И Асгард содрогнулся при мысли об этом.Он был рыцарем, монахом и воином господним. Чтобы стать тамплиером, человек должен был отринуть все в этом испорченном, развращенном и бестолковом мире. Когда человек достигал высших сфер, доступных духу, когда он овладевал способностью отвергнуть веления тела, он обретал мир в господе и купался в лучах избавления.Но все для него изменилось, как только он увидел ее, подумал Асгард и застонал. Эта девушка, эта пресловутая послушница, похищенная из монастыря каким-то местным разбойником, которую теперь тамплиеры хотели захватить и сделать своей ясновидящей и пророчицей, эта прекрасная волшебница… Да, и к тому же еще обнаженная, бесстыдно предававшаяся любви с мужчиной, напомнил он себе поспешно.Эта женщина пробудила в нем неутолимый и отнюдь не божественный голод, пронзавший и его плоть и мысли стрелами чувственных желаний и помыслов. Вместо света чистоты и безмятежности она несла с собой яростную страсть. В своих мечтах, к великому своему стыду, Асгард ощущал себя свободным, безумным, опьяненным страстью язычником. А когда бодрствовал, не мог думать ни о чем, кроме нее, не видел ничего и никого, кроме этой девушки.«Никому не известно, – думал лихорадочно Асгард, – насколько близок я к безумию».Вернулся оруженосец с чашей холодной воды из ручья. Пока Асгард пил, мальчик стоял рядом, глядя на него лазурной синевы глазами.– Там внизу, в городе, есть церковь, – сказал он, принимая ох рыцаря пустую чашу. – И священник в ней исповедует и причащает.Асгард изумленно посмотрел на него. Первой его мыслью было обрушиться на мальчишку и дать ему грозную отповедь. Прогнать этого жирного маленького оруженосца с глаз долой за его наглость.Поразмыслив, Асгард передумал. Священник? Неожиданно он ощутил облегчение. Возможно, исповедь – как раз то, что ему было нужно.Из-за того, что обирался совершить.Священник работал в поле вместе с остальными вилланами, готовившими землю под пашню. Пришлось послать за ним сынишку хозяина таверны. Они прождали добрый час, сидя на ступеньках церкви, купаясь в теплых лучах солнца и поедая яблоки. Когда священник пришел наконец в свою маленькую церквушку, в крестьянской блузе и штанах он вполне мог сойти за виллана. Пришлось подождать еще добрых полчаса, пока он менял свою повседневную одежду на сутану.Королевский рыцарь Жискар тоже пожелал исповедаться. Дени уснул на ступеньках церкви, а когда его разбудили, сказал, что совесть его чиста и ему нужнее отдых, чем отпущение грехов. Идэйн решила подождать, пока не попадет в свой монастырь Сен-Сюльпис. Оруженосец повел лошадей пастись и сделал вид, что его это не касается.Асгард пошел в исповедальню вслед за королевским рыцарем. И оставался там долго.Через некоторое время проснулся Дени, посмотрел на солнце и пробормотал:– Иисусе, тамплиер рассказывает священнику историю всей своей жизни, – и снова погрузился в сон.Через некоторое время и оруженосец, зарывшийся в густую сухую траву рядом с пасущимися лошадьми, тоже задремал, свернувшись в клубочек.Когда Асгард закончил свою исповедь и вышел из церкви, он разбудил всех, и они, зевая, взобрались на лошадей и тронулись на север, к последней на их пути цепи гор.– Мы почти у цели, – сказал Дени своему товарищу. – Осталось совсем немного.Но Жискар, съежившийся на лошади, был не в настроении поддерживать беседу и только кивнул.Асгард же улыбнулся и сказал:– Да, если поспешим, то доберемся до монастыря Сен-Сюльпис еще до темноты.До захода солнца было еще далеко, а Асгард уже снова устал. Стараясь перебороть боль, он ехал по горной дороге в конце кавалькады. Скоро Жискар, Дени и маленький оруженосец скрылись из виду.Асгард повернулся к Идэйн и устало улыбнулся.– Поехали, давай не будем здесь останавливаться. А если захотим отдохнуть, выберем вон ту тропинку. Я уже вижу море сквозь деревья.Идэйн растрогалась, видя его таким умиротворенным. С того момента, как он исповедался приходскому священнику, тамплиер выглядел почти счастливым. Асгард ехал впереди, Идэйн следовала за ним. Он свернул в сторону, и они поехали по тропинке между утесами, окаймлявшими Широкую, глубоко вдающуюся в берег бухту Риббл Вэй. Здесь было старое поселение викингов, основанное несколько сот лет назад. Жилища далеко отстояли друг от друга, рассеянные по большой территории. Монастырь Сен-Сюльпис был за следующей грядой гор.Асгард осторожно, чтобы не пострадала рана, соскользнул с коня, подошел к Идэйн и подставил ей плечо, на которое она легонько оперлась, сходя с коня.С моря до них долетал из Ирландии западный ветерок, напоенный влагой и пахнущий зеленью. Они молча стояли, наслаждаясь покоем. Когда Идэйн повернулась к Асгарду, чтобы сказать, что им не стоит слишком отставать от своих спутников, она увидела, что Асгард стоит очень близко от нее и не сводит с нее ослепительно ярких глаз, словно изучая.Идэйн улыбнулась ему, чувствуя некоторую неловкость.– Я знаю, что на носу у меня пятно от сажи, сэр Асгард. Вот почему ты так смотришь на меня.Она подняла руку к лицу. Однако он поймал ее руку и удержал в своей, на которую была надета металлическая рукавица.– Благородная девица, – сказал он хрипло, – все кончено.Хмурясь, Идэйн смотрела на свою плененную руку, попыталась вырвать ее, но хватка его была крепкой.– Да, наше путешествие почти окончено, вдобавок становится поздно, – согласилась она.Идэйн огляделась, не понимая, что на него нашло. Она понимала, что он не рад концу их путешествия, и надеялась, что он не попытается ее поцеловать или не выразит свое желание еще более бурно.Идэйн подняла на него глаза, уже не пытаясь высвободить руку.– Отведи меня к моему коню, сэр Асгард, – сказала она, – чтобы мы могли нагнать остальных.Он, казалось, не слышал Идэйн и продолжал смотреть на нее своими ясными лазурными глазами, а потом зашептал, продолжая держать ее своей железной хваткой:– Ведьма ты, или ясновидящая, или потомок странного племени ирландских демонов – для меня все едино. Зло может скрываться под красивой личиной. Дня меня не нужно других доказательств. Я сам своими глазами видел, как ты околдовала и соблазнила своим нагим телом сына Морлэ.С минуту Идэйн не могла ничего произнести, только смотрела на Асгарда. Видя выражение его глаз, она подумала, что у него вырвется страстное признание, и потому никак не ожидала того, что последовало.– Значит, вот о чем ты думал с той самой минуты, как мы оставили гостиницу? – спросила она. – И все это время ты оставался любезным спутником, а думал только о моем обнаженном теле?Красивое лицо тамплиера помрачнело.– Нет, не с той минуты, я думал об этом еще до того, как мы остановились в гостинице, я начал думать об этом гораздо раньше. Я думал об этом с той самой минуты, как увидел тебя в башне Санаха, когда понял, какими чарами и тайными нитями ты опутала вождя и заставила удерживать, несмотря на огромный выкуп, который я привез за тебя. А как ты сумела околдовать этого рыцаря-забияку из Честера и подчинила его себе настолько, что он готов бросить вызов и своему отцу-графу, и даже самому королю! Ты очаровала даже тамплиеров в их эдинбургском замке, даже монаха Калди. – Лицо его исказила болезненная гримаса. – А теперь очередь дошла и до меня. Мой великий грех в том, что я, Асгард де ля Герш, тоже не избежал твоих чар. Я понял, что и в мое сердце глубоко проник твой злой яд, без которого я не могу жить.Внезапно он так сильно сжал ее руку, что Идэйн упала на колени. Она цеплялась за него, но ее пальцы встречали только скользкий металл его лат.– Остановись! Не делай этого! – Идэйн рванулась, пытаясь освободиться. – Да, это зло! Это чары! Hо они исходят от тебя, а не от меня! Я не виновата в том, в чем ты меня обвиняешь!Асгард вытащил из-за пояса веревку. Держа свою жертву одной рукой, другой он пытался надеть ей на шею веревочную петлю.Идэйн не могла поверить в происходящее. Человек, напавший на нее, был ее спутником, другом и в своей одежде тамплиера все еще выглядел, как ангел.Почувствовав прикосновение жесткой веревки к своей шее, она невольно рванулась, но оказалась на земле на коленях и ладонях, и, опираясь на них, все-таки с трудом поднялась на ноги.Прежде чем она успела повернуться и убежать, веревка крепко обвилась вокруг ее шеи и потянула ее обратно. Он рванул ее к себе, но она пыталась оттолкнуть его сжатыми в кулаки руками.И в этот момент Предвидение вернулось к Идэйн, и она готова была зарыдать от облегчения. Отпусти меня, услышал тамплиер голос. Каким бы ужасам ты ни обрек меня, твои будут страшнее. Она поняла, что он услышал, по тому, как тамплиер содрогнулся.Но тотчас же попытался стряхнуть чары. Асгард отчаянно потянул за веревку так, что она врезалась в шею девушки. Идэйн чувствовала, как из ссадин на коже потекла кровь. Она ощутила мучительную боль в шее и голове и все усиливающееся удушье. Несмотря на сопротивление, несмотря на то, что она отчаянно отбивалась, мир становился черным.И в этот момент с тропы на спину Асгарда с рычанием бросилось какое-то существо. Тамплиер зашатался, но не выпустил веревки.– Что! – закричал он. – Будь ты проклята!..Сжимая веревку одной рукой, другую он попытался завести себе за спину. Но ему не удалось сбросить со спины царапающего его врага, уже вцепившегося ему в ухо и добравшегося до лица, полосовавшего его острыми ногтями.Асгард качнулся назад, потерял равновесие и потянул за собой Идэйн, пытаясь сбросить со спины напавшего на него оруженосца, вцепившегося в его спину, как разъяренная кошка.Идэйн рывком подняли на ноги и как тряпичную куклу потащили прочь, в то время как тамплиер ревел от гнева и боли. Мир все еще оставался черным, и даже звуки доносились до Идэйн глухо, пока оруженосец продолжал колотить тамплиера, превосходившего его ростом и силой.Идэйн смутно сознавала, что что-то должно было случиться, что она не может умереть подобным образом. Потом Асгард вдруг осознал, что веревка выскользнула из его руки и уже обвивает его запястье.Он вскрикнул, а Идэйн упала на колени в грязь и покатилась по дороге. Толстый маленький оруженосец не ослабил хватки. Он продолжал цепляться за плечи Асгарда и кусал его в голову и шею, молотил ногами по ребрам.Теперь Асгард пытался избавиться не от оруженосца или Идэйн, но от того, что еще недавно было в его руках удавкой. Теперь это больше не было веревкой – удавка превратилась в жирную серую горную гадюку, обвивавшуюся вокруг его запястья и пытавшуюся заползти в рукав его кольчуги.Асгард снова вскрикнул и отчаянно рванулся всем телом. Белоголовый оруженосец соскользнул с его спины и теперь стоял посередине тропинки. Идэйн сидела там, где упала, и потирала шею.Еще не отдышавшись, она смутно думала, что, судя по пепельно-белому лицу рыцаря и его диким судорожным движениям, превыше всех ужасов на свете он боится змей. Хотя он и пытался судорожным движением сбросить змею, серая тварь скользила вверх по его руке, пытаясь найти в броне незащищенное место.– Помогите мне! – задыхаясь, кричал Асгард. Он продолжал пятиться, будто хотел убежать от пресмыкающегося, тщетно пытаясь оторвать от себя змею. Позади, за его спиной, возвышался утес, а за ним было море.– Матерь Божия! – рыдал Асгард, взывая к Идэйн и оруженосцу. – Пощадите! Сделайте что-нибудь!Оруженосец уселся рядом с Идэйн и стал облизывать пальцы, потом провел ими по своим белым волосам, приглаживая их. Он смотрел на извивающегося на краю утеса Асгарда с каким-то даже любопытством.– Принцесса, ведь он убил бы тебя? – осведомился оруженосец.Идэйн протянула руку и погладила его по голове.– Ты появился вовремя, – ответила она, поднося ладонь к горлу и ощупывая порезы и засохшую кровь там, где в ее кожу врезалась удавка. – Далеко отсюда до Эдинбурга?Оруженосец только улыбнулся своей кошачьей улыбкой.– Ты ведь возвращаешься домой. Так не все ли равно? – Он указал на тамплиера подбородком. – А что с ним?Змея уже обвилась вокруг шеи Асгарда. Он обеими руками тщетно пытался схватить ее, не дать ей проникнуть под кольчугу, но ее тело уже почти скрылось под ней. Голубые глаза тамплиера выкатились из орбит, красивое лицо было настолько обезображено страхом, что казалось почти безумным. Но, что самое худшее, он оказался на самом утесе, а позади него был крутой обрыв к морю.«Что же будет с тамплиером?» – подумала Идэйн. Теперь она уже не сомневалась, что он действительно убил бы ее. Он – человек, не знавший любви, думала она, ощупывая свою распухшую шею. Но Предвидение уже покинуло ее. Теперь решать должна была только она сама.Идэйн говорила себе, что, если он столь походил на страдающего ангела, возможно, его судьба и состояла в том, чтобы узнать смысл жизни, к чему столь страстно стремились все тамплиеры.И она поняла, что знает, что делать.Идэйн со вздохом поднялась на ноги. Подошла к нему как раз в тот момент, когда Асгард стоял на самом краю утеса, чтобы оттащить его назад, в высокую траву. Тело тамплиера совсем обмякло, когда она схватила с него змею и швырнула ее в кусты.Заглянув ему в лицо, Идэйн подумала, что едва ли он сознает, где находится. Внезапно глаза тамплиера закатились, и Идэйн подумала, что сейчас он потеряет сознание. Он был человеком огромного роста, и на мгновение ей показалось, что она не сможет удержать его от падения в море.Она как раз собиралась окликнуть и позвать на помощь оруженосца Фомора, когда Асгард очнулся от обморока, чтобы, опираясь на ее плечо, сделать несколько неуверенных шагов от края бездны.– Гадюка! – прохрипел он. – Я б-боюсь змей больше, чем самого дьявола.– Ее больше нет. – Идэйн попыталась отвести его еще дальше от края утеса. – Больше бояться нечего, – «Может быть, это лучше, чем убивать его?» – размышляла Идэйн. Правильный ли выбор она сделала? И тут на помощь ей пришло Предвидение. Но прежде чем оно покинуло ее, Идэйн должна была обратиться к нему снова.– Мне нужно сесть, – пробормотал Асгард. Ноги не держали его. Он неуклюже опустился на землю возле каких-то кустов. Поднял палец, пристально всмотрелся в него. – Я умру, – прошептал он. – Она меня укусила.– Приведи наших лошадей, – обратилась Идэйн к Фомору. – Они разбрелись куда глаза глядят. А потом сходи за Дени и Жискаром. Они и не заметили, что мы отстали.Мгновенным движением руки, на которой блеснуло кольцо с рубином, оруженосец отбросил волосы с лица, схватил поводья и ускакал.Идэйн стояла, глядя на Асгарда, который сидел, согнувшись и закрыв лицо руками. Она не думала, что он умрет. Укус горной гадюки редко бывает смертельным.Она с трудом втянула воздух, все еще держась за горло. Идэйн радовалась, что Асгард де ля Герш не влюбился в нее по-настоящему, несмотря на все его слова. В ее сердце было место только для одного человека – Магнуса. Но его она получить не могла.Идэйн тяжело вздохнула. Она должна использовать свой дар в последний раз.У нее было Предвидение, что они где-то недалеко и ответят на ее зов. 23 Похоже было, что все люди, жившие к северу от бухты, уже знали о ее возвращении в монастырь. На следующее утро, когда небольшая кавалькада проезжала через рыбачью деревушку, жители ее выстроились шпалерами вдоль улиц, а молодые девушки вышли с охапками остролиста и лавра и поднесли их Идэйн. Это произвело впечатление на рыцарей короля Генриха. Они все время оборачивались в седлах, чтобы поглядеть, как крестьяне бросались к Идэйн, окружали ее, желая рассказать ей новости.– В чем дело? – спрашивал Дени.– Ничего особенного, – отвечала Идэйн.На самом деле новость была презабавная: в той деревушке, где накануне исповедовались Жискар и тамплиер, жена вождя родила тройню. Священник объявил это великим знамением изобилия и хорошего урожая и божьим благословением грядущего года. Но сами крестьяне приписывали это возвращению благословенной леди Идэйн в свой дом, монастырь Сен-Сюльпис.Пока они ехали по дороге к монастырю, девушки окружали Идэйн, стараясь дотронуться до нее и получить ее благословение своим букетам из остролиста и лавра. Идэйн знала, что вечером они положат эти букеты под подушку, чтобы увидеть во сне своих суженых и детей, которые у них родятся, когда они выйдут за них замуж.Девушки, восхищаясь красотой ее распущенных волос, меховым плащом и уже поношенным бархатным платьем, которое Идэйн носила до сих пор, поведали ей еще новости.Злой рыцарь Айво де Бриз, пытавшийся силой выдать ее замуж за виллана, был призван своим лордом графом Честером на войну и теперь находился в авангарде войска короля Генриха, ныне сражавшегося с шотландцами.Но лучше всего то, что жена де Бриза леди Хоргита завела себе нового стюарта, который был много красивее де Бриза и в отсутствие мужа старательно согревал ее постель, но зато снискал всеобщую ненависть.Идэйн так и не смогла заставить себя улыбнуться, услышав эту историю. Хотя можно было счесть возмездием судьбы то, что после всех несчастий, навлеченных на нее де Бризом, он оказался на войне, а жена его в это время наставляла ему рога с управляющим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33