Отпусти ее, Мэкки, она слишком хитра для тебя и Уолта, да и для всех вас, несчастные деревенские дурни!! Да, да, ловкая шлюха, которая смеет под крышей моего дома заниматься своими подлыми делишками! Ничуть не удивился бы, если она потащила наверх беднягу, обобрала его до последнего пенни, а потом сделала вид, что он болен. Вы отравили его, мисс Смит?
Кэролайн была полностью сбита с толку. Он считает ее шлюхой? Бесстыдницей? Ум девушки просто отказывался воспринимать все его обвинения.
— Не воняй, Тьюкс! Эта малышка ничего плохого не сделала, ни тебе, ни кому-то еще. Конечно, парнишка — ее брат. Слушай, Тьюкс, она ведь прехорошенькая, а он просто сморчок сушеный! Так что точно это брат, даже не сомневайся!
— Эй, Мэкки, послушай меня, она не кто иная, как…
— Добрый мой Тьюксберри, в чем дело? — Вмешался джентльмен, сидевший у камина. Голос оказался низким, глубоким и спокойным, хотя в нем и слышались веселые нотки. Во всяком случае, смотреть на него было отнюдь не неприятно.
— Простите, милорд, тут явилась вот эта Молодая Особа и заявляет, будто парень наверху — ее брат и он заболел. Она…
— Но почему вы ей не верите?
— Да вы только поглядите на нее, милорд, сидит на коленях у Мэкки, словно так и надо! Вроде как привыкла к подобным штучкам! Совсем довела бедняжку Клоринду, видите, она из себя выходит и на стенку лезет, потому что эта пытается украсть всех ее клиентов. Не желаю я скандала! Клоринда выдерет все ее чертовы волосенки, и начнутся вопли, крики и слезы, а этого я не выношу. Подумать только, она опрокинула кружку эля, словно там вода была! Да какая леди станет глушить эль подобным образом?!
— Эта леди сделает все, что захочет, — ответила Кэролайн. — Правда, я никогда не пробовала эль раньше и, вероятно, в жизни больше в рот не возьму. Он очень крепкий. Но разве существует какой-то закон, запрещающий женщине пить эль?
— Ха, — пробурчал мистер Тьюксберри.
— Итак, — продолжал неизвестный джентльмен, — вы мисс Смит?
— Не совсем, просто взять другую фамилию показалось мне довольно мудрым решением. — Обернувшись, девушка улыбнулась Мэкки. — Ну а теперь, мистер Мэкки, я действительно должна позвать доктора к брату. Кроме того, не хочется, чтобы Клоринда выдрала мои волосы.
— Клоринда — та еще птичка, ее на кривой не объедешь, да и характер не из покорных. Так что лучше тебе отпустить девушку, Мэкки.
— Мы добудем вам доктора, мисси, — объявил Мэкки и, приподняв ее, словно пушинку, поставил на ноги.
Он поднялся, и Кэролайн поняла, что в жизни не видела человека выше ростом. Она улыбнулась ему.
— Спасибо, мистер Мэкки.
Мэкки галантно поклонился, поцеловал руку и сказал:
— Ты милая девушка. Оставайся здесь, да держись подальше от Кори.
Он снова поклонился Кэролайн, куда грациознее, чем в первый раз, проревел что-то остальным, и те, словно покорное стадо, двинулись за ним.
— Эй, послушайте, мисси, я не позволю вам…
— Постойте, мистер Тьюксберри. Я хотел бы поговорить с мисс Смит. Пожалуйста, принесите ей чашку чая и скажите мисс Клоринде, что я позабочусь о том, чтобы эта юная горлинка не вторглась на ее территорию.
Незнакомец улыбнулся Кэролайн.
— Хотите посидеть у меня на коленях или предпочтете стул?
— Вы не так сильны, как мистер Мэкки, и, возможно, уроните меня. Лучше я устроюсь на стуле. Мужчина пристально посмотрел на нее.
— У вас острый язычок и на все готов ответ, — сказал он наконец. — Давно я не встречал подобной молодой дамы. Он повел ее к своему столику у камина и отодвинул стул:
— Садитесь, пожалуйста, мэм. Не стоит рисковать тем, что я по слабости не смогу как следует удержать вас.
— Спасибо, сэр.
Он сел напротив и, протянув длинные ноги к огню, задумчиво нахмурился.
— Как вам это удалось?
— Что именно?
— Все эти мужчины выглядят, будто им сам черт не брат, любят опрокинуть лишнюю кружку. Но этот Мэкки тут же едва не падает на колени и клянется вам в вечной преданности. Как вам это удалось проделать?
— Честно говоря, не знаю. Мне они понравились, но ничего больше, клянусь. Напоминают мне фермеров в тех местах, откуда я родом, обыкновенных мужчин, все они пьют, чтобы хоть немного позабыть о заботах и бедах. Они обычно очень добры, как только поймут, что могут помочь ближнему.
— Осмелюсь заметить, подобный сорт людей вовсе не столь часто проявляет доброту к одиноким женщинам, забредшим в их логово, но с вами они были словно малые ягнята. Ну что же, пусть это останется тайной. Кстати, поговорим о погоде. Отвратительная ночь стала гораздо менее отвратительной, не находите?
— Да, я, правда, только сейчас проснулась, но заметила, что дождь перестал. Ненавижу ехать верхом под струями воды, и, кроме того, дождь сильно нас задержал.
Кэролайн поспешно закрыла рот ладонью и широко раскрыла глаза, сразу сделавшись похожей на верного солдата, случайно выдавшего врагу военную тайну.
— Если ваш брат болен, — бесстрастно заявил незнакомец, — значит, сегодня вы никуда не уедете.
— Мы насквозь промокли этой ночью. Я думала, что хороший отдых поможет нам остаться на ногах. Но у Оуэна слишком слабое здоровье — Это у него почти нет подбородка?
— Так вы все-таки слышали, что сказал Уолт? Наверное, он прав. Придется уговорить его отрастить бороду. Что вы об этом думаете?
— По-моему, сначала стоит хорошенько посмотреть на этот самый подбородок, прежде чем давать рекомендации.
— Не стоит, сэр. Когда мистер Мэкки вернется с доктором, тот наверняка даст Оуэну лекарство, и завтра мы снова тронемся в путь.
— Могу я спросить, куда вы направляетесь, мадам?
— В Корнуолл.
Незнакомец молча ожидал, вопросительно подняв темную бровь.
— Мне не хотелось бы откровенничать с вами, сэр. Не могу поверить, что уже рассказала так много. Я вас совсем не знаю. Вы можете причинить нам немало зла. Что если за воротами гостиницы находятся ваши сообщники, только и ожидающие, пока вы подадите им знак?
— Да, — кивнул незнакомец, — это вполне возможно. Он больше ничего не сказал, просто уставился в тлеющие уголья. И выглядел при этом совершенно спокойным, словно отдыхал в кресле у себя дома. У Кэролайн почему-то появилось такое чувство, словно ему было совершенно все равно, сидит ли она рядом или нет.
— Вы совсем один здесь, правда? И за воротами вас никто не ждет?
— Да, действительно, тут вы правы.
И тут Кэролайн неожиданно услыхала собственный голос:
— Мое имя не мисс Смит.
Мужчина, медленно повернув голову, взглянул на нее:
— Конечно, нет. Вы уже говорили.
— Можете звать меня мисс Джонс.
Он улыбнулся. Сначала уголки губ едва заметно приподнялись, а затем растянулись в настоящей искренней улыбке. И тут незнакомец рассмеялся. Смех у него был замечательный, и Кэролайн без всяких колебаний объявила:
— Конечно, это всего лишь вторая половина фамилии, но, по-моему, не очень-то умно все выкладывать вам с первой встречи. Хотя.., странно, но я совершенно не понимаю, что со мной творится. Вы ничего мне не приказываете, не просите, не умоляете рассказать, и, однако, я тут же открываю рот и говорю, говорю, говорю… Крайне неприятно. Вы действительно опасный человек.
— В этом случае не вижу никакой разницы между мисс Смит и мисс Джонс, хотя ни то, ни другое имя отнюдь нельзя назвать вдохновляющим.
— А кто вы, сэр?
— Я? Моя фамилия Чилтон.
— Какой именно Чилтон? Что за Чилтон? Мистер Тьюксберри обращался к вам “милорд”.
— Вот именно, поэтому “лорд Чилтон” так же прекрасно подходит мне, как носки, надетые только сегодня утром. Я бывал здесь уже раз шесть или семь и знаю, что Тьюксберри питает величайшее почтение к джентльменам, время от времени украшающим своим присутствием его дом и очаг. Думаю, он испугался, что потаскуха, устроившаяся на коленях Мэкки, навеки отвратит меня от дальнейших посещений его гостиницы. Он явно намеревался схватить вас за ухо и выкинуть в ночь.
— Куда вы направляетесь?
— В Лондон. У меня там дела. Но это не может интересовать вас, мисс Смит. А вот и ваш чай. Почему бы вам спокойно не выпить его, а я пойду посмотрю, на этом ли еще свете ваш слабовольный братец.
— О нет! Кэролайн поспешно вскочила, перевернув при этом чашку, и беспомощно наблюдая, как чай медленно стекает по столу на ее юбку.
— Прошу прощения, мисс Смит?
— Мой брат вряд ли захочет видеть вас. Вы ему совершенно незнакомы, можете напугать его, и с ним приключится удар, или что-нибудь в этом роде, так что, пожалуйста, сэр, не…
Он снова сел, со спокойным, чуть утомленным и, по правде говоря, безразличным видом.
— Тьюксберри! Еще чашку чая и тряпку. Мисс Смит попыталась выстирать платье.
— Спасибо, — пробормотала Кэролайн.
Лорд Чилтон кивнул, не обращая больше на нее никакого внимания, и она снова, не колеблясь, объяснила:
— Нет, конечно, вряд ли он испугается или потеряет сознание при виде чужого человека, просто может все выложить, а это до добра не доведет.
— Точно так же, как вы все выкладываете мне сейчас, мисс Смит?
— О Господи, возможно, хотя я совершенно этого не желаю. Но я постоянно ловлю себя на том, что готова во всем вам признаться. Не понимаю.
— Возможно, вы католичка, и я чем-то напоминаю вам исповедника?
— О нет, вовсе нет. Все священники, которых я встречала, выглядят бледными, поскольку слишком мало бывают на свежем воздухе, и.., как бы это получше выразиться.., слабыми неудачниками, так как боятся сказать все, что думают, из страха получить нагоняй от епископа.
— Куда именно в Корнуолле вы направляетесь? Нет, ничего не говорите, позвольте мне немного поразмыслить. Видите ли, я живу в Корнуолле и поэтому невольно задался вопросом, уж не предстоит ли нам в один прекрасный день стать соседями.
— Угадывайте, сэр.
— Прекрасно. Я живу около Гунбелла .
— Вы все это выдумали. О, благодарю вас, мистер Тьюксберри. Простите, я, кажется, расплескала чай! Этот новый прекрасно пахнет.
Мистер Тьюксберри, видя, что лорд Чилтон отнюдь не шокирован присутствием потаскухи, выдавил нечто вроде улыбки:
— Попытаюсь удержать от вас Клори подальше, мисс, — процедил он, — но она очень расстроена, очень. И не доверяет вам ни на пенни!
— Я весьма ценю это, мистер Тьюксберри. Так как же, сэр, насчет Гунбелла? Совершенно абсурдное название, и вы, конечно, все это сочиняете.
— Меня разоблачили. Ну что же, тогда я живу рядом с Плейинг Плейс, недалеко от Крипплсиз . — Кэролайн рассмеялась и поперхнулась чаем, пролив его теперь на корсаж.
— О Боже, посмотрите, это все из-за вас!
— Теперь вы промокли с головы до ног!
— Плейинг Плейс, какой вздор! Крипплсиз, что за чепуха!
— Твелвхедз .
— Я просто не смогу больше выпить ни капли чая, иначе оболью и вас, а уж это совершенно недопустимо.
— По правде говоря, одно из этих названий — настоящее или почти.
— А знаете, откуда родом я, сэр?
Лорд Чилтон поднял темную бровь и, помолчав, объявил:
— Бьюсь об заклад, что если подожду еще немного, вы сами все выпалите.
— Я жила в Оффпадле .
— Прелестное местечко. Я провел там несколько чудесных недель со своей любовницей, миссис Оддсботл .
Кэролайн сдалась, допила чай и, не собираясь продолжать беседу, молча сидела, прислушиваясь, не идут ли мистер Мэкки с доктором.
— Да, Изабелла Оддсботтл. Я посоветовал ей официально сменить фамилию, но она отказалась, заявив, что ей нравится имя “Изабелла”, поскольку так звали ее бабку. — Но на этот раз Кэролайн не попалась на удочку. Что же до лорда Чилтона, он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и удивлялся себе. Подумать только, он заговорил с незнакомой молодой леди, да к тому же достаточно эксцентричной, и прекрасно себя чувствовал при этом. Странно, что же на самом деле ей нужно? Что она задумала? Он ни на минуту не верил, что этот самый Оуэн, лежащий наверху, ее брат.
Может, девушка действительно сбежала с ним? Ничего, он вполне может подождать. Как ни странно, Норт почему-то в самом деле хотел узнать, кто они — эта незнакомка и внезапно заболевший какой-то Оуэн. Стояла поздняя ночь, в комнате было тепло, бренди приятно грел желудок, и Норт заснул.
Кэролайн уставилась на лорда. Он действительно спал. — Подумать только! — набрался наглости заснуть в ее присутствии! И тут она услыхала стук входной двери, мужские голоса, перебивавшие друг друга, и улыбнулась. Джентльмену, сидящему напротив, не придется долго храпеть в такой суматохе! На пороге появился мистер Мэкки, которому пришлось согнуться в три погибели, чтобы войти, поскольку он был на добрый фут выше притолоки.
— Костоправ, мисси. Уолт велел ему дыхнуть и пройти по половице. Вроде бы он не слишком много выпил, так что не прикончит вашего братца.
— Благодарение Богу и за это, — пробормотал лорд Чилтон, не открывая глаз.
— Его зовут доктор Такбакет .
— О нет, — охнула Кэролайн, поднимаясь. — Интересно, происходит ли он из Мамблса . По крайней мере большинство Такбакетов — именно оттуда.
За спиной послышался смешок лорда Чилтона, звучавший, по правде говоря, довольно хрипло.
"Странный человек”, — подумала Кэролайн, поднимаясь по узкой лестнице вслед за доктором Такбакетом, действительно передвигавшимся почти самостоятельно.
Глава 5
Оуэн слег с тяжелой простудой, такой сильной, что доктор Такбакет счел необходимым влить ему в глотку целый пузырек микстуры собственного изготовления, пока Кэролайн поддерживала голову больного и уговаривала его не быть таким трусом. А Оуэн чихал и кашлял, а в перерывах ворчал, что она настоящая ведьма и такая злющая, что даже болезнь ее не берет. Отведя девушку в сторону, доктор Такбакет шепотом объяснил, что ее брат тяжело болен и должен пролежать в постели не менее недели. Кэролайн сокрушенно уставилась на него:
— Неделю? О, нет, сэр, это совершенно невозможно! Вспомнив о мистере Ффолксе, она добавила:
— У меня просто нет денег, чтобы провести здесь целую неделю!
— Тогда сначала заплатите мне, мисс, пожалуйста.
— — О да, конечно. Вы уверены? Целую неделю?
— Посмотрим, но он вряд ли сможет оправиться раньше. Вид у него неважный.
— Но он ведь не умрет?
— Нет, если станете ухаживать за ним и держать подальше от эля Мэкки.
Сама мысль о том, чтобы стать сиделкой у Оуэна, казалась омерзительной, но Кэролайн кивнула и выговорила голосом заключенного, только что выслушавшего приговор:
— Оставьте мне все наставления и лекарства, сэр. Я позабочусь о нем.
Но вскоре ей пришлось понять, что добрые намерения и их выполнение — вещи абсолютно разные. Оуэн метался всю ночь, сбрасывал одеяла, бредил в жару и тут же трясся в ознобе. К четырем часам утра, Кэролайн свалилась в единственное кресло, устало вытянула ноги, не обращая внимания на то, что влажные волосы падают на лоб, чувствуя себя настолько измученной, что была не в силах пошевелиться, и уставилась на Оуэна, наконец-то впавшего в благословенный, хотя не слишком-то крепкий сон.
— Заложник, — пробормотала она. — Я взяла тебя в чертовы заложники, и посмотри, что ты мне подстроил!
Оуэн застонал, и Кэролайн вынудила себя встать и осторожно положить ладонь на его лоб. Слава Богу, холодный! Температура спала. По крайней мере пока. В дверь тихо постучали. Кэролайн замерла, но тут же успокоилась. Ффолкс не имеет ни малейшего представления, куда она направилась. Никакого. Это, должно быть, мистер Мэккн. “Собственно, — подумала она, просветлев, — неплохо бы выпить глоток доброго эля!"
Она открыла дверь. На пороге стоял лорд Чилтон, одетый во все черное, облокотившись на косяк и небрежно сложив руки на груди. Он выглядел мрачным, угрюмым и задумчивым. Взгляд, которым он окинул девушку, был поистине зловещим. Кэролайн улыбнулась ему.
— Уже почти рассвет. Почему вы не спите?
Лорд Чилтон нахмурился, и девушка улыбнулась еще шире:
— Входите, раз вы уже здесь! Правда, в комнате всего одно кресло, и, думаю, вам вполне пристало занять его, поскольку вы все-таки лорд.
— Поскольку я лорд и также джентльмен, значит, вынужден уступить кресло вам. По крайней мере вы не изъявляете желания снова посидеть у меня на коленях.
Он казался еще более угрожающим и зловещим и, что-то пробурчав, подошел к постели, взглянул на Оуэна, приложил ладонь к его щеке, ко лбу, проверил пульс на шее, кивнул и уселся в кресло.
— Я устал, — вздохнул он, откидывая голову, — и совсем не чувствую себя джентльменом. Он ваш брат, так что можете сесть рядом с ним.
Кэролайн едва не ударила его по обутой в сапог ноге, но вместо этого сказала:
— Что вы тут делаете? Оуэн последние часы не так уж и шумел, поэтому я знаю, что он вряд ли разбудил вас.
— Как ни странно это звучит для вас и меня, я неожиданно проснулся сам и понял, что встревожен. Вы оба настолько невинны! И вам пришлось одной ухаживать за братом?
— Вряд ли Кори так уж хотелось оказать мне услугу.
— Нет, скорее всего, нет. Собственно говоря, она желала, скорее, оказать услугу мне.
— Неужели? В такой поздний час? Вам не стоило пить так много, сэр, это, несомненно, очень вредно.
1 2 3 4 5 6 7