– Но ведь я, как дворник, обязан сообщить квартальному…Соня смутилась. Конечно, таков порядок.– Сообщай, – кивнула она. – Но сначала поставь мне замки. Иначе мне и на улицу не выйти.– Ладно! – согласился дворник. – Замки, ясно, скорее. Потом уж и квартальный. Вы идите в квартиру, а я мигом!И точно – очень скоро Степан явился на пороге квартиры и принялся привинчивать новые замки.– Знатные замочки! – похвалился он Леноровой. – Эти не свернешь, их только ножовкой резать. Да ведь ножовка визжит, как оглашенная. Если что, я мигом услышу да прибегу. Так что уж будьте спокойны на будущее, барышня!Действительно, замки выглядели солидно – тяжеленные, с толстыми дужками. Кроме замков, Степан принес еще и квитанцию из ломбарда и даже – вот чудеса-то – семь рублей, сказав:– Колечко ваше в десять рубликов оценили. Два с полтиной я на замки извел, полтинник себе за работу. Ну а это вам, барышня, на Рождество.Соня только ахнула. Правду говорят, что дворники все про всех жильцов знают. Вот и Степан понял, что ей праздник справлять не на что. Но теперь-то держитесь, лавочки! Соня и апельсинов, и кофея накупит!Когда дворник ушел, девушка заперла дверь, задернула для пущей надежности занавески на окнах. Зажгла лампу и вытащила свою шляпную коробку с коричневыми розами.Итак, три листа она уже проработала, там ничего нет.Почитаем дальше.Вот совсем небольшой листик, но к нему приложено несколько печатных страниц какой-то незнакомой Соне книги. Когда Соня читала записки маркизы раньше, она не обратила внимание на эту вставку.Рукописная часть была небольшая: «Версаль – странный дворец. Здесь все пронизано движением – сквозными коридорами, тайными проходами. Здесь даже сплетни в вечном движении! В первое время я пугалась: откуда все всё знают? Оказалось – подсматривают и подслушивают. Но я умней иных! Я подкупила декоратора, итальянца Мадзини. Этот человек, постоянно подновляющий ковры и гобелены, которыми обиты деревянные панели, поведал мне, что между стенами и панелями есть узкие проходы. Недаром я заметила, что этот итальянец бродит по дворцу как привидение – возникает ниоткуда и исчезает в никуда. Оказалось, он просто досконально изучил по старинным планам ниши и дверцы, о которых не подозревают даже самые записные подглядывалыцики».
Соня отложила листок. Кажется, это уже ближе. Уже попахивает какими-то тайнами. Может, в этих проходах Помпадур спрятала нечто – например, свои знаменитые драгоценности, часть из которых перешла после ее смерти в королевскую казну, часть отошла к ее семье. Однако с десяток самых дорогих ювелирных изделий пропало. По крайней мере, их нет в описях ценностей, оставшихся от великой маркизы. И, между прочим, среди пропавших вещей знаменитые гарнитуры, изготовленные величайшим ювелиром времен Возрождения – Бенвенуто Челлини.Каждый из этих гарнитуров состоял из колье, двух парных колец, серег и браслета. «Весна» сделана из золота и изумрудов, вставленных в оправы в виде бутонов цветов. «Лето» – из червонного золота и рубинов, ограненных в виде прелестных бабочек. «Осень» – светлый и красный янтарь в золоте в виде рябиновых ягод. «Зима» – ясно, бриллианты в белом золоте, словно застывшие капли зимнего ручья. Словом, все это – произведения искусства, коим и цену назвать страшно. Не за ними ли идет охота, не их ли ищут?Но тогда это гиблое дело. В записках Помпадур нет никакого намека на драгоценности…Ну а что напечатано на листах, вырванных из книги?Соня расправила страницы. Текст был чуть расплывающимся (значит, печатали давно, ведь сейчас типографская печать куда отчетливее), но прочесть вполне можно.
«С тех пор минуло уже пять лет. И все эти годы маркиза де Помпадур посвятила королю – развлекала, веселила, старалась учесть все его монаршие вкусы и удовлетворить мужские желания. Сама жила как в лихорадке. Но разве не пора подумать о себе? Ведь личный медик, наверное, не зря опасается за ее здоровье. А откуда взяться здоровью? Ведь она все дни и ночи на нервах. Вот и сейчас она ждет, мучается, а короля все нет…»
Стоп! Соня оторвалась от книжных страниц. А ведь тот, кто сочинил это, должен был досконально знать жизнь реальной Помпадур. Говорить с ней или читать ее записки. Вот же – какие похожие слова!Соня выхватила листок с почерком Помпадур, который читала вчера: «А распорядок дворцовой жизни! Да его можно выдержать только с железным здоровьем. Вечно праздничная лихорадка!» И дальше: «…мой лекарь говорит, что это вредно для моего слабого здоровья…». Это же один к одному! Забавно, но что дальше? Соня углубилась в печатный текст:
«Может, пора менять тактику? Пусть теперь он подождет. Маркиза может провести это время с куда большей пользой. Закутавшись в черную накидку, Помпадур вышла через потайную дверь на боковую галерею. Обычно именно здесь уединяются придворные, чтобы посплетничать. Они и не знают, что за гобеленами галереи есть тайный проход…»
Соня закусила губу: и здесь упоминание о тайных ходах! Зачем-то же эти страницы приложили к запискам Помпадур? Ах, папа и дедушка! Ну почему они не рассказали все Соне подробно и точно? Сами-то, наверное, знали! Или они тоже не знали? Но ведь, хотя бы догадывались…Зачем-то эти страницы хранились?!Хоть бы какая подсказка, хоть намек! Разве Соне под силу решить самой такую странную загадку?Но ведь надо решить! Надо же узнать, зачем воры ищут эти проклятые записки – какая тайна в них заключена?!Девушка снова углубилось в чтение:
«Медленно, стараясь не шуршать и придерживая накидку – как же здесь пыльно! – маркиза продвигалась за гобеленами. Господи, как дворцовая крыса! – пришло ей на ум. И тут она услышала свистящий шепот стареющей мадам Грандье. – Представляете, граф, эта парвеню придумала новые духи! Сама с целым штатом химиков перегоняла что-то в этих противных ретортах. Что-то дьявольское! Король просто не может устоять! Как почувствует этот запах, так и падает на Помпадур! – А знаете, мадам, из чего ее духи? – съязвил собеседник. – Из мочи! Глупости какие! В своем укрытии маркиза прикусила губу. Духи из жимолости и лаванды. Правда, к их основе добавлено несколько капель пота самого короля. Ведь людям всегда нравится их собственный запах. Так что теперь маркиза слегка пахнет королем. И это действует!»
Соня снова прервала чтение: духи! Неизвестный автор описывает духи, о которых есть записи самой Помпадур. Точно, писатель был знаком с записками!
«– А зачем парвеню напридумывала все эти бантики, оборочки, кружева? Чем ей не угодили наши прежние благородные наряды? Ведь фижмы и кринолины так величественны! – не унималась Грандье. Маркиза прижала пальцы к вискам. Зловредная старая дура! Да вся молодежь вздохнула свободно без тяжелых тканей кринолинов и уродливых фижм. Ведь от них фигура становилась плоской и вытянутой. Ну где это видано, чтобы женщина походила на расплющенную доску? А уж ей, маркизе, и вовсе не по силам были такие тяжести. Видит Бог, у нее не античное здоровье, хоть художник Буше и рисует ее в виде античных богинь. А легкие оборки и кружева так женственны и обольстительны. Они похожи на воздушную пену – весенних цветов или морских волн. Правильно говорит Буше: женщина – таинственна и загадочна, как раковина. Так и хочется разгадать ее загадку. Понять, что там – в кружевах, завитках, потайных местечках. Недаром новый стиль живописи и обстановки Буше зовет «рокайль» – то есть раковинка. Скрипучий голос мадам Грандье оторвал Помпадур от размышлений об искусстве и вновь спустил на грешную землю. – Вчера наша мэтресса нацепила перед королем немыслимый наряд. Вот тут прозрачно! Тут совсем не застегивается! – Мадам Грандье зашуршала платьем, наверное, показывая на себе. – Бесстыдство, «неглиже» называется! То есть «нет ничего»!! Маркиза судорожно вздохнула за гобеленами. Кто же проговорился? Слуга? Или сам Людовик? Неужели завел себе новую пассию и рассказал ей? Может, потому и не идет так долго? А она, дурочка, тут страдает, мучается, ждет… Кровь застучала в висках. Надо возвращаться. Не дай Бог упасть! Тут за гобеленами и неделю будут искать – не найдут… Людовик пришел! Маркиза услышала шаги еще до появления короля на пороге комнаты. Недаром она приказала тайно поставить пружину под одну из ступенек в начале лестницы. Теперь ступенька исправно скрипит, когда на нее наступают. И Помпадур всегда предупреждена . – Ах, мадам! – промурлыкал король. – Я заставил нас ждать. Маркиза зарделась. Ее возлюбленный Луи так красив! Высокий рост, выразительные черты. И этот притягательный таинственный взгляд. Ему уже 40, но он подтянут, поджар, силен – всегда может подхватить ее на руки. Даже обильные трапезы не сказываются на его фигуре. А уж покушать он мастак! Однажды в Шуази ему даже пришлось промывать желудок, так плотно он поел. Вот и теперь Луи вожделенно поглядывает на стол. Знает, что его ждет особое пиршество. Супчик! Маркиза готовит его сама, не допуская слуг. Для этого случая у нее имеется «королевская» посуда и розовый атласный кухонный фартучек – весь в рюшах и кружевах. Немного растертого чеснока, помолотого черного перца, нарезанного кружочками корня сельдерея и много-много обожаемых королем трюфелей. Нет лучшего приворотного средства! Но Луи, конечно, не знает об этом. Он просто любит вкусный супчик маркизы де Помпадур. – Знаете, мадам, утром маркиза де Коаньи вывихнула лодыжку! – Громкий хохот короля загудел в маленьком будуаре маркизы. – А все каблуки, которые с вашей подачи вошли в моду! Разве женщины могут научиться ходить на каблуках? Ведь эта деталь предназначена для мужских сапог и башмаков! – Ах нет, сир! При каблуке виден подъем ножки. Это так волнующе! – Маркиза захлопала ресницами. Не говорить же королю, что ей при небольшом росте каблуки просто необходимы. Ведь хочется выглядеть постройнее и повыше! – Да, кстати, – хохотнул король. – Когда я шел мимо вашего Театрального салона, увидел принца Конти. Оказывается, он на все готов, чтобы получить хоть крошечную роль в вашей новой постановке «Тартюфа» Мольера. Несчастный Конти даже пытался соблазнить вашу камеристку! Маркиза терпеть не могла спесивого принца Конти, вечно вынюхивающего и подслушивающего что-нибудь. Говорят, женщины обожают сплетни, но принц Конти даст фору любой записной сплетнице. Однако Людовик благоволил к этому спесивцу, и потому маркиза решила перевести разговор в шутку. – Не может быть! – ахнула она. – Принц молод, а моей камеристке давно за пятьдесят! – А знаете, что он ей обещал за почти бессловесную роль офицера? Должность лейтенанта. С полным жалованьем! Маркиза не удивилась. С тех пор как она организовала в Версале «Театр Малых Покоев» – интимный, изысканный и крошечный – с залом на 40 мест, придворные готовы на все, лишь бы попасть туда. А уж в актеры рвутся – ролей не хватает! Каждому лестно выступить перед королем. Уже сыграли почти сотню спектаклей, и маркиза всегда выступала в главных ролях. А дражайший Луи – в первом ряду на простом деревянном стуле, в домашнем облачении. Он вообще обожал все домашнее. – Не пройти ли нам к столу, сир? – Маркиза прекрасно понимала, что сплетнями, пусть даже самыми «горяченькими», сыт не будешь. Король мгновенно уселся на свой стул и даже протянул ей тарелку. Знал, что маркиза всегда отпускает слуг, когда они обедают вдвоем. Помпадур налила ему любимый трюфельный супчик и присела напротив. Сама она всегда кушала мало. Вот и сегодня в ее хрустальной салатнице лежал один цветочный салат (маркиза называла его «Салатом принцессы Весны») – перемешанные лепестки розы, медуницы и примулы. Маркиза улыбалась: – Такой салат, сир, нужен женщине, чтобы всегда иметь розовую кожу. Как моя! – Все знают, что вы – Несравненная! – провозгласил насытившийся Луи и, вытерев рот салфеткой, подхватил на руки маркизу, открыв ногой дверь в спальню. В опочивальне любовница короля уже давно не испытывала вдохновения страсти. Теперь она часто вспоминала, как супруга Луи – Мария, родив мужу 10 детей, сказала: – Спать, беременеть, рожать – как все это скучно! Ненасытный же Людовик всегда неутомим. Антуанетте нелегко поспевать за его желаниями. Но тоже хочется искусить наслаждения… А ведь скоро ей исполнится тридцать лет! По дворцовым меркам она увядает. Юность рвется во дворец! Шестнадцатилетние красотки так и норовят пролезть в постель короля. Так долго продолжаться не может! Антуанетта просто обязана найти применение своим познаниям – создать такие кремы и притирания, которые сохранили бы надолго ее молодость, вернули былую страстность…»
Соня оторвалась от чтения: может, в этом и есть разгадка? Может, Помпадур создала волшебный крем или эликсир против старения кожи? За такой рецепт увядающие красотки отдадут все, что имеют. Соня ахнула – тот, кто сумеет воссоздать этот рецепт станет богатейшим человеком.А ведь Помпадур вполне могла изобрести такое снадобье. Она же была одной из умнейших женщин своего времени и не считала зазорным самой работать в химическом кабинете посреди колб и реторт. Она даже несколько раз непредумышленно устраивала пожар – смеси, из которых готовился тот или иной продукт, взрывались.А может, Помпадур изобрела совсем не крем? Ведь ее лаборатория была не просто химической – алхимической. Маркиза работала с вытяжками из ядовитых растений, а значит, создавала яды и противоядия. Недаром в ее библиотеке нашлись рукописные труды старинных алхимиков и знаменитых ядоварителей. Говорят, там даже были записки братьев Лоренцо и Космо Руджери, которые готовили яды по приказу королевы Екатерины Медичи. Правда, та царствовала лет двести назад, но тайные знания ее колдунов вполне могли сохраниться.Еще – Соня сама читала об этом – в библиотеке Помпадур был знаменитый труд «Книга о ядах». Говорят, когда-то ее автор – Антуан Ла Бонневиль – даже покушался на Короля-Солнце. Понятно, почему после смерти маркизы Людовик XV, внук Солнечного короля, собственноручно сжег эти книги. Но может, он их не сжег?Впрочем – Соня фыркнула – глупость все это! И в листке, написанном самой Помпадур, и на страницах, вырванных из чьей-то книги, нет никаких четких деталей или указаний. Ну, производила маркиза какие-то опыты – да все знали об этой версальской лаборатории. Эка тайна!К тому же вряд ли московским ворам нужен крем маркизы де Помпадур. А что касается ядов – так с тех пор наука далеко продвинулась. Синтетические яды куда сильнее растительных. К тем и противоядие можно найти, и разлагаются они быстрее.Соня совсем недавно читала, что нашли перстень римского папы Борджиа с секретом. Если надавить на камень, под ним откроется тайник, где Борджиа хранил яд. Ему стоило только поднести перстень к кубку врага, незаметно высыпать яд и предложить выпить. Все – врагу конец!Современные ученые со всеми мерами предосторожностей вскрывали перстень – а вдруг там яд, которым можно отравиться? И действительно, в потайном углублении нашелся белый порошок, но, оказалось, что отравиться им уже нельзя – яд из растения потерял свою силу. Словом, вряд ли в московской квартире Сони ищут рецепт яда маркизы де Помпадур.Но тогда, может, тайна в тех потайных комнатах Версаля, в секретной лестнице, по которой поднимался к Жанне Антуанетте Людовик, или в тайниках, сделанных в покоях самой маркизы? Ведь где-то же Помпадур имела тайники!И именно там она могла многое хранить. Например, рецепты того же яда или особого крема. Правда, в своей лаборатории она работала не одна. Так что, если были рецепты, о них знали помощники, лаборанты. Со временем они давно бы уже обнародовали тайну, хотя бы для того, чтобы нажиться.Впрочем, все это – бесполезные размышления! Соня сидит в московском доме на Варварке, а тайники маркизы где-то в Версале. И ей туда не попасть. Был вчера шанс поехать в этот самый Версаль, да весь вышел. Сама отказалась!И ведь поехала бы не одна, а с Виктором. Сейчас девушке казалось, что с таким человеком нечего бояться в путешествии. Уж он-то уладит все вопросы и найдет выход из любой ситуации. В поездке Соня могла бы видеть его каждый день. Говорить, вместе радоваться хорошему, смеяться над смешным. Она могла бы прикоснуться к Виктору ладонью. И он мог бы поцеловать ей руку, как вчера…Да ведь когда он только прикоснулся губами к ее пальцам, Соню словно молния пронзила. А потом так сладко на сердце стало, что она даже испугалась. Вот и пугается до сих пор – отказалась от поездки, убежала прочь. Даже вспоминать об этом поцелуе себе не позволяет. Хотя какой же это поцелуй? Ручку целуют мужчины всем дамам просто из вежливости.А если бы они поехали вдвоем по долгой-долгой дороге в Париж, вдруг Виктор по-настоящему поцеловал бы Соню? Целовал же ее дедушка и папа на ночь. А сколько ночей прошло бы в длинной дороге?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25