керек. – Гребите к берегу, он уже совсем близко. Если б не этот паршивый туман, вы бы увидели, что до него рукой подать. Гребите шибче, или мы все утонем.
Лодку опять окатило ледяной волной. Вода не коснулась Чессы и гребца, сидевшего рядом с ней, но до нитки промочила Керека, как будто вся она предназначалась одному ему. Воинов сковал ужас. Керек вскочил на ноги и, вытянув руку, закричал:
– Смотрите, берег вон там! Да гребите же, идиоты, гребите!
Перед самым носом лодки вдруг послышался тихий свист. В борт опять плеснула волна, однако она была не так велика, как две предыдущие. Лодка сильно закачалась, словно к ней, разрезая воду, стремительно подплывало что-то огромное. Свист приближался, становясь все громче и громче. Воины застыли на месте. Один из воинов крикнул:
– Принцесса, вели чудовищу остановиться! Скажи ему, что мы отпустим тебя, пусть только оно сохранит нам жизнь. Скажи, что мы больше не будем слушаться Керека.
– Кальдон, – закричала Чесса, – ты слышала, что сказал этот человек. Если он сказал правду, пощади этих людей. Если же он солгал, убей их всех.
Свист между тем превратился в громкое шипение, похожее на шипение громадной змеи. Теперь каждый воин явственно слышал его, каждому казалось, что чудовище угрожающе шипит прямо ему в ухо и обдает своим горячим дыханием его лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Оставь меня в покое, – повторила она. – Я никуда с тобой не пойду. – Однако он, казалось, не обратил на ее слова ни малейшего внимания.
– Дослушай меня до конца, принцесса. Турелла все рассчитала. Она уверена, что Клив, когда все его поиски окажутся тщетными, решит, что ты умерла, и в конце концов забудет тебя. Конечно, поначалу он будет оплакивать тебя, но как долго способен мужчина оплакивать женщину, какой бы она ни была? Весьма недолго, принцесса, весьма недолго. А потом он найдет себе другую и вскоре снова станет совершенно счастлив. Так что не беспокойся: после того как ты исчезнешь, ему не придется долго страдать. Турелла хочет, чтобы ты вышла замуж за Рагнора. Никто не узнает, что этот брак незаконен, потому что только мы трое: Турелла, ты и я – знаем, что у тебя уже есть муж. Турелла сказала мне, что ты непременно согласишься, чтобы спасти Рорика с Мираной и Ястребиный остров. Рассуди сама, Чесса: теперь под началом у Рагнора много воинов. Они последуют за ним, даже если им придутся не по вкусу его приказы. Ты же сама знаешь: верность своему вождю у викингов в крови. Рагнор захватит Ястребиный остров и уничтожит там все и вся. Ему нравится уничтожать и разрушать – разве ты не помнишь, что это его любимое развлечение?
– Да, помню, но это не изменит моего решения. Пойдем со мной, Керек, пойдем в дом. Расскажи все это Кливу. Вместе мы сможем что-нибудь придумать, чтобы помочь тебе и Турелле и спасти Ястребиный остров. Прошу тебя, пойдем.
– Нет, – сказал он, и в этом коротком ответе прозвучала такая непоколебимая решимость, что Чесса поняла: он не передумает и не отступится от своего плана. Тогда она глубоко вздохнула, улыбнулась и сказала:
– У меня будет ребенок. Я беременна от Клива. Мгновение Керек молча смотрел на нее, потом откинул голову и расхохотался.
– Клив тоже сначала рассмеялся, когда я ему сказала. Но на сей раз это правда, Керек, Я действительно беременна. И в этом нет ничего удивительного, как-никак мы с Кливом поженились еще летом.
Смех Керека оборвался. Он положил руки на ее живот, почувствовал чуть заметную выпуклость и побледнел.
– Ох нет, – пробормотал он, – ох нет. Об этом мы не подумали. – Он взъерошил свою густую шевелюру и, сжав руку Чессы железными пальцами, притянул ее к себе. Несколько мгновений он молчал, погруженный в свои мысли. – Но это ничего не меняет, – сказал он наконец. – Мы постараемся как можно скорее отвезти тебя в Йорк и, как и в прошлый раз, объявим, всем, что ты беременна от Рагнора. Турелла будет довольна. Более того, она будет счастлива. Помнишь: она хотела, чтобы ты правила Данло и чтобы ребенок Клива стал наследником. Так что все идет хорошо, даже лучше, чем мы ожидали. Ты как всегда не разочаровала меня, принцесса.
– Я не оставлю Клива и Кири, – упрямо оказала Чесса. – Даже если ты сумеешь довезти меня до Йорка, я не стану плясать под твою дудку. Я не выйду замуж за Рагнора и не стану послушной дочерью Туреллы. Я вам не покорюсь.
Керек посмотрел на нее с печальной улыбкой:
– Покоришься, Чесса. Ведь у тебя будет ребенок. Уверен, что ты захочешь его защитить.
* * *
Клив легко ударил носком кожаный мячик и послал его Кири. Девочка подхватила его и бросила маленькому Эрику. Мячик попал малышу в грудь н отскочил.
Кири стала ругать его и замолчала только тогда, когда рядом с ней присела на корточки Инга, жена Ашкольда, – Не ругай его, золотце, ведь он еще такой маленький и несмышленый. У него пока неловкие ручки. Так что будь с ним терпеливой. И запомни: терпение – удел всех женщин, и тебе тоже пора учиться терпеть слабости мужчин.
Клив засмеялся.
– Это верно, – сказал он, кивая. – Слушай, что она говорит тебе, Кири, и мотай на ус. А потом перескажи ее мудрые слова Чессе, которая нередко забывает, что ее первый долг – быть терпеливой.
– Да, малышка, – подтвердил Игмал, тоже садясь перед Кири на корточки, – Инга права, с мальчиками надо быть терпеливой. Им надо много времени, чтобы повзрослеть и созреть, а у иных это затягивается очень надолго.
– Ладно, – сказала Кири, беря Эрика за руку. – Свожу-ка я его на озеро и позову Кальдон. Она обязательно приплывет, если я ее кликну.
– Хорошо, идите, – одобрил Игмал. – Но смотри, Кири, будь осторожной. Ты уже большая девочка, а Эрик еще маленький. Ты уж присмотри за ним, ладно? И возвращайтесь поскорее.
Кири кивнула, потянув Эрика за грязную ручку, и потащила его за собой из дома.
Клив в задумчивости покачал головой. Все здесь было, совсем как в Малверне или на Ястребином острове. И мужчины, и женщины заботились обо всех детях, которые были рядом: не только о своих, но и о чужих, и все усердно трудились, чтобы усадьба процветала. Клив чувствовал себя частью большой дружной семьи – ощущение, которого он был лишен большую часть своей жизни, пока ему не встретились Меррик и Ларен и он не поселился вместе с ними в Малверне. Но сейчас все было иначе. Ведь здесь был его собственный дом. Его и Чессы. Ему захотелось увидеть Чессу, крепко обнять ее и поцеловать в губы.
– Инга, а где Чесса?
– Час назад я видела, как она месила тесто, а потом она сказала мне, что ей опять надо в уборную. С тех пор я ее не видела, Клив. Сейчас обойду всех и поспрашиваю, может, кто ее видел.
– Хорошо. А я поищу ее снаружи.
Чессе нравилось ходить к водопаду, сидеть на покрытых мхом камнях, прислонясь спиной к узловатому старому дубу, и мечтать. Она говорила, что думает о ребенке, которого носит под сердцем, о том, будет ли это мальчик или девочка, и о том, какие у этого ребенка будут волосы, золотистые, как у Клива, или черные, как у нее? Но если всего час назад Чесса месила хлеб, зачем ей вдруг вздумалось выйти за ворота?
Вскоре все обитатели Карелии включились в поиски, но все было тщетно – Чесса как в воду канула. Вечером из Кинлоха приехал Варрик. Он явился один, без сопровождающих, и направился прямиком к Кливу.
– Чессу похитили, – сказал он. – Не знаю, кому это понадобилось, но ее увел какой-то мужчина. Я видел все это очень ясно.
Клив ошеломленно уставился на отца:
– Мы действительно не можем найти ее, хотя уже все обыскали, но зачем кому-то понадобилось похищать ее? Кто мог проникнуть в усадьбу и увести ее?
– Не знаю, кто это, но он пробрался внутрь и выжидал случая, когда она будет одна, чтобы захватить ее.
– Откуда ты знаешь?
Из кожаного футляра, всегда висящего у него на поясе, Варрик вытащил бурру.
– Я взял бурру в руки и все увидел. Это случилось недавно. Я увидел высокого мужчину, мускулистого и очень сильного, со свирепыми глазами и густыми рыжими волосами, тронутыми сединой. Судя по выражению его лица, он был рад видеть Чессу. Я видел, как они разговаривали. Они спорили, и он ее о чем-то просил. В конце концов он засунул ей в рот кляп, связал ей руки, завернул ее в одеяло и перебросил через плечо. Теперь он уже ушел, но куда – я не знаю. Все образы исчезли.
– Сколько лет было этому мужчине?
– Примерно столько же, сколько и мне, но выглядит он старше, на его лице больше морщин, и у него более широкая кость. Ты знаешь этого человека, Клив?
– Да, – тихо ответил Клив, – знаю и притом очень хорошо. Его зовут Керек, он служит королеве Турелле.
– Турелле? – повторил Варрик, задумчиво глядя вдаль. – Турелле? Как странно.
– Когда я расскажу тебе эту историю от начала до конца, ты поймешь, что “странно” – это еще мягко сказано. Турелла – королева Данло. Считается, что король Олрик уже много лет держит ее в заточении, но это вовсе не так. На самом деле страной правит именно она. Олрик – глупец, но Турелла позволяет ему думать, что он главный и ничто в королевстве не происходит без его воли. Должно быть, в Йорке произошло что-то чрезвычайное. Турелла была убеждена, что ее сын должен во что бы то ни стало жениться на Чессе. Она считает, что Чесса сможет управлять Рагнором, а потом, после смерти Туреллы, возглавить королевство Данло и спасти его от саксов. Рагнор – мерзкий, себялюбивый гаденыш, такой же безмозглый, как Атол.
– Атол исправляется, – холодно сказал Варрик. – После того как ты покинул Кинлох, он вновь обрел самообладание и душевный покой. Его сломанная нога постепенно срастается.
Клив в ответ только хмыкнул, а потом, после небольшой паузы, спросил:
– Ты поедешь со мной на поиски Чессы?
– Да, – медленно произнес Варрик. – Мы" ее найдем, непременно найдем.
"Ага, – подумал Клив, – он все еще желает ее и просто выжидает, пока родится ребенок. Когда Чесса разродится, он опять возьмется за свое. О боги, хоть бы он не причинил вреда Аргане, по крайней мере до того, как появится на свет ребенок”, Клив, Варрик и Игмал начали обсуждать, какой путь мог избрать Керек. Поедет ли он в Данло морем или же по суше, через всю Шотландию.
– Морем, – уверенно сказал Клив. – Керек ни за что не станет рисковать жизнью Чессы, путешествуя по Шотландии. Он не знает здешних краев и тех опасностей, которыми они изобилуют. К тому же, если погода не испортится, морем будет быстрее.
– Вот-вот наступит зима, – заметил Варрик. – В это время года в Северном море то и дело разражаются бури. Они налетают внезапно и часто гибельны для кораблей.
У Варрика было три боевых корабля, у Клива – один. В их распоряжении имелись шестьдесят воинов, большей частью пиктов, искусно владеющих оружием, закаленных в битвах, беспощадных, но, увы, все они были никудышными моряками. Клив не находил себе места от тревоги. Ему хотелось немедленно броситься в погоню за Кереком и Чессой, но уже стемнело, и поэтому никто не решился бы пуститься в плавание по водам озера. Все попытки уговорить воинов оказались бы бесполезны – они согласятся отправиться в путь только на рассвете. Так что выбора не было – приходилось ждать. Весь вечер Клив думал и думал, слушая Игмала, своего отца и других мужчин. Когда Варрик уже собирался покинуть Карелию и вернуться обратно в Кинлох, Клив наконец сказал:
– У меня есть план. Отец, ты согласен слушаться меня, чтобы спасти Чессу?
Варрик внимательно посмотрел на своего сына. Да, пожалуй, в нем вполне достаточно трезвой расчетливости, изобретательности, ума и силы. Что ж, это неудивительно. Иначе как бы смог Клив целых пятнадцать лет выжить в рабстве? Клив – его сын, когда-нибудь он будет править Кинлохом. Но не эти мысли побудили Варрика утвердительно кивнуть. Ему нужна была Чесса, он хотел вернуть ее, а кто смог справиться с этой задачей лучше, чем Клив, ее муж?
– Я согласен, – сказал он. – Расскажи мне свой план.
Клив рассказал. Когда он закончил, Варрик медленно кивнул, потом вынул из футляра бурру. Она была горячая и такая легкая, что он подумал: интересно, если выпустить ее из рук, не улетит ли она под самую крышу? Варрик протянул ее Кливу:
– Возьми бурру. Скажи, что ты чувствуешь? Клив посмотрел на странную зловещую палочку. Ему не хотелось прикасаться к этой проклятой штуке, но он все же взял ее. Она оказалась такой тяжелой, что он едва не уронил ее, и ему пришлось ухватиться за нее обеими руками. У Клива по спине побежали мурашки Он всунул палочку обратно в руки Варрика.
– Возьми свою бурру, отец, и вложи ее обратно в футляр. Мне она не нужна и не интересна. Она тяжелая и холодная. Я понимаю, она обладает силой, непостижимой для простых смертных, но я ничего не желаю знать о ее возможностях и тайнах. Возьми ее обратно, отец, и больше не заставляй меня брать ее.
Варрик взял палочку и улыбнулся Кливу, легко держа ее на кончике указательного пальца. Он понимал, что Клив сознает: у него нет и никогда не будет власти над буррой. Но у Чессы такая власть есть, есть наверняка.
– Итак, мы отправляемся на рассвете. Но скажи, Клив, ты вполне уверен в том, что это наилучший путь? Клив кивнул:
– Уверен. Большой отряд не смог бы освободить ее. Нет, мы будем действовать по-другому. – И он улыбнулся зловещей улыбкой, предвещавшей возмездие и смерть. – Мне не нужна твоя бурра, отец. Мне ни к чему вызывать дождь, превращать озеро в клокочущий хаос или призывать к себе из глубин это несчастное чудовище. Мой ум – это ум мужчины и воина, и он поможет мне одержать победу.
– Ну что ж, хорошо, – согласился Варрик. – Мне по душе твой замысел. Небольшой отряд, одетый как воины дворцовой стражи в Йорке, – да, полагаю, что этот план сработает, тем более что ты хорошо знаешь дворец. Но если твой план не даст результата, тогда, Клив, тебе понадоблюсь я. И тогда ты увидишь, что не стоит недооценивать силу колдовства.
* * *
Над озером стлался густой, плотный туман. Он касался поверхности воды и причудливо клубился вокруг одинокой лодки. Здесь, на воде, было холодно и сыро, и у Чессы стучали зубы, несмотря на то, что Керек завернул ее в теплый шерстяной плащ. У него было всего шесть воинов, и все они гребли, налегая на весла изо всех сил. Они знали, что у этого озера нет дна и что в нем обитает чудовище. Они знали, что, если один из них упадет за борт, он исчезнет навсегда: либо его проглотит чудовище, либо засосет в бездонный омут. Все гребцы уже тяжело дышали, но никто не помышлял об отдыхе. Каждый молился про себя Тору, чтобы он помог им благополучно доплыть до Инвернесса. Их не надо было торопить – их подгонял ужас перед неизвестным, он же придавал им сил.
Чесса сидела на носу лодки, тщетно пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь завесу тумана. На небе не было видно звезд, все застилал этот непроглядный туман, светящийся зловещим сероватым светом. Чесса поднесла руку ко рту и тихонько позвала:
– Кальдон, Кальдон, если ты здесь, приплыви ко мне, как ты приплываешь к Варрику, как ты приплываешь к Кири. У меня нет волшебной силы Варрика или его бурры, нет простодушной веры Кири, но я взываю к тебе. Помоги мне, Кальдон! Помоги!
– Что ты там бормочешь, Чесса?
Чесса обернулась и улыбнулась Кереку, который греб так же усердно, как и шестеро остальных, и дышал так тяжело, что она едва смогла разобрать его слова.
– Я вызываю чудовище, которое обитает в озере, – сказала она, повысив голов, чтобы все в лодке услышали ее. – Отец Клива зовет его, и оно всегда приплывает. Он чародей, могучий чародей. Кири тоже умеет вызывать чудовище. Посмотрим, приплывет ли оно на мой зов. Если оно приплывет, то оно спасет меня.
Все воины повернулись к ней и на их лицах она прочитала такой страх, что поняла: стоит ей подлить еще немного масла в огонь, и они совсем потеряют голову.
– Да! – сказала она еще громче. – Чудовище Кальдон явится на мой зов! Вы только посмотрите, какой странный туман стоит над этим озером. Видите – он светится, а разве обыкновенный туман может светиться? Это потустороннее свечение! Глядите" внимательнее, скоро чудовище всплывет. Моя дорогая Кальдон огромна, много больше, чем боевой корабль. Это гигантская водяная змея, которая живет в этом озере уже многие сотни, а может быть, и тысячи лет. Может статься, она жила здесь еще до начала времен. Здешние рыбаки никогда не заплывают на середину озера и никогда не забрасывают свои сети после захода солнца. Они знают, что если сделают это, то погибнут, и их тела не отыщут вовек. Слушайте! Что это там за шум? Может, это приближается Кальдон?
Один из воинов истошно завопил:
– Керек, нам конец!
Керек тихо процедил сквозь зубы:
– Замолчи, Чесса, не то я опять заткну тебе рот.
– Только попробуй дотронуться до меня, Керек, – улыбаясь, промолвила Чесса, – и увидишь, что Кальдон сделает со всеми вами.
– Замолчи сейчас же, или я…
Не успел он договорить, как в борт лодки ударила большая волна. Воинов окатило холодными брызгами, и они в страхе побросали весла.
– Гребите, проклятые вы глупцы, гребите, – заорал Керек. – Гребите к берегу, он уже совсем близко. Если б не этот паршивый туман, вы бы увидели, что до него рукой подать. Гребите шибче, или мы все утонем.
Лодку опять окатило ледяной волной. Вода не коснулась Чессы и гребца, сидевшего рядом с ней, но до нитки промочила Керека, как будто вся она предназначалась одному ему. Воинов сковал ужас. Керек вскочил на ноги и, вытянув руку, закричал:
– Смотрите, берег вон там! Да гребите же, идиоты, гребите!
Перед самым носом лодки вдруг послышался тихий свист. В борт опять плеснула волна, однако она была не так велика, как две предыдущие. Лодка сильно закачалась, словно к ней, разрезая воду, стремительно подплывало что-то огромное. Свист приближался, становясь все громче и громче. Воины застыли на месте. Один из воинов крикнул:
– Принцесса, вели чудовищу остановиться! Скажи ему, что мы отпустим тебя, пусть только оно сохранит нам жизнь. Скажи, что мы больше не будем слушаться Керека.
– Кальдон, – закричала Чесса, – ты слышала, что сказал этот человек. Если он сказал правду, пощади этих людей. Если же он солгал, убей их всех.
Свист между тем превратился в громкое шипение, похожее на шипение громадной змеи. Теперь каждый воин явственно слышал его, каждому казалось, что чудовище угрожающе шипит прямо ему в ухо и обдает своим горячим дыханием его лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41